Почему "коммуникативные" занятия Людмилы Путиной нужно поддерживать за счет городского бюджета? Обсуждают эксперт Фонда борьбы с коррупцией Николай Ляскин, политик Кирилл Шулика и редактор отдела расследований еженедельника "Собеседник" Олег Ролдугин.
Елена Рыковцева: Я знакомлю вас с нашим гостем – Николай Ляскин, Фонд борьбы с коррупцией Алексея Навального. Мы сегодня не дадим вам отвлечь нас Дмитрием Медведевым. Мы сегодня вернемся к главной паре страны, бывшей, правда, уже паре, распавшейся – Владимир Путин и Людмила Путина. Новости поступили как раз с их стороны сегодня. Вчера все еще героем был Дмитрий Медведев. Вы знаете, что он снова пропал, кстати?
Полная видеоверсия программы
Николай Ляскин: Я слышал, что он пропал.
Елена Рыковцева: Вчера объявился, а сегодня пропал снова.
Николай Ляскин: Была информация, что он катается на лыжах. Лыжи дело опасное, там дерево может быть, надуть опять же, ветер. Столько мероприятий может случиться.
Елена Рыковцева: Никто не знает, когда были эти лыжи. Я перечислю события с Дмитрием Медведевым: 14 марта объявляют, что он болен гриппом, в этот день у него должно было состояться три мероприятия – встреча с президентом Армении, кремлевский прием и заседание правительства. Все три отменены, причем армян даже не предупредили. На следующий день без всяких объявлений, это проходит в новостях одной или двумя фотографиями, все-таки по дороге в аэропорт завозят армянского президента на Воздвиженку, в Дом приемов правительства. Показывают нам Дмитрия Анатольевича, который сидит в кресле, и они вроде бы общаются. Вчера никакой информации о нем опять нет. Но я залезаю на сайт правительства Российской Федерации и вижу удивительную штуку – заседание правительства, которое он проводит. Выложено видео его выступления перед членами правительства. Но ни один телеканал почему-то это не хочет по каким-то причинам показывать. Я уж думаю, не "консервы" ли и это тоже, не заготовили ли они заранее эту речь. Потому что сегодня его снова нигде нет.
Николай Ляскин: Для кого эти "консервы", непонятно, заготовлены? Для правительства, для президента Армении, для вас, кто залез на этот сайт? Или для тех, кто наверху, или жена спросит: а где муж? А я на заседании. И ссылочку ей на телефон.
Елена Рыковцева: Я думаю, что он записался заранее, как Путин записывался в 2015 году, чтобы эти "консервы" последовательно выкладывать, чтобы мы думали, что он есть. Сегодня нам говорят, что он не присутствует на Совбезе по причине графика. А графика никакого нет ни на одном сайте. Затравили вы его.
Николай Ляскин: Мы показываем только правду. Может быть, уточка затравила его.
Елена Рыковцева: Одним словом, пока мы без Дмитрия Анатольевича, не с кем вам бороться, нет против кого марш проводить.
Николай Ляскин: А может быть, он готовится как раз к маршу. 26 числа марш. Он сейчас неделю отсидится, а потом раз перед маршем – вот он я, готов разговаривать, отвечать на все ваши вопросы. Вот было бы прекрасно: марш идет, Дмитрий Анатольевич отвечает.
Елена Рыковцева: Может быть, он делает пластику к маршу, как Владимир Владимирович когда готовился к прямой линии.
Николай Ляскин: Чтобы красивым отвечать на вопросы.
Елена Рыковцева: Скорее всего, так оно и есть. С нами на связи Кирилл Шулика, блогер и тоже расследователь, тоже будет участвовать в нашем разговоре о новой истории, которая приключилась, о которой нам поведал канал "Дождь". Он полез в бюджет Москвы и нашел старое правительственное постановление московского правительства 2015 года о том, что, оказывается, каждый год вплоть до 2018-го, и мы сейчас это проверили с Николаем – это действительно правда, фонду, которым руководит Людмила Путина, выделяется из городских денежек 62 миллиона рублей, то есть миллион долларов ежегодно.
Николай Ляскин: Главное, такая ровная цифра получается – миллион долларов. Удобно.
Елена Рыковцева: Некий фонд, который занимается межкоммуникационными связями, общением. Начинался он когда-то с Фонда русского языка, а сейчас что-то такое – психологическая адаптация человека к страху, например, исследуется. Это типичные растраты государственного бюджета на поддержку таких фондов?
