Дмитрий Глуховский и Александр Мельман: кто и что угрожает россиянам. Ведущая Елена Рыковцева
Полная видеоверсия программы
Елена Рыковцева: Мы обсуждаем события последних дней, они все связаны со страхами. Поэтому постараемся повеселее, чтобы не пугать вас лишний раз. С нами Дмитрий Глуховский, писатель, с нами Александр Мельман, телекритик, который ответственно нам доложит, почему телевидение не хочет пугать своих зрителей.
Александр Мельман: Очень доброе телевидение.
Елена Рыковцева: И не рассказывает нам о тех ужасах, которыми мы будем делиться сейчас с нашей аудиторией. Три дня или даже четыре мы слышим и видим со всех сторон – что-то горит, что-то взрывается, что-то сыплется и что-то угрожает. Я перечисляю вам по пунктам объекты или субъекты, а вы выбирайте, с чего мы начнем. "Матильда", взрывы, ужасы, угроза кинотеатрам, и главное Александр Мамут, который больше всех напугал своих зрителей тем, что он отказался показывать "Матильду", потому что не может обеспечить зрительскую безопасность. То есть паника уже такая, что я на работе предложила всем в бронежилетах сходить на премьеру. Второе – парк "Зарядье". Невинная история, открыли в субботу и вдруг сегодня полны ленты, кстати, об этом сообщает телевидение, что не успели посмотреть, уже разгромили. Дмитрий, а ведь это нетипично для москвичей громить парки. 10 тысяч цветов уничтожено, а еще 30% вынесли в сумочках.
Дмитрий Глуховский: Очень странная история, честно говоря, мне в нее немножко странно поверить. Потому что как-то открыли ЦПКиО после реконструкции, не выпили же всю воду из фонтанов, не вынесли всех пьяных десантников, вайфай весь бесплатный не высосали. Это какая-то странная история, связанная именно с парком "Зарядье". Мне с моей склонностью к конспирологии логичнее было бы предположить, что вынесли то, что было распилено. Надо было как-то списать это. Обычно пожары устраивают в этих целях, чтобы сгорела бухгалтерия, заодно, чтобы недостача была не так заметна, а тут решили во всем обвинить москвичей, заодно еще раз объяснить, почему этих страшных людей нужно держать в шорах и в узде. Посмотрите, мы им сделали образцово-показательный, те же самые люди, которые делали "Скайлайн" в Нью-Йорке, уникальный парк на месте бывшей железнодорожной линии на высоте второго и третьего этажей, мы этих людей позвали, чтобы они нам такую же красоту навели рядом с Кремлем. Но наш-то народ, посмотрите, он же вахлаки, ему же такую красоту доверить нельзя. Мы только его пригласили посмотреть, полюбоваться на красоты, как он тут же все выжрал, вытоптал и в сумочках все упер. Отвратительно, только с хлыстом с такими людьми. Вот что нам пытаются объяснить информационные агентства. Опять же два зайца одним ударом здесь были уничтожены.
Елена Рыковцева: Прекрасная, интереснейшая версия. Передо мной проплывают сюжеты телевизионные, как они тут же копать начинают. Открыли парк, три дня все нарядное, сегодня целый день копают, раскапывают все, что вытоптали, сажают новые. Нам показывают, что люди в работе. Это очень вписывается в вашу теорию.
Дмитрий Глуховский: Во-вторых, 14 миллиардов – это много, но не хватает, хочется еще чуть-чуть накопать, нарыть. Это вообще идеальный проект. Мне кажется, что такие проекты, как "Зенит Арена", должны существовать в перманентной конструкции и реконструкции. Концепция нефтяной вышки, которая качает, перекачивает одну субстанцию черную в золотую бесконечно, она идеальна. Любой проект стройки порочен сам по себе финальностью, завершимостью. Перестроил чертов барон Осман Париж, спер, сколько смог, но дальше куда уже деть? А вот собянинская реконструкция, когда по третьему, по четвертому разу, можно находить изъяны, здесь вода не стекает, здесь у плиточки швы расходятся. Что сделать? Снять и переложить. И вот в этой цикличности и бесконечности, неисчерпаемости есть смысл.
Александр Мельман: Я вспоминаю фильм "Я шагаю по Москве", помните, идет Михалков со Стебловым: "А что вы здесь копаете уже в четвертый раз?" – "Надо, и копаем". Еще в советское время все это было.
