Кино, как искусство, созданное благодаря технологиям, до сих пор демонстрировало прямую зависимость форм от технических достижений. Это было очевидно всем, поскольку большое кино смотрели на большом экране, авторское – в маленьких залах, телевизионное – по телевизору. Сегодня выбор интерфейса зависит исключительно от местонахождения зрителя – в метро, автомобиле, парке, домашнем кинотеатре. Казалось бы, режиссеры должны с этим считаться. Как и с тем, что все меньше людей ходит в кинотеатры, несмотря на попкорн, прохладный полумрак и бархатные кресла. В таких обстоятельствах рассчитывать на массовый успех довольно сложно – такой вывод сделали участники прошлого фестиваля в Сочи, и в этом году панорама российского кинематографа выглядела уже иначе.
Во-первых, некоторые российские фильмы уже побывали на международных фестивалях, включая студенческие работы. Во время Каннского фестиваля этого года, например, были показаны 4 фильма студентов и выпускников Московской школы кино. (В их числе черная комедия Ольги Дибцевой "Добрый день", попавшая в пятерку лучших коротких метров альманаха Global Russians 2017 и фильм "Женек" Раушании Рахимовой о взаимоотношениях отца и дочери-подростка).
Кроме того, сегодня кинематограф прирастает не только количественно, но и качественно – развивается 3D и VR кино, которые совсем иначе взаимодействуют со зрителем. В рамках 39-го Московского кинофестиваля даже появилась новая программа Russian VR Seasons, и 6 представленных там игровых фильмов были сделаны также студентами МШК.
Понятно, что для работы в формате сферического кино для шлемов виртуальной реальности требуются не только новые навыки, но и особое ощущение пространства. Кроме того, как считает продюсер, режиссер VR фильмов Валентин Рогатин, в таком формате пропадает управление вниманием зрителя, поскольку последний в любой момент может посмотреть в другую сторону и упустить нить истории. И это еще один вызов для режиссера, который должны подчинить внимание зрителя своему замыслу, не позволив ему блуждать по собственной воле, отвлекаясь на посторонние предметы. Возможно, учитывая привычку к скоростному развитию событий, желание подробно рассмотреть все вокруг станет менее острым спустя некоторое время, но тогда пропадет и смысл VR-кино, если только не найдется гениальный режиссер, который заставит все это вместе работать. Впрочем, полагает Валентин Рогатин, продюсер и автор идеи фильма "В кругу семьи", который стал финалистом фестиваля LISHTER FILMFEST FRANKFURT (Германия), участником фестивалей EMC VR Film Festival (Россия), MIXAR VR Film Fest (Россия), Screen4All 360 Film Festival (Франция), AVRA CINEMA на CSP-2017 (Россия), для молодого режиссера шансов заявить о себе в новом формате значительно больше, чем в каком-то ином.
В то же время традиционный дебют в коротком метре сегодня значит несколько больше, чем раньше - просто потому, что короткие форматы стали популярны благодаря Интернету. Режиссер Байбулат Батуллин, чей фильм "Половинки" получил специальный приз "Короткого метра" от "Яндекс.Такс", КиноПоиска и кураторов проекта "Из точки А" на сочинском кинофестивале, уверен, что другого пути для молодого режиссера просто не существует. "Понятно, - объясняет Байбулат, - что сначала тебе нужно доказать, что ты умеешь что-то делать. И это, в первую очередь, можно сделать на короткой дистанции".
Каким будет кино в будущем? Отвечают студенты Киноколледжа № 40
Технология, действительно, меняет современный кинематограф, только это не сразу видно, во всяком случае, пока. Звезды все еще шествуют по красным дорожкам, но на самом деле зрители уже полюбили других героев и другие фильмы, иногда, что называется, сделанные "на коленке" или откровенно арт-хаусные, короткие или растянутые в сериалы – у кино сегодня нет границ.
