Тамара Ляленкова: В эфире "Рожденные после СССР", программа о том, какие традиции молодежь наследует из прошлого и что нас ждет в будущем. Ведут Тамара Ляленкова Святослав Элис.
Святослав Элис: Посмотреть и послушать обсуждение можно на сайте Радио Свобода и на телеканале "Настоящее время". Сегодня мы поговорим о том, каким образом молодые люди тратят деньги – как собственные, так и родительские. Оказывает влияние на их решения реклама, советы друзей или собственная прагматичность.
Тамара Ляленкова: Начнем же с главного вопроса – как выстраивают свои финансовые стратегии молодые люди, лишенные опыта аскетических советских времен, выросшие в эпоху сытого консюмеризма. В московской студии – декан факультета психологии Института общественных наук РАНХиГС Владимир Спиридонов и аккаунт-директор интернет-агентства "Текстерра" Юлия Блынская.
Владимир, наверняка было много разных исследований. Это новая такая история, связанная с магистрской программой в вашем университете. Называется это?..
Владимир Спиридонов: Поведенческая экономика.
Тамара Ляленкова: Расскажите, пожалуйста.
Владимир Спиридонов: Это такая очень своеобразная область между экономикой и когнитивной психологией. Соответственно, это такая прикладная область, которая пытается понять, как люди принимают решение. Для экономистов, конечно, важны экономические решения, в первую очередь, а для психологов не только экономические. Но в любом случае, собственно, какие факторы влияют на то, как вы выбираете спутника жизни, товар в магазине, профессию, место обучения и так далее, и так далее, и так далее. Это такая широкая область, которая пытается разобраться с тем, на что обращают внимание наши современники, соотечественники, конечно, когда они находятся в ситуации выбора.
Тамара Ляленкова: Мне кажется, об этом в свое время, наверное, много думали рекламщики?
Святослав Элис: Да! Юлия, я знаю, что вы работаете в рекламе и, прежде всего, с молодой аудиторией. Завлекать молодых людей в наше время стало сложнее или проще, чем их родителей?
Юлия Блынская: Завлекать текущее поколение не сказать, что сложнее. На мой взгляд, наоборот, текущим маркетологам сейчас гораздо проще. Объясню – почему. Сейчас, если мы говорим молодому поколению, оно все в онлайне. А в онлайне легко наблюдать, собирать данные, анализировать.
Святослав Элис: По сути, Интернет сделал молодых людей довольно беззащитными перед маркетологами, увеличив внушаемость?
Юлия Блынская: Не сказать, что беззащитными. В принципе, в любом случае, на наш взгляд, по нашим наблюдениям сейчас все-таки наш мозг фильтрует агрессивную рекламу. Поэтому реклама сейчас уходит больше в нативную, или в более доверительном плане и формате преподносится контентом.
Тамара Ляленкова: Владимир, новая ситуация, связанная с Интернетом, поменяла какие-то особенности поведения (мы говорим про молодых людей)? Или мы не можем сравнивать, потому что предыдущие поколения жили без большого потребительского выбора, который предоставляет Интернет?
Владимир Спиридонов: Последствия такой тотальной интернетизации и позитивны, и негативны. И, вообще говоря, влияние на познавательную сферу очень преувеличено. Существенных таких глобальных, фатальных изменений не очень много. Основная неприятность заключается в том, что если наше с вами поколение скорее умеет добывать информацию из разных источников, даже минуя Интернет, но и в Интернете тоже, но такой смешной результат, что приходит в голову американскому студенту, когда ему задают сложный вопрос? Ну, Google, конечно. Соответственно, никаких способов работы с информацией, ее каталогизации, сбора, иерархизации. С этим большие проблемы. В этом отношении в этом есть явная потеря. Но, собственно, каких-то существенных еще я бы не назвал. В этом отношении, скорее, действительно, есть возможность точнее что-то спросить или узнать про людей, а с другой стороны, конечно, публика научилась в значительной степени с информацией работать, ее отсеивать, что-то выбирать, что-то отбрасывать. Хотя проблемы с критическим мышлением как были, так и есть.