Дмитрий Глуховский: Я не думаю, что нынешняя власть способна на какие-то решительные инновации идеологические. Она же, собственно, вся и построена на реинтерпретации постмодернистской всего того, что было сделано сначала в царские времена, советские времена, они микшируют это все, Сталин с нимбом, репатриация и какая-то сакрализация Николая II и так далее. По большому счету это уже ремикс того, что было. Не способны на что-то совершенно принципиальное, к сожалению, люди.
Елена Рыковцева: Это очень радостная для меня лично версия, потому что мне тоже абсолютно дико, господи, сколько лет живем на свете, сколько парков кругом, сколько красоты и в России, и в Москве, сколько не сперто, не вытоптано. Во-первых, начало положено. Во-вторых, я рада, если это не люди, а всего лишь распил – это мы уже привыкли. Какая у вас, Саша, версия, почему именно на "Зарядье" эта напасть?
Александр Мельман: Действительно, я еще до выступления Дмитрия хотел сказать пару ласковых красивых слов про наш прекрасный народ. Такой народ уж нам достался, Владимир Владимирович. Версия Дмитрия такая интересная, всеобъемлющая. Другое дело, я с вами согласен, что все остальное на месте. Мне очень нравится то, что по Москве появляются, так как я пешеход, состою в партии пешеходов, как член этой партии я доволен. Я не вижу, что люди ходят, что-то пачкают по тротуарам. Тротуары замечательные, я по ним прекрасно хожу, до вас дошел.
Елена Рыковцева: Тем более что их по три раза перекладывают очень качественно.
Александр Мельман: В третий раз, кстати, получилось неплохо. Я тоже очень не люблю конспирологию, но то, что сказал Дмитрий, закрывает тему, мне кажется.
Елена Рыковцева: А вдруг это все-таки некая месть за все? "Зарядье" – это же концентрат любви Владимира Путина и Сергея Собянина, это их общее дело. Это же очень символичный парк, ведь вы помните, как Путин зимой вышел на эти просторы в шапке и сказал: здесь будет парк заложен. Может быть, это еще месть тех москвичей, которые хотели попасть туда в День города и не попали. Там три отряда пионеров запустили в этот парк, Владимир Путин за ручку с пионером, а потом вымели всех на два дня. В субботу они открыли, в воскресенье было закрыто и в понедельник начинаются эти толпы, причем очень страшные толпы. Говорят, что по этой тундре нельзя было пробиться. Там нельзя было не вытоптать хотя бы по той причине, что их было очень много. Может быть, это месть за то, что они есть, оба?
Александр Мельман: Действительно два дня ходила элита по пропускам в этот парк, они ничего почему-то не вытоптали.
Дмитрий Глуховский: У них все уже есть и покруче.
Александр Мельман: Возможно. Есть версия такая, что элита у нас главный европеец, как правительство, про которое Александр Сергеевич еще говорил. И вот пошел действительно народ – это большая разница между народом и европейцем. Дальше смотрите выше то, что сказал писатель.
Елена Рыковцева: Мы послушаем Константина из Израиля. Как вы это видите из Израиля, как у вас с цветочками?
Слушатель: Я хотел в отношении фильма "Матильда" два слова буквально. Мне интересно, госпожу Поклонскую, как и всех оскорбленных и униженных этой картиной православных россиян, почему-то не оскорбляет факт наличия в Москве станции метро "Войковская"?
Елена Рыковцева: Это очень просто: у нее к Войкову не было никаких личных чувств. Это же очень личное, это эмоциональная история, она вся замешана на колоссальной любви. Вообще-то надо было о Поклонской снимать. Я думаю, Учитель догадается вторую серию снять о любви Поклонской к мертвому человеку. Это будет круче триллер, кстати. Вы как писатель готовы поучаствовать в написании сценария?
Дмитрий Глуховский: Говоря о Поклонской, нельзя не признать, что этот человек каждый год выглядит все лучше. Вы видели ее десятилетней давности – она выглядела как тетка, сейчас она выглядит как девочка. Каким-то образом, то ли потому, что она прикоснулась к священной русской земле, что-то происходит, или вампирическое, или сатаническое, еще что-то, но с ней что-то происходит. Она прекрасно выглядит для своего возраста, она выглядит лет на 15 моложе своих лет, все хорошеет и расцветает. Чему большую пургу и ахинею она несет, тем лучше она выглядит внешне. Вот сюжет.
