В Москве 26-27 ноября состоялся второй Всероссийский съезд в защиту прав человека (первый проходил в 2001 году). Пожалуй, из нескольких десятков разных конференций по правозащитной и близкой к ней проблематике, в которых мне доводилось участвовать, этот съезд оказался самым интересным, самым мощным и широким по тематике.
В первый день в зале гостиницы "Космос" собрались около 300 человек, приезжих и москвичей, во второй – около 120 человек, в основном гости из нестоличных городов. Мероприятие было организовано "пулом" неправительственных организаций, вдохновителем которого стал руководитель общественного движения "За права человека" Лев Пономарев.
День первый
Съезд открылся приветствием его участникам председателя Московской Хельсинкской группы Людмилы Алексеевой (сама она не присутствовала по состоянию здоровья), который огласил ведущий заседания Лев Пономарев. Затем сам Пономарев сделал развернутый и серьезный доклад сделал, соавтором которого в тексте указана та же Алексеева. Текст выступления не присутствовавшего в зале заседаний Сергея Ковалева (оно показалось мне самым принципиальным и острым) прочел по просьбе автора председатель правозащитного центра "Мемориал" Александр Черкасов, дополнивший идеи Ковалева собственными соображениями.
Неожиданными были не столько о выступления "мэтров правозащиты" и медийных фигур, сколько откровенные и иногда просто блестящие по уровню аргументации и фактологии выступлениях приехавших на конференцию делегатов самых разных групп общества. Удалось послушать водителей-дальнобойщиков, протестующих против системы дорожных поборов "Платон"; обманувшихся и обманутых валютных ипотечных заемщиков, которые не могут расплатиться с банками за купленные в кредит квартиры после роста стоимости доллара; людей, незаконно выселяемых судами из квартир после перевода мэрией Москвы домов в нежилой фонд; родителей, чьих детей не берут в московские и подмосковные школы из-за отсутствия прописки; горняков из Ростовской области, которым владельцы шахт после их закрытия выплатили (и то после отчаянной борьбы) только половину положенных денег; врача, представлявшую коллектив первой и единственной в Москве больницы паллиативной помощи людям, нуждающимся в облегчении страданий после операций и во время тяжелых болезней; представителя профсоюза преподавателей МГУ, рассказавшего, как правительство по всей стране сокращает преподавателей вузов; наблюдателей из общественной ассоциации "Голос", рассказавших, как эволюционирует техника фальсификации результатов подсчетов голосов на выборах и референдумах. Сильное впечатление на меня (да и на всех собравшихся в зале) произвел рассказ Олега Орлова ("Мемориал") о нарушениях в Дагестане и Чечне прав людей на жизнь и элементарную справедливость.
Выступавшие представили потрясающую картину творящегося в стране беззакония, цинизма, алчности, равнодушия, обмана граждан чиновниками и рассказывали об этом не понаслышке, а на основе личного опыта. Это были не "писатели и читатели сайтов", а реально борющиеся за свои права люди, пытающиеся добиться законного решения проблем. Что самое, пожалуй, важное: по-моему, только в двух случаях из всех, о которых рассказывалось на съезде (а я упомянул далеко не всех), удалось добиться соблюдения своих прав, гарантированных Конституцией и другими законами России.
Владимир Путин не имеет права в четвертый раз выдвигать свою кандидатуру на пост президента России, исходя из того, что многие права граждан страны открыто нарушаются властью, поскольку эта власть заинтересована в своей несменяемости
Элла Кесаева и ее соратницы из движения "Голос Беслана" после 13 лет борьбы добились того, что Европейский суд признал: при штурме захваченной в 2004 году боевиками школы в Северной Осетии дети-заложники погибли в результате стрельбы российских военных. Второй случай успешной борьбы за свои права – успех коллектива 11-й московской клинической больницы, закрытой в числе 15 столичных больниц. Врачи и медработники выходами на пикеты и протесты добились перепрофилирования: на базе этой больницы в итоге создан тот самый центр паллиативной помощи, в то время как здания других закрытых больниц, насколько я понимаю, отданы в качестве привлекательных объектов недвижимости коммерческим фирмам.