Тамара Ляленкова: Как вы думаете, люди рационально или эмоционально подходят к покупкам в Интернете? На что вы рассчитываете?
Юлия Блынская: На самом деле, на мой взгляд, в принципе, как мне кажется, это такая тенденция все-таки молодые люди более рациональны. Нельзя сказать, что они импульсивные. Почему? Потому что, на самом деле, надо просто представить, осознать, подумать и понять, когда они родились, в каких условиях они формировались. Понятно, что они выросли и формировались во время огромнейшего выбора. Причем, сейчас они уже умеют выбирать. Они достаточно высокие потребности имеют. Они хотят более дешевые вещи. Они хотят быть уникальными и так далее.
Святослав Элис: Владимир Феликсович, мы узнали, что последнее десятилетие мы живем в эпохе потребления. Это только усиливается и усиливается со временем. Как вам кажется, есть ли у современного молодого поколения возможность как-то пережить эпоху потребления, выйти на что-то новое? Или для них это уже конечный пункт, и мы будем только усиливать эту потребительскую культуру?
Владимир Спиридонов: Что будет с нашей страной, я могу только гадать. Можно посмотреть на то, что происходило с Западом за последние 50 лет, когда возникла эта потребительская культура. Ничего шибко страшного не происходило. Общество потребления возникло и стало дальше каким-то образом развиваться. Никуда не исчезли вещи, которые лежат поперек потребления, связанные с какими-то там предельными ценностями, с занятием какими-то вечными материями, той же наукой или каким-нибудь волонтерством в хосписах и так далее. В этом отношении никаких существенных катаклизмов я бы не ожидал. Общество должно привыкнуть к тому, что оно живет в условиях не голода. На рынке есть все, надо только поискать.
Тамара Ляленкова: Но тут еще вопрос денег. Кстати, они должны быть, финансы, которые можно таким образом использовать. Мне кажется, интересный момент, что есть возможность искать более выгодные какие-то варианты, есть еще финансовые инструменты, которыми можно пользоваться – скидки и все такое. Это касается и кафе, и билетов, и услуг. Они как раз очень активно этим занимаются.
У нас есть возможность посмотреть небольшую фокус-группу. Факультет психологии РАНХиГС. Ребята говорят о том, как они бережливо умеют относиться с деньгами.
- Учитывая то, что я имею ограниченную сумму денег, мне приходится думать о том, на что потратить, что мне понадобиться и оставить определенную сумму на непредвиденные расходы обязательно.
- Я не скажу, что я сильно бережливый человек. Чаще всего в моем опыте получается так, что первые пару недель я могу что-то позволить себе купить, особо не задумываясь о деньгах, и последние пару недель ты точно понимаешь, что у тебя осталось вот это, и тебе надо на это выжить. Пыталась пользоваться какими-то приложениями. Они помогали буквально для того, чтобы понять, что тебе осталось очень-очень мало, и тебе надо на это уложиться еще на определенное количество времени.
- Если я обладаю какой-то суммой, то я заранее знаю, на что мне придется потратить деньги (на оплату телефона, на оплату проезда и прочее). Я заранее знаю, что этой суммой я не смогу распоряжаться, как хочу. Поэтому ее я обычно трачу сразу по назначению. Зато всеми остальными деньгами я распоряжаюсь обычно так, как придется. Покупаю, что понравится.
- Что касается моих личных расходов, то я считаю себя человеком довольно-таки бережливым. Потому что я всегда рассчитываю, на что мне надо потратить деньги. И мне довольно жаль с ними расставаться. Но когда я нахожусь в обществе каких-то близких людей, то, да, мне уже тяжело вести счет деньгам. Приложения я пробовала использовать исключительно для того, чтобы накопить. Потому что так я держу счет деньгам в голове или на бумажке.
Тамара Ляленкова: Это такая правильная картинка? Она похожа на то, что в тренде?
Владимир Спиридонов: На словах – это и есть тренд. Что на самом деле, мы можем только догадываться. Понятное дело, что когда от психологов требуют разговора о том, как люди ведут себя на рынке в широком смысле, то мы вынуждены всерьез идти и описывать человеческое поведение. Что люди о себе рассказывают, что они реально делают – иногда это две большие разницы. Поэтому, дай бог, чтобы все было так благостно, как мы слышали. Ситуаций, когда люди ведут себя в экономическом отношении нерационально, известно миллионы. Их можно наблюдать практически каждый день.
