Про массовые отставки губернаторов в России не написал только ленивый, так что я не буду отбирать хлеб у политологов и напишу только про одну. Про ту, которая не состоялась. "Поздравляем, – пишут мне недавно московские друзья, – выгнали, наконец, вашего Меркушкина!" По традиции, москвичи путают Саратов с Самарой: оба города на Волге, оба на букву "С" и из трех слогов. "Увы! – отвечаю я друзьям. – Поздравления немножко не по адресу. Меркушкина выгнали из Самары, а нашего Радаева, наоборот, переизбрали с огромным перевесом. Правда, было в тех выборах нечто, прямо скажем, неординарное…"

Поначалу, казалось бы, ничто не предвещало феерического скандала в Саратове: судя по итоговым цифрам, старый-новый губернатор – впереди на лихом коне, у единороссов в облдуме – победное большинство, на претензии наблюдателей привычно наплевали, а кандидатам от "Яблока" также привычно насчитали 1,2 процента: нате, мол, утритесь. Но буквально на следующий день после победных реляций вдруг начались странности.

Мэр города Валерий Сараев подал в отставку с редкостной формулировкой: "В связи с нарушениями, допущенными в ходе выборов". Насколько мне известно, такое вообще происходит впервые в России. То есть надо понимать: нарушения были настолько серьезными и фатальными, что целый мэр города-миллионника покинул свое кресло. Глава Центризбиркома Элла Памфилова сравнила ситуацию в Саратове с гнойным нарывом и потребовала возбуждения уголовных дел. Гром гремит, земля трясется, местные репортеры изнывают в предвкушении сенсаций, тридцать пять тысяч курьеров носятся с бумагами. Прошло еще несколько дней – и показательно выгнали с насиженных постов глав территориальных избирательных комиссий практически всех районов Саратова, причем с очень нехорошими формулировками.

Читатель ждет уж рифмы "розы" – как минимум отмены результатов выборов губернатора и думских депутатов и назначения новых (теперь уже честных, да-да!) выборов в областном центре. Но что же происходит в реальности после всей этой, говоря словами Гашека, торжественной порки чиновников? Ничего. Повторяю по слогам: ни-че-го. Никто из избранных не усомнился в законности своего избрания. Не был подвергнут сомнению ни один из мандатов депутатов-единороссов (как, впрочем, и коммунистов, и жириновцев). Легитимность победившего губернатора также не оспорена: он по-прежнему весь в белом. Руководитель облизбиркома, и тот благополучнейшим образом сохранил за собой должность.

Эй, что за чертовщина? Если уж на выборах случились нарушения настолько невероятные, что повлекли за собой массовые отставки, почему же все закончилось без последствий для формальных победителей? Почему после громовых раскатов не поменялись даже доли губернаторских и депутатских выигрышных процентов? Выходит, чиновники ловчили-нарушали, злоупотребляли-мухлевали, покаялись и получили пинка, но при этом слуги народа все равно избраны правильные? Как такое совместить? Правильный ответ: никак.

Саратовский прецедент обнажил явление, которое в цивилизованных странах выглядит форменным абсурдом, но во всей России (может, за редкими и частичными исключениями в виде некоторых районов витринной Москвы) уже полтора десятилетия считается обыденностью. А именно: выборный процесс, как правило, не имеет отношения к реальному результату выборов. Это два не сообщающихся между собой сосуда, буря в одном из них никак не влияет на спокойствие воды в другом. Или вот вам другая аналогия: избиратели – это дети несмышленые. На участках они старательно заполняют игрушечные бюллетенчики, бросают их в кукольные урночки и, в силу юного возраста не догадываются, что взрослые потом вручат мандаты другим взрослым – тем, кому, как они считают, положено.

Можно ли что-то изменить в этом игрушечном мире? На Центригрушком с его бессмысленными трещотками и шариками "уйди-уйди" уповать, как видим, не стоит. К счастью, вечно юный Питер Пэн бывает только в сказке. В реальности же дети имеют свойство вырастать, и даже быстрее, чем хотелось бы некоторым взрослым дядечкам.

Роман Арбитман – саратовский писатель

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции