Марьяна Торочешникова: Количество обманутых дольщиков в 67 регионах России составляет 39 950 человек, проблемных жилых объектов - 714. Такие данные привел министр строительства и жилищно-коммунального хозяйства России Михаил Мень на заседании профильной комиссии Минстроя 31 марта. Тем временем в Госдуме обсуждается законопроект о выплате гражданам компенсаций из Фонда защиты прав дольщиков в случае признания застройщика банкротом. Насколько эффективным будет подобное решение проблемы? Должно ли вообще государство вмешиваться в ситуацию, связанную с обманутыми дольщиками, или такие вопросы можно решить в судах?

В студии Радио Свобода - депутат Московской Городской думы Андрей Клычков и представители инициативных групп обманутых дольщиков из Москвы: Александр Чичваркин, представляющий дольщиков из ЖК "Царицыно", и председатель некоммерческого партнерства "Защита прав дольщиков жилого комплекса на Новогиреевской 5" Дмитрий Кузнецов. На видеосвязи из Нижнего Новгорода - дольщица жилого комплекса "Квартал Европейский" Людмила Королева.

^{Полная видеоверсия программы}

Более десяти лет борются за купленное жилье дольщики комплекса "Терлецкий парк" в Москве. Строительство двух многоэтажных корпусов на Новогиреевской улице началось еще в 2006 году, а сам проект тогда назывался "Московские окна". В 2008 году строительство было остановлено из-за нехватки финансирования. Стройку возобновили лишь в 2014 году. К тому времени у жилищного комплекса изменился заказчик, подрядчик, название и план проекта. Новые организаторы строительства удвоили этажность зданий, посчитав, что таким образом решат проблему с имеющимися соинвесторами. В результате застройщик набрал столько же новых дольщиков, а дома не достроены и сегодня. Корреспондент Радио Свобода Иван Воронин встретился с дольщиками "Терлецкого парка", и вот что они рассказали.

Людмила Михайлова, дольщик ЖК «Терлецкмй парк»: Моя история началась лет 13 назад. До этого я жила в Тюмени, затем переехала в Москву. Тогда я еще работала и рассчитывала, что вложу деньги и куплю квартиру, и через два-три года смогу в нее переехать и жить. Я вложила деньги, но мои планы до сих пор не осуществились. И все эти 13 лет мы встречались с чиновниками, ходили по судам. 800 семей понесли вот такой большой ущерб.

Татьяна Жук, дольщик ЖК «Терлецкй парк»: Это тот самый дом по Новогиреевской улице, будущий ЖК "Терлецкий парк". В июле 2015 года мы купили там трехкомнатную квартиру. Мы - многодетная семья. Дом должны были сдать в четвертом квартале 2016 года, ключи по договору мы должны были получить до 1 июля 2017 года. Но дом даже не сдан: документы не в порядке.

Дмитрий Хуторев, дольщик ЖК «Терлецкй парк»: Некоторые чиновники из правительства Москвы, в частности, руководитель жилищного комплекса города вчера в эфире одной из радиостанций заявил, что мы сами виноваты в том, что выбрали здесь квартиру, якобы повелись на дешевое жилье. Однако инвестиционный контракт с застройщиком заключило правительство Москвы в лице Жилищно-коммунального департамента и Департамента строительства: они наверняка изучали финансовые документы, и, значит, тогда надо исследовать коррупционную составляющую этого дела.

Мы подали документы о признании нас потерпевшими по уголовному делу. Под предлогом проведения экспертиз у нас пытаются изъять оригиналы документов. Если они вдруг где-то потеряются (а следователь по делу с 2013 года менялся уже три раза), то мы останемся вообще без всего и никогда не докажем, что приобретали эти квартиры.

Татьяна Жук, дольщик ЖК «Терлецкй парк»: У людей трое детей, ипотека, кредиты, съемное жилье, по восемь человек в однушке, в двушке, у родителей, у тети, у дяди... Люди продали последнее, единственное жилье (как это сделали и мы) и продолжают платить кредиты на несуществующую квартиру.

Марьяна Торочешникова: А с вашей точки зрения, должно ли вообще государство вмешиваться в ситуацию с обманутыми дольщиками? Ведь этим дольщикам на протяжении многих лет говорят, что они сами виноваты, надо было тщательно выбирать застройщика, все продумать, прежде чем куда-то вкладывать деньги: идите теперь в суды, разбирайтесь там. Дмитрий, ведь ваша история длится уже около десяти лет?

