ФСБ вербует контрабандистов в Эстонии. За последние два года сроки за шпионаж получили как минимум пять человек. Четверо – люди с двойным гражданством: эстонским и российским.

Эстонские паспорта эти люди получили недавно на историческом основании, поскольку закон дает такое право людям, чьи предки были гражданами межвоенной Эстонской республики. Российские спецслужбы ставят контрабандистов перед выбором: тюрьма за отказ сотрудничать или попустительство и даже протекция их криминальной деятельности за согласие. Плата за работу по договору с ФСБ на порядок меньше, чем доходы от основного бизнеса: 2 тысячи рублей против 500 евро за две ходки за сигаретами – при том что средняя зарплата в этом регионе Эстонии составляет 800 евро.

Хольгер Роонемаа, автор совместного расследования Латвийского центра журналистских расследований Re:Baltica и BuzzFeed, изучив материалы следствия, побеседовал с должностными лицами из полиции, налогово-таможенного управления и пограничной охраны Эстонии, а также внутренней контрразведки. Они утверждают, что уже несколько лет не видят со стороны России никаких усилий по поимке контрабандистов. "Я уверен, что дело не только в подкупе пары российских пограничников, – заявил один из представителей эстонских правоохранительных ведомств, – связи ведут на значительно более высокие уровни".

Роонемаа удалось поговорить и с одним из преступников, Павлом Романовым. В октябре 2015 года его приговорили к 4 годам и 10 месяцам тюремного заключения за шпионаж, однако после 22 месяцев отсидки он вышел по условно-досрочному освобождению. О том, как состоялся этот контакт, Хольгер Роонемаа рассказал корреспонденту Радио Свобода.

– Я совсем не был уверен в том, что смогу встретиться с Павлом Романовым. Но я знал, где он живет, и отправился туда на машине. У меня не было никаких контактов. Сначала я просто заехал во двор, но никого не было дома, только сторожевая собака. Я проехался по округе и попытался раздобыть у местных жителей телефон Романовых. В итоге мне дали телефон жены Романова, Елены. Я позвонил ей, она пообещала передать мужу мой номер. Пять минут спустя Павел Романов перезвонил мне, мы встретились спустя 40 минут у него дома, недалеко от границы, и мило поболтали минут 45. Я не знаю, почему он согласился говорить со мной. Возможно, он был заинтригован или польщен.

– Каков механизм контрабанды сигарет на востоке Эстонии?

– Контрабанда сигарет в Эстонии – большая проблема уже много лет. Дело в том, что в России сигареты стоят значительно дешевле, и этот нелегальный бизнес очень хорошо окупается. Сухопутная граница с Россией на юго-востоке Эстонии, скажем так, не в лучшей форме, ее сложно охранять, так что пересечь границу контрабандистам легко. Ее длина составляет примерно 130 км, и разные сектора контролируются различными бандами и группами. Местные жители рассказывали, что даже политики здесь в качестве предвыборной агитации раздавали избирателям пачки контрабандных сигарет.

– Сколько человек обычно входит в банду контрабандистов? Это только эстонцы или и россияне тоже?

– Банда Павла Романова состояла примерно из десятка человек, большинство из них – жители Эстонии, но у них были связи в России. Задачей людей, живших в России, была покупка сигарет и доставка к границе, а Романов и его люди контролировали переправку через границу и дистрибуцию в Эстонии. Они делали это весьма изощренным способом, у них были специальные люди, которые охраняли место и предупреждали о приближении пограничников, радиомаяки и глушилки для блокировки радиосвязи пограничников, камеры наблюдения, военная камуфляжная форма. Они тщательно планировали операции. Возможно, это объясняет, почему Романов мог заниматься этим бизнесом так долго. Он перевозил сигареты примерно два года, прежде чем его поймали. Причем два года – это только доказанное время – видимо, на самом деле гораздо дольше. Следователи рассказали мне о новом тренде: контрабандисты используют дроны – но не для транспортировки контрабанды, а для наблюдения за местностью. Поэтому Эстония старается сделать приграничную территорию более защищенной, вырубает лес, осушает болота, строит защитное ограждение, которое затруднит пересечение границы.

– Вы выяснили, что вербовка контрабандистов ФСБ – это регулярное и давнее дело. Как это происходит?