Николай Ляскин: В нашей стране, когда говорят, что денег нет и просят всех держаться, мы понимаем, что из Москвы выделяются, а Москва один из самых богатейших городов мира и самый богатый в России. Берем чуть подальше, там колоссальнейшие проблемы. Когда на преодоление страхов в Москве у нас выделяется миллион долларов, наверное, москвичам вообще не надо ничего бояться. Если москвичи говорят – мы ничего не боимся, наверное, это разумное выделение денег. А так как москвичи опасаются многих вещей, опасаются говорить правду очень часто, опасаются выступать открыто против власти, чиновников. Я скажу больше, многие бюджетники опасаются голосовать не так, как их заставляют, с чем мы боремся. Наверное, не все страхи преодолены. Скорее всего, тогда плохо этот фонд работает.
Елена Рыковцева: Интересно, что в 2015 году просто специальным постановлением перераспределили одну большую статью бюджета, эта статья называется "Социальная поддержка жителей города Москвы на 2012–18 годы". Что-то такое перераспредели для того, чтобы выделить денежек фонду Людмилы Путиной, я хочу, чтобы вы вслушались, как это называется: "Подпрограмма модернизации и развития системы социальной защиты населения города". А "Центр развития межличностных коммуникаций" получает каждый год миллион долларов на "осуществление деятельности по созданию условий для эффективного коммуникативного взаимодействия в обществе". То есть мы с вами сейчас общаемся эффективно только по той причине, что фонд на это получил из бюджета.
Николай Ляскин: Это не просто эффективно, но еще и коммуникативно.
Елена Рыковцева: Я сегодня перерыла весь сайт этого фонда, изучила его деятельность и обнаружила еще одну вещь, там написано: билеты на лекции дешевле брать через сайт. Я кликаю на эту лекцию, последнюю как раз про страхи, знаете, какие суммы – 1300-1500 рублей за лекцию.
Николай Ляскин: Не хватает миллиона долларов, на эффективную работу не всегда хватает миллиона долларов. Поэтому необходимо с людей брать еще полторы тысячи рублей. Интересно посещаемость этих лекций еще узнать. Вы представляете, мы так обсуждаем, а вдруг по разнарядке все работники управ по пятницам идут туда.
Елена Рыковцева: Кстати, точно, купить абонемент в этот фонд и ходить на Воздвиженку, 9. Кирилл Шулика, что вы скажете про эти новости о том, что вот эта замечательная семья, Людмила Путина и ее новый муж, там же муж, которого нашел "Собеседник", руководит этим фондом, они получают из бюджета Москвы. Считаете ли вы, что это типично, нормально?
Кирилл Шулика: Вы сами сказали, что это программа по социальной поддержке москвичей. Видите, есть два москвича, как вы говорите, их поддерживает город вот такими суммами, которые выделяются, на мой взгляд, абсолютно непонятно, на что. Зашли на сайт, увидели там, что продаются билеты на лекции – это уже, по крайней мере, хорошо, что есть лекции. Потому что иногда у таких организаций нет не то, что лекций, но даже нет сайтов. Вообще НКО обязаны публиковать подробные отчеты о своей деятельности, о том, что они делают. Я практически уверен, что там отчетности никакой нет, которая должна быть. Например, правозащитные организации типа Хельсинкской группы или "Мемориала", которые пытаются постоянно признать "иностранными агентами", заставляют отчитываться столько, что там, наверное, без машины не отвезти в Минюст бумаги. У нас по партии отчеты такая же история, каждый съезд, каждое мероприятие, нужно это собирать, отчитываться, публиковать, все это идет на сайт Минюста. А здесь просто таким образом даются деньги, никто об этом не знал, кто-то узнал случайно. Это типичная для России история, не только для Москвы, не только с Людмилой Путиной. Кстати, между прочим, с Медведевым тем же история, там тоже все эти дворцы, особняки принадлежат некоммерческим организациям, каким-то фондам, у которых нет сайтов, у которых ничего нет. Между прочим, интересно, нам говорят, что угрозу национальной безопасности представляют какие-то правозащитные организации, чья деятельность видна, о ней можно узнать, открыв интернет, иногда даже телевизор включив по каким-то случаям, но есть некоммерческие организации, о которых мы вообще ничего не знаем. Получается, что для одних закон написан, приходят с обысками, с проверками, вручают всякие ярлыки типа "иностранного агента", а есть организации, которые даже не публикуют отчеты свои нигде, хотя это их прямая обязанность. Вот это как раз почва для коррупции называется, потому что кто-то находится в теневом секторе.
