Новости вокруг фильма "Матильда" похожи на фронтовые сводки: бутылки с зажигательной смесью, брошенные в офис студии режиссера, поджоги машин у стен его адвокатской конторы в Москве, таран водителем УАЗа дверей кинотеатра "Космос" в Екатеринбурге, угрозы "Христианского государства", марш-молебен православных активистов в Питере с плакатами против выхода фильма на большой экран и, наконец, многомесячная борьба депутата Натальи Поклонской с самим режиссером и его картиной. Алексей Учитель рассказал Мумину Шакирову, что опасается за жизнь своих близких и коллег.

Мумин Шакиров: Хочется спросить, что вы сейчас сами, как автор проекта “Матильда”, контролируете? Или весь скандальный процесс вокруг фильма уже вне вашей воли и вы ничего не можете сделать?

Алексей Учитель: Действительно, какой-то рубеж пройден. Отмечу три стадии всей этой безумной кампании. Повторюсь в тысячный раз: речь идет о том, что все крики, все обвинения исходят от людей, которые не видели фильм. И даже главная фигура этого процесса, депутат Поклонская, при всех моих призывах говорить то же самое, но посмотрев, для того чтобы это не превращать в абсурд – все это закончилась неудачей. Она отказалась смотреть, сказав, что ей это не надо. А дальше, когда я смотрю по телевидению – идут дискуссии, сидят восемь человек и очень громко и возбужденно говорят, и меня часто… не часто, а каждый раз зовут в эту кашу, я отказываюсь не потому, что я боюсь или что-то, а потому что я им говорю: ребята, сначала надо посмотреть, а потом сядем и будем так же бурно обсуждать.

Мумин Шакиров: ​Но вы сами держите интригу. Вы не делаете никаких просмотров, был только один показ во Владивостоке. В Москвы показ в кинотеатре “Иллюзион “ был по техническим причинам отменен.

Алексей Учитель: Я не создаю интригу. Во-первых, отдельные показы были, и для определенных чиновников, для того чтобы выдавали прокатное удостоверение. Но, конечно, это маленькое число народу. Но все равно, повторяю: те именно, кто говорит против, они фильма не видели. Вот это – первая стадия, и она мне казалось абсурдной, я к ней относился с иронией. Вторая стадия – это когда нам выдали прокатное удостоверение и государство сказало: в этой картине нет ничего противозаконного, оскорбляющего, и она может быть показана по всей стране без ограничений. Это вторая стадия и она почему-то вместо того, чтобы успокоить, сказать: ну, тогда все, давайте смотреть, а потом обсуждать, она вот все… все противники во главе с Поклонской вдруг, наоборот, еще больше возбудились, и, с моей точки зрения, как будто бы они пошли против государства.

^{Полная видеоверсия программы}

Мумин Шакиров: ​Не только Поклонская. И не только другие объекты или субъекты, которые против вас выступают. Господин Мамут, владелец сети кинотеатров, отказался прокатывать вашу картину, и это серьезный удар!

Алексей Учитель: Это третья стадия, о которой я хотел сказать. Вот вторая стадия – это так называемые православные активисты, начались этих поджоги и практические такие полу… не знаю, очень тесно связанные с терактами вещи. Вот это, конечно, стало страшно. Начали запугивать зрителей. Запугивать зрителей для того, чтобы они не пошли. И это сознательная такая тактика, которая продолжается до сих пор. И притом, что, кстати, был отдельный показ для крупнейших киносетей, которые очень хорошо восприняли картину и собирались ее очень широко прокатывать, в том числе эти две сети, и вдруг вот заявление Александра Мамута…

Мумин Шакиров: ​Это удар сильный по вам.

Алексей Учитель: Это удар, и, как я называю, удар в спину.

Мумин Шакиров: В спину – то есть с ним были договоренности, что будет все хорошо?

Алексей Учитель: Нет, лично с ним не было, но с сетями этими были. “В спину” в том смысле, что мне казалось (я много раз это говорил), – дело не в "Матильде", и дело не во мне, а дело в том, что если дать сейчас вот этим силам, немногочисленным, я это повторяю абсолютно определенно, темным, мракобесным вот этим людям, угрожающим жизни других людей, победить, а получается так, что отказ этих сетей невольно говорит о том, что они солидарны с ними, ну, даже если не солидарны, их запугали. Их запугали до такой степени.

Мумин Шакиров: ​Их запугали эти люди, которых называют экстремистами? Или был звонок из Кремля? Господин Мамут, если вы помните, снял с должности главного редактора Ленты.ру Галину Тимченко, зачистил это пространство и набрал новых людей. C Галиной Тимченко ушли многие корреспонденты

Алексей Учитель: Ну, подробностей я этих не знаю, хотя слышал об этом.

Мумин Шакиров: ​Вы знаете, что он хорошо чувствует "дуновение кремлевского ветра".

Алексей Учитель: Знаете, я могу сказать так, абсолютно откровенно: я общался с людьми из Кремля по этому поводу, потому что это их тоже волнует. Некоторые из них видели картину и, кроме слов поддержки, я пока ничего не слышал. И даже вам могу сказать, и вы читали это – открытые выступления пресс-секретаря президента, выступал и премьер-министр, пытаясь успокоить, и даже президент на "Прямой линии" довольно определенно что-то сказал. Но вы видите, это не останавливает. Поэтому я не знаю. Понимаете, интрига может быть какой угодно, но мне кажется, что, помимо безопасности, и абсолютно, кстати, я поддерживаю этот тезис, что нужно просто государству обеспечить эту безопасность, на мой взгляд, не хватает следующего от действий государства – это резко и беспощадно, по закону, естественно, но тех, кто совершил вот эти вещи с поджогами и прочее, простите меня, посадить их надо, потому что они совершили преступления.

