Решение о запрете религиозной организации "Свидетели Иеговы" я воспринимаю в первую очередь даже не как репрессии или ужесточение тоталитаризма (хотя и это тоже), а как пример вопиющего, беззастенчивого лицемерия. Дело в том, что я сама 12 лет назад, двадцатилетней либеральной студенткой, довольно жестко критиковала эту организацию – разумеется, с чисто правозащитных позиций. Это было в те далекие времена, когда "экстремистской" риторики еще не звучало в природе, центры "Э" еще не были созданы, слово "правозащитник" по инерции 1990-х годов еще считалось почетным, а любые споры о свободах не выходили за рамки публицистики или, в крайнем случае, гражданско-правовых отношений.

Меня, как человека тогда еще молодого и неверующего, смущал запрет на переливание крови, касающийся в том числе детей, и жесткое отношение организации к своим же членам, не выполняющим тех или иных предписаний (а предписания эти весьма строги). Помню, как с юношеским неофитством я проверяла "соответствие" учения свидетелей Иеговы основным международным документам о правах человека, включая Всеобщую декларацию ООН 1948 года. К счастью, период максимализма довольно быстро завершился, но осталось от него хотя бы одно положительное последствие: я довольно хорошо знаю все претензии, которые предъявляются к этой организации, и те "спорные" моменты в их учении, за которые сейчас пытаются зацепиться обвинители.

Действительно, в той области, где речь идет о правах человека, правовые коллизии неизбежно существуют, а в связи с этим неизбежно возникают споры о том, что важнее: право на жизнь или свобода совести, право на образование или свобода вероисповедания, личность или организация? Однако такие споры в чистом виде возможно вести лишь в свободном демократическом обществе, в котором немыслимы репрессии в отношении оппонентов просто потому, что они отстаивают свою точку зрения. Не стоит питать иллюзий насчет того, что современное российское государство вдруг озаботилось правами человека. Решение о запрете свидетелей Иеговы в контексте всего происходящего в России – это именно репрессия, одна из форм уничтожения инакомыслия, и не более того. Лицемерный характер этого преследования выражается в том, что все те претензии, которые можно было предъявить к свидетелям Иеговы, можно успешно предъявить к российским властям, и окажется, что в сравнении с последними те, кого сейчас запрещают, практически ангельски невинны.

Истории известны несколько случаев смертей лиц, отказавшихся от переливания крови по религиозным соображениям. Однако государство, которое развязывает войны и обрекает на смерть сотни и тысячи своих солдат, а также мирных жителей и военных соседнего государства, не вправе объявлять себя поборником "защиты жизни". Более того, с увеличением числа и масштабов военных авантюр за рубежом качество медицинской помощи в России неуклонно снижается, затраты на медицину сокращаются, а врачебные ошибки не идут на убыль. Государство, где в полиции и местах заключения пытают людей, в котором отстреливают неугодных, в котором при наличии огромного числа бедняков давят бульдозерами продукты, как-то не выглядит гарантом "жизни и здоровья населения".

К тому же важно понимать: объявление организации вне закона проблему с переливанием крови решить не сможет. Свидетели Иеговы отказывались и будут продолжать отказываться от этой процедуры. В результате запрета может сложиться ситуация, когда человек, выживший без всякого переливания, в конечном итоге рискует угодить под суд за свои убеждения.

Также свидетелей Иеговы любят обвинять в разрушении семей. На самом деле никакой доктрины о необходимости разрушения семей в учении организации нет, напротив, взгляд на семью у них вполне традиционно библейский. На практике семейные конфликты в самом деле порой возникают в случае, если остальные члены семьи не одобряют выбор своего "уверовавшего" родственника. При этом учение свидетелей Иеговы действительно рекомендует не прислушиваться к высказываемой близкими критике, поскольку такая критика исходит "от лукавого". В крайнем случае, подобный взаимный антагонизм может привести к разводу, однако в большинстве случаев накал страстей снижается с годами, и отношения со временем восстанавливаются.

Однако и это не идет ни в какое сравнение с огромным, в масштабах целой страны, числом разрушенных семей и разорванных социальных связей, возникших, например, в результате войны на востоке Украины. Обвиняя многие неправославные организации в том, что они являются "тоталитарными сектами", Кремль сам создал опасное и абсолютно лживое "богословие крымнашизма" и принялся с тоталитарной жесткостью внушать его населению. В результате случаи, когда люди начинали клеймить своих близких "предателями" и "фашистами", разрывали контакты с украинскими родственниками, стали повсеместными.

Вспомним случаи, когда родители отказывались от собственных детей (Влад Колесников), выгоняли их из дома (Василий Недопекин), доносили на них или упрятывали их в психиатрические клиники (Николай Подгорнов и Глеб Астафьев). Специалисты опасаются, что подростков, принимавших участие в недавних митингах против коррупции, могут и вовсе изымать из семьи, поскольку родители "ненадлежаще их воспитывали".

Все это, безусловно, не идет ни в какое сравнение с религиозными разногласиями, возникающими порой в семьях свидетелей Иеговы. К слову, сами участники этой организации оказались в массе своей не подвержены безумию "крымнашизма", поскольку принципиально стараются не участвовать в политике и не поддерживают войны. Так что можно с уверенностью сказать, что к самой высокой волне разрушения семей последних лет свидетели Иеговы не имеют ни малейшего отношения. При этом если к людям, пострадавшим от религиозных организаций, в обществе относятся с сочувствием, то жертвы репрессий подвергаются еще и массовой обструкции, и организованной травле.

Впрочем, российское государство уже не стремится делать вид, что его претензии к организации преследуют цель защиты личности. Официально свидетелей Иеговы обвиняют в "экстремизме", то есть по основанию, давно ставшему в России типично "диссидентской статьей". Экстремизмом сегодня считается любое инакомыслие, в особенности антивоенное. На самом же деле как человек, критически изучавший вероучение свидетелей Иеговы, я могу констатировать: никакого экстремизма в нем нет. Свидетели Иеговы относятся к внешнему миру отрешенно, но миролюбиво.

К тому же даже люди, в чем-то не согласные с вероучением свидетелей Иеговы, должны понимать: сам факт постановки организации вне закона может привести к массовым репрессиям в отношении ее последователей. Проповедь своей веры и даже простое следование ей может стать уголовным преступлением. В аннексированном Крыму с представителями неугодных организаций борются с помощью сфабрикованных уголовных дел и карательной психиатрии, а теперь подобная практика может распространиться на всю Россию. При этом преследовать, травить и сажать за решетку будут именно людей – не безликую "организацию", а живых, реальных верующих, только за то, что их вера кажется неугодной Кремлю.

Ксения Кириллова – журналист, бывший корреспондент "Новой газеты" (Екатеринбург), живет в США

Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции​