Президент России Владимир Путин после недавнего визита в Красноярск посетил и Хакасию. Он провел двое суток в тайге, где жил в "походных условиях". Об этом журналистам рассказал пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков. А местные жители наблюдали самолет спецсвязи президента, который кружил в Усть-Абаканском районе, над территориями населенных пунктов Усть-Бюр, Бискмжа, а также Сорска. Впрочем, президента здесь видели и живьем: Усть-Бюр серьезно пострадал во время лесных пожаров весной 2015 года, и Путин лично приезжал в поселок инспектировать строительство нового жилья для погорельцев.

Корреспондент Радио Свобода побывал в хакасском поселке Усть-Бюр, рядом с которым находится так называемая "заимка Шойгу", где, по слухам, любит отдыхать президент.

"Нормальный мужик"

Поселок Усть-Бюр в Усть-Абаканском районе Хакасии расположен буквально в километре от большого таежного массива. Уходя за запад, дорога через тайгу ведет на Кузбасс. В годы войны здесь валили лес пленные японцы, прах которых в 90-е годы эксгумировали и увезли на родину.

После войны Усть-Бюр многие годы также жил лесозаготовками. Но сейчас от мощного леспромхоза осталось лишь небольшое предприятие. Также в Усть-Бюре есть железнодорожная станция, школа, детский сад и церковь. Население – около 2 тысяч человек.

Главная достопримечательность этого района – "заимка Шойгу", расположенная в нескольких километрах от села. Здесь привыкли к тому, что периодически в небе появляются вертолеты, которые доставляют в тайгу высокопоставленных лиц. По слухам, на знаменитой заимке любят проводить время первые лица государства, но добраться в эти места без специальной техники невозможно.

12 апреля 2015 Хакасию охватили страшные степные пожары, в Усть-Бюре было уничтожено 72 домовладения, один человек погиб, еще двое приезжих туристов сгорели в тайге. Тушить поселок тут же прилетели вертолеты и самолет МЧС, помогали солдаты и спасатели. В итоге деревню, охваченную огнем со всех сторон, удалось спасти от полного уничтожения.

– Накануне ночью пожарные в лесу тушили брошенный костер, его затушили, но коряги все равно продолжили тлеть, – рассказывает глава Усть-Бюрского сельсовета Лариса Чешуина. – Утром поступил сигнал, что идет пал травы на деревню. И с той стороны пострадало не так много домов, всего семь. Мы большинство спасли. Но ветер был очень сильный: деревяшки, коровий навоз перелетали на много метров через болото, через железную дорогу. Деревня-то деревянная была, загорелась моментально!

О тех событиях в деревне до сих пор вспоминают с ужасом.

– Мы с дедом легли спать – папка мой, старенький, 90 лет, – рассказывает продавец местного магазина Галина Ивановна. – Муж в тайге работал тогда. Просыпаемся – ребятишки стучат. Соседский дом горит, причем огонь не по земле, а по воздуху! Ничего не успели спасти, только машину соседи помогли вытолкать, да телевизор. Сыну позвонили, он из Сорска летел, как сумасшедший, плазму вытащить успел. Все живы, только у зятя отец погорел, сват мой... Пошел за документами, а дом обрушился.

Осенью того же года на бюджетные средства Галине Ивановне построили новый дом. На пенсию 6800 рублей и зарплату продавца она сделала пристройку, дети помогли построить баню. Дом пенсионерке нравится, хотя стены постоянно сыреют. Он гораздо меньше, чем прежний, зато благоустроенный. Правда, пользоваться водопроводом в деревне не привыкли, да и трубы у погорельцев перемерзают в год по несколько раз.

– Когда тепло начинается, мороз идет туда, вниз, и замерзает, – говорит Галина Ивановна. – Вот только два дня назад размораживали. Утеплять там бесполезно! Хорошо, что у нас дом на старом месте, где был и до пожара. Скважина сохранилась, в избушку и в баню воду провели. Будем и в дом делать, а от этого водопровода откажемся.

В июне 2015-го село посетил Путин, чтобы проверить, как идет строительство домов для погорельцев. Он даже поговорил с некоторыми сельчанами, но Галина Ивановна видела главу государства только издалека.

– Вокруг стояли охранники, как будто мы ему что-то сделаем, – вспоминает жительница поселка. – А вообще разговаривали люди, он подходил к соседке в дом. Я благодарна Путину... Кто