Тамара Ляленкова: Есть ведь такая идея, что потери глубже эмоционально переживаются, нежели приобретения, даже если приобретение крупнее. Н даже небольшая потеря вызывает у человека очень много сожалений, эмоций.
Владимир Спиридонов: Да. Это один из самых удивительных результатов поведенческой экономики за последние лет 30. Почему-то потери мы переживаем значительно более болезненно, чем приобретения.
Святослав Элис: Юлия, как вам кажется, что самое неожиданное из того, что цепляет молодую аудиторию?
Юлия Блынская: В рекламе?
Святослав Элис: Да, в рекламе? Для вас есть что-то неожиданное, что вы не понимаете, почему это работает, но это работает.
Юлия Блынская: Пожалуй, нет, наверное. Я просто хотела бы обозначить тренд, который есть сейчас. Это то, как работает видео. В частности, канал YouTube стал для любых категорий товаров площадкой, платформой для выбора. Там молодые люди делают выбор, там они оценивают, там они сравнивают и так далее. Там они прислушиваются к мнению каких-то блогеров. Это основная такая трендовая штука, которая в последнее время у нас преобладает. А так, чтобы что-то особенно удивляло? Пожалуй – нет. Все очень даже понятно. Понятно то, что большие тексты или какая-то размытая реклама уже не работает. Нужно коротко о главном, современно, ярко и, в общем, торгитировано. Лишняя реклама уже очень сильно возмущает. Сейчас очень много технологий, которые позволяют нацелить рекламу.
Святослав Элис: Когда человеку рекомендует какой-то определенный товар или услугу блогер, аудитория этого блогера все-таки делает выбор осознанно, основываясь на качестве самого товара, просто узнавая о нем от блогера, или много каких-то импульсивных покупок?
Юлия Блынская: Под влиянием. Я понимаю вопрос. Однозначно под влиянием. Естественно, мы тоже этими механиками пользуемся, заказывая рекламу у блогеров. Но просто есть такое понятие как "лидер мнения". Блогеры есть везде. Просто визуальный контент сейчас более эффективный.
Тамара Ляленкова: А это может рождать негативное приятие, что тебе все время что-то предлагают?
Владимир Спиридонов: Понятное дело, что так оно и есть – и раздражает, и тошнит. Но при этом очень быстро возникают очень сильные психологические защиты. Скажем, баннерная слепота – это такая стандартная реакция современного человека, который не видит баннеров на сайте. Это не метафора. Психологические формы защиты чудесные. Баннеры сходят как форма рекламы. Люди их просто не видят. Думаю, что со всеми остальными конструкциями борьба ровно такая же идет.
Юлия Блынская: Наше агентство ведет свой блог. Естественно, мы также ведем их для наших клиентов. И аудитория, то есть ядро лояльной аудитории, которое вас уже знает, читает, вы что-то объясняете доходчиво, не рекламируя… И когда в текст вы пытаетесь все-таки вставить рекламу, аудитория это вычисляет моментально и начинаются либо отписки, либо гневные письма.
Тамара Ляленкова: А может быть, возникают какие-то новые психологические отношения между человеком, который таким образом рекламирует что-то и предлагает? Вообще, может быть, это принципиально другие отношения, каких прежде не было, между анонимным доверием таким?
Владимир Спиридонов: Доверие не может быть анонимным. Как только доверие возникает, вы доверяете.
Тамара Ляленкова: Ну, некоему образу, который существует в Интернете. Блогер – это же образ. Конечно, мы можем верить, что это конкретный человек, но, тем не менее, это его роль, миссия.
Владимир Спиридонов: Но вы же наделяете его какими-то психологическими чертами. В этом отношении можно доверять не только людям, но группам или институтам социальным, но все равно вы должны с ними как-то сталкиваться, каким-то образом их представлять. Я не вижу тут существенных различий с доинтернетовской эпохой. Механизмы те же самые.