Мумин Шакиров: ​Вы за свою жизнь беспокоитесь в данном случае? Ситуация накаляется все больше и больше…

Алексей Учитель: Несколько дней назад вот эта организация, которая называет себя "Христианское государство", которая почему-то в Интернете открыта, чуть ли не по телевидению выступает ее глава, угрожая по-прежнему сжигать с какой-то поразительной фанатичностью, и про меня было сказано, что руки-ноги переломают. Пока я хожу без охраны и не собираюсь этого делать, но тем не менее… Конечно, я боюсь за жизнь своих близких и моих коллег, если кидают уже бутылки в нашу студию.

Мумин Шакиров: ​Вы процесс, связанный с этими экстремистами из “Христианского государства” и Поклонской не контролируете. На ваш взгляд, Кремль тоже не контролирует или делает вид, что ничего не происходит? Мы прекрасно знаем, что одним движением руки в нашей стране, в России, президент Путин может решить почти любую проблему. Почему он не выступает в качестве наблюдателя?

Алексей Учитель: Не совсем так. Не потому, что я хочу что-то оправдывать, а я просто вижу какие-то действия, конкретные, которые делаются. Видите ли, у нас, вы правы, наверное, очень многое зависит от главного человека. Так устроено. Но выступил министр культуры с резким заявлением, и очень справедливым, на мой взгляд. Я за то, если обо мне говорить, и я с такой просьбой… и это не то что просьба, а мне кажется, это назрело, я считаю, что президент может посмотреть наш фильм и не хвалить его или ругать с точки зрения художественной, а убедиться самому, что в этом фильме то, о чем говорят и что нам вменяется в вину, этого не существует. И тем самым успокоить.

Мумин Шакиров: ​Вы режиссер и сопродюсер этого проекта?

Алексей Учитель: Да.

Мумин Шакиров: Вы обратились публично за помощью к президенту России, к спикеру парламента Володину, встречались с представителем Русской Православной Церкви господином Легойдой. Осталось только обратиться к Господу Богу! Все инстанции пройдены, а противостояние нарастает. Почему?

Алексей Учитель: Нет вот этой остановки. Резко надо, простите, кого-то наказать и показать, что, если кто-то это будет делать, переступая черту законности, этого не будет. Вот пока такого шага, очевидного, не сделано. Я знаю, что арестован человек, который врезался в кинотеатр в Екатеринбурге, идет следствие. Но тем не менее, оно только идет. И было сказано, что он сумасшедший, находится под определенным наблюдением, но, тем не менее, судя по его поведению, даже когда он был у кинотеатра, он действовал вполне разумно.

Мумин Шакиров: ​У вас нет ответа на вопрос, почему власть все-таки не прекращает то, что творится вокруг этого фильма?

Алексей Учитель: Еще раз говорю, власть делает, как мне кажется, разумные шаги – министр культуры заявляет, многие представители высшей власти официально прессе говорят свои слова. Это же делается. Повторяю, я не защищаю власть, но это делается. Но голос разума, как обычно происходит, когда говорят: “Ребята, остановитесь, прекратите это безобразие!” – этого нет. Меня удивило, что вот когда выступил с резким заявлением министр культуры, там было четко сказано по поводу госпожи Поклонской, спикер парламента выступил в ее защиту.

Мумин Шакиров: ​К которому вы тоже обращались за помощью.

Алексей Учитель: Я не только обращался, Володин видел нашу картину и говорил очень хорошие, хвалебные слова. И единственное, что я знаю, что такое было ощущение, что разговаривать (и я вполне это тоже допускаю), разговаривать и уговаривать госпожу Поклонскую практически невозможно, она все равно пойдет до конца. То есть это, скорее, особенность характера.

Мумин Шакиров: ​ Ну, вот, смотрите, некоторые ваши оппоненты, жесткие оппоненты говорят: это вам “ответка” от Крыма. Вы поддержали Крым… Я смотрел ваши интервью, вы остаетесь при прежней позиции, но вот это вот это ответ за вашу позицию по Крыму в виде урагана под названием “Поклонская”. Не думаете ли, что это некое возмездие.

Алексей Учитель: Наоборот, она должна была меня гладить по головке и говорить: "Какой у вас замечательный фильм!"

Мумин Шакиров: ​Вы знаете, мы не доктора, нам трудно объяснить ее поведение, когда она подходит к бюсту Николая Второго, который якобы мироточит, приходит с тряпочкой… Это действительно уникальный случай. Виталий Манский, документалист, сказал, что удар по "Матильде", по Алексею Учителю и по режиссеру Кириллу Серебренникову – это одна и та же линия против творцов, чтобы поставить их на место. Как вы относитесь к этой фразе?