Кино как молоток
Всеволод Коршунов, сценарист, куратор курса "Современное кино" Московской школы кино:
- Как свидетельствует история кино и, вообще, вся история искусства, начиная с глубокой древности, художник, автор всегда стремится погрузить зрителя как можно глубже в свое произведение. Что касается современного кино и технологий, то следует учитывать, что благодаря последним кино становится одним из самых демократичных искусств. Сегодня кино может делать любой: снять на мобильный телефон, предложить в фестивальную программу и даже, наверное, получить награду. Кстати, многие крупные режиссеры приветствуют такое кино. Не нужно получать некое разрешение для того, чтобы, отучившись 5 лет, получить доступ к дорогой технике. Пожалуйста, есть камера в мобильном телефоне, есть идея - работай. В этом смысле сегодня можно говорить про бум так называемого "кино на коленке" или YouTube-кино.
сегодня можно говорить про бум так называемого "кино на коленке"
Но здесь важно понимать, что мобильное кино никогда не будет похоже на кино, которое делает большой Голливуд. Это две абсолютно противоположные вещи - кино "на коленке" (какой бы ни была технология, всегда будет видно, что кино сделано на коленке) и кино с бюджетом, как у фильма "Пираты Карибского моря", который равен годовому бюджету города-государства Ватикан и почти всей Африки. Хотя интересно, что четкой границы между двумя этими полюсами нет, все очень проницаемо. Более того, Голливуд и большое кино нередко используют элементы трэш-кино, УouTube кино, мобильного кино, когда показываются сцены, снятые как бы дешевой дрожащей камерой. У них есть все возможности сделать красиво, пафосно, но для приближения нас к этим персонажам они создают псевдодокументальный эффект для того, чтобы мы в это поверили.
Фрагменты студенческих работ "Кинотанец", Московская школа кино
В Московской школе кино совместно с "Каро" мы проводим серию показов "Эстетика 3D", где разбираемся в 3D драматургии, 3D психологии. Дело в том, что этот формат вскрывает глубинные вещи и в истории, и в самой идее, и автор должен понимать, как это работает и нужно ли это ему. Например, знаковый для 3D фильм "Аватар", где 3D помогает вскрыть идеи, которые Кэмерон туда заложил. Там не просто - ой, как интересно, какое все трехмерное, там 3D является единственно возможным способом для рассказа именно этой истории.
Другой новый формат - интерактивного кино, но у него есть серьезная ловушка. Такое кино, где зритель выбирает сюжет, решает - убить или нет, простить или мстить, идти налево или направо, там есть условная красная или условно зеленая кнопка. С одной стороны, да, это полное вовлечение зрителя, о котором авторы мечтали, начиная с античных времен. Но, на самом деле, это вышибает зрителя. Потому что человек выпадает из "сна наяву", как называл Блок кинематограф, из этого иммерсивного облака, погружения в кино. Я думаю, что все знакомы с ощущением, когда вы забываете, что находитесь в центре города в кинотеатре, и вы как бы в таком мыльном пузыре между экраном и реальностью. И вот вы нажимаете на кнопку и мыльный пузырь лопается. И нужно заново этот иммерсивный эффект погружения создавать.
В этом смысле гораздо интереснее опыты en-активного (от enactive) кино. Есть интерактивное, а есть en-активное кино, когда зрителя сажают в кресло перед экраном, а в кресла вмонтированы датчики температуры тела, потоотделения, пульса. Таким образом измеряется эмоциональная температура. Вы пребываете в иммерсивном облаке, а ваше тело говорит - вам скучно или страшно, вы сейчас уснете совсем или у вас так много эмоций, что сердце вот-вот выскочит. То есть вы находитесь в условном иммерсивном аватаре, а тело подает знаки, что вы чувствуете. Финский режиссер, художник Пийя Тикка занимается такими опытами, и, кто знает, возможно, именно в эту сторону будет развиваться кино.