Дмитрий Кузнецов: Больше! Перед тем, как люди внесли деньги, было постановление правительства города Москвы, гласившее, что этому инвестору разрешено привлекать денежные средства граждан для строительства данного объекта. Причем данный объект ("Московские окна") строился по контракту с Министерством обороны, и военные получали квартиры в этом комплексе. Покупая квартиру в 2007 году, я досконально изучил все документы, и они были в порядке.

Но тогда я не мог предположить, что когда Сердюков придет руководить Министерством обороны, он ликвидирует заказчика строительства. С ликвидацией заказчика были утрачены земельно-правовые отношения, то есть вся цепочка была порвана. Мы несколько лет боролись с Министерством обороны, чтобы назначили заказчика. И его назначили, но через год этот заказчик снова был ликвидирован.

В конечном итоге, назначили нужного заказчика, но к тому времени, к сожалению, поменялся Земельный кодекс, и теперь земля должна быть оформлена на инвестора. На инвестора федеральную землю оформить очень сложно, но нам помог министр обороны Шойгу. Мы пикетировали Министерство обороны, они нас услышали, пригласили, пообещали оформить землю на инвестора и выполнили свое обещание.

Земля была оформлена, и казалось, что уже все, можно строить. Но при этом правительство Москвы, сейчас обвиняющее нас, старому инвестору, на которого с 2012 года было возбуждено уголовное дело по факту мошенничества, разрешило увеличить этажность почти в два раза. Мы обратились в правительство Москвы, во все структуры, объясняя, что этого делать нельзя. А мы к тому времени уже оформили право собственности на долю в объекте незавершенного строительства. Мы понимали, что если не сделаем этого, то нас, в конечном итоге, просто выкинут оттуда. Мы написали, что не имеют право этого делать без согласования с нами (статья 247-я Гражданского кодекса), мы - собственники, но нас никто не услышал. И ведь мы писали, что будет именно такой сценарий: данный инвестор не достроит, будут новые обманутые дольщики, только в еще большем размере. Нам не поверили, и сейчас мы имеем результат.

Марьяна Торочешникова: Это типичная практика для московских властей?

Андрей Клычков: Она типична для всех регионов. В Москве, может быть, даже несколько проще: ближе до каких-то структур. Главная особенность, которая позволила в 2012 году сдвинуть с мертвой точки вопрос дольщиков (не всех, но хотя бы части) - это как раз вопрос согласования правительством Москвы (как и любым другим региональным правительством) инвест-контрактов, где в обязательном порядке есть графа о том, что инвестор отвечает перед региональными властями по обязательствам, а региональные власти имеют право его контролировать. И сейчас мы спрашиваем у власти: почему вы не контролировали, почему допустили недобросовестного застройщика и увод денег? И им тяжело отвечать, что они, по сути, нарушили закон.

Дольщики постоянно выходят на пикеты и митинги (в выходные прошел очередной митинг), их главная задача - заставить власть исполнить собственный закон. А исполнить его можно только так: либо направить бюджетные средства на приобретение или достройку жилья, либо создать условия, при которых в разумном порядке, не в рамках процедуры банкротства, будут применены соответствующие меры к застройщику, и возвращен либо объект собственности, либо финансовые средства для дольщиков.

Марьяна Торочешникова: Людмила, насколько мне известно, ваш застройщик, который до сих пор не выдает вам обещанные квартиры, известен не только в Нижнем Новгороде: есть дольщики и в других регионах, которые пострадали от этого же застройщика.

Людмила Королева: Да, такие дольщики есть и в Московской области (это ЖК "Булатниково"), и в Волгограде (это проект, аналогичный нашему, там он называется "Парк Европейский"). И в нашем городе это не один жилой комплекс, это также жилой комплекс в Новинках, в Нижегородской области, где обманутых дольщиков на порядок больше - несколько тысяч человек.

Марьяна Торочешникова: А сколько всего сейчас человек, у которых проблемы с этим застройщиком, в чем суть вашей проблемы, и что вам говорят чиновники?

Людмила Королева: У нас в жилом комплексе на четыре дома порядка 400 дольщиков жилых помещений, а еще у нас есть парковки и офисные помещения, то есть в общей сложности это более 500 дольщиков.

Чиновники дают самые разные ответы. Чем чаще мы выражаем свое недовольство, тем чаще звучит, что мы сами виноваты. Нам говорят, что был очень сложный проект, и компания в процессе строительства, помимо кризиса, столкнулась с тем, что ей нужно было переносить инженерные сети. Обнаружилось, что улица, на которой стоит этот дом, слишком узкая, и пришлось каким-то очень сложным образом вести стройку, не было поставлено оборудование, предусмотренное в проекте, и из-за этого пришлось вносить изменения в проект.