Святослав Элис: Владимир Феликсович, вы говорите, что не видите различий в этом плане. А вы замечаете у молодых людей какую-то ключевую разницу потребительского мышления того, что нет у их родителей, бабушек, дедушек?
Владимир Спиридонов: Собственно, про технические различия мы много чего сказали. Молодое поколение значительно жестче пользуется технологиями, значительно точнее, с меньшим количеством ошибок, последовательнее. Они не боятся пройти по этому пути несколько раз, проверяя свои догадки, выборы, выборы и так далее. С точки зрения каких-то более глобальных вещей не очень видно. Скажем, поведенческие экономисты страшно любят описывать такую штуку, которая называется "ментальная бухгалтерия". Как любая организация ведет свою бухгалтерию, то каждый из нас ведет некоторый свой расчет денег, бонусов, услуг и прочее. Выясняется, что в ментальной бухгалтерии нарушается огромное количество экономических показателей. Например, вы делите деньги по статьям расходов, скажем, на еду, на отдых, на образование детей. И удивительным образом, хотя всюду лежат одни и те же рубли или доллары, деньги не перетекают со счета на счет. Каким-то образом эти рубли на одно, а эти рубли на другое. Поразительно! Понятно, что с точки зрения прямых денег или цифр это одно и то же, но почему-то – нет. Или, скажем, деньги, полученные от родителей, или деньги, которые зарабатываются сами, это два разных набора денег. Они по-разному тратятся, и к ним по-разному относится это самое молодое поколение и так далее. Здесь есть какая-то удивительная психологическая правда, которая отличает нас от рациональных агентов, бегающих по рынку.
Тамара Ляленкова: У нас есть фокус-группа психологов РАНХиГС. Они говорят, как они тратят свои заработанные деньги и родительские.
- Когда я сама деньги зарабатываю, я могу их потратить очень быстро, потому что, в основном, я зарабатываю больше, чем получаю от родителей. Я могу совершить достаточно необдуманные покупки, потому что знаю, что мне дадут потом еще, если я попрошу. Но, соответственно, мне дадут ограниченную сумму.
- Действительно, очень сложно самому, когда тебе дают постоянно деньги, их ценить. Ценность к деньгам начинает проявляться тогда, когда ты начинаешь их сам зарабатывать. По сути, я начинаю работать именно потому, чтобы научиться ценить деньги, которые достаются моим родителям с большим трудом.
- Всегда это был вопрос не того, чьи деньги я буду больше тратить, а на что они мне необходимы, есть ли у меня какие-то незапланированные траты в этот период времени.
- Мне кажется, тут еще вопрос стоит в самой доступности денег. Если кому-то могут выдавать деньги раз в неделю или раз в месяц. Человек может их разумно тратить, это примерно одинаковая сумма, то это мало отличается от заработанных денег, которые примерно с той же регулярностью могут появляться.
Тамара Ляленкова: Юлия, а что легче заходит в качестве предложения в Интернете – вещи полезные или бесполезные?
Юлия Блынская: Однозначно полезные.
Тамара Ляленкова: Мы имеем в виду молодежную аудиторию.
Юлия Блынская: Да. Поэтому я и говорю, что сейчас тенденция такова, что нужно что-то дать сначала полезное, какую-то информацию, какой-то контент, и только потом можно надеяться на то, что у тебя что-то приобретут. Причем, мы же понимаем, что вот этот огромнейший выбор, в котором росла и формировалась текущая молодежь, она как раз и привела к той тенденции, что это уже не мы их выбираем, это они выбирают. И у них достаточно высокие требования к тому, что они выбирают. На мой взгляд, это также отражается в покупательской способности. Все-таки сначала что-то полезное. Естественно, они ожидают, что им дадут. Они уже к этому в какой-то степени приучены. Потому что им дают сначала бесплатные "плюшки".
Святослав Элис: Получается, что брендам придется все больше и больше делиться.