кино все больше и больше бьет молотком по нашим рецепторам
Мне очень нравятся слова Горького, который, вообще-то, был одним из первых кинорецензентов в нашей стране. Когда в Нижнем Новгороде показывали кино, он написал, что "это машина, которая будет разбалтывать нашу нервную систему". То есть мы будем с каждым годом требовать все более острых ощущений. С другой стороны, я всегда поражаюсь, когда студенты выходят с фильма "Похитители велосипедов" де Сики, шедевра итальянского неореализма, сделанного за три лиры, все в слезах. И это возвращение к простому чувству очень важно для меня, хотя оно, к сожалению, уходит. Мы потакаем линии разболтанности нервной системы, требуем от кино в этом смысле все более сильных ощущений. И оно, действительно, все больше и больше бьет молотком по нашим рецепторам. Впрочем, современные фильмы очень разные, и даже мейнстрим. Теоретики кино говорят о том, что даже блокбастеры, которые раньше были внутри мейнстрима, сегодня выделяются в некую отдельную структуру, в отдельный вид кино.
Есть такая притча, которую мы помним со времен фильма Антониони "За облаками", хотя она в разных вариантах существует. И один из них рассказывает о том, как европейцы отправились в далекий-далекий монастырь на гору в Мексике, их сопровождали местные люди. В какой-то момент европейский путешественник заметил: "У нас очень много поклажи, и мы идем слишком медленно, а нам нужно добраться до места". И тогда ему местные люди ответили: "Мы, конечно, можем и быстрее подниматься, но души наши не успеют". И любопытно, что молодые люди, наши студенты все больше и больше задумываются о том, что скорость восприятия, скорость перемещения что-то делает с внутренним нашим ощущением. Наш мир становится очень поверхностным, как и наша коммуникация, а им хочется глубинных ощущений. Вот это рассогласование они очень остро чувствуют.
Фрагмент студенческой работы "Кинотанец"
Les Amants, реж. Иван Скорик, худ. Софья Кобазева
Без различий
Алексей Попогребский, кинорежиссер, сценарист:
- Я не вижу каких-то кардинальных различий в современном кино, чтобы можно было сказать - о, пришло поколение Х, Y, Z, Ъ, Щ и так далее. Конечно, социальные сети, YouTube, новые медиа на молодых людей влияют, но ровно таким же образом как и на нас. Не было у нас еще таких студентов, которые говорили бы: "Я сюда пришел для того, чтобы снимать кино для YouTube». Все, конечно, хотят снимать полные метры.
Но что интересно. Лет 10 назад вы никогда бы не услышали от студентов режиссеров или сценаристов: "Я хочу снимать сериалы". Тогда это считалось низким жанром, и в сериалы попадали неудачники. За это время много воды утекло, и титулованные режиссеры снимают авторские сериалы, очень интересные. Поэтому многие студенты говорят: "Да, мне интересны сериалы. Я смотрю премиальные сериалы, в первую очередь, западные. И я хочу снимать или писать вот такие истории из многих серий, которые выходят либо в телевизоре, либо на стриминговых платформах". 10 лет назад и вы такого точно не услышали бы.
Так или иначе, в большинстве случаев в первых работах, например, дипломных или курсовых, они, как и мы, говорят о том, что касается их самих, о каком-то своем опыте, пусть даже трансформированном в чужую историю. Есть истории чисто игровые, такие складно сработанные штучки, что тоже нормально для учебных работ. Хорошо это или плохо - не берусь судить. Но такого ощущения, что вот оно новое поколение, которое будет говорить новым языком о новых смыслах, пока не возникает.