Нам совершенно непонятно, почему это не было предусмотрено компанией-застройщиком на начальном этапе. Это все свидетельства непрофессионализма застройщика. При этом ему продолжают выдавать землю в нашем городе и в области, и мы никак не можем на это повлиять. При этом раньше, еще в 2013 году, на совещании с данным застройщиком говорилось, что «если вы в течение года не достроите жилой комплекс "Квартал Европейский", то вы больше не увидите никакого строительства в Нижегородской области». Сейчас у нас на порядок больше обманутых дольщиков.

Марьяна Торочешникова: У вас же в Нижегородской области губернатор - господин Шанцев, который одно время замещал мэра Москвы?

Людмила Королева: Да. И именно он нам сейчас говорит, что мы сами виноваты в том, что заключили договор с коммерческой структурой. Но, если учесть объем денежных средств, то это уже особо крупное мошенничество. И почему власть на местном уровне не подключается к этой проблеме? Уже президент говорит, что это проблема, которая стоит внимания власти! К нам уже приезжал 27 марта на совещание в Нижегородском кремле депутат Госдумы Сидякин, который курирует вопросы долгостроев, и говорят, что у него волосы дыбом встают от нашей ситуации. При этом власть на местном уровне продолжает нам отвечать, что мы сами виноваты.

Марьяна Торочешникова: Сколько времени вы ждете свою квартиру?

Людмила Королева: Я вложила деньги в августе 2011 года, соответственно, в общей сложности жду больше пяти с половиной лет. Дом должен был быть сдан уже три с половиной года назад.

Марьяна Торочешникова: Я расскажу историю, с которой столкнулся Александр Чичваркин. Проект жилого комплекса "Царицыно" был начат в 2006 году, когда московские власти решили заняться финансовым оздоровлением предприятий, занятых в производстве и переработке зерна в Москве. На тот момент долги этих предприятий перед городским бюджетом перевалили за 14 миллиардов рублей, и практически не оставалось шансов их вернуть. Тогда было решено передать предприятия вместе с долгами в частные руки, чтобы там возвели жилой комплекс, привлекли соинвесторов: «таким образом, и долги погасим, и новым жильем людей обеспечим» (речь идет о стройке на территории Московского комбината хлебопродуктов). В результате сейчас, спустя почти десять лет, там 5 841 обманутый дольщик.

Александр Чичваркин: Ну, это по данным реестра зарегистрированных договоров, в отношении которых не выполнены обязательств. Среди них есть как дома, которые имеют просрочку более двух с половиной лет, так и дома, которые еще только планируется сдать в этом году. Если брать первоначальный инвест-контракт, который заключался еще при Лужкове, то так и было, и данный проект затевался для реструктуризации долгов перед бюджетом Москвы в размере 14 миллиардов, но изначально планировалось построить только "Царицыно-1". А у нас микрорайон фактически состоит из двух комплексов - "Царицыно-1" и "Царицыно-2".

"Царицыно-2" появилось с приходом нового мэра, Сергея Собянина. В 2013 году, когда у нас на объекте начались проблемы, мы пошли к чиновникам в Москомстройинвест и прямо заявили: не надо давать второй участок, пока не достроят "Царицыно-1". На что руководитель Москомстройинвеста по работе с дольщиками, Олег Юрьевич Безус, нам сказал: "Молчите, вас достроят". На наш вопрос, что будет с "Царицыно-2", он промолчал. При этом одним из пунктов договора, как мы сейчас понимаем, было именно разрешение строить "Царицыно-2" в обмен на то, чтобы застройщик расплатился со всеми долгами. То есть фактически деньги, предназначенные для стройки, которые дольщики уже заплатили (и, согласно 214-му ФЗ, они должны идти только на стройку), забрало правительство Москвы.

​Марьяна Торочешникова: Все истории, о которых мы говорим, чрезвычайно похожи! Вот случились проблемы на стройке - и началось перекладывание из одного неблагонадежного кармана в другой, еще более дырявый, с привлечением все новых и новых людей. Почему же на это не реагируют правоохранительные органы?

Андрей Клычков: У нас за последние 17 лет было три момента, когда возникали крупные объекты с обманутыми дольщиками. Первый - это 1999-2000 годы (хотя еще и в начале 90-х были такие единичные объекты). Второй - это 2008-2009 годы, кризисные явления. И третий – сейчас: 2014-2016 годы.

Налицо состав преступления: это и мошенничество, и должностные преступления, - но мы, обращаясь в любую правоохранительную инстанцию (Следственный комитет, прокуратуру, МВД), получаем отписки с нежеланием квалифицировать то или иное деяние по подсудности конкретного ведомства. В 2012 году нам удалось попасть на прием к Бастрыкину и убедить его сформировать следственную группу, куда входили бы представители Следственного комитета и МВД; они могли квалифицировать мошенничество с учетом должностных преступлений в рамках одного уголовного дела, и что-то начало двигаться. А сейчас у нас возбуждено до десяти уголовных дел по Московскому региону, но, опять-таки, каждое уголовное дело на другом уровне.