Алексей Учитель:Так, понимаете, парадокс заключается в том, что меня поддерживает государство во всех начинаниях, а не говорит: ты что там наделал такое? Мне кажется, есть только одна особенность: вот эти силы так называемых православных активистов, Поклонская и еще пару человек депутатов, которых небольшое количество, которые это поддерживают – это та стихия, которую, может быть, в свое время государство не учло, что это, может быть так. А сейчас надо действовать, потому что это произошло. И "Матильда" – это повод. Потому что ведь давайте посмотрим, против чего выступают все эти люди, и кстати, некоторые представители церкви, хотя официально сделано заявление, что РПЦ не против проката фильма. Тезис ведь только один: это святой, а про святого ничего снимать и говорить, что он мог влюбиться, нельзя. Вот это если совсем упростить, в этом же все дело. И когда я, историки, правоведы и все прочие начинают говорить: ребята, он страстотерпец, это за мученическую смерть, а вся его жизнь была открыта и до меня, и прочее, для того чтобы освещать то, что он делал, как жил и переживал. Причем для меня фигура Николая Второго, я к ней отношусь не менее уважительно и любовно, чем госпожа Поклонская. И знаю о нем довольно много хорошего, что мне хотелось передать и в картине. Но действительно, это процесс, на который, мне кажется, среагировали немножко поздно, и теперь… То, что происходит с Серебренниковым, я не знаю экономических, так сказать, составляющих, хотя я не раз заявлял и по телевидению, и еще раз говорю, я не верю, что такой человек, такой фанат своего дела, талантливый и безумный, в хорошем смысле, Кирилл… Все наши деньги всегда видны на экране и на сцене, и я не верю, что он ради того, чтобы ухудшить свое произведение, положит что-то в карман. Не верю и никогда не поверю. Украсть он не мог! А вот то, что человек, у которого отобрали зарубежный паспорт, не может никуда убежать, но при этом его в наручниках везут, и так жестко с ним обращаются, вот это мне непонятно. А, скажем, глава "Христианского государства", открыто угрожающий, ходит, дает интервью, и с ним ничего не происходит. Для меня это вопрос.

Мумин Шакиров: ​Александр Калинин его зовут.

Алексей Учитель: Да.

Мумин Шакиров: ​Почему патриарх молчит? Ведь он мог открыто выступить и поставить точку в этом вопросе.

Алексей Учитель: Мог. Я обращался, вот вы упоминали господина Легойду, с предложением. Я действую открыто. Вот говорю Поклонской: "Посмотри картину, потом поговорим". Ну, будет такое же мнение – ради бога. Я предложил патриарху посмотреть картину. Ну, хотя церковь отделена, и мне это не нужно, тем не менее, чтобы успокоить, не нагнетать опять, и поскольку тезис, что мы оскорбили чувства верующих, ну, давайте посмотрим. Пока этого тоже нет. Какая-то выжидательная немножко такая позиция.

Мумин Шакиров: ​Но господин Легойда, я так понял, он открытых комментариев по поводу фильма не давал. То есть это не факт, что ему фильм понравился.

Алексей Учитель: Нет, а я не… я же не говорю, что должно все понравиться.

Мумин Шакиров: ​Может быть, он поэтому и не рекомендовал патриарху, потому что не прошло через его цензуру?

Алексей Учитель: Ну, я и ему предлагал посмотреть. Нет, почему, пресс-секретарь патриарха смотрел картину, и он выступил потом с открытым заявлением о том, что верующие не должны противостоять показу картины, а мнения могут быть разные. Он как раз очень разумно сказал. Волков, по-моему, его фамилия.

Мумин Шакиров: ​Я обратил внимание на одну деталь. Когда Путин беседовал с вами публично на этой встрече, он сказал фразу: "Я знаком с Алексеем Ефимовичем Учителем" – кивнул вам, вы ему кивнули в ответ. Тогда выступил в вашу поддержку артист Безруков, вы ему предоставили возможность эту тему открыть. И Путин сказал: "По-моему, он человек патриотичный, режиссер патриотичный". У меня вопрос: что подразумевал под этим глава государства – режиссер патриотичный? Режиссер может быть талантливым или не талантливым, а слово "патриотичный" по-моему, пахнет дурновкусием.

Алексей Учитель: Патриот в моем понимании – это не какие-то флаги, лозунги держать, кричать "ура Путину" и так далее. Но я хочу, чтобы в этой стране, искренне хочу, и не только я, не было того, что сейчас творится, чтобы депутаты занимались своим делом, а не говорили, как снимать кино. Чтобы хамы, значит, с лозунгами националистического характера… этого не было. Чтобы не кидали бутылки в студию, чтобы не сжигали машины. Вот в этом смысле я патриот. Я хочу, чтобы эта страна была нормальной, с нормальными, так сказать, ощущениями этой жизни. Да, какие-то подонки могут быть, безусловно, но не должно быть какого-то явления, которое может будоражить, и не только фильм я имею в виду, не только фильм. В этом смысле я патриот, я не поеду в другую страну и не буду сидеть и спокойно наблюдать за тем, что происходит. В этом смысле я просто хочу, чтобы она была нормальной по понятиям общечеловеческим. Вот в этом смысле да.

Мумин Шакиров: ​Путин, конечно, подразумевал не это. Человек он информированный, к таким встречам обычно готовится, и наверняка он знал, что этот вопрос будет поднят. Мне показалось, что он посмотрел на вас и сказал, что вы патриот, намекнув на то, что вы подписали это письмо в поддержку политики России на Украине, и он как дал понять, что вы "наш человек".