Елена Рыковцева: Надо в клиники косметологии этот сюжет, продавать лицензию.
Дмитрий Глуховский: Силиконовые имплантаты не только внешние, но и внутренние какие-то.
Елена Рыковцева: Силиконовый мозг, который вашу внешность совершенствует изнутри. Чем силиконовей мозг, тем лучше вы кажетесь.
Александр Мельман: Вопрос, мне кажется, правомерен нашего слушателя. Как бы он ни был банален, потому что о "Войковской" говорят очень много. Действительно Войков – тот человек, который руководил расстрелом царской семьи. Если Наталья Поклонская так защищает образ светлый Николая II, то действительно она должна бы начать, может быть, с этого убийцы, именем которого это названо. Это логично.
Елена Рыковцева: Она ведь всех опосредованных персонажей отсекает. Если впрямую нет угрозы со стороны Войкова, не снят фильм какой-то о любви Войкова и Николая, она не будет и трогать. Тут прямая угроза со стороны балерины чести и достоинству этого святого человека, поэтому.
Дмитрий Глуховский: Сжечь ведьму я предлагаю – Кшесинскую, эксгумировать и сжечь. На самом деле версия о чрезмерно личных чувствах Натальи Поклонской к императору, крайнему, как сказал недавно кто-то, она понятна. Но я хотел бы все-таки привлечь внимание к тому, что никакой, конечно, православной общественности в нашей стране нет и никогда не было. Никакого самостоятельного активизма, за исключением Ильи Яшина, в нашей стране тоже нет. Испокон веков, еще во времена ослабления Комитета государственной безопасности, когда он назывался ФСК и прочие всякие транзитные состояния, когда в силу входили РНЕ и баркашовцы, Федеральная служба безопасности, как бы она в то время ни называлась, очень тщательно мониторила любые экстремистские потенциально опасные общественные вооруженные, разоруженные движения, везде имела своих кураторов и непосредственно не просто следила за ними, они были на кормлении, конечно. Это ситуация, которая была всегда в стране. Любое мало-мальски заметное политическое движение немедленно получает звонки из Федеральной службы безопасности, внедряются агенты. И это именно то, чем прежде всего, а уж потом крышевание мебельного бизнеса и контрабанда, занимается Федеральная служба безопасности – обеспечением политической стабильности в стране через тотальное проникновение в любые движения в стране, хоть как-то связанные с политикой, или с духовностью, или с политической деятельностью, или с влиянием на умы. Работа с интеллигенцией, работа с лидерами общественного мнения – это все в ведении Федеральной службы безопасности было всегда. Совершенно невозможно поверить, что какие-то люди, независимые от желания кураторов из ФСБ или из администрации президента, осуществляют хотя бы уличные шествия.
Александр Мельман: Тоже не надо монстра делать из этой организации.
Дмитрий Глуховский: Допустим, там бардак, как во всех наших организациях и инстанциях. Допустим, в администрации президента есть какие-то разборки, деления сфер влияния, всякое бывает. Но, тем не менее, предположить, что Наталья Поклонская действует самостоятельно. Никакой православной общественности в стране нет, есть бабульки, но бабульки занимают позицию совершенно пассивную.
Елена Рыковцева: Она сумела возбудить, попала на какие-то точки. Она себе отдает отчет, что она не самостоятельная, или не отдает отчет?
Дмитрий Глуховский: Я думаю, что она прекрасно себе во всем отдает отчет. Я думаю, что это та цена, которую она согласна платить для того, чтобы оправдать свое существование в российском политическом поле. Она выбрала какую-то тему более понятную и близкую к себе, я думаю, что в результате каких-то бесед, совместного определения стратегии. Я не верю, что как Всеволод Чаплин, так и Наталья Поклонская могут какую-либо неоднозначную и политическую позицию занимать, не проведя определенное согласование хотя бы внутри Государственной Думы, но скорее всего, с администрацией президента.
Александр Мельман: То есть вы наделяете Наталью Поклонскую умом и сообразительностью, а не то что есть такой человек, который пришел к нам из Крыма, которой действительно пользуются некие дяди за кремлевской стеной, не более того, а она, может быть, этого совершенно не подозревает?
Дмитрий Глуховский: Я думаю, она все подозревает. Были с ней разговоры наверняка, какие-то границы роли устанавливались. Я не верю, что человек импровизирует.