Кинематограф и активизм
Виктория Белопольская, кинокритик, программный директор кинофестиваля "Артдокфест":
- Что такое новое кино в наших российских обстоятельствах, для меня вопрос довольно драматический. Я вхожу в отборочную комиссию "Кинотавра", и мы посмотрели примерно 70 картин, представленных для отбора. И для меня новым стал тот факт, что большое кино, как и короткий метр, вошло в такой режим существования, как активизм. В большинстве своем кинематографисты, профессионалы, талантливые люди уже не рассчитывают на господдержку. Из четырнадцати картин конкурса при помощи Фонда кино или Министерства культуры сделано, по-моему, три. И каждый раз помощь частичная. Все остальное кино - интересное, прорывное, которое до фестиваля в Сочи было показано в Берлине, как фильм "Заложники", или в Канне, как фильм Кантемира Балагова "Теснота", сделано без государственной поддержки.
В коротком метре ситуация еще драматичнее. Там нет и 20%, созданных при государственном участии. То, что кинематограф может в таких условиях, в условиях экономических неприятностей, неурядиц не просто выживать, а процветать эстетически, художественно - без какой-либо господдержки в режиме активизма, для меня это стало абсолютной революцией.
интересное прорывное кино сделано без господдержки
Если сравнивать программу "Кинотавра" прошлого года, с моей точки зрения, это было кошмарно. Все хотели успеха в кассе. Все хотели никого не тревожить, всем нравится. В результате победила картина "Хороший мальчик", которую я не хотела бы рецензировать устно. Это был тяжелый случай потакания самым примитивным зрительским потребностям. Но за год ситуация совершенно переменилась.
Разумеется, не будет приносить авторский арт-хаусный кинематограф денег. Это надо понять и принять. Как результат этой данности - нечеловеческий расцвет фестивального движения. В мире больше шести тысяч разнообразных кинофестивалей, которые стали альтернативным кинопрокатом.
На самом деле роман, связанный со стереоскопичным повествованием, уже давно перешел на маленький экран, в формат сериала. Только там мы можем увидеть большой серьезный роман - "Войну и мир", психологически обоснованное, аргументированное, художественно-полноценное кино. Тогда как кинотеатр стремится демонстрировать аттракцион, показывая то, что встряхнет и шокирует. Какое его ждет будущее? Я думаю, как у Оруэлла, где описана ощущалка, когда ты чувствуешь запахи и прочее.
И не надо думать, что новая эстетика формируется под влиянием Интернета. Хотя, безусловно, сегодня визуальное впечатляет больше вербального. И мы видим это по работам режиссеров даже старой школы. Из фильмов, произведших на меня впечатление в последнее время, самое сильное, пожалуй, дал именно фильм, а не сериал, Карена Шахназарова "История Вронского", исключительно визуальный. Там так мало слов!
Что думают о классике кинематографа студенты Киноколледжа № 40
Что касается разницы поколений, то для меня главным ответом является то, что режиссеры нового поколения в совершенно другом режиме смотрели старое кино. Во-первых, они не видели его на большом экране. Они скачали его из Интернета или посмотрели в Интернете в режиме онлайн. Поэтому они видели и переживали его совершенно по-другому. Кроме того, у них не было чувства голода, они не знали запретов. Они могут посмотреть Бергмана тогда, когда захотят его посмотреть. Разумеется, они делают и совершенно другой кинематограф.
Для меня весьма поучительна история кинопроизводящей компании, которая называется "Стереотактик". Ее глава Павел Карыхалин, продюсер, молодой человек. Они начали заниматься сноубордическими видео, поскольку увлечены сноубордом. И они делали сноубордические видео, а еще документальный фильм "Кухня". После чего оказалось, что это сейчас практически узловая компания, которая делает эстетически, художественно прорывное документальное кино. Она победила на Кинотавре с картиной "Лалай-Балалай". Опять же никакой государственной помощи. Никто не дает им денег, Министр культуры не оказывает моральной поддержки, за них не борются, чтобы показать в кинотеатрах в приоритетном режиме. Но они сделали прорывное документальное кино "Соломанка", художественно прорывное. Картина была показана на крупных фестивалях первого ряда в Европе. Это и есть модель нового кино.