В ряде случаев возбуждены уголовные дела в отношении неустановленных лиц: есть инвест-контракт, конкретная фамилия директора, конкретный факт увода денежных средств, зафиксированный Росфинмониторингом, - а это, оказывается, неустановленное лицо! И есть дольщики, которые не понимают, а кто они тогда… История "идите в суд и доказывайте свою правоту" уже выглядит как издевательство - людям, которые под контролем государства должны были получить свое имущество, говорят: идите в суд, вы живете в рыночной экономике... Появилось новое сравнение: если у вас угоняют машину, вы же не требуете от государства машину! Но когда государство, правительство допускает к строительству преступника и не обеспечивает безопасность...

Марьяна Торочешникова: Скажем: не «преступника», а «недобросовестного застройщика».

Андрей Клычков: Есть два вида застройщиков. Помимо кризисных застройщиков, есть еще изначальные мошенники. Они реализовали схемы "золотых" стройматериалов, там «песчаные пирамиды», то есть покупка в Аргентине или в Бразилии кирпича, песка или гравия, и по документам все чисто: они купили, но в десять раз дороже, чем могли бы купить здесь, а потом - денег нет, извините, никто никому не должен...

Одна из задач, которую мы сейчас ставим вместе с дольщиками, это реальное расследование уголовных дел. В Москве я знаю одно уголовное дело, которое расследовали правильно - это "Энергостройкомплект-М", Кручинин (11-ый микрорайон Южного Тушина). Он приходил в Мосгордуму и кричал, стуча кулаком по столу: "Я никому ничего не должен!", а через месяц его арестовали, и он сел. Уже вышел.

Марьяна Торочешникова: Но, с другой стороны, известны истории, когда те же дольщики, соинвесторы, говорят: не надо нам никаких уголовных дел (ведь вы посадите этих застройщиков, и мы вообще ничего не увидим), а сделайте так, чтобы они выполнили свои обязательства, достроили эти объекты.

Андрей Клычков: Уголовное дело может и просто дать толчок к деятельности, стимулировать к работе, поиску денег и так далее.

Мы пригласили на наши мероприятия представителя Росфинмониторинга, и на основании запросов дольщиков через депутатские запросы только по Московскому региону они сейчас осуществили 18 проверок, и там понятно, куда ушли деньги от первой до последней копейки: есть номера счетов, номера банкоматов, где снимали деньги, и лица, их снимавшие.

Марьяна Торочешникова: Но чтобы вернуть деньги, нужно полноценное судебное разбирательство...

​Андрей Клычков: Вот уголовное дело в этом случае как раз и является подспорьем: можно проследить всю цепочку и понять, где находятся деньги дольщиков.

Дмитрий Кузнецов: Как говорил Глеб Жеглов, вор должен сидеть в тюрьме! Мы не питаем иллюзий по поводу того, что если уголовное дело не будет заведено, то мошенник достроит объект. Вот президент Российской Федерации на протяжении нескольких лет дает поручения по проблеме обманутых дольщиков, и вы думаете, московские власти их выполняют?

Допустим, в 2011 году было поручение, и я по этому поводу прихожу в Москомстройинвест и говорю: "Так и так, есть поручение - будете исполнять?" - "А ваш объект - не проблемный". То есть, манипулируя этими понятиями – «проблемный», «не проблемный», можно уходить от решения вопроса.

3 августа 2016 года вышло поручение президента 1520, где четко прописано, что нужно сделать, чтобы закрыть проблему старых дольщиков - там есть организационные, административные, финансовые, компенсационные меры. Для этого должна быть разработана так называемая "дорожная карта", план действий по каждому объекту. Срок был - январь 2017 года, куратор этой программы - Минстрой. 22 марта я был в Минстрое, и что я увидел в этой "дорожной карте"? По всем объектам, в том числе, и по нашему, один пункт: "Данный комплекс будет достраиваться силами существующего застройщика, срок - 2017 год". Застройщик - банкрот, строительной техники на объекте нет, процент достройки - 40 или 50%, и - 2017 год! Это формальный подход к поручению президента. Кто за это ответит?

Александр Чичваркин: Видимо, предлагают ответить дольщикам.

