Полиция задержала не менее 1720 участников антикоррупционных митингов, прошедших 12 июня во многих российских городах. Большинство отпустили в тот же день, но обязали вернуться в ОВД – для составления протокола. На школьников запрашивали досье и характеристики от учителей и вызывали их к инспекторам по делам несовершеннолетних писать объяснительные. Часть задержанных до сих пор остается в спецприемниках – их обвинили в "неповиновении законному распоряжению сотрудника полиции" (статья 19.3. КоАП РФ).

Те, кто оказался в День России в автозаке, а потом в отделении полиции, рассказали Радио Свобода о своем задержании, поведении сотрудников правоохранительных органов и иронично о том, кто, по их мнению, в России составляет "два процента дерьма".

Борис Носань-Никольский, Москва: "Был отдан совершенно преступный приказ"

После того, как мою сестру арестовали – задержали совершенно незаконно, я подумал, что можно уже и показать плакат. Если такой беспредел творится – с флагами забирают в День России, то лозунг "То чувство, когда не все равно" ничего не изменит. Хотя сначала я думал не так уж сильно пикетировать.

Пришли сначала за мной, а сестра полезла в рюкзак за фотоаппаратом – тогда они увидели свернутый плакат, который она и не собиралась доставать. Забрали за какую-то белую листовку, а меня оставили с большим флагом. Я не понимаю почему. Конечно, не хотелось ее бросать в этом автозаке – это ее первый митинг, в принципе, как и мой. Я стал искать подходящее место, где мой плакат увидит больше людей и СМИ, чтобы это осветили в интернете. Нашел, сорвал флаг – напротив автозаков, омоновцев, поэтому меня быстро арестовали. Я не стал сопротивляться.

Как ни странно, но ко мне совершенно никакого насилия не было, но я и не брыкался, потому что понимал, что с нашей властью они могут присудить мне сопротивление, избиение полицейского. И я решил не рисковать. Просто хотел показать людям, что остались еще те, кому не все равно, кого не запугали. Конечно, все зависит от омоновцев, были среди них и звери. Совершенно преступный приказ был отдан.

В автозаке сидели никакие не преступники, не разжигатели революции. Совершенно интеллигентные, спокойные, здравомыслящие люди – от 14 до 30–40 лет. Не буяны и провокаторы, как об этом рассказывали федеральные каналы. С сестрой нас посадили в один автозак. С нами все два часа, что мы были там, сидел парень – у него кровоточил подбородок из-за того, что его повалили на землю омоновцы. Медицинской помощи не оказали, помогли наши "сокамерники", так сказать.

В ОВД мы провели часа три. Очень скучно. Позвонили родителям не сразу. Они беспокоились. Нас отпустили без составления протокола, хотя не имеют права. У них там конвейер производства дел. Мне по статье 20.2 грозит штраф максимум 20 тысяч, но мы решили отстаивать свою невиновность. Моя сестренка заморочилась, нашла юристов.

В школе пропаганда присутствует, потому что учителя смотрят федеральные новости. На уроках – постоянные разговоры про Навального, хают его. Эти разговоры возникают совершенно спонтанно – полемика может завязаться посреди урока. Не думаю, что учителей заставляют об этом говорить – их собственная инициатива из-за пропаганды федеральных СМИ.

Неудивительно, что говорит Соловьев (о "двух процентах". – РС), он никогда не выступал за оппозицию. У него такая работа – поливать грязью людей, которым не наплевать на свое будущее. Его аргументы дичайшие. А эти 2%, они молодцы, и их гораздо больше. Мои друзья за митинги, против коррупции, они хотят получить ответы, но просто боятся – их родители запугали тем, что будут проблемы на работе, в школе. И им не нужна эта запись в деле, потому что многие хотят пойти на госслужбу, куда с таким портфолио точно не возьмут.

Навальный сделал очень полезную вещь – он сделал политику популярной для младшего поколения. Моей сестренке 16 лет – в ее возрасте я совершенно не интересовался политикой, которая считалась грязным делом. А сейчас интересоваться политикой начинают в 7–9-м классах, и это очень хорошо. Эти семиклассники года через три-четыре вырастут – будет основа для оппозиции. Но, конечно, смена власти раньше случится.

Я не жалею, что пошел на Тверскую, хотя сначала собирался на Сахарова. Самое главное, что мы сделали, – показали преступность нашей власти и незаконность их действий. Мы показали, что слуги народа стали давно уже хозяевами. А праздник испортили как раз-таки полицейские и омоновцы, выполняя преступный приказ.

Ольга Точеная, Махачкала: "У них тактика такая –​ выводить из себя"

Мне очень нравится повестка этого митинга. Во-первых, он был антикоррупционный, во-вторых, мы отстаивали свое право на мирные собрания. 26 марта меня тоже задерживали, в этот раз задержали "за мелкое хулиганство" – якобы я ругалась матом, буянила и сопротивлялась. Причем я слышала, как один из полицейских – начальник – говорил, чтобы за митинги протоколы не составляли.