Елена Рыковцева: Мне кажется, если с ней ведутся разговоры сейчас, то все-таки ее пытаются как-то урезонить.
Александр Мельман: Одним щелчком это можно было бы сделать.
Дмитрий Глуховский: Без каких-либо угроз, сказали бы: сейчас хватит.
Елена Рыковцева: А вы не думаете, что вся эта история идет помимо Поклонской? Она свое дело сделала. Чем она сейчас занимается? На телевидение она не ходит, массы на митинги не выводит.
Дмитрий Глуховский: Конфликт вокруг Николая II совершенно искусственный конфликт. Николай II, в отличие от Иосифа Виссарионовича Сталина, который имеет большое фанатское движение спонтанное и народное, которое, тем не менее, управляется, подхлестывается, индуцируется, Николай II совершенно восковой, неживой персонаж. Это тема империи, это тема императора, это тема бесконечных путинских сроков, тема патриотизма, но скорее всего, православия с одной стороны, а с другой стороны, России как империи.
Елена Рыковцева: Тогда скажите, зачем? Допустим, есть некие люди, образы, которые руководят этой несчастной или не несчастной, наоборот, вполне разумной женщиной. Зачем?
Дмитрий Глуховский: В очень большой степени это укладывается в вопрос дискурса и конфликта власти и интеллигенции. То есть это принципиально важное противостояние или симбиоз, которое в очень большой степени определяет и направляет движение страны. Дело в том, что помимо людей, которые верят оголтелой телевизионной пропаганде, есть люди, наделенные, с одной стороны, критическим мышлением и с другой стороны – каким-то образом имеющие доступ к независимым источникам информации и умеющие разделять пропаганду, дымовую завесу, направленную на дезориентацию большинства избирателей, политически активных граждан. Есть люди, которые не понимают, что происходит, верят в Донбасс, в партизанское движение, в "Крымнаш", в то, что нас осадил Запад, в происки НАТО, в геев, которые ювенальной юстицией заправляют. Есть люди, которые во все это верят, есть люди, которые понимают, что все это ерунда, а что следить надо за тем, у кого что отжимает "Роснефть" в данный момент, потому что в стране происходит реприватизация, ренационализация, с целью последующей реприватизацией. Ограниченная группа лиц, находящаяся у власти, стремится забрать из рук частного капитала огромные активы, чтобы потом раздать их своим и передать следующему поколению. Вот реальный интересный политический процесс, который в стране творится.
Елена Рыковцева: И ширмой которого является госпожа Поклонская.
Дмитрий Глуховский: Надо отвлекать рационально мыслящих людей на эмоциональные темы острые – борьба с гомосексуалистами, с усыновлениями, конфронтация с Западом, стравливание братских народов и так далее.
Елена Рыковцева: И все это для того, чтобы пилить потихонечку.
Дмитрий Глуховский: И все это для того, чтобы удерживать муниципальные выборы, чтобы удерживать критически мыслящую часть населения, которая способна сомневаться в действиях власти, которая видит реальные мотивации, просто как можно дальше от этого держать. То есть фактически в то время, как народу предлагается Крым и продолжение Великой Отечественной войны, интеллигенции предлагается гомосексуализм и духовность.
Александр Мельман: Как-то интеллигенция на это ведется. Получается, эти фейковые взрывы, о которых мы будем еще говорить, это тоже из той же оперы?
Елена Рыковцева: Да, займемся настоящими страхами, которые охватили тех граждан, которых это касается, а других не охватили, потому что телевидение об этом не рассказывает. Вчера было эвакуировано в стране огромное количество народу. В одной Москве сто тысяч. Давайте посмотрим, как в Питере, например, выглядело.
Видео смотрите в видеоверсии эфира
Елена Рыковцева: Все, что происходит с этими странными телефонными угрозами, ФСБ открыло уголовное дело, никто пока не найден. Что это за террористы – непонятно, в таких количествах расплодившиеся одновременно по всей Российской Федерации. Три версии выдвигают. Первая – это Украина дестабилизирует российскую ситуацию. Вторая версия – это поклонники "Матильды" дестабилизируют, чтобы заранее подготовить всех к показу этого фильма, показывают, что может с вами быть, если вы начнете эту "Матильду". И третья версия, которая появилась на страницах забайкальской какой-то газеты, о том, что это учения, которые сейчас проходят в рамках российско-белорусских, что людей готовят таким образом к эвакуации. И четвертая, что это так пугает ИГИЛ. Александр, почему об этом не говорится на телевидении вообще?