Марьяна Торочешникова: Да, как я понимаю, им и приходится отвечать, тем более что в некоторых регионах, где речь идет не о многоэтажных домах, а о малоэтажной застройке, дольщики кооперируются, еще довкладывают свои личные средства, собираются в строительные кооперативы, переоформляют эти договоры и уже буквально своими силами достраивают эти дома.

​Александр Чичваркин: А это невозможно, потому что в 2006 году изменился Земельный кодекс, и он не позволяет ЖСК получить земельный участок на бесконкурсной основе, а на конкурсе они априори не могут его получить. Соответственно, они и строить не могут, им не выдают разрешение. Поэтому инвестор приходит и занимается простым вымогательством: с вас еще два миллиона, не хотите - не будем достраивать, мы напишем, что у нас все расходы сошлись, извините, экономика изменилась.

Марьяна Торочешникова: Да, но есть же 214-ый ФЗ, который должен был помочь многим дольщикам, и многим действительно помог, и сейчас в рамках этого закона можно требовать с застройщика, который вовремя не исполнил свои обязательства, в претензионном порядке выплату неустойки, а если что, идти в суды. Насколько это перспективно?

Александр Чичваркин: Это бесперспективно, потому что новый закон затрагивает только тех граждан, в отношении которых первый договор долевого участия в конкретном объекте был заключен не раньше 1 января 2017 года. Соответственно, все договоры, которые были заключены ранее, не подпадают под этот закон.

Андрей Клычков: Да нет никакой реализации 214-го закона! Практика нулевая.

Александр Чичваркин: Если брать наш объект, ЖК "Царицыно", то уголовное дело по факту мошенничества мы пытались завести больше года. Данных, которые мы предоставили в УБЭП по факту мошенничества, было на десять посадок, как нам сказали, но надо учитывать, что застройщики собирают огромные суммы, миллиарды и миллиарды. В нашей ситуации застройщик собрал со всех дольщиков больше 60 миллиардов, а на строительство пошло только порядка 17-ти, все остальные деньги были выведены.

Более того, к нам обратился один из сотрудников Налоговой инспекции, который проводил проверку нашего застройщика в городе Пушкино. Он в дальнейшем был уволен в связи с прогулом, но по факту он отказался подписывать те акты, которые принесло ему начальство. Он выявил вывод денег в офшоры. Эту информация мы попытались донести до ГСУ, до УБЭПа. И вот только сегодня этого человека приняли, допросили, и только сегодня его данные пошли выше. Как нам было сказано, сегодня УБЭП Южного административного округа передает эти материалы замминистра внутренних дел.

Марьяна Торочешникова: Но, учитывая сложившуюся в России правоприменительную и судебную практику, вы, наверное, не удивитесь, если в итоге какое-нибудь дело возбудят как раз против того человека, который пришел свидетельствовать о нарушении.

Александр Чичваркин: Да, они собирают слишком много денег, и, учитывая степень коррумпированности нашей власти, это возможно.

Марьяна Торочешникова: Людмила, вы в Нижнем Новгороде пытались, воспользовавшись 214-м ФЗ, потребовать неустойку, писали претензии застройщикам?

Людмила Королева: У нас десятки таких обращений! На первых сроках просрочки (это 2011-12 годы) они платили неустойку. Те, кто обратились первыми, получили какую-то неустойку. На данный момент уже десятки обращений, есть исполнительные листы, но ничего не исполняется. На счетах нашего застройщика практически ноль рублей, и чтобы делать вид, что они что-то выплачивают дольщикам, которые обращались в суды, они отправляют определенную сумму в месяц: по последним данным, люди получают 200 рублей за месяц, хотя у нас в исполнительных листах много сотен тысяч. У нашего застройщика ООО "КвартСтройНН" на счетах по нулям, но они снимают офис в центре города, класс машин у них не поменялся из-за кризиса, и зарплату им есть чем платить - правда, не подрядчикам, потому что на нашем объекты подрядчикам зарплату не платят, они уходят и тоже подают на них в суд, и получают исполнительные листы, которые тоже не исполняются. И кто после этого будет работать с ними на стройке?

Марьяна Торочешникова: И на что вы надеетесь в этой ситуации?

​Людмила Королева: Мы объединяемся, ищем друг друга, что тоже непросто - найти больше 400 дольщиков и скоординировать их действия. Мы подписываем массовые обращения, петиции, в том числе - президенту. Мы обращались к представителю президента, к губернатору, в Минстрой, в прокуратуру. Все, что может сделать для нас прокуратура, это вынести предупреждение нашему застройщику, но нам от этого ни тепло, ни холодно.

Мы выходим на пикеты, у нас за это время прошло уже два пикета: первый был 1 марта, второй - 2 апреля. Мы готовы выходить и еще. Результатом первого пикета стало то, что нас хотя бы увидели (а раньше не видели в упор).

