Европейский союз продлит еще на полгода санкции против России. Такое решение официально принято на саммите ЕС, который открылся 14 декабря в Брюсселе. При этом анонсировано оно было заранее – видимо, для того, чтобы лишний раз подчеркнуть: позиция Евросоюза в отношении политики Кремля в украинском кризисе остается прежней – жесткой. Основные санкции, срок которых истекает в конце января, будут продлены до середины 2018 года.

В последнее время западные страны стали активнее напоминать Кремлю об аннексии Крыма и войне в Донбассе как главных проблемах в отношениях Москвы со странами Евросоюза и Соединенными Штатами. Госсекретарь США Рекс Тиллерсон, выступая 7 декабря в Женеве, где он, помимо прочего, встретился с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым, даже назвал украинский конфликт главным препятствием на пути к нормализации отношений между Москвой и Вашингтоном. "У нас могут быть разногласия в разных областях… Но когда одна страна вторгается в другую – это уже такое разногласие, о котором трудно забыть или преодолеть его", – цитирует Тиллерсона агентство France Presse.

Вполне однозначно высказываются и ведущие европейские политики. По словам канцлера Германии Ангелы Меркель, отмена санкций возможна только в случае разрешения конфликта в Донбассе и восстановления полного государственного суверенитета Украины. Сам этот конфликт, по данным ООН, унес за три с половиной года не менее 10 тысяч жизней. Как отмечает координатор гуманитарных операций ООН на Украине Нил Уокер, положение жителей районов Восточной Украины, затронутых боевыми действиями, "хуже, чем когда бы то ни было… Люди вынуждены делать невозможный выбор: между пищей, лекарствами или школой для своих детей. Это не говоря об опасности стать жертвой обстрела".

Россия, Украина и страны Запада пока не могут договориться об условиях размещения в контролируемых пророссийскими сепаратистами районах Донбасса миротворцев ООН – при этом с необходимостью отправки туда такой миссии в принципе согласны все стороны. США и Евросоюз считают, что это должен быть достаточно крупный контингент. Россия, напротив, настаивает на небольшой группе миротворцев, в основном для сопровождения уже находящихся в регионе наблюдателей ОБСЕ. По мнению Сергея Лаврова, крупная миссия ООН могла бы превратиться в "оккупационную администрацию", способную "попытаться разрешить проблему силой". Как сообщил в среду украинскому агентству УНИАН пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков, по этому вопросу "стороны далеки от консенсуса".

Тем временем экономисты подсчитывают убытки, понесенные сторонами от санкций. Как отмечает Франческо Джумелли, научный сотрудник Гронингенского университета (Нидерланды), автор исследования, посвященного экономическим отношениям России и ЕС после 2014 года, за первые два с половиной года действия санкций объем товарооборота между сторонами снизился с 285 млрд евро в 2014-м до 181 млрд в 2016 году. Однако, по данным Евростата, в первом полугодии 2017 года в российско-европейской торговле наблюдался определенный рост, который составил 27 млрд долларов по сравнению с тем же периодом прошлого года. Львиная доля этого роста приходится, правда, лишь на две страны: Германию (6 млрд евро) и Нидерланды (4 млрд). Как полагает Франческо Джумелли, активизируется торговля прежде всего в отраслях, слабее затронутых санкциями. Тем не менее до нормализации экономических отношений еще далеко – если она вообще возможна без отмены санкций.

Подписывайтесь на нас в telegram

Мотивы Евросоюза и возможность изменения его политики в отношении России и Украины в интервью Радио Свобода анализирует немецкий политолог, научный сотрудник Института евроатлантического сотрудничества (Киев) Андреас Умланд.

– Евросоюз намерен на нынешнем саммите в очередной раз продлить санкции против России из-за недостаточного исполнения Минских соглашений. Эта формулировка повторяется практически каждый раз, она стала своего рода политическим заклинанием. На ваш взгляд, само требование о выполнении всеми сторонами Минских соглашений в их нынешнем виде остается реалистичным?

– Оно реалистично в том смысле, что это пока что единственное соглашение, которое мы имеем по этому конфликту, где есть некая конкретика. То, что записано в Минских соглашениях, часто критикуется. Но понятно, что требования Европейского союза к России касаются прежде всего выполнения тех пунктов, которые относятся к вопросам безопасности. То есть в первую очередь это прочное перемирие, обмен военнопленными, отвод тяжелых вооружений и так далее. Всем понятно, что об этом идет речь. Мне кажется, да, нужно и дальше этого добиваться и продолжать санкции, пока эти пункты не выполнены.

– С другой стороны, в этом году Владимир Путин пытался демонстрировать относительное миролюбие. Можно вспомнить его согласие с планом размещения международных миротворцев в Донбассе, готовится обмен пленными между украинской стороной и сепаратистами, вряд ли возможный без санкции Москвы. На ваш взгляд, это просто политическая игра или такое поведение Кремля может быть для Евросоюза поводом для постепенного смягчения санкций в будущем?