– Мне рассказали, что в основном ФСБ ставит контрабандистов перед выбором. Первая опция – тюрьма: если вы не хотите сотрудничать, то попадете под следствие за контрабанду и получите срок в России. Второй вариант – сотрудничество: если вы соглашаетесь сотрудничать с ФСБ и начинаете выполнять указания, они будут закрывать глаза на контрабанду и облегчать вам это занятие, даже возьмут под защиту. К тому же вы получите какие-то деньги за информацию, переданную ФСБ. В такой ситуации очень трудно сказать "нет".

– Опишите этих преступников. Что их объединяет?

– Мне известно о пяти контрабандистах, сотрудничавших с ФСБ и осужденных эстонскими судами. Трое из них возили табачные изделия, а остальные нелегально переправляли через границу людей, в основном вьетнамцев, которые работали в России и хотели перебраться в Польшу, Германию или еще какую-нибудь европейскую страну. Большинство из тех контрабандистов, данные о которых у меня есть, имеют двойное гражданство, эстонское и российское, поэтому им легче других легально пересекать границу. В основном это молодые люди: троим на момент ареста было чуть более 20 лет, и к тому времени они сотрудничали с ФСБ не один год. Я думаю, у них было мало возможностей устроиться на работу в Псковской области, это и подтолкнуло их к занятию контрабандой: безработица в этом регионе России довольно высока. У одних неплохое образование, а у кого-то только 9 классов. Это действительно простые русские люди, живущие в Псковской области.

– Вы упоминали о том, что гражданство Эстонии они получили недавно.

– Четверо из них – россияне, которые стали эстонскими гражданами в последние годы. Один из них, Артем Малошев, получил эстонский паспорт только в 2013 году, и к тому времени он уже работал на ФСБ два года. Почему они могли претендовать на эстонское гражданство? Дело в том, что некоторые районы Печорского края с маленькими городками принадлежали Эстонии в 1920–30-х годах и после оккупации Эстонии Советским Союзом были присоединены к Российской Федерации. Когда Эстония восстановила независимость, эти районы остались в России. Люди, о которых я говорю, запрашивают эстонский паспорт, только когда они уже либо работают на ФСБ, либо занимаются контрабандой. Но в демократической стране вы должны иметь четкие доказательства, чтобы отказать в гражданстве людям, имеющим для его получения формальные основания.

– Какие задания выполняли контрабандисты для спецслужб России?

– Они собирали для ФСБ самую разнообразную информацию. Например, некоторым поручили следить за военными учениями в Эстонии, за определенными объектами, включая базу и склады Союза обороны Эстонии, а также за одним из пехотных батальонов. Другие выясняли, как незаконно перейти границу и не быть пойманным – я предполагаю, это очень ценная информация для ФСБ и российских пограничников. Или же ФСБ поручала собрать информацию о конкретных людях – служащих полиции, пограничной охраны, таможенной службы, полиции безопасности. Следовало выяснить, что характеризует этих людей, что делает их уязвимыми, об их слабостях – на случай, если ФСБ, к примеру, захочет их тоже завербовать. Эти агенты не имели доступа к государственной тайне, они предоставляли массу мелких сведений, которая, тем не менее, могла причинить ущерб Эстонскому государству. За выполнение каждой задачи им платили деньги. Каждый подписал с ФСБ соглашение, но сумма вознаграждения за одно задание не превышала пары тысяч рублей. Этого было недостаточно для выживания, и завербованные должны были продолжать заниматься контрабандой. Экипировка, конфискованная у Романова, которую он использовал для переправки контрабанды, оказалась внушительной: радиоаппаратура, приборы ночного видения военного назначения, видимо, бывшие на вооружении у российской армии. Можно догадаться, что они получили один из таких приборов уже бывшим в употреблении, но неизвестно, снабдила ли им контрабандистов ФСБ или же они купили его сами на черном рынке в России.

– Расскажите про Романова подробнее, о его жизни.