Елена Рыковцева: Совершенно верно. Вы говорите, вы сайта не видели, но все рассказали про него совершенно правильно. Я его видела, с головы до ног перевернула и перепроверила, ничего, никаких отчетов. Там сообщения о том, какие мероприятия проводили. Такой списочек мероприятий, допустим, 13 штук, типа: концерт в пионерлагере "Орленок" 2005 года, конкурс такой-то в 2007 году, конкурс литературный для поэтов, еще чего-то. Что, куда, какая графа, где эти миллионы – это, конечно, понять по этому сайту нельзя.
Николай Ляскин: Это, кстати, большая проблема. Деньги бюджетные, соответственно, наши с вами. К сожалению, это такая порочная практика, что бюджетные деньги даются кому-то, люди их по своему разумению, как-то используют, тратят. А мы, чьи деньги на самом деле потратили, не знаем об этих деньгах ничего. На благое дело они пошли, на дворцы, на яхты, на детей. Расследования мы проводим, у нас на фонд "Дар" получается дача для Медведева, домики, в которых он живет.
Елена Рыковцева: Немножко ошибается Кирилл, сайт есть у этого "Дара", там написано про школы, про лицей.
Николай Ляскин: Но мы просто знаем, что этот фонд оплачивает проживание Медведева. Эта некоммерческая организация непонятно чем занимается, отчета нет. Но наши с вами деньги потрачены непонятно куда.
Елена Рыковцева: Пусть они проводят конкурсы, если это фонд, если у них есть пожертвователи. При чем тут бюджет Москвы для их конкурсов и лекций?
Николай Ляскин: Абсолютно верно. Пусть продают билеты, люди покупают, ходят на лекции и получают зарплаты для преподавателей. При чем тут бюджет Москвы – вообще непонятно.
Елена Рыковцева: Олег Ролдугин с нами на связи, отдел расследований он представляет много лет еженедельника "Собеседник", который часто нас знакомит с некоторыми подробностями и бизнес-жизни первых лиц государства. Олег, вы же нам открыли новую фамилию Людмилы Путиной? Вас удивило, что вдруг оказывается фонд, о котором вы все знаете, вы писали об этой связи, он получает деньги из бюджета Москвы?
Олег Ролдугин: Нет, совершенно предсказуемая информация. Откуда он может еще получать эти деньги? Я не исключаю того, что существует определенная разнарядка на государственные компании, которые в рамках благотворительной программы также оказывают этому центру финансовую помощь. Но поскольку у нас нет в открытом доступе финансовой отчетности этого центра, мы можем только предполагать.
Елена Рыковцева: Олег, напомните нам эту историю, это же вы ее расследовали.
Олег Ролдугин: На самом деле история была достаточно занятная, поскольку перед тем, как опубликовать эту информацию, согласитесь, достаточно двусмысленную, мало ли, человек на 20 лет моложе, какие-то могли быть нестыковки. Мы обращались в этот фонд, у них была возможность либо опровергнуть, либо надавить, может быть, но этого не было сделано. Наоборот, после нашей публикации, когда я готовил материал, я заходил на страничку Артура Очеретного, мужа Людмилы Александровны нынешнего, в "Фейсбуке", эта страничка была закрыта. Там не было ни фотографий, мы не знали ни того, что Людмила Путина у него в друзьях и ставит ему лайки. Но после публикации вся эта информация появилась. Отсюда я делаю вывод, что они на самом деле не очень хотели скрывать эту информацию, просто они ждали повода, чтобы как-то ее подать. Не могли они пойти к Малахову с этой новостью. И так получилось, что я первым по документам сумел доказать, что Людмила Александровна все-таки сменила фамилию, она уже не Путина.
Елена Рыковцева: Она теперь Очеретная, мы благодаря вам это узнали. И они вдвоем сейчас занимаются этим фондом. Сегодня наши корреспонденты снимали опрос на улице, а улица эта называется Воздвиженка, дом 9, возле которого я попросила, чтобы пошли и сняли опрос, где находится этот фонд. Объясните, пожалуйста, как вы думаете, почему их начали гонять оттуда полицейские, говорить, что это режимный объект? Что может быть режимного в социальном фонде?