Я положительно отношусь к тому, что никто не стал вступаться за меня, потому что не хотелось бы, чтобы кто-то препятствовал действиям полиции и получил срок, как это было после протестов 26 числа. Наоборот, в интернете я пытаюсь всем объяснить: хорошо, что они не противодействовали полиции. Хотя ребята, которые там были, они мешали пройти все-таки, просто телом загораживали.

В Махачкале протестует в основном молодежь, потому что информация распространяется обычно в интернете. Все те, с кем я познакомилась там, очень умные, начитанные, несмотря на свой возраст – от 16 лет. С ними очень интересно общаться. Когда я выхожу на улицу, я вижу молодежь, которая кричит вслед гадости, сидит на корточках. А туда выходят ребята, у которых есть цели, интересы. Да, они получают – все-таки это опасно в Махачкале. Но еще минус другой есть – начинаются проблемы в университетах, на работах, поэтому большинство и не выходит. Остальные не боятся.

Ко мне после задержания хуже всего относились сотрудники Центра по борьбе с экстремизмом: назвали моего мужа Севу п***расом, у меня отобрали книгу (Сесиль Вессье "За вашу и нашу свободу! Диссидентское движение в России"), еще ему сказали: "Мог бы и ударить ее, оставить дома, чтобы она не ходила на митинг. Ты что, подкаблучник?" У них, видимо, тактика такая: выводить из себя.

Угрозы продолжаются после 26 марта – часто пишут типа "ты будешь бояться выходить на улицу, я тебя убью, напиши свой адрес", но что-то меня это мало пугает, потому что большинство тех, кого я встречаю, поддерживают.

Я уже не учусь в ДГУ, решила уйти, хотя проблем там [из-за митингов] у меня никаких не было. Но после первого митинга меня внезапно уволили с работы. Я работала моделью в Махачкале. А к хозяину квартиры приходили полицейские, намекали на то, что я сумасшедшая.

Я не планирую оставаться в Махачкале, может быть, мы переедем в Минск. Мой муж из Беларуси, в последних протестах он не участвовал (против налога на тунеядство, в феврале 2017 года. – РС), потому что он был в Махачкале, но в протестах в 2010 году он участвовал. И он тоже сидел в отделении полиции, рассказывал, что там нет такого бардака, который творится здесь в отделениях. Из Минска я буду часто приезжать в Москву.

Задержания в День воли в Беларуси и в День России ​

Руслан Шаведдинов, Москва: "Лживые протоколы на основе лживых рапортов"

Омоновцы начали просто выхватывать случайных людей. Я оказался задержан точно так же, как остальные 20 человек, которые находились со мной в автозаке. Тяжело объяснить принцип, по которому они выбирают людей. Видимо, у них был приказ зачистить Тверскую и как можно быстрее разогнать всех собравшихся. По сравнению с 26 марта было меньше задержаний, но они [сотрудники ОМОНа] гораздо жестче себя вели, применяли грубую физическую силу: дубинками лупили людей, кулаками.

В нашем автозаке были и такие, кто мимо проходил и в митинге участвовать не собирался. То есть настолько был непредсказуем выбор ОМОНа. Участникам, которые были первый раз на митинге, я давал номера телефонов "ОВД-Инфо", юристов ФБК, то есть люди с опытом поддерживали тех, кто впервые был задержан. Были те, кто впервые пришел [на митинг] 26 марта и сейчас опять пришли. Они понимают, куда идут, они не боятся. В автозаке парень сидел с российским флагом: "Сегодня День России, я пришел праздновать, не боюсь никаких проблем в колледже, потому что я ничего плохого не совершил". И при этом они видят, какое противодействие оказывают, еще более злее становятся в своих речах.

Все собирались на Сахарова, но так получилось, что мэрия и Кремль сделали эту акцию на Сахарова невозможной. Большая часть граждан осознанно пошла на Тверскую. У нас есть план, но приходится действовать по ситуации, потому что кто-то постоянно оказывает противодействие.

Футболка с уточками появилась задолго до акции, но надел я ее, конечно, специально. Мне подарил ее друг, уже после расследования ФБК – как раз в тему.

Омоновцы и сотрудники ОВД – это разные, конечно, люди. Очень жесткий ОМОН и приличные по сравнению с ними сотрудники полиции. Хотя, с другой стороны, тоже неприличные, потому что они составляли протоколы незаконные, в которых была ложь, на основе лживых рапортов сотрудников ОМОНа. В моем были описаны действия, которые я не совершал. Есть куча видеозаписей, на которых видно, например, что я не расталкивал никого. В рапорте было написано, что я толкался с сотрудниками полиции. Они пишут их под копирку – у всех были одинаковые протоколы. В моем ОВД – нас всех доставили в Нагатинский Затон – все вышли с одной и той же статьей 20.2, часть пятая. В Тверской суд будут переданы дела. Штраф от 10 до 20 тысяч, то есть это самое мягкое наказание по 20.2, которое только может быть. Люди сами платят эти штрафы, мы [ФБК] только юридически помогаем. Но мы будем оспаривать эти штрафы, и до ЕСПЧ дойдет – люди получат компенсации.