Александр Мельман: Это то, что Дмитрий говорил про ФСК-ФСБ-КГБ, которая все контролирует. То, что не входит в круг их понимания, они сами этого боятся, поэтому они это не показывают. Банальный лозунг, что то, что не показано по телевизору, того нет в жизни, они так и действуют. Такая позиция страусиная, конечно. Я понимаю, что они сами напуганы, потому что это вне того контекста, который они сами создают. Они, может быть не знают, что с этим делать. Когда был теракт в Сургуте, человек, который резал людей – это тоже не показали до поры до времени. Когда была банда, которая на дорогах убивала людей мусульманских, об этом нам тоже практически не говорили. Это страхи нашей власти. Мы по тому, что нам не показывают, можем понять, чего они боятся.
Дмитрий Глуховский: Разумно. То, что отсекается от телеэфира, то не является срежиссированным самой властью.
Елена Рыковцева: Это нам версию учений отбрасывает?
Александр Мельман: Это как рязанский сахар в 1999-м.
Елена Рыковцева: Одна из версий, которая режиссировалась властью, совпадает с тем, что власть не хочет ее показывать?
Дмитрий Глуховский: То, с чем трудно спорить, – это замалчивание властью любой политической инициативы, нисходящей от нее самой. Мы привыкли жить в мире симулируемой политической реальности, когда все процессы происходящие, как будто бы разыгрываемые самостоятельными игроками, на самом деле разыгрываются сугубо по сценарию, который пишется либо в администрации, либо в каких-то подконтрольных инстанциях на уровне ниже. Дальше кто-то играет роль дурачка, кто-то рыжего клоуна, кто-то белого, как будто коммунист, как будто националист, от Жириновского и Зюганова, далее к Залдостанову и так далее. То есть всякая политическая деятельность страны, попадающая в прицел телекамер и попадающая на телеэкраны, – это симулякр, никакого отношения к реальной политике это не имеет. И в тот момент, когда такое масштабное событие, как одновременная эвакуация ста тысяч человек по всей стране в десятках точек, – это говорит о том, что это вещь, от власти не происходящая. Соответственно, поскольку они не понимают, как это все осмыслить и отреагировать, наверняка начинаются летучки на телеканалах, возможно, в администрации президента срочная летучка, куда вызываются главы телеканалов, поскольку событие достаточно заметное, они принимают решение пока ничего не говорить до поры до времени, как это было с митингами в Москве, которые они не смогли откронтролировать. Они выдумают какую-то позицию, придумают, как это подавать в выгодном для себя ключе. Повторюсь, особенность заключается в том, что все население, все телезрители, а также читатели популярных провластных медиаресурсов в интернете должны существовать в системе координат, которая вообще никак не пересекается с реальной системой общественно-политических координат. Они должны существовать в воображаемом мире, чтобы, не дай бог, случайно не наткнулись на какие-то вентили или силовые узлы, на которые они могли бы повлиять и реально политическую систему каким-то образом затронуть и изменить. Поэтому им предлагается воображаемая декорация, параллельный мир, просто никак с нашим миром не связанный, – фашисты, геи, засилье западных спецслужб, Россия поднимается с колен, какой-то совершенно воображаемый мир. И они в этом мире должны существовать и тратить всю свою эмоциональную энергию на него. Ненавидеть Обаму, любить Трампа, считать, что в Украине нацистские каратели, полицаи, сотрудничающие с режимом, партизанщина. Этот мир всегда обновляется и дополняется абсурдными элементами. Я думаю, что люди, которые в администрации отвечают за разработку, они, во-первых, хорошо употребляют, и во-вторых, очень много смеются, глядя в телевизор, как это все смешно работает. Насколько наивны люди, 86% населения пресловутые, насколько они легковерны и насколько с чистой душой и искренне они верят, впечатляются, обсуждают друг с другом и как они в этой виртуальной реальности готовы жить.
ПРОГРАММУ ЦЕЛИКОМ СМОТРИТЕ НА ВИДЕО И СЛУШАЙТЕ В ЗВУКЕ
Опрос москвичей: кто дестабилизирует обстановку?