– Я думаю, то, что предлагается Москвой, пока не настолько серьезно, чтобы в Европейском союзе это рассматривали как повод для смягчения санкций. То, что Путин, например, предложил разместить маленький контингент ООН в Донбассе, не соответствует тому, что ранее обсуждалось касательно такой миссии. В предложениях Путина речь идет только о неких охранниках для наблюдателей ОБСЕ. До этого дипломаты обсуждали вопрос о полноценной вооруженной миротворческой миссии ООН на всей территории так называемых "ДНР" и "ЛНР", в частности, на участках границы между Украиной и Россией, контролируемых сепаратистами. Поэтому предложение Путина, поскольку оно не соответствует тому, что на Западе ожидают, пока не будет рассматриваться как повод для смягчения санкций.

– Посмотрим теперь на украинскую сторону. В последнее время политическая ситуация на Украине снова стала неспокойной, в том числе из-за факторов, связанных с деятельностью Михаила Саакашвили после его возвращения в страну. По вашим наблюдениям, эти события как-то повлияли на отношения Киева и ЕС, или там больше играют роль темпы украинских реформ, которые тоже, по многим оценкам, нельзя назвать удовлетворительными?

– Я бы отделил тут проблему Донбасса, Крыма и конфронтации с Россией от внутренних проблем Украины. Их тоже много – эти столкновения, которые были недавно в Киеве, и, конечно, вопросы реформ. Для продолжения, в частности, финансовой поддержки Украины Евросоюзом важно, чтобы в Украине прежде всего были продвинуты те реформы, которые касаются ограничения коррупции и отхода от олигархических методов управления. Так называемая патрональная система, основа которой – отношения между патроном и клиентом, в украинской политике сохраняется. Для Европейского союза ее демонтаж важен в том числе и для того, чтобы оправдать перед избирателями своих стран продолжение поддержки Украины. Это действительно очень серьезный вопрос. Но мне кажется, он не слишком влияет на позицию Европейского союза относительно Донбасса и Крыма.

– Может эта позиция как-то измениться в ближайшие месяцы в зависимости от того, чем разрешится нынешняя непростая политическая ситуация в Германии? Первый раунд коалиционных переговоров там сорвался, сейчас начинаются переговоры о продолжении "большой коалиции" христианских демократов и социал-демократов. Если социал-демократы вернутся в правительство, может это означать в будущем более мягкую линию Берлина в отношении Кремля?

– Насколько мне известно, в этом плане только один вопрос обсуждается, а именно – то, что часть сегодняшних санкций может быть снята в обмен на частичный прогресс в Донбассе. То есть будет стабильное перемирие, например – тогда можно было бы предложить снятие части санкций. Такого рода смягчение я себе могу представить, и об этом действительно говорят сейчас в Германии. Но и то неясно, как именно это будет выглядеть, потому что это противоречит изначальной позиции Европейского союза. Летом 2014 года, когда главный раунд санкций вводился, говорилось о полном восстановлении украинского суверенитета во всем Донбассе. Если решение о частичном смягчении санкций и будет, то его четко привяжут к реальному прогрессу на месте, то есть в Донбассе. А значит – и к реализации хотя бы некоторых пунктов Минских соглашений. От этого никуда не уйти.

– В принципе отношения с Россией и украинский кризис не отходят для Европы на задний план? Ведь сейчас, допустим, непросто идут переговоры с британским правительством об условиях Брекзита. Может случиться так, что то, что происходит на востоке от Евросоюза, станет для европейских политиков значительно менее важным, чем то, что происходит на западе?

– Да, такая тенденция уже наблюдается. Есть еще целый ряд других конкурирующих тем: это распри, которые начались сейчас между Европейским союзом, с одной стороны, и Польшей и Венгрией – с другой, есть проблемы, связанные с большим количеством беженцев, есть напряженность между Евросоюзом и администрацией Дональда Трампа. В общем, несколько таких "отвлекающих" тем. Сейчас Украина стала третьестепенной в иерархии тем, которые обсуждаются на Западе. Тем не менее, я думаю, та политика санкций, которая была введена в 2014-м, будет продолжаться, если не произойдет реального улучшения ситуации. Потому что иначе Европейский союз потерял бы свое лицо. К тому же все-таки есть сильная группа поддержки Украины в Европейском союзе – это, в частности, Германия и восточноевропейские страны. Поэтому пока что, на что бы ни "отвлекался" ЕС, это не приведет к смягчению его позиции относительно России.

​– Вы уже упомянули распри в Европейском союзе, касающиеся противостояния Брюсселя и восточного "фланга" ЕС. В Польше это связано с внутренними реформами, проводимыми националистическим правительством и не устраивающими Евросоюз, в странах "Вишеградской группы" в целом – с их отказом от квот ЕС по приему мигрантов. Этот раскол по линии "запад – восток" внутри Евросоюза, насколько он может повлиять на отношения Европейского союза с Россией и Украиной в наступающем году?

– Да, это, конечно, подрывает европейское единство. Главный конфликт я тут вижу скорее между с Венгрией, которая еще дальше, чем Польша, пошла в наступлении на демократические правила политической игры. Видимо, этот спор будет продолжаться. Сейчас в Польше новый премьер-министр (Матеуш Моравецкий, утвержден в должности 11 декабря. – РС), который, как я надеюсь, будет более рационально ко всем этим проблемам относиться. Совсем не ко времени эта ссора внутри Европейского союза. Но это не означает, что будет меняться общая позиция в вопросах внешней политики ЕС. По крайней мере, пока я не вижу признаков того, что это повлияет как-то на единство Евросоюза относительно донбасского конфликта и в целом ситуации вокруг Украины, – считает немецкий политолог Андреас Умланд.