​Участников уводили в автозаки под выкрики "Россия будет свободной"

Полина Костылева, Санкт-Петербург: "Меня как мышь два часа держали в квартире"

В половине двенадцатого ко мне пришли сотрудники центра "Э": "На вас поступила заявка о совершении правонарушения, открывайте, мы хотим вас доставить в отдел полиции". До этого сообщили о том, что сотрудники Центра "Э" приходили к Андрею Пивоварову, а Даниила Кена, который подавал одну из заявок на митинг, задержали в метро. Я просидела в квартире два часа, как мышь. Потом вызвала адвоката, сказала, что рассматриваю все это как насильственное удержание.

​Полиция меня "сопроводила" к машине, там на эмоциях я предприняла попытку вырваться – очень неприятно, когда тебя, когда ты весишь 42 килограмма, два бугая силком тащат в машину. Они сказали, что это сопротивление сотрудникам полиции. В отделе полиции сотрудник центра "Э" составил на меня протокол, сказав, что я обвиняюсь в организации массовых беспорядков. Потом по 19.3 составили протокол сотрудники полиции. В итоге назначили штраф 500 рублей, приняв во внимание все обстоятельства – постоянная работа, двое несовершеннолетних детей. Проявили гуманизм. Очень помог защитник, который сказал, что действия сотрудников полиции были незаконными. До шести вечера все это было – митинг прошел без меня.

Ксения Морозова (журналист), Санкт-Петербург: "Была разнарядка этих хипстеров не мучить"

У меня 10 суток, я выхожу 22 числа. [При задержании] мне сказали то же самое [ОМОН, сотрудники полиции – о том, что пресс-карта их не волнует]. А в отделении настаивали, что у меня, кроме пресс-карты, еще должна быть дополнительна аккредитация.

У нас все очень хорошо, если честно: приличная еда, маленькие, но чистые камеры. Никаких провокаций, никаких нарушений со стороны сотрудников спецприемника. Плохие условия были у некоторых в отделениях. На Захарьевской все ок вроде было у всех – еду готовят не здесь, а возят из соседней столовки в пластиковых контейнерах. Камеры приличные у всех, но у кого-то нет горячей воды. У нас есть. Сотрудники вроде более-менее уважительно говорят со всеми, полагаю, была разнарядка этих хипстеров не очень мучить.

Оля Полякова со вчерашнего дня сидит со мной в камере, Эвелина, которая с дочерью села, тоже здесь – ходит с нами на прогулки. Дочь осудили на 8, а мать только на штраф, но она попросилась сесть вместе с дочерью. Еще с нами школьница Полина, которой 10 суток дали.

На Захарьевскую привезли 170 человек с митинга, но я, конечно, точными числами не владею. Вчера большую часть отпустили. Осталось человек 20-30.

Илья Брытков, Москва: "Выбор ОМОНа мог пасть на тебя"

Я приехал в центр Москвы погулять с другом. Заодно и митинг посетить. Решили после публикации видео Навального. Мы были сначала в районе Охотного Ряда, потом поднялись вверх по Тверской. Дальше всех начали прогонять, я друга потерял в толпе, ждал его около ограждения, без плакатов, проходу других граждан не мешал, подошли три омоновца и скрутили. Понимаете, людей выхватывали из толпы просто ни за что, можно было кричать, и тебя бы не забрали, а можно было просто стоять, и выбор ОМОНа мог пасть именно на тебя.

В автозаке человек 20 было, потом еще пятерых засунули, в том числе и женщину лет 37–40. Ни объяснения причин задержания, ни информации, куда нас везут нам не давали, узнали все только по прибытии в отдел. Но настрой у людей в автозаке был хороший: фотографировались, обменивались зарядными устройствами, кто-то звонил в "ОВД-Инфо". Пели песни – тематика шансона больше соответствовала ситуации, поэтому Михаила Шафутинского, Михаила Круга.

Вот к сотрудникам ОВД по Академическому району претензий никаких не имею, давали необходимую информацию. Никаких неправомерных действий с их стороны не было, общались хорошо с нами, отпускали в туалет, давали воду, у кого она была. Даже говорили, что понять не могут, чем руководствуется ОМОН при задержании. В отделении провели примерно четыре часа, ибо пока родителей дождались, пока нас опросили. Протокол не составляли – не было реальных причин.

Не знаю, слышит власть или нет, но видят протестующих они прекрасно, ибо собрать такое количество правоохранительных органов, по идее, на мирное мероприятие, это уже о чем-то говорит. Если будет время, скорее всего пойду на другой митинг, но хотелось бы, чтобы он был санкционированным. Может быть, будет меньше задержаний, хоть и с трудом верится в это.