Алексей Учитель: Ну, почему. Он меня знает очень давно, еще когда работал вице-губернатором в Петербурге, не могу сказать, что мы общались, но…

Мумин Шакиров: ​Путин же человек полутонов, вы же прекрасно знаете…

Алексей Учитель: Я думаю, что не только в этом, я надеюсь, что дело не только в этом. Я снимаю фильмы как раз абсолютно без лозунгов и без всего, но, тем не менее, они выставляются на "Оскар", получают премии за рубежом и тем самым тоже способствуют в каком-то смысле, ну, не славе России, но, во всяком случае, Россию узнают и через мои фильмы в хорошем смысле слова. Я в этом тоже усматриваю.

Мумин Шакиров: ​Последний ваш поступок – вы написали жалобу в ФСБ через вашего адвоката, чтобы оградить вас вот от того, что происходит, в частности, от этого лидера так называемого "Христианского государства". Вы действительно рассчитываете, что ФСБ вас оградит?

Алексей Учитель: Ну, я не знаю, я… со мной никто открыто после этого не беседовал, поэтому… Я действительно надеюсь. Ну, я надеюсь в том смысле, что, ну, как, это же ведь… Я еще раз повторю, дело не в моей безопасности. А если крупные две сети отказываются… Вообще, мы дошли до того, вот только что мне звонил наш дистрибьютор, компания "Каро", у нас во вторник открывается крупнейший российский кинорынок "Кино-Экспо", который открывается картиной "Матильда", его смотрят все прокатчики страны. "Кино-Экспо" отказывается его показывать, потому что нет гарантий безопасности. И киносети отказываются, потому что люди… Хотя люди-то как раз не будут бояться ходить в кино, я уверен, и Владивосток это показал, кстати, -- все прошло без единого эксцесса, и все было нормально. Но то, что мы дошли до такого состояния, что человек уже может бояться пойти в кино, потому что некие безобразные заявления могут его испугать, вот это уже катастрофа, я считаю.

Мумин Шакиров: ​Я не припомню, чтобы вокруг какой-то картины было столько ажиотажа, сколько вокруг вашей "Матильды". А был ли момент на каком-то этапе, когда появилась Поклонская со своими протестами, вы сказали: ох, хорошо, это будет пиар картине, и у нее будет прекрасная прокатная судьба? Или вы с самого начала были не очень довольны тем, что появились люди, которые раскручивают этот проект в информационном поле?

Алексей Учитель: Мне многие, даже мои коллеги, говорят: ну, как ты здорово придумал пиар-кампанию! Но я думаю, что как только появились уже открытые угрозы в виде кидания бутылок и поджогов, хотя госпожа Поклонская уверяет, что это я все подстроил, но это, конечно, бред полный, - но я, конечно, не пожелал бы. Потому что много месяцев студию держат в колоссальном напряжении. Ведь нас еще, опять благодаря запросам этого депутата, нас трясут, проверяют. Причем это возможно, но с той интенсивностью и тщательностью пытаясь найти какие-то, видимо, финансовые нарушения, но не нашли, слава богу. И, значит, этот козырь тоже исчез. Тем не менее, все равно продолжается, вот сейчас новую кампанию устроила Поклонская – неправильно выдано прокатное удостоверение. Почему неправильно? Она считает, что это лично министр подписал, и ее тезис гениальный, конечно, что министерством руковожу я, а Мединский – марионетка в моих руках. Ну, понимаете, у меня такое впечатление иногда, что мы дошли до какого-то сумасшествия, такое общее безумие наступило. Благодаря фильму "Матильда" наступает какое-то безумие, и все уже не понимают, чего говорят, какие-то вещи возникают. Но при этом, еще раз повторяю, для меня сейчас самое главное – людей пытаются запугать и запугали, что мы можем бояться ходить в кино. Мне кажется, что это уже и высшее руководство, и президент должны осознать. Это какая-то черта, которую необходимо немедленно погасить!

Мумин Шакиров: ​О вас пишут, стараются объективно освещать вашу деятельность альтернативные источники информации, либеральные СМИ, так скажем. Как ведут себя государственные СМИ? Они осуждают Поклонскую, они осуждают все действия против вас или они сторонние наблюдатели, на ваш взгляд? Это ведь и есть точка зрения исполнительной власти?

Алексей Учитель: А что вы называете – государственные СМИ?

Мумин Шакиров: ​Ну, Первый, второй канал ВГТРК, федеральные каналы. Вы же смотрите, наверное, информацию.

Алексей Учитель: Смотрю.

Мумин Шакиров: ​Ну, они как реагируют? Вы чувствуете, что эти люди объективно освещают, или нет?

Алексей Учитель: Ну, то, что я вижу, это в основном вот эти дискуссионные передачи, и Соловьева, и по НТВ, они как бы такие двусторонние: то есть справа те, кто "за", слева – те, кто "против". Но ни справа, ни слева фильма не видели. (смеется) Но, тем не менее, пока нет такого, что Поклонская права, а Учитель не прав, я такого не чувствую.

Мумин Шакиров: ​То есть Поклонскую федеральные СМИ не осуждают.

Алексей Учитель: Ну, я вижу, что тот же Соловьев ее осуждает резко и говорит открыто. А те, кто вокруг, по-разному.

Мумин Шакиров: ​Есть еще один человек, который реально может повлиять на эту историю, ну, по крайней мере, мне так кажется. Саундтрек вашей картины записал Валерий Гергиев. Это так?

Алексей Учитель: Да.

Мумин Шакиров: ​Это один из художников, который вхож в Кремль. Он может чем-то помочь вам? Он-то как раз дружит, по крайней мере, у него хорошие отношения, он регулярно встречается с главой государства. Вы рассчитываете на этого человека, который мог бы повлиять на процесс?

