“Смотрю прямую трансляцию приговора Соколовскому. Хочется посмотреть в окно и увидеть средневековую площадь. Это как-то смягчило бы услышанное. Но за окном уродливая совдеповская фигня какая-то. Разум в замешательстве”, – написал на своей странице в социальной сети генеральный директор красноярской телекомпании "ТВК-6 канал" Вадим Востров о блогере Руслане Соколовском, которого суд признал виновным в оскорблении чувств верующий и приговорил к 3,5 годам условно. Бизнесмена и медиаменеджера Вадима Вострова недавно обвинили в оскорблении чувств верующих. Сейчас Следственный комитет проводит проверку по жалобе одного из жителей Красноярска, которого оскорбило то, что пять лет назад Востров якобы перепостил антиклерикальный текст дизайнера Артемия Лебедева.

– Я сначала не поверил, что все это происходит на самом деле, – говорит Востров в интервью Радио Свобода. – Мне позвонила следователь из СК и сказала, что хочет меня опросить на предмет оскорбления чувств верующего. Некий верующий, житель Красноярска, православный священник Александр Георгиевич оскорбился на то, что я перепостил в 2012 году в своем ЖЖ текст Артемия Лебедева. Александр Георгиевич оскорбился несмотря на то, что я написал, что с мнением Артемия Лебедева не согласен.

– Вы вообще понимаете, о чем идет речь? Вы делали репост этого текста?

– Я активно веду свои аккаунты и не помню, что я репостил пять лет назад. Я нашел текст Лебедева, прочитал его, и я в самом деле не согласен с тем, что он пишет. Лебедев в этом посте, используя нецензурную лексику, рассказывает, что бога нет. А я не понимаю, зачем в агрессивной форме постоянно утверждать, что бога нет. Чем в таком случае Лебедев отличается от религиозного фанатика, который кричит на каждом углу, что бог есть, а несогласных предает анафеме?

– Что от вас хотела следователь?

– Следователь сказала, что она хочет пригласить меня и оскорбленного жителя Красноярска на перекрестный опрос. Получится очная ставка двух православных верующих. По-моему, это очень смешно.

– Вы были на допросе в СК?

– Я сказал, что у меня нет времени ходить на бессмысленные опросы. А Следственный комитет занимается ерундой на деньги налогоплательщиков. Он проводит доследственную проверку по смехотворным обвинениям оскорбленного верующего, которого, может, и в природе не существует. Материала для возбуждения уголовного дела у них нет. А от участия в доследственной проверке я имел право отказаться, но все-таки отправил в СК своего юриста. Ей задавали вопросы один страннее другого. Например, является ли Вадим Евгеньевич православным и как часто он ходит в церковь. Это очень дико и выходит за рамки не то что разумного, а вообще за какие-либо рамки.

– Как вы думаете, вы случайно стали участником такой странной истории или это связано с вашей профессиональной деятельностью? Я обратила внимание, что телеканал, который вы возглавляете, активно, в отличие от других красноярских телеканалов, освещает конфликт вокруг строительства православного храма в историческом центре Красноярска. Местные жители против строительства храма в этом месте и требуют решать такой вопрос на референдуме.

– Не думаю, что это связано. Верующий якобы прочитал мой пост в сентябре 2016 года, заявление написал в феврале 2017 года, а петицию против строительства храма на Стрелке стали подписывать в марте этого года. Я думаю, что не нужно на этом месте строить храм. Интересно, что на Стрелке уже был храм, но в 1963 году его уничтожили. Не так давно, кстати. И тогда ни один верующий не вышел с протестом. Я думаю, что сейчас в Красноярске храмов достаточно, в будние дни они пустуют. Не секрет, что многие россияне ходят в церковь только по большим праздникам. Это мое личное мнение, но на телеканале мы давали возможность высказываться на эту тему разным людям. Митрополит Красноярский и Ачинский Пантелеймон вообще каждую неделю уже несколько лет ведет у нас на канале программу “Слово митрополита”. Правда, когда журналисты его спросили, что он думает о референдуме по поводу строительства храма, он заявил, что это “провокация, разделяющая общество. Это служение дьяволу, бесам и гибель их же земель, все, кто ломал кресты и храмы, страшной смертью кончили”. Странное высказывание, на мой взгляд. Видимо, после дела Pussy Riot у священнослужителей вошел в моду такой, как мне кажется, агрессивный стиль ведения дискуссии. Интересно, что аудитория нашего телеканала точку зрения митрополита не поддержала: 70% зрителей проголосовали за проведение по вопросу строительства храма референдума.

​– То есть вопрос о строительстве храма будет решаться на городском референдуме?

– Нет, конечно. В Красноярске даже выборы мэра отменили. Но эти цифры меня обрадовали.

– Чем именно обрадовали?