Юлия Блынская: Да, все правильно. В принципе, эта тенденция уже есть. Даже то, чем мы занимаемся, а мы занимаемся комплексным Интернет-маркетингом, в частности, контент-маркетингом, он строится на доверительном контенте, когда ты его создаешь. Бренды уже отдают. Они делают блог, они создают материалы. Создавать материалы – это сложно, дорогостояще, это трудозатратно. Они ведут соцсети. В соцсетях сейчас концентрация молодых людей. Бренды уже отдают. И эта тенденция будет развиваться.
Святослав Элис: Владимир Феликсович, идет такая постоянная прикормка людей. Людьми, у которых появилась лояльность к бренду, легче манипулировать?
Владимир Спиридонов: Брендам, вы имеете в виду?
Святослав Элис: Да, брендам.
Владимир Спиридонов: Ну, до некоторой степени – да. Я бы не переоценивал глубину лояльности, но, тем не менее, конечно, да, особенно если бренд ухитряется строить лояльную аудиторию на нескольких поколениях. В любом случае, я бы не переоценивал.
Святослав Элис: Я знаю, что последнее время, особенно, молодые люди все больше денег тратят не на товары, а на виртуальные услуги, то есть на покупки внутри игр, на оплату сервисов каких-то сайтов. Насколько это меняет правила игры? Когда зарабатывать можно уже не на товарах, а, по сути, на несуществующих вещах?
Юлия Блынская: А правила игры, в чем они меняют?
Святослав Элис: В маркетинге, в потребительском поведении.
Юлия Блынская: Понятно. На самом деле, маркетологам остается подстраиваться. В каком плане? Маркетинговые стратегии сейчас уже стараются строить на геймофикации. Потому что, действительно, игры завладели достаточно большой аудиторией. И это факт. Это тренд, который трудно обойти.
Тамара Ляленкова: У вас появилась такая дисциплина или часть науки как…
Владимир Спиридонов: Это как прикладная дисциплина. Там, конечно, наука есть, но не очень много.
Тамара Ляленкова: …поведенческая экономика. Возможно, что-то дальше будет меняться.
Мы продолжаем говорить о молодых потребителях – об их финансовых аппетитах, эмоциональной впечатлительности и прагматизме. В московской студии аспирант Президентской академии, психолог Никита Логинов, из Санкт-Петербурга по скайпу блогер Анна Черных и в студии Иван, который предпочитает жить по своим экономическим законам.
Иван, вы как потребитель что-то принимаете, так активно пользуетесь, на что-то тратится, а что-то предпочитаете минимизировать. Что вы планируете в ту или иную сторону – на что тратите, а на что нет?
Иван: В первую очередь именно на такие бесполезные вещи, допустим, как путь.
Тамара Ляленкова: Вы путешественник, вы любите ездить?
Иван: Да, смотреть на страну нашу.
Тамара Ляленкова: А деньги на это тратить не хотите? Или это связано – вы любите делать то, на что можно не тратить деньги?
Иван: Совершенно верно. Зачем тратить деньги на дорогу, если их можно потратить уже, когда приедешь, и ни в чем себе не отказывать.
Святослав Элис: Никита, насколько такой тип потребления типичный для современного мира? Или Иван – редкое исключение?
Никита Логинов: С точки зрения тех форм поведения, которые обычно исследуются, это скорее исключение, чем правило. Это довольно узкая часть всего круга явления экономического поведения, но оно определяется как нормальное, частотное, наиболее распространенное. И поэтому такие примеры, к сожалению, выходят за пределы, за рамки предмета исследования, и рассматриваются как совсем маргинальные.
Тамара Ляленкова: У нас есть еще один представитель такого маргинального поведения в Петербурге.
Анна, считаете ли вы такое ограничение себя в потребительских способностях нормальным? Или все-таки вы тоже чувствуете себя немножко не такой, как все.
Анна Черных: Я думаю, что это, на самом деле, очень зависит оттого, а что вместо. Что вместо потребления? Фиксироваться именно на ограничениях – это странно. А фиксироваться на том, что для меня важно, мои ценности. Мне важно общаться с друзьями, читать, творить, писать. Да, я при этом что-то покупают, но это точно небольшая и незначимая часть моей жизни.
Тамара Ляленкова: Это связано со временем? Потребительство требует не только финансовых вложений, но и временных от человека. С этим связано?