Алексей Учитель: Этот человек, я ему очень благодарен, потому что, во-первых, среди производителей картины и наша студия, и Мариинский театр. Это не то что нас пустили туда поснимать, а Валерий Абисалович очень помог, и огромные съемки, которые мы производили в Мариинском театре, без него просто невозможны бы были. Нам отдали театр на 10 дней в распоряжение во время отпуска. Это уникальный случай! И мы пользовались им, так сказать, со всеми вытекающими последствиями. Уже шла огромная дискуссия, когда мы записывали музыку, и он специально прилетел из-за границы и знал, что американский композитор, музыку которого он никогда не исполнял, он приехал и с первым составом оркестра записывал. Сейчас должна состояться премьера в Мариинском театре, 23 октября. Пока ее никто не отменял. Он действительно, был разговор, беспокоится за безопасность театра, но это вполне, так сказать, разумные действия. Насчет разговора с президентом – не было, но я в данном случае его и не просил. Я не просил! Я надеюсь, что я способен и сам действовать, не прибегая к помощи влиятельных, в хорошем смысле, людей, и буду пытаться это сделать.

Мумин Шакиров: ​Эксперты очень часто говорят, что Кремль неоднозначен, есть одна башня, другая башня, и эти башни между собой иногда пикируются. Вот вы не считаете, что, действительно, у вас есть сторонники в Кремле и противники, которые между собой тоже выясняют отношения?

Алексей Учитель: Не исключаю.

Мумин Шакиров: ​Но деталей и подробностей вы не знаете.

Алексей Учитель: Нет, я не знаю.

Мумин Шакиров: ​Интересна точка зрения Никиты Михалкова, который сказал, что Фонд Кино выдал часть денег на этот проект, и он должен нести ответственность. То есть он откровенно вас не поддержал, как я понимаю.

Алексей Учитель: Нет. Даже когда начиналась дискуссия, и дело в том, что Никита Сергеевич Михалков, я это не раз подчеркивал и могу еще раз сказать, я к нему очень уважительно отношусь как к режиссеру, но как председатель Союз кинематографистов, членом которого я уже десятки лет являюсь, и был и в руководстве Союза (сейчас нет), ну, я не говорю, что они должны были поддержать картину, но тот вой, который поднимался, мне кажется, какое-то заявление, как это сделали, кстати, многие кинематографисты персонально, и даже список есть большой, от Союза сделано не было. Меня это расстроило с той точки зрения, что такая выжидательная позиция, она неправильная. Единственное, Никита Сергеевич после "Прямой линии" сказал, что надо сначала посмотреть, а потом дискутировать. Вчерашнее или позавчерашнее заявление меня просто… уже я совсем перестаю что-либо понимать. Потому что Фонд Кино… там и Поклонская говорит все время, что Фонд Кино все деньги нам дал, а это не так, это всего лишь треть бюджета. Во-вторых, и это установленный факт, тоже уже, по-моему, опубликовано, деньги утверждает не Фонд такой абстрактный, а проект открыто защищается перед экспертным советом, и довольно это публично демонстрируется по "России-24". Это делалось два года подряд, потому что мы два года подряд получали суммы, открыто говорилось, показывали уже снятые кадры и так далее. Но утверждает финансы окончательно попечительский совет, и два года подпись Никиты Сергеевича стоит, что он поддерживает этот фильм.

Мумин Шакиров: ​То есть на этом этапе он играет в какую-то свою игру?

Алексей Учитель: Ну, я не знаю. Понимаете, я уже запутался в этих играх, но какой-то происходит процесс, безусловно.

Мумин Шакиров: ​Какой опыт извлекли вы из этой истории, которая еще не завершена? У вас друзей стало больше? Или врагов стало больше?

Алексей Учитель: Видите ли, врагов всегда было достаточно, и до Поклонской. У нас киносообщество немножко странное. Конечно, у меня есть товарищи, и очень много, но вот дружба между режиссерами – я таких примеров знаю крайне мало. Крайне мало! И это меня всегда поражает, почему мы не умеем радоваться успехам друг друга. Вы посмотрите, как у нас проходят там "Ники", "Орлы", как вяло всегда, в отличие от "Оскара". Ну, считается, что американцы или кто сидит на "Оскаре", искусственно все делают, а я думаю, что нет. Мне кажется, что они очень искренне себя ведут. У нас всегда более сдержанная такая атмосфера, какая-то зависть существует.

Мумин Шакиров: ​Понятно то, о чем вы говорите, зависть, ревность… Естественно, есть кормушка государственная, без нее кино не существовало бы в России, ну, или, по крайней мере, оно существовало бы, но не в таком количестве, согласитесь.

Алексей Учитель: Я думаю, вообще не существовало бы.

Мумин Шакиров: ​Ну, это тоже имеет значение, когда люди оценивают успехи другого, это означает, что кусок пирога ему, может быть, в этот раз не достанется, а достанется тому, кто получил "Золотого Орла", "Нику" и так далее. Вы бы могли существовать без господдержки, могли бы быть успешным режиссером, как сейчас, но без государственных денег?