– Тем, что русские люди оказались не такими мракобесными, как думает наша власть. Государство ошибочно полагает, что в обществе есть некий консенсус по вопросу оскорбления чувств верующих. Но реально никакого единства нет. В нашем обществе – огромное количество образованных людей, которые все прекрасно понимают.

– Образованных людей среди верующих?

– В том числе. Если вдуматься, откуда в стране, где столько лет отрицали Бога, взяться большому количеству верующих? Многие из тех, кто называет себя верующими, люди невоцерковленные: они не исповедуются, не причащаются и живут не по заповедям. Истинных верующих – два процента, и они ни на что не оскорбляются именно потому, что верят по-настоящему. Люди очень хорошо видят лицемерие власти в религиозных вопросах и понимают, что сейчас бывшие партийные активисты ходят в церковь, как на комсомольское собрание.

У нас на ТВК были дебаты, посвященные строительству храма на Стрелке. На эту передачу от РПЦ пришла Вера Егоровна Оськина. Она раньше была секретарем горкома комсомола. А теперь она, член “Единой России”, сидит у нас в эфире и рассказывает народу о духовных скрепах. Но зрители прекрасно помнят, что в свое время Вера Егоровна была активной комсомолкой. А сейчас она с головой погрузилась в православие, разливает воду на Крещение. В Красноярске был заместитель мэра, который отвечал в том числе за взаимоотношения с церковью. Тоже стал очень православным, а раньше он преподавал научный коммунизм в институте. Все эти фанатичные верующие, многие из которых бывшие комсомольцы и коммунисты, на самом деле отсталая, ретроградная и немногочисленная часть общества. Наше государство, на мой взгляд, напрасно с ними заигрывает, дает им возможность чувствовать себя в тренде, диктовать свои условия.

Государство, конечно, использует религиозных фанатиков в своих целях, но и они пытаются навязывать власти свою волю и свое нездоровое состояние. Получается взаимный морок. Но это очень большая ошибка со стороны власти – думать, что общество в целом одобряет этот тренд на мракобесие.

– А что, на ваш взгляд, общество думает по поводу уголовных дел за оскорбление чувств верующих?

– Общество сейчас разобщено и атомизировано. Люди столкнулись с экономическими проблемами, решают, как экономить и зарабатывать. Представители среднего класса сосредоточились на том, чтобы дать своим детям хорошее образование. Многие люди ушли во внутреннюю эмиграцию. Мне кажется, многие сейчас находятся в апатии и депрессии. Они понимают, что все в стране идет не так, но не очень пока знают, что с этим делать. Допустим, сейчас многие готовы голосовать за Путина, потому что не видят другого кандидата и не знают, как устроена политическая система. Но люди в раздумьях, и подозреваю, что ничем хорошим эти раздумья для власти не кончатся. Я уверен, многих людей возмутил бы обвинительный приговор Соколовскому, если бы федеральные каналы показали бы этот судебный процесс от начала до конца.

– Что вы думали, когда слушали трансляцию приговора Руслану Соколовскому?

– Судья, женщина в годах, советская тетя, читает с серьезным выражением какую-то дичь. “Наделение Иисуса Христа качествами покемона, как героя не только компьютерной игры и мультипликационного сериала, но и представителя бестиария". Кстати, не так все просто и внутри церкви. Я знаю священнослужителей, которые против политики патриарха Кирилла, слияния власти и РПЦ и всех этих диких судебных разбирательств.

​– Ваш телеканал существует на частные деньги и освещает протестные акции. Например, антикоррупционные митинги 26 марта, о которых умолчали федеральные каналы. Вы не связываете это событие и тот факт, что некий верующий неожиданно вспомнил о посте, который был написан пять лет назад?

– Я не могу быть уверенным на сто процентов, что нет связи между этим обвинением и моей профессиональной деятельностью, но все-таки считаю, что скорее нет. Да, мы рассказываем больше, чем другие местные СМИ, но все давно к этому привыкли. Кроме того, нельзя сказать, что мы на 100% свободны и у нас нет самоцензуры. Мы каждый раз работаем как на минном поле. Мы думаем, что можно сказать, а чего не стоит. Ничего не поделаешь – в такой стране живем. Мне кажется, я случайно стал фигурантом этой проверки. На моем месте мог оказаться любой пользователь интернета.

– Что вы будете делать, если против вас возбудят уголовное дело за оскорбление чувств верующих?

​– Я уверен, что это дело закончится, не успев начаться. Нет никаких юридических оснований для моего преследования. Думаю, что нужно добиваться отмены статьи в УК "Оскорбление чувств верующих". С эмоциональной точки зрения очень важно, чтобы люди, которые инициируют такие дела, чувствовали себя дураками и фриками и понимали, что находятся в меньшинстве, что над ними смеются. Россия – это наша страна, а не всяких неадекватных личностей, которые считают, что они здесь принимают решения и могут диктовать нам свои правила игры. Нормальным людям надо объединяться, чтобы сделать ситуацию в стране более здоровой.