– Павел Романов родился в Эстонии, ему 44 года, он вырос здесь, но гражданства у него нет, он имеет статус негражданина Эстонии: его родители переехали сюда в советское время. Романов был завербован в России в 1993 или 1994 году. Но первоначально его задачи не были связаны с Эстонией, он должен был снабжать ФСБ информацией о Чечне накануне первой чеченской войны, так как Россия остро нуждалась в инсайдерской информации оттуда, а Романов вел там активный бизнес, об этом он рассказал мне сам. Он покупал подержанные автомобили в Германии и Финляндии и продавал в Чечне. Бизнес шел очень успешно. Он похвалился мне в разговоре, что хорошо знал Джохара Дудаева и посещал в Чечне семью Дудаевых, поскольку был одногодком дочери Джохара Даны и знал ее, когда она училась в школе в Тарту, а ее отец служил в Эстонской ССР. Я не смог удостовериться, правда ли это, но этот факт мог бы легко объяснить, почему ФСБ была в нем так заинтересована. Затем, когда разразилась война, Романов вернулся в Эстонию и продолжал работать на ФСБ уже здесь. Таким образом, он являлся в Эстонии действующим агентом этой российской спецслужбы на протяжении более чем 20 лет.

– Вы пишете, что "сигаретный контрабандист" участвовал в похищении Эстона Кохвера.

– История восходит к сентябрю 2014 года, когда Эстон Кохвер, офицер полиции безопасности Эстонии, был похищен ФСБ на границе Эстонии и России. Он участвовал в расследовании, у него было с собой 5 тысяч долларов, выданных полицией безопасности, и записывающее оборудование. Он находился на эстонской стороне границы, но ФСБ провело спецоперацию с применением шумовых и световых гранат, и ее люди перенесли Кохвера с эстонской стороны в Россию. Его приговорили к 15-летнему тюремному сроку за шпионаж. Это известная история. Но мы до сих пор не знали, что человек, с которым Эстон Кохвер встречался на границе, был Максим Груздев, один из пяти контрабандистов, недавно осужденных в Эстонии за шпионаж. Выяснилось, что Груздев пообещал Кохверу свести его с кем-то по ту сторону границы. Груздев подстроил Кохверу ловушку. Мы обнаружили, что эстонская полиция безопасности знала об участии Груздева в операции с самого начала, но не могла его арестовать, пока эстонский офицер сидел в российской тюрьме: имелись опасения, что, арестовав Груздева, можно снизить шансы Кохвера на возвращение. Так что они очень осторожно следили за Груздевым в течение года и взяли его только после того, как Эстония и Россия произвели обмен агентами и Эстон Кохвер вернулся домой. Его обменяли на Алексея Дрессена, осужденного в Эстонии за шпионаж в пользу России. Неделю спустя полиция безопасности арестовала Максима Груздева. Сейчас он единственный из пятерки отбывает наказание.

– На какие сроки осудили шпионов?

– Груздева приговорили к четырем годам тюрьмы. Он уже отсидел большую часть срока, и у него, видимо, есть шанс выйти на свободу этой осенью. Приговоры кажутся мягкими, кто-то из этой пятерки получил по два или по три года тюрьмы. Но учтите, что эти люди не имели дела с государственными тайнами. Они, конечно, наносили вред, но не похищали особо чувствительную для Эстонского государства информацию. Им поручали простые небольшие задания. Я думаю, важнее здесь сам факт того, что они были осуждены, потому что в других государствах таких людей нередко просто высылают за пределы страны. Эстонская прокуратура решила довести все эти дела до суда, и наличие приговора само по себе важнее длины срока.

– А как Россия относится к этому, пытается ли выручить своих агентов?

– Мы не видели никакой реакции с российской стороны. Я даже не помню, чтобы Россия явно отреагировала на аресты, когда деятельность этих шпионов была предана гласности. Я не знаю, что там думают по этому поводу. Но для ФСБ не составит труда найти новых подобных агентов. Российская граница с Эстонией и Латвией длинна, и вдоль нее, видимо, действуют десятки групп контрабандистов.

– Исследуя эту тему, вы сталкивались с подобными материалами из других прибалтийских стран, например Латвии?

– Не знаю, ведется ли в Латвии следствие по подобным делам, но там еще никого по этой причине не арестовали и не приговорили. Однако мне известно, что латвийские власти озабочены ситуацией на границе. Впечатление такое, что там ФСБ использует совершенно идентичную тактику, – рассказал Хольгер Роонемаа.