От застройщика нельзя добиться ни графика работ, ни того, чтобы он пустил нас на стройку, пробиться туда можно только с боем, хотя мы должны контролировать ход работ.

За год они сделали меньше 10% работ по одному дому. И вот сейчас, чтобы нас признали обманутыми дольщиками, нужно, чтобы стройка стояла девять месяцев. То есть фактически за месяц можно положить на стройке один кирпичик - и мы уже не обманутые дольщики.

Марьяна Торочешникова: По официальным данным министра строительства и жилищно-коммунального хозяйства, в России 39 950 обманутых дольщиков. В одном комплексе "Царицыно" их 5000 с лишним, в "Терлецком парке" - 944 человека, в Нижнем Новгороде... Ну, то есть цифры как-то не складываются.

​Андрей Клычков: В Москве 24 известных нам объекта являются проблемными – это 29 тысяч, причем не человек, а семей. Так что это лукавая статистика - 39 тысяч человек. Можно умножить это на три - и вы получите реальную цифру. Московская область - 7 тысяч, Санкт-Петербург и Ленинградская область - 44 тысячи. В Москве до последнего времени было 600 с небольшим дольщиков, а стало 29 тысяч, в одном "Царицыно" 5 тысяч. Ну, действительно: сидит охранник, стоит будка, один кирпич есть, значит, объект не проблемный, он работает. И по всем объектам такая же технология.

Марьяна Торочешникова: Но для чего это делается, если уж государство решило считать этих обманутых дольщиков и вмешиваться, чтобы как-то помочь людям?

Александр Чичваркин: Моя семья пыталась попасть в реестр обманутых дольщиков с марта 2015 года. Согласно 403-му приказу Минрегиона, было так: если с даты заключения договора долевого участия прошло девять месяцев, то гражданин имеет право встать в реестр обманутых дольщиков. Мы собрали все документы, отнесли их в Москомстройинвест и получили отказ на том основании, что у нас не хватает каких-то документов. Мы обжаловали это дело в суде. Суд признал, что отказ неправомерный. После этого Москомстройинвест опять отказал и подал апелляцию в Мосгорсуд. Мосгорсуд опять признал, что мы правы, но Москомстройинвест опять нам отказывает! Полтора года мы ходили-ходили, но так и не попали в реестр.

Видя такое отношение власти, мы стали массово писать обращения в прокуратуру. Именно тогда началось движение, нас начали вносить в реестр. На сегодняшний момент удалось попасть в реестр более чем 300 гражданам из 5 с лишним тысяч вложившихся в долевое строительство в ЖК "Царицыно". И вот именно эти 300 человек попадают в статистику, именно их учитывает наша власть.

Марьяна Торочешникова: А если ты попал в этот реестр, это как-то поможет?

Дмитрий Кузнецов: Вот дольщики "Московских окон" принципиально не вступали в этот реестр, потому что понимали: это просто профанация! А вот с начала этого года деятельность Москомстройинвеста будет оцениваться в зависимости от количества дольщиков в этом реестре. И тут нам сказали: все пошли вступать в реестр, чтобы проблема стала ясна. Для этого она была никому не нужна, а теперь чем больше дольщиков будет в реестре, тем больше будет власть требовать от Москомстройинвеста принятия каких-то решений.

​Андрей Клычков: Все мы прекрасно понимаем, что проблема дольщиков в нашей стране, к сожалению, решается не в правовом поле. Они нас всех отправляют в суд, и в данном случае политическая воля высшего руководства является для них стимулом. Все это время они изображают деятельность, но когда настанет момент, они скажут: вот у нас тысяча человек, по ним мы и будем отчитываться. И сейчас дольщики, безусловно, прилагают все усилия для того, чтобы попасть в реестр: это важно.

В Московской области, к примеру, принят закон о реестре обманутых дольщиков, но там уже года четыре не могут определиться, кто ведет этот реестр: то ли это местное самоуправление, то ли исполнительная власть региона… И так они его футболят из стороны в сторону, а в итоге дольщики остались один на один с застройщиком и прокуратурой. Так что не везде этот реестр является панацеей. Но, безусловно, желательно, чтобы дольщики были учтены.

Марьяна Торочешникова: Или, как нам рассказывала Людмила, на самом деле стройка не ведется, но раз в полгода кто-то переложил кирпич - и людей уже не включают в реестр.

Дмитрий Кузнецов: Не совсем так. Этот 403-й приказ Минрегиона сейчас уже заменяется 506-м приказом Минстроя, который начнет действовать с июля этого года: там есть семь критериев, и для того, чтобы попасть в этот реестр, нужно соответствовать хотя бы одному их них.