Анна Черных: Время тоже ценность. У меня просто есть я. И я не считаю, что я, не покупающая все, что мне предлагают, недостаточно хороша. В то же время нам постоянно навязывается именно это, что если ты не покупаешь, то ты какой-то неправильный. У тебя что-то не так. Вся реклама же на этом построена.
Святослав Элис: Ваня, мы узнали, что ты не любишь тратить деньги на то, что тебе не так уж необходимо. А на что действительно ты готов тратить деньги в любом случае? Что для тебя важно?
Иван: Если я скажу – развлечения, это, наверное, почти у всех так.
Тамара Ляленкова: А какие развлечения?
Иван: Можно купить и книжку, можно пойти в бар и в ночной клуб. В моем возрасте с недостатком опыта, с недостатком какого-то финансового обеспечения приходится довольно осторожно и аккуратно выбирать то, во что ты вкладываешься.
Тамара Ляленкова: Да, это то, что называется финансовая грамотность – умение распоряжаться теми средствами, которые у тебя есть. Мы записали интервью с руководителем направления финансовых исследований Ириной Точилинской. Она как раз рассказала по поводу того, как дети тратят деньги, и что они знают, вообще, о том, как это надо делать.
Ирина Точилинская: Мы спрашивали детей, насколько их привлекают к планированию финансов в семье. Выяснилось, что только треть, так или иначе, привлекается к планированию каких-то финансов и бюджета семьи. Массово в школах такого предмета, где бы детей учили экономить, правильно тратить, рационально, тоже нет. Поэтому в основном это поведение детей подсматривают друг у друга. Наш опрос показал, что более 60% детей все свои карманные деньги, которые они имеют, они практически их тратят сразу на какие-то текущие нужды, ничего при этом не откладывая. Как правило, они распоряжаются ими на какие-то повседневные траты - либо продукты питания в школе или по пути в тех местах, где они бывают. В основном, дети пользуются расчетными способами оплаты – это банкомат, либо оплата в Интернете каких-то товаров и продуктов, либо перевод за какие-то услуги в сетях. В основном, это не какие-то финансовые банковские продукты, а расчетные способы оплаты. Здесь можно выделить такую особенность. Сейчас развиваются различные информационные технологии, удаленные каналы обслуживания – это то, чего раньше современное взрослое поколение, будучи детьми, не имело. Поэтому у детей много соблазнов потратить деньги в Интернете. Это, кстати, могут быть и какие-то мошеннические действия со стороны недобросовестных участников в социальных сетях. Могут склонять детей к тратам на какие-то вещи под видом добрых поступков. Поэтому здесь дети менее защищены. Можно также отметить такой фактор, что дети имеют банковские карты, но, к сожалению, у нас не предусмотрена никаким образом система по ограничению для детей для покупок, которые им запрещены в обычных магазинах. Возможно, да, наши дети будут более самостоятельными, более рациональными. По крайней мере, сейчас на уровне государства ведется такая задача, и принимается много программ, которые должны поспособствовать этому.
Святослав Элис: Анна, у вас такой необычный способ потребления. Вас ему родители научили? Или вы вопреки родителям стали так жить?
Анна Черных: Я думаю, что я не так давно к нему пришла, может быть, лет 8 назад, будучи уже довольно взрослой. Родители меня научили тому, что есть вещи поинтересней, чем вещи. И за это я им очень благодарна. Но вот именно идеи минимализма пришли скорее через экологию, через интерес к тому, что в мире сейчас происходит, к тому, что на самом деле огромное перепроизводство, огромный переизбыток всякого мусора. Стало интересно, а что я могу сделать, как я могу свою жизнь устроить так, чтобы и мне было удобно, и в то же время какой-то кусок мусора постоянно в планету не выбрасывать. Я стала на это больше обращать внимания. К тому же тратить время и деньги на шопинг, на поиск платных развлечений, мне просто скучно.
Тамара Ляленкова: Никита, вы как-то думали в эту сторону? Вы понимаете, что возникает некая идеология против потребления? Это такое естественное явление?