Алексей Учитель: Нет. Не потому что я… Ну, я, во-первых, никогда за последнее время никаких ни косвенных, ни прочих… Я делал все, что я хотел, и мне, во-первых, опять не потому, что я хочу похвастаться, но у меня и несколько "Орлов", и "Ник", и "За лучший фильм", и "За режиссуру", поэтому я в этом смысле не обделен. Но я вам могу сказать, что, опять это особенность нашей страны – "Ники" и "Орлы" ничего не гарантируют, ты становишься в очередь точно так же, как и все. Это парадокс, мы это как-то с Лунгиным обсуждали – мы каждый раз начинаем, как будто бы юные пионеры приходят просить денег.

Мумин Шакиров: ​Есть еще два человека, которые могли бы повлиять на вашу судьбу. Это господин Владимир Кожин, экс-управделами президента, ну, и артист Владимир Винокур, они имели отношение к деньгам, которые были выделены на фильм. Это так или не так?

Алексей Учитель: Ну, видите, история этого проекта, она еще происходила до меня, потому что начинался этот проект с того, что там был написан сценарий о Матильде Ксешинской как байопик. И когда мне предложил, действительно, Винокур сделать этот фильм, я сказал, что… не потому что сценарий был плохой, просто сам принцип байопика был мне неинтересен. То есть я подключился позже, когда там уже были получены деньги, и процесс шел. Но, тем не менее, мы на год остановили, писался сценарий, новый совершенно, и как бы история начиналась заново. Поэтому там была часть истории финансовой до меня. Я могу говорить только про свою студию, мы получили деньги от Фонда Кино – треть финансирования…

Мумин Шакиров: Это несколько миллионов долларов, если перевести в доллары?

Алексей Учитель: Ну, нет, это не несколько миллионов… Я не знаю, сколько долларов, потому что все время курс меняется и скачет. Мы получили около 300 миллионов рублей от Фонда Кино. Из них мы должны 110 миллионов отдать государству. Плюс мы взяли кредит в банке на 300 миллионов.

Мумин Шакиров: ​Как будете возвращать деньги, если вот этот процесс бойкота отдельными прокатными компаниями будет продолжаться?

Алексей Учитель: Ну, это очень серьезно, это катастрофа…

Мумин Шакиров: ​А прощают такие деньги известным творцам?

Алексей Учитель: Во-первых, я впервые в жизни брал кредит. Я был настолько уверен. Во-первых, уже была снята часть материала и прочее, поэтому, ну, как бы это риск, но он был очень оправдан, и если бы не история с отказом двух сетей, а она может еще и продолжиться и на другие сети, я думаю, мы шли… Может быть, и это еще многих… не многих, а какую-то часть нашего сообщества, не нашего, но в прокате мог быть успех, финансовый в том числе. Интерес к картине очень большой.

Мумин Шакиров: ​Но вы прекрасно знаете, для того чтобы вернуть деньги по нулям, чтобы баланс нулевой был, надо, чтобы в три раза окупился проект, правильно?

Алексей Учитель: Не в три, нет.

Мумин Шакиров: ​В два с половиной? Половину забирает кинотеатр…

Алексей Учитель: Половину – кинотеатры, 12-15 процентов забирают дистрибьюторы. Так что 35 процентов – это то, чем пользуются продюсеры, и могут возвращать. Но, помимо проката, есть еще телевидение, есть зарубежный прокат и так далее.

Мумин Шакиров: ​А у вас нет ощущения, что вот появление таких экстремистских организаций или групп, как "Христианское государство", "Сорок сороков", которые бойкотируют ваш фильм, устраивают разные молебны в православных церквях (и я был на одном из них, даже снимал), вот это естественное появление вот таких групп – это следствие политики государства, которое поощряет этот экстремизм? То есть они не дают никакой альтернативы в лице Алексея Навального и его группы, а вот это вот поощряется или делается вид, что это как бы… ну, пусть это будет, нас пока это не тревожит. Это же не сегодня началось, и ваша картина – это, может быть, тот случай, когда обострилась ситуация, а ведь все предыдущее время это шло по нарастающей, особенно после того, как был аннексирован Крым.

Алексей Учитель: Я не думаю, что государство поощряет, как вы говорите, но наблюдение было, есть такое. Но сейчас, исходя даже из моих встреч, мне кажется, что понимание, что это вышло за пределы неких норм, оно существует. Но меня еще очень интересует, хотя церковь официально, руководство я имею в виду РПЦ, открещивается от этих организаций, почему тогда им позволительно называться "Христианское государство", то есть употреблять какие-то церковные термины, которые ассоциируются, получается, с Православной церковью, вот это мне непонятно.

Мумин Шакиров: ​Вы видели крестный ход в Санкт-Петербурге, совсем недавний?

Алексей Учитель: Видел, да.

Мумин Шакиров: ​Вы видели выступление председателя Законодательного собрания Санкт-Петербурга: "У России особая миссия, вся надежда только на Россию"? Но эти высказывания режут слух. Вам не кажется, что это и есть политика государства? Если второе официальное лицо в Петербурге после губернатора, он участвует в этой акции, кстати, и губернатор там выступал, это как раз та группа, которая против вас.

Алексей Учитель: Ну, сам этот православный ход, насколько я знаю, я только видел фотографию вице-губернатора Албина, а за ним, плакат "Долой "Матильду"!"…

Мумин Шакиров: ​И не один плакат там был!

Алексей Учитель: Нет, ну, я знаю, что опять же, назовем это так, правоохранительные органы работали с этим, они там, кстати, изымали эти плакаты, но, видно, не все сумели, но ход-то был посвящен, насколько я понимаю, Александру Невскому. Но меня шокируют тоже некоторые выступления. И вот господин Макаров заявил, что он все сделает для того, чтобы премьера не состоялась в Мариинском театре. Мне будет очень интересно посмотреть, как он это сделает.