Николай Ляскин: Мне кажется, руководство фонда режимное. В стране есть режимные объекты, есть режимные зоны, а есть режимные люди. Воздвиженка, 9, – такое сочетание: и здание режимное, и люди режимные, и процессы, которые происходят в этом помещении, режимные, которые требуют особой охраны. Я, к сожалению, не знаю, кто гонял корреспондентов, просто полиция или это ФСО, может быть, какой-то отдел ФСБ. Какой уровень режимности у этого объекта, вот бы нам еще узнать.
Елена Рыковцева: По лицам они не смогли определить, кто эти люди. Давайте итоги опроса посмотрим.
Елена Рыковцева: Олег, вы согласны с тем, что не то чтобы легко делать такие расследования, но они уже особенно и не шифруются? Ну вот у них фонд, которым руководит сокурсник, с которым он открыто дружит много лет. Как вы расцениваете такую комфортную расследовательскую обстановку в Российской Федерации?
Олег Ролдугин: Абсолютно с вами согласен, вся информация в данном случае во многих расследованиях получена исключительно из открытых источников. Это касается и Очеретного, это касается той информации, которая использована в фильме про Дмитрия Медведева недавней, который мы все видели. А зачем бояться, если реакции никакой? Хотел только добавить информацию по поводу того, откуда могут быть деньги у центра. Могут быть из собственных источников. У Людмилы Путиной есть единственная фирма, на ее имя зарегистрированная – это "Интерьер-сервис", которая имеет "дочку", зарегистрированную по адресу: Воздвиженка 9, это фирма компании "Меридиан", которая занимается сдачей в аренду недвижимости. Если мы посмотрим, какая и сколько недвижимости сдается по адресу центра, ее там сдается очень много, цена до 45 тысяч рублей за квадратный метр в год. Давайте посмотрим выписку Россреестра, какова же площадь зданий на Воздвиженке, два корпуса: Воздвиженка, дом 9 и дом 9, строение 2. Это более 11 тысяч квадратных метров. И мы посмотрим, какие у нас получаются доходы. За 2015 год "Меридиан", который сдает недвижимость, указал выручку 225 миллионов 37 тысяч рублей, что превышает помощь мэрии за год. Притом что еще у этого центра есть дворец, который в Калининграде называют дворец Людмилы Путиной, квадратные метры которого тоже сдаются в аренду. На какие средства были получены эти здания, тут уже можно гадать, но они тоже приносят определенный доход и немаленький.
Елена Рыковцева: Вопрос, зачем поддерживает правительство Москвы владелицу такого прекрасного источника, таких прекрасных доходов, как аренда дорогостоящая, зачем бюджетные деньги туда?
Николай Ляскин: Я думаю, что просто попросили – надо помочь.
Елена Рыковцева: Потому что упала может быть цена за квадратный метр этой недвижимости, кризис.
Николай Ляскин: Есть режимные объекты, которые охраняются, так, мне кажется, этих режимных объектов кризис не касается. Вокруг кризис, а там нет кризиса. Что бы ни случилось, там будут сдаваться эти метры. Самое главное, мэрия Москвы, какой бы кризис ни случился, знает, что эта статья расходов не должна пострадать, она должна быть каждый год исправно – миллион долларов, вынь и положь. У тебя может поликлиника не достроиться, у тебя могут не запуститься детские сады, врачи и учителя недополучить немного денег, но эту статью не трогай никогда. Эта статья кого надо статья.
Елена Рыковцева: Наверное, надо приложить какие-то усилия, но в принципе можно найти источник происхождения этих особняков, на сайте у них нарисован Калининград в двух направлениях и даже показан этот красивый, как Горки Ленинские, у них там дворец шикарный.
Николай Ляскин: Красиво жить не запретишь.
Елена Рыковцева: Давайте за них порадуемся, а то скажут, что завидуем. Мы же не завидуем.
Николай Ляскин: Нет, конечно, мы радуемся. И уверены, что правильное направление люди выбрали, они получают от жизни удовольствие. Они решили получать удовольствие и получают. Немножко за наш счет, конечно – это обидно. Это не зависть, немножко грусть и обида, что за наш счет и не отчитались.
Елена Рыковцева: В принципе в таком обществе добросердечном люди бы были озабочены, где она, Людмила Путина. Мы же когда-то ее теряли надолго, потом мы ее находили. Сейчас ее снова нет. Деньги есть в бюджете, а человека нет.