Что же из этого следует? Не нужно опускать руки, нужно сопротивляться – в одиночку и всем вместе, объединяя силы и не боясь (видеохроника жестокого разгона полицией митингов сопровождала многие выступления участников съезда). Нужно сопротивляться всем чиновникам, всем структурам, нарушающим наши конституционные свободы и права. Именно это стало главной мыслью выступивших на съезде. Съезд принял несколько важных резолюций: с требованиями и конкретными предложениями по улучшению работы судебной и пенитенциарной систем; на тему общественного контроля; с требованием отмены двух с лишним десятков законов репрессивной направленности и по другим проблемам. Всего в розданных нам материалах находилось не менее 87(!) требований и предложений, за которые я проголосовал. Была принята отдельная важная резолюция по Чечне, принято решение съезда учредить для борьбы с бесконечным потоком ненависти и лжи, распространяемым кремлевским телевидением "антипремию" имени Юлиуса Штрейхера (гитлеровский пропагандист и редактор главной нацистской газеты, казненный по решению Нюрнбергского трибунала).
Я сделал два главных вывода из услышанного: положение в стране намного хуже, чем я себе представлял; бороться за изменение этого положения, надеясь, что принятые съездом резолюции будут услышаны и реализованы властями хотя бы на 10–15%, нельзя. Полагаю, что время реализации принятых съездом предложений и требований наступит только после кардинального изменения существующего в стране политического режима и только после ухода Владимира Путина.
Поскольку многие существующие законы и права граждан (в частности, право на свободу митингов, демонстраций, на независимый и справедливый суд, на свободное выдвижение кандидатов в выборные органы власти) открыто нарушаются властями главным образом с целью обеспечить несменяемость Путина на посту президента, я подготовил и передал в оргнкомитет съезда проект резолюции с заявлением о том, что нынешний президент не имеет права в четвертый раз выдвигать свою кандидатуру на пост главы государства.
День второй
Главными вопросами утреннего заседания были проблемы взаимодействия правозащитников с органами власти и созданными властью структурами, в том числе с Советом по правам человека и развитию гражданского общества при президенте России и об отношении к этому Совету. Выступили около двух десятков человек из Нальчика, Калуги, Омска, Пензы и других городов. В том, что необходима сетевая организация правозащитных сил в регионах, я убедился после разговора с Татьяной Котляр из Обнинска (чтобы помочь беженцам и мигрантам, она прописала в своей квартире несколько сот человек, которым иначе невозможно легально устроиться на работу, отдать детей в школу, получить медпомощь). Котляр сказала мне примерно следующее: "Хорошо вам, москвичам! Правозащитных организаций в Москве много, а на всю Калужскую область – только моя одна, ко мне за помощью идут по всем вопросам. Поэтому на местах так нужна сетевая структура связей, чтобы обращаться друг к другу за консультациями и за помощью". С исключительно содержательным докладом выступил юрист Сергей Пашин, член Независимого экспертно-правового совета, – о поправках в правила уголовного судопроизводства и работы судей. Слушая его, я вздохнул: "Вот кому бы быть председателем Верховного Суда России!"
Как сделать так, чтобы принятые съездом конкретные предложения и требования оказались на уровне политической повестки и политической злобы дня?
Хочу сказать о двух очень важных упущениях съезда в защиту прав человека. Мне кажется, что без решения вопроса о сменяемости власти все или почти все, что предлагалось на съезде, уйдет в песок. Реализовать большую часть требований, сформулированных в резолюциях съезда, невозможно, если Путин снова займет должность президента. То, что делегаты съезда не попытались сформулировать свою позицию по этому вопросу, представляется мне принципиальным упущением и недостатком. Есть еще один вопрос, логически вытекающий из всего, что говорилось в зале гостиницы "Космос". Как сделать так, чтобы принятые съездом конкретные предложения и требования (с ними можно будет вскоре познакомиться на сайтах движения "За права человека" и Московской Хельсинкской группы) оказались на уровне политической повестки и политической злобы дня? Этот вопрос на заседаниях съезда также не обсуждался. Как мне представляется, для решения этой проблемы нужны – если она вообще как-то решается в наших условиях – солидарность правозащитников с политологами, журналистами, юристами, политиками и гражданскими активистами в нашей стране и за рубежом.
Юрий Самодуров – гражданский активист, бывший директор московского Сахаровского центра
Высказанные в рубрике "Мнения" взгляды могут не отражать точку зрения редакции