Мумин Шакиров: ​Вы видели фильм Иштвана Сабо "Мефисто"?

Алексей Учитель: Конечно!

Мумин Шакиров: ​Вам нравится эта картина?

Алексей Учитель: Очень!

Мумин Шакиров: ​Вы помните ее содержание, чем закончилась дружба гениального актера с Германом Герингом?

Алексей Учитель: Да.

Мумин Шакиров: ​Не опасно ли дружить с российской властью, когда ты для нее делаешь какие-то нормальные вещи в виде достойных фильмов, которые представляют страну и за рубежом, и внутри страны, о чем вы говорили про себя, а оно взамен просит какие-то услуги, от которых вы не можете оказаться?

Алексей Учитель: Ну, пока меня никто не просил. Я не состою ни в какой партии, никогда меня не просили открыто что-то поддержать.

Мумин Шакиров: ​То есть вы не чувствуете себя в роли Мефисто.

Алексей Учитель: Я стараюсь в этом смысле держать нейтралитет. У меня просто позиция… Стать открытым оппозиционером – я перестану снимать кино. Я не могу без этого жить, не могу, честно говорю. И я…

Мумин Шакиров: ​Это вас сдерживает?

Алексей Учитель: Да! Нет, меня не то что сдерживает, но, я еще раз говорю, я пытаюсь эту страну с помощью себя лично и фильмов сделать лучше, вот и все. Если мне государство на мои проекты, которые я задумываю, дает деньги, я не вижу в этом ничего плохого.

Мумин Шакиров: ​Как вы переживаете критику? Вот есть ваши оппоненты, и некоторые из них открыто злорадствуют, что вы поддержали Крым, а вам пришел ответ от Поклонской. Вы переживаете то, что о вас говорят далеко не глупые люди, у которых тоже есть своя репутация, или вам трын-трава, все это?

Алексей Учитель: Да нет, конечно, переживаю. Я вообще человек, который, к сожалению, очень остро реагирует, не в смысле критики фильма, а меня лично, моих поступков. Конечно, мне… Но я, как вам сказать, это мое внутреннее переживание, я не пытаюсь при этом открыто вступать в борьбу и сразу кидаться с кулаками. Но я просто буду пытаться доказывать чем-то другим, что я или лучше, или хуже.

Мумин Шакиров: ​Немножко хотелось бы поговорить о картине, которую я не видел, и мало кто видел. Мы знаем различные любовные истории, они были и у Наполеона, и у Людовика Четырнадцатого, они тоже меняли любовниц… А что оригинального, что вас зацепило в истории любви Матильды и Николая Второго?

Алексей Учитель: Я это не раз говорил уже. Ну, во-первых, это моя точка зрения, основываясь, правда, на многих архивных материалах, мне кажется, что это была обоюдная и очень искренняя любовь, без всякого расчета или там только попользоваться телом и так далее. Мне кажется, это было искренне чувство.

Мумин Шакиров: ​То есть речь идет о высокой любви.

Алексей Учитель: Да, безусловно! И во-вторых, ну, опять это моя сугубо личная такая позиция – именно в эти четыре года, вот этой связи, мне кажется, решилось, в какой стране мы живем сейчас. Я для себя такую поставил как бы планку. Потому что фильм ведь о том, как человек, и мне кажется, для святого этого тоже очень интересно – показать зрителю, как модно говорить, народу, что это не икона и не статуя, а человек, который переживал, мучился, думал и делал выбор, выбор для нашей страны – это или свобода, любовь и искренние чувства… Ведь он с Матильдой чувствовал себя естественно, это очень редкое тоже качество, и когда ты это ощущаешь, это очень серьезно. Или ты должен, ты обязан, это твой долг – принять эту страну. Хотя должен вам сказать, что цепь случайностей привела Николая на престол, и это тоже отражено в нашем фильме, потому что вот эта жутка авария царского поезда, когда его отец, император Александр Третий – это правда – держал крышу и спас всю семью, хотя погибло очень много народу тогда, и близких слуг, он надорвал себе почку и умер в 48 лет, а мог править еще очень долго. Ну, и еще ряд обстоятельств. В общем, он делал выбор. Если бы он отказался от престола, я думаю, что мы жили бы… возможно, я не уверяю, но в другой стране, и могло бы все сложиться и в 1917 году по-другому. И с этой точки зрения мне было очень интересно. Мне вообще интересно, когда человек именно с помощью любовной некой истории вступает в какую-то грань, и есть какая-то граница, за которую он никогда не заступал, и он должен совершать то, что ему еще неведомо. И вот этот путь именно мне безумно интересен. Так было во всех практически моих картинах.

Мумин Шакиров: ​Картина 26 октября должна выйти в прокат. Мы еще не знаем судьбу, кто еще откажется. Может быть, переиграет ситуацию Александр Мамут, возможно, вы еще с ним и встретитесь, этого мы еще не знаем. Вы этот процесс пока не контролируете. А какова может быть зарубежная прокатная судьба этой картины?