Николай Ляскин: У нас всех прячут, какая-то тенденция, они все пропадают куда-то и прячутся, потом появляются. Для всех загадка, те ли появляются, другие, записаны ли раньше эти телеобращения, непонятно.
Елена Рыковцева: Давайте вспомним про дочь, единственную, про которую мы более-менее понимаем, чем она занимается, Катерина Тихонова. У нее как с бизнесом сейчас дела обстоят?
Николай Ляскин: Все хорошо, прекрасно. За последние два года, из открытых источников тоже информация, 877 миллионов фонд "Иннопрактика" получил от госкомпаний, там и известные госкомпании, большая сумма, 425, если не ошибаюсь, миллионов другие источники доходов. То есть непонятно кто. Абсолютно неясно, что это за источники доходов – собственные средства, средства друзей, пожертвования. Но мы знаем точно, что есть госкомпании, которые туда пожертвовали, если госкомпании тратят деньги, у госкомпаний деньги государственные, хотелось также отчет получить о проделанной работе. А там все то же – инновация, модернизация, развитие мелкого бизнеса, вывод бизнеса из бизнес-структур на рынок, чтобы у них не было проблем. Причем этот рынок часто был связан с военной направленностью. Сейчас расширяется все больше и больше, кластер научный силится, расширяется и растет.
Елена Рыковцева: Олег, вы занимались этим бизнесом, Катериной Тихоновой, все это исследовали, у вас создается впечатление, что может быть это такой успешный человек, что деньги идут к деньгам? Она успешна, она бизнес-леди, она очень хорошо работает в своей сфере, поэтому, может быть, в нее вкладывают больше, чем в других? Может быть, она добилась всего своей головой.
Олег Ролдугин: Безусловно, деньги идут к деньгам. Потому что эти люди общаются в кругу этих денег, соответственно, они не могут проходить мимо. На сайте "Иннопрактики" прямо указано: наши партнеры – "Роснефть", "Росатом". Как тут не быть талантливым с такими партнерами замечательными? "Сибур", в частности, где работает господин Шамалов, супруг. Есть Газпромбанк среди партнеров, который связан с Дмитрием Анатольевичем Медведевым. Может быть, там Илья Елисеев есть, но мы не знаем, будем ждать его заявлений очередных на эту тему.
Николай Ляскин: Мне кажется, есть какие-то вещи, которые не позволены Елисееву. Я думаю, там ему не позволят сказать, что это все мое. Потому что там, конечно, успешный человек, успешный лидер – это Катерина Тихонова. Возможно, она действительно трудолюбивый человек, возможно, она действительно работает день и ночь и создает много хороших проектов, много направлений. Фонд борьбы с коррупцией, мы существуем на пожертвования от людей, каждый год публикуем подробнейший отчет. Здесь корпорация, которая получает государственные деньги от госкомпаний, сделайте отчет, кто у вас работает, по каким направлениям, куда потрачены деньги физически. Тогда мы, может быть, начнем задумываться о бизнес-успехах, о том, что люди работают на благо страны.
Елена Рыковцева: Вопрос, над которым из передачи в передачу, из года в год бьемся: почему на людей не производит это впечатления? Вы сделали фильм с какими-то вещами, которые были не то, что многим известны, Олегу Ролдугину были известны, потому что его "Собеседник" бизнес-круг Медведева отслеживает давно, "Новой газете" они были известны, просто вы выпукло и очень броско, ярко это подали, это стало доходчивым, это дошло до каждого.
Николай Ляскин: Конечно, не так. Люди очень сильно реагируют. У нас есть кампания по регионам, очень многих возмущает этот фильм, очень многие задумываются. Такая форма подачи заставляет задуматься, что это такое, масштабы. Скажу вам честно, почему это не работает так, как в Европе. В Европе люди осознают, что бюджетные деньги – это их деньги. В России люди не осознают, что бюджетные деньги – это деньги граждан. У государства нет денег своих, есть деньги, которые жители отдали государству в управление. И когда все, не пять человек, не десять, не те, кто занимается расследованием, а все начнут спрашивать: государство, куда ты потратило мои деньги, на что? Начиная от районных чиновников, как они распределяют бюджетные деньги, мэры городов, заканчивая самыми главными нашими людьми, которые принимают бюджеты: куда и на какие нужды потрачены мои деньги? Когда люди поймут, что это их деньги, на них строятся дачи, их деньги отправляются в непонятные фонды, их деньги тратятся на друзей президента, тогда, наверное, изменится все кардинально.