Никита Логинов: Мне кажется, это такой естественный протест даже не на ситуацию, которая была в Советском Союзе, а на ту ситуацию, которая была в 90-е годы, когда там был бум культуры потребления без особых ограничений, поскольку они еще не сформировались в целом. Там не было никаких возможностей для того, чтобы они сформировались.
Тамара Ляленкова: Я так подозреваю, что вы как раз росли в то время, нет?
Никита Логинов: Да.
Тамара Ляленкова: И вы должны были подцепить бациллу консюмеризма. Вы должны были стать активным потребителем на тот момент.
Никита Логинов: В целом, наверное, нет, поскольку тогда еще во многом решали родители, и принимали решение сами. Но сами они стали жертвами этого консюмеризма, к сожалению. В данном случае, это просто отсутствии некоторых навыков жизни в подобной культуре. Психологи говорят, что люди ограничены рационально. Именно поэтому им необходимо учиться для того, чтобы не совершать каких-то систематических ошибок в процессе принятия экономических решений. В противном случае они будут тратить деньги налево и направо, как раз на поводу у умелых маркетологов и так далее.
Святослав Элис: Ваня, как ты думаешь, для современных молодых ребят в большинстве своем, кем быть круче – автостопщиком, уметь жить без денег или иметь много денег, покупать какую-то роскошную одежду и так далее?
Иван: Я бы не стал так вот громко об этом судить, потому что все зависит от контингента. У меня есть хорошие друзья из так называемых мажоров или тех, кто сами себе заработал, и могут просто сорить деньгами, и есть более маргинально настроенные друзья, которые на улице пьют дешевый алкоголь.
Святослав Элис: Аня, для вас важно, как одет человек? У вас есть какое-то суждение по одежке, или вы принципиально против этого?
Анна Черных: Мне кажется, это целостная какая-то картинка, а не только про одежду. Да, я точно не буду, только исходя из одежды, какое-то суждение выносить. И очень надеюсь, что люди, которые окружаю меня, которых я выбираю себе в друзья, это не те люди, которые судят по внешности, по каким-то поверхностным вещам.
Святослав Элис: Если какой-то суперминималист будет одеваться совсем во все рваное, драное, некрасивое, дурнопахнущее, к такому человеку как отнесетесь?
Анна Черных: Я понимаю, что сейчас у нее такой период, сейчас ей в этом кайфово, может быть, она чувствует себя так более уверенно. Я знаю, что у нее есть выбор, что она выбирает сейчас рваное. Но я помню времена, когда она выбирала другое. Я уверена, что это просто временное, и никак на мое к ней отношение уж точно не влияет.
Тамара Ляленкова: Никита, если бы упала сверху золотая рыбка, если это принесет, то это хорошо, а вкладывать свой труд… Тут, может быть, есть проблема в соразмерности своего усилия, своего времени и того, что ты получаешь.
Никита Логинов: В целом, само по себе усилие, тот труд, который мы так или иначе прилагаем, очень тесно связан с тем, как мы оцениваем полезность и ценность тех продуктов, которые мы покупаем. Есть довольно забавный эффект, который в начале 2000-х был открыт, он называется – эффект ИКЕА. Он про что? Он про то, что те продукты, те товары, которые мы не просто купили, но мы еще приложили некоторое усилие, чтобы их собрать. Мы их потом ценим, соответственно, значительно больше, чем просто какой-нибудь шкаф, который мы просто приобрели, и пришел человек, который собрал. И поэтому из-за того, что мы ценим эти продукты больше, мы, соответственно, и идем потом в тот же самый магазин, где нам, кажется, мы приобрели довольно хорошую вещь. Именно поэтому сам эффект усилия, труда, который мы прилагаем, в данном случае, он до некоторой степени искажает и определяет то решение, которое мы принимаем.
Святослав Элис: Ваня, представь, что что-то случилось, и все водители по России перестали брать автостопщиков. Тогда ты бы стал платить деньги за путешествие или сидел дома?