Специалисты Москомстройинвеста, как всегда, показывают свою юридическую неграмотность. Если есть судебное решение, постановление следователя о признании потерпевшего в рамках уголовного дела, - все, это прямое попадание в реестр. Но начинаются сказки по поводу девяти месяцев и так далее. Если срок был обозначен 2013-м годом, как в Нижнем Новгороде, так уже прошло не девять месяцев, а гораздо больше!

Это все от лукавого. Просто случай из жизни - дольщица с постановлением суда пришла в Москомстройинвест, а потом говорит мне: "Не принимают, требуют исполнения всех семи критериев". Я им говорю: "Ребята, читайте внимательно приказ!" Ну, убедили.

Андрей Клычков: Тут показательно отношение властей. Если бы они хотели, то не было бы никакой проблемы в том, чтобы собрать и проверить дольщиков, их договоры, наличие или отсутствие там каких-то нарушений со стороны дольщиков. Но они делают все, чтобы не принять. Тот же Хуснуллин отвечает в Москве за строительный блок, под ним находится и Москомстройинвест. Он с начала года называл уже три цифры: первая - дольщиков нет, вторая - дольщиков тысяча человек, последняя - дольщиков три тысячи человек. Посмотрим, когда это начнет приобретать реальные черты. Пока они делают все, чтобы не замечать эту проблему. Дольщики сейчас совершенно обоснованно говорят: вот есть идея реновации пятиэтажек в Москве; поставьте условие - предоставление дольщикам жилья в рамках этой программы.

​Александр Чичваркин: У нас люди в октябре прошлого года пытались записаться на подачу документов на постановку в реестр обманутых дольщиков, и Москомстройинвест записывал их на июль этого года, то есть мало соответствовать критериям, надо еще попасть на прием. Расследование деятельности Москомстройинвеста помогло сдвинуть эту ситуацию с мертвой точки, и на сегодняшний момент любой человек может прийти и подать документы. А до этого девять месяцев надо было просто стоять и ждать, когда тебя соизволят пригласить, чтобы подать эти документы.

Марьяна Торочешникова: В Госдуме находится законопроект, который внесло правительство: как я понимаю, речь идет о добавлениях к уже существующему законопроекту о создании Фонда защиты прав дольщиков. Этот фонд в России начал действовать с 1 января 2017 года (во всяком случае, по документам), и предполагается, что все строительные компании будут отстегивать в этот фонд какой-то процент от своих капиталов (по аналогии с банками). Если у одного застройщика что-то совсем плохо, то деньги из этого фонда можно выдать на достраивание проблемного жилья. Плюс к этому сейчас правительство предлагает предусмотреть возможность компенсации гражданам в случае, если застройщик был назван банкротом. Насколько перспективна эта идея?

Дмитрий Кузнецов: Эта идея содержится в постановлении правительства РФ 1310 от 7 декабря 2016 года, там прописан и компенсационный фонд, который будет помогать достраивать и делать компенсационные выплаты дольщикам. Но чтобы выплатить деньги всем обманутым дольщикам, денег этого фонда не хватит: по предварительным подсчетам, в этом фонде небольшие суммы.

Марьяна Торочешникова: А люди, которые заключили свои договоры долевого участия до 2017 года, вообще сюда не попадают.

​Андрей Клычков: Как известно, не стоит играть в азартные игры с государством. Начиная с МММ, хоть и не государственного… Но у нас были созданы аналоги: Пенсионный фонд, страховые компании... У нас страховали объекты, но хоть кто-нибудь получил компенсацию на дострой объекта? Никакая форма сбора денег никогда не приводила к решению проблем людей на местах.

Марьяна Торочешникова: Ну, почему? ОСАГО вроде бы выплачивают...

Андрей Клычков: Тут немножко другие объемы и обороты. И здесь объекты 2012-13 годов: четыре-пять лет - и просто не будет нужной капитализации, чтобы вернуться и достроить объекты. И, самое главное, застройщика уже может не быть. А возврат может быть по уровню 2011-12 годов.

Александр Чичваркин: Я читал этот закон, и меня насторожило приложение. Первое приложение - это куда можно тратить эти деньги, в какие фонды их вкладывать. Фактически закон создан не для того, чтобы помогать людям, а для того, чтобы собрать деньги и вложить их в какие-то фонды.

Марьяна Торочешникова: А как поступать людям, если это жилье они приобретали на последние деньги, продали все, что было, добавили материнский капитал, или военнослужащие добавили свои сертификаты, кто-то взял кредит в банке, не дай бог, еще валютную ипотеку? Этим людям кто-то может сейчас реально помочь?