Елена Рыковцева: А как он поймет это? Ему говорят: подарил Усманов, из своих денег купил особняк, фонд формируется четырьмя добровольцами из каких-нибудь компаний. Как человек должен для себя связь между каким-то коммерческим фондом установить и государством?
Николай Ляскин: К сожалению, только объяснением. Чуть ли не со школы надо объяснять, как формируются бюджеты, как забираются налоги. У нас же никто не понимает, как забираются налоги. Работодатели и те, кто занимается бизнесом, они воют, потому что они знают, сколько они платят налогов со своих доходов. А простой рабочий не видит налогов, которые у него забрали. Это только просвещением, только разговорами, объяснение на пальцах каждому. Если мы не понимаем каких-то элементарных вещей, на пальцах придется объяснять.
Елена Рыковцева: Эта история прекрасная, она очень эффектная, с фондом Людмилы Путиной, потому что может быть мы впервые увидели, как государство, бюджет напрямую отправляет этому фонду деньги. Вы исследовали бизнес-окружение того же Медведева, как бы вы объяснили простому человеку, что это за счет государства, при условии, что тот же Елисеев работает в компании "Газпром", она частная формально, "Дар", его фонд – частный, жертвователи – частные лица. Как вы можете как человек, который этим занимался, эти расследования проводил, объяснить, какую здесь роль играет государство во всем этом?
Олег Ролдугин: Как человек, который проводил такие расследования, который общался с людьми, с простыми людьми так или иначе, которые живут рядом, никому ничего не надо объяснять, все и так все прекрасно понимают. Здесь проблема другая – здесь апатия населения и неверие в свои силы: а что мы можем сделать? Да, мы все знаем, а что мы можем сделать? Разобщенность людей – вот главная проблема. Не надо считать, что народ в России такой уж глупый и ничего не понимает. Все все понимают замечательно.
Елена Рыковцева: Почему это не выражается в процентах на выборах, почему не конвертируется в голоса это понимание?
Олег Ролдугин: Во-первых, мы можем только гадать, какой у нас процент на выборах реальный, а не тот, который нам озвучивают. Другой вопрос, что инертность есть, она присутствует. Может быть, беда в том, что у нас такая большая страна, и вся страна смотрит на Москву. Неслучайно сейчас программа сноса пятиэтажек анонсирована именно в Москве, хотя в регионах состояние с жилым фондом в разы хуже, там люди живут в ужасающих условиях, но никто не сносит бараки, в которых живут люди. И перед президентскими выборами сейчас идет именно покупка москвичей. Потому что от жителей столицы, так уж получилось, все зависит.
Елена Рыковцева: То есть они априори понимают, что если эти люди связаны с государством, и они на первых ролях стоят в государстве, значит все, чем они владеют, где-то как-то от государства они урвали?
Олег Ролдугин: Да.
Николай Ляскин: К сожалению, люди не понимают и не осознают, что урвали у них. По поводу сноса пятиэтажек – это тоже двоякая история. Я практически уверен, что до 2018 года активных сносов пятиэтажек не будет, они не смогут это нормально провести, поэтому до 2018 года будут разговоры про пятиэтажки, будут какие-то обсуждения, что здесь вас снесут и тут же вас поселят. После 2018 года будут людей из центра Москвы в Троицк выгонять через два месяца по суду. Все эти законы прописаны так, что будут сносить все, что хотят, и через два месяца отправлять, куда хотят, людей. Еще мы с этими пятиэтажками насмотримся и наслушаемся.
Елена Рыковцева: Нам звонит Иван из Краснодарского края. Иван, вы сталкивались с такой ситуацией у себя, что совершенно очевидно бюджетные средства отстегиваются, идут на какие-то возмутительные, непонятные вам цели, а вы сделать ничего не можете?
Слушатель: Я хочу рассказать историю свою. Недавно приходит мне из налоговой инспекции требование. У меня был "Мерседес" в 2004 году, приходит требование, что у вас задолженность по налогам транспортным 544 тысяч рублей. Я пенсионер, получаю 8 тысяч. Он действительно не снят с учета, я упустил.
Елена Рыковцева: Потому что Людмиле Путиной не хватает ваших денег в бюджет Москвы.
Слушатель: Что интересно, это просто подлог, это преступление, это вымогательство.