Алексей Учитель: Ну, этим занимается наша зарубежная компания "Киностар", немецкая компания, которая продает по миру нашу картину. Я знаю, что одновременно с Россией фильм выходит в прокат в Германии, и, по-моему, довольно широко, я вот буду в трех городах на премьерах. И фильм дублирован на немецкий, ну, и плюс снималось два замечательный актера, и, собственно, главную роль исполнил Ларс Айдингер, на мой взгляд, гениальный европейский актер. И третье – это Томас Остермайер – это очень знаменитый театральный режиссер, который первый раз сыграл роль вообще в кино. Поэтому для немцев, я думаю, это будет интересно посмотреть. Но я знаю, что еще в нескольких странах стартует картина одновременно. Знаю, что будет в Китае картина. Ну, идет процесс, и я думаю, что у нас еще будет четырехсерийный вариант телевизионный, и вот к телевизионной версии огромный интерес.

Мумин Шакиров: ​То есть вы провоцируете митинги и акции у “Останкино”, я так понимаю… (смеются)

Алексей Учитель: Нет, ну, это телевизионная премьера фильма, она должна быть, безусловно.

Мумин Шакиров: ​"Карточный домик" – американская картина, где президент США курит травку, занимается групповым сексом с охранником и женой, писает на могилу своего отца и выступает в качестве серийного убийцы. И американцы не боятся показывать его, и это один из лучших сериалов последних десятилетий. Почему у нас невозможно снимать картину про президента-современника, который тоже человек?

Алексей Учитель: Ну, мне странно, что не снимают больших картин про Горбачева и Ельцина, вот это странно. Хотя, по-моему, один сериал был про Ельцина, прошедший как-то незаметно, судя по его качеству. Но вот это странно. Мне кажется, эти две фигуры, они и для нас, и для мира очень интересны.

Мумин Шакиров: ​Вы бы взялись за такой проект, если был бы хороший сценарий?

Алексей Учитель: Я бы взялся, но меня всегда в первую очередь интересует сценарий. Если это уровня хорошего и определенного, то почему нет?

Мумин Шакиров: ​Или просто у нас, пока мы не договорились со своей историей, ни с 90-ми годами, как вы прекрасно понимаете, их по-разному трактуют, ни, тем более, с нулевыми и сегодняшним временем, может быть, поэтому нет какого-то общего знаменателя, и не может появиться такая картина?

Алексей Учитель: Ну, я иногда смотрю вот эти дискуссионные телевизионные передачи, на мой взгляд, отвратительно, когда поливают Горбачева, Ельцина – преступники… Безусловно, у них были ошибки, никто с этим не спорит. Более глобальные, менее – это уже вопрос, так сказать, который показывает история всегда. Но все равно многие люди, которые их осуждают, прекрасно жили при них и все делали. Поэтому вот это вопрос опять – почему вокруг моего фильма сейчас такая ситуация? Потому что там показан человек, а человек – это, еще раз повторюсь, не икона. И правильно вы говорите, американский президент, наш президент – они все люди. Кстати, было как-то, давно очень, предложение и был фильм, по-моему, о Клинтоне, если не ошибаюсь, где сняли как бы 24 часа из жизни президента. И мне в свое время это показался интересным, и было такое косвенное предложение – о Кремле что-то такое снять. И я тогда сказал, что давайте 24 часа с камерой, наверняка не один день, но как бы встал и лег спать, и вот этот процесс постараться показать. И это будет безумно интересно. Естественно, это был бы такой собирательный немножко день. Но этого не произошло. Поэтому я за то, что вы говорите, надо более открыто… И будет обратное – будет больше уважения.

Мумин Шакиров: ​На "Матильде" ваша творческая жизнь не заканчивается. Будут еще фильмы, и государство вас поддерживает, вы будете снимать картину j Викторе Цое, и другие будут у вас проекты. Но всегда есть соблазн, что государство в лице кремлевских чиновников опять придет к вам с какой-то просьбой, политической.

Алексей Учитель: А почему – опять?

Мумин Шакиров: ​Ну, потому что мы же видим…

Алексей Учитель: Вы имеете в виду Крым?

Мумин Шакиров: ​Нет, уже Крым проехали, вы по Крыму открыто свою позицию выразили.

Алексей Учитель: Ну, типа…

Мумин Шакиров: ​Типа, да, что-то. И перед вами снова встанет дилемма. Вот как застраховаться от того, чтобы не оказаться перед этой дилеммой?

Алексей Учитель: Очень просто! Как я говорил, я же в кино пытаюсь, и в последнем фильме, это показать: самое страшное – это вопрос выбора, и каждый человек решает конкретно, что ему делать в эту секунду и в это время, и как поступить. И от очень многих обстоятельств это зависит. Теперь это зависит от фильма "Матильда" тоже, как поведут сейчас себя по отношению к нему.

Мумин Шакиров: ​То есть, если вам предложат какое-то очередное письмо…

Алексей Учитель: Нет, писем я подписывать точно больше не буду! И еще раз повторяю, это мой единственный опыт. Не буду. Просьбы тоже бывают разные, поэтому… посмотрим. Если это будет касаться кино, абсолютно точно мне никто не может предложить сделать картину, если я ее не захочу делать. Такого пока не было. Надеюсь, и не будет. Что касается каких-то политических вещей, это зависит от того, что я буду думать по этому поводу. Про Крым я… как вам сказать, я понимаю, что это отчасти чуть-чуть противозаконно с точки зрения международных дел, но с точки зрения некой истории отношение мое к Крыму, мое личное, к его жителям, к этому полуострову, у меня оно особое. И я считал, что действительно Крым российский, по сути, а не по тому, что происходило в данную секунду. Вот оэтому я, наверное, подписал.