Иван: Количество моих поездок бы, естественно, сократилось. Дольше накапливал бы средства, чтобы выбраться. Естественно, я не могу отказаться от одного из основных своих увлечений – путешествовать, получать новые эмоции, узнавать новые вещи, с новыми людьми знакомиться. На одном месте я не могу усидеть. Поездки бы сократились, но совсем бы не ушли. Пришлось бы просто больше зарабатывать.
Тамара Ляленкова: Никита, а может быть это такой возрастной момент? Может быть, это нормальная ситуация для молодых людей, когда они стараются не думать о деньгах, у них другие приоритеты?
Никита Логинов: В данном случае, как раз молодые люди бывают двух типов. Одни, те, которые сами зарабатывают, они немножко по-другому оценивают и тратят. А есть те, которым помогают родители, в этом смысле, они, разумеется, более рискованны в покупках – в меньшей степени думают, быстрее принимают решение. Это довольно банальная ситуация, если ты сам не зарабатываешь, ты и легче тратишь.
Тамара Ляленкова: Аня, для вас важны какие-то статусные вещи? Какие-то маркеры все-таки остаются?
Анна Черных: У меня никак не связано мое разумное потребление с тем уровнем средств, на которые я живу. У меня есть ребенок, о котором я забочусь, для которого зарабатываю деньги. Да, есть какой-то уровень для меня не столько статусных, сколько просто удобных вещей. У меня непритязательный вкус. Мне вполне достаточно самого лучшего. Да, я точно куплю айфон и макбук – это то, чем я пользуюсь, и это то, что мне удобно пользоваться. Да, я буду без них страдать. Мне просто кажется, что это просто хорошая, удобная качественная вещь. Я буду вкладываться скорее в какие-то вещи, которые, может быть, дороже стоят, может быть, это ботинки за 13 тысяч, но это будет то, чем я смогу дольше пользоваться, чтобы не покупать дешевое, не выбрасывать постоянно. Я трачу деньги на учебу. Я учусь на психолога. Я трачу деньги на психотерапию, потому что я считаю, что это самый для меня подходящий способ самопознания. Я трачу деньги на какие-то приятные процедуры, например, флойтинг (это такое парение в теплой воде). Но это то, что мне нравится.
Тамара Ляленкова: Вот такое скромное потребление. Никита, что скажете?
Никита Логинов: Неплохо, совсем неплохо. Но я отмечу, что это совсем нетипичная форма потребления, поскольку те пункты, которые были перечислены в плане трат, они совершенно нетипичны, если брать нашу страну, для городов, которые не относятся к городам-миллионникам. У большей части людей, которые живут в других населенных пунктах, принципиально иначе устроено экономическое поведение. Явно они на психотерапию не тратятся, поскольку в России с этим тоже не очень хорошо. Я бы сказал, что подобная форма экономического поведения более типична для столиц, для больших городов. А если брать в целом, то, увы, ситуация довольно плачевная с этим.
Тамара Ляленкова: Иван, вы же можете наблюдать, как живет народ в регионах. О чем говорят с вами люди, которые вас подвозят?
Иван: Подвозят в основном дальнобойщики. У них путь лежит на много тысяч километров. Им просто скучно ехать. Они только из-за этого подвозят.
Тамара Ляленкова: Но про зарплату говорят, на что-то жалуются?
Иван: Дальнобойщики обычно на зарплаты не жалуются. Потому что у них с этим зачастую бывает все неплохо. С точки зрения того, когда еду в какой-то город и там ищу ночлег, то там узнается довольно много разных историй. Ты не знаешь, к какому человеку попадешь. К примеру, был в Воронеже полгода назад. Я жил у девушки, которая работала в "Макдональдсе". И когда я спросил у нее: "Ты сейчас там работаешь временно, потому что учишься?" Она так: "Да, нет, я закончила психфак год назад. Это моя цель – выстроить карьеру в "Макдональдсе", потому что у нас в Воронеже только "Макдональдс" может предоставить хороший карьерный рост, чтобы выйти через несколько лет на зарплату до 70-80 тысяч". Для меня это стало говорящим моментом о том, как люди живут. Причем, Воронеж не маленький город.
Тамара Ляленкова: На самом деле, это такая показательная история, что такие финансовые стратегии меняются в зависимости от экономической ситуации и от места.