Елена Рыковцева: Очень интересная история, не удивлены мы.
Николай Ляскин: Яркий пример: им надо пополнить бюджет, чтобы направить правильным людям. С кого пополнять бюджет? С простых жителей.
Елена Рыковцева: У меня к вам вопрос, который возникал после появления вашего фильма. Понятно, что Дмитрий Медведев цель. У вас совершенно правильная идея, что какой он вам Димон. Но есть все равно ощущение, что он слабее, чего его бить, он уже лежит, только убирай, лежачего вроде как не бьют. А вот с Путиным, там же тоже очень много яркого, уже давно знаем все это, много лет. Такой фильм будет?
Николай Ляскин: Это все к отделу расследований.
Елена Рыковцева: Олег, у вас есть версия, почему с Медведева начали?
Олег Ролдугин: Я знаю, такая версия рассматривается, что Дмитрий Медведев во власти сейчас самое слабое звено, то есть надо бить по самому слабому, кто во власти.
Елена Рыковцева: Если оно и так слабое, так зачем по нему бить?
Олег Ролдугин: Идет политическая борьба, сравним это с противостоянием линии фронта, куда направить основные силы? Не туда же, где авангард сосредоточен самый мощный, а тем, где есть прореха в обороне противника.
Елена Рыковцева: Куда они прорвутся, это звено уничтожив? Не совсем корректное сравнение. Они пробили это звено слабое и дальше что?
Олег Ролдугин: Вопрос, кем заткнут образовавшуюся брешь. Дмитрий Анатольевич, понятно, что за человек, но он не самый отвратительный персонаж в этом серпентарии. Сейчас уже некоторые политики провластные делают резкие заявления, надеюсь, что поставят на место Медведева. Я не согласен, что нет никакой реакции со стороны Кремля. Конечно, просто так в отставку Медведева никто не отправит, чтобы оппозиция рукоплескала, говорила, что это наша победа. Наоборот, может быть, этот фильм отодвинул по времени отставку Медведева, может быть, даже он сыграл ему на руку, потому что теперь точно его отправить в отставку нельзя.
Елена Рыковцева: Он не сыграл ему на руку – это точно.
Олег Ролдугин: С точки зрения репутации – да. На совещание Совбеза его не позвали.
Елена Рыковцева: И на прием кремлевский, что еще неприятнее.
Николай Ляскин: Тут такой момент, вы говорите, что только по Медведеву. Нет, конечно. Фонд борьбы с коррупцией выпускает эти расследования по нескольку в неделю. Это и Ротенберги, и Тимченко, и Пригожин, Абызов, и мэры городов. Мы бьем везде. Отдел расследований, если они находят что-то, доводят до конца, выпускают расследование. Поэтому если у кого-то есть дополнения, дополнительная информация про других чиновников, есть у нас такой сервис "Черный ящик", никто не узнает про вас, если вы боитесь, присылайте, будем смотреть, будем проводить расследование.
Елена Рыковцева: Чем еще замечательна эта бюджетная история, вот пишется в строке московского бюджета: субсидии коммерческим и некоммерческим организациям в размере 30 миллиардов рублей. А расшифровка всех этих статей возможна?
Николай Ляскин: Очень сложно. Если это не выводится на госзакупки, то очень сложно найти. Можно как-то попытаться найти, попытаться сделать разбивку по суммам, по направлениям. Сложно будет все точно найти.
Елена Рыковцева: Меня поразили сами суммы и эта обобщенность.
Николай Ляскин: Это любимый способ спрятать конечного бенефициара. Ты делаешь сумму на какой-то большой проект, который процентов на 30 выполнится, 70% разворовывается, а 30% показывается. Где благоустройство? Вот благоустройство, вот лампочки. Не беда, что лампы бэушные, куплены в три раза дороже, но они горят, дарят свет москвичам. Но денег-то списано безумное количество. И вот так во всем абсолютно.
Елена Рыковцева: И главное, что ты не угонишься за каждой историей, так же, как ты не угонишься за каждым пакетиком ветерана. Очень интересно читать: два с половиной миллиона продуктовых пакетов ветеранам войны. Ты же можешь туда что угодно положить, можешь черную икру, а можешь колбасу докторскую, будет набор, вы же не наврете, вы же никого не обманете. С нами были совершенно замечательные расследователи, мы еще будем видеться. Думаю, что вы нам такую возможность предоставите.