Дмитрий Кузнецов: К сожалению, нет. Судя по опыту общения с дольщиками нашего объекта, люди просто брошены на произвол судьбы! Многие уехали по найму в Сибирь, на Дальний Восток, чтобы зарабатывать деньги, гасить ипотеку и как-то кормить свои семьи. Вот дольщица из Тюмени, которая была в сюжете, все эти годы живет у своих друзей, буквально кочует, и вещей у нее нет, они лежат где-то в гараже.

​Андрей Клычков: Около 80% дольщиков находятся в такой ситуации. Финансовых инвесторов крайне мало, то есть тех, кто просто решил вложить свободные деньги в покупку квартиры. Вот на митинге выступала женщина – это вопиющая история! Они из Беслана, дети погибли в школе. Они уехали из Осетии, купили квартиру и стали дольщиками. И теперь они находятся у большого разбитого корыта! И таких людей огромное количество!

От государства мы каждый раз слышим красивые декларации: «социальная политика, развитие института семьи, материнства» и так далее. Но если вы не обеспечиваете даже получение жилья за деньги, какая тут социальная политика, кто должен помогать людям? Создавать какие-то благотворительные фонды - в рамках всей страны это смешно, это невозможно.

Так что все поправки, которые были внесены в 214-ый закон, сам 214-ый закон, приказы, которые выпускают Минрегион и Минстрой, к сожалению, не имеют ничего общего с жизнью, с реальной деятельностью.

Я лично вносил и в Госдуму, и в Мосгордуму проекты по поводу того, как уйти от возможности хищений. Тот же самый банковский аккредитив дольщик вносит в банк, а не застройщику с перспективой потери денег, и банк кредитует застройщика. Но банк в нашем случае - не коррумпированное государство, которое позволяет воровать: нет, банк проверит, куда дели деньги, на что они идут. В этом случае есть гарантия по достройке либо по возврату денег. Но на все наши предложения говорят: вы не понимаете - застройщикам нужны свободные денежные средства, поэтому они будут их собирать. А 60 миллиардов ЖК "Царицыно" - это два бюджета хорошего региона РФ.

Александр Чичваркин: Мы очень много встречаемся с чиновниками, и меня возмутило отношение чиновников к дольщикам. На вопрос, что нам делать, куда обращаться, в префектуре Южного округа нам было дословно сказано следующее: "Среди покупателей практически 80% - это не жители Москвы. Почему мы должны им помогать?"

7 апреля на одном из радиоканалов выступал господин Хуснуллин, заместитель мэра по строительству, и он фактически сравнил дольщиков с крепостными и сказал: они сами виноваты, что вложились в эти проекты. Отношение власти - наплевательское!

Марьяна Торочешникова: Людмила, а вмешиваются ли каким-то образом в вашу ситуацию органы опеки, например? Ведь очень многие обманутые дольщики - это молодые семьи, в которых есть дети.

Людмила Королева: Нет, даже нет надежды, что они включатся в эту борьбу. Даже те, у кого не было детей, теперь уже имеют их, и дольщики, которые планировали свою жизнь в этом доме, ютятся по углам, на съемных квартирах. Я знаю дольщицу, которая недавно выплатила ипотеку за свою квартиру в "Квартале Европейском" и взяла новую, чтобы было, где жить.

Марьяна Торочешникова: И ведь потом ни с кого не попросишь компенсацию за то, что ты платил кредит за жилье, которого у тебя нет, а потом взял еще кредит, чтобы было, где жить...

Дмитрий Кузнецов: Совершенно верно. Наши дольщики выиграли суды, суд назначил выплатить им неустойку, но денег-то у застройщика нет, он банкрот, на счетах – ноль, по исполнительным листам у него 450 миллионов долга. То есть по закону дольщики вроде как могут получить компенсацию, но «могут» и «получат» - это совершенно разные вещи.

Очень тяжелая история с ипотечными кредитами. И банк уходит от ответственности, хотя в такой ситуации он, наверное, мог бы давать возможность реструктуризации кредитов, чтобы человек, который не может пользоваться своей квартирой, получал отсрочку платежа.

​Андрей Клычков: Дольщики по всей стране стали объединяться. Они создают общие интернет-сайты, обмениваются контактами. Чтобы сформулировать конкретные требования, посмотреть в глаза чиновникам, мы запланировали на 25 апреля Всероссийский съезд дольщиков, который состоится в 14 часов в гостиничном комплексе "Измайлово". Мы будем организовывать трансляцию, приглашены все: президент и представители его администрации, министерство строительства и регионального развития, московские власти, областные власти. К этому времени мы сформулируем наш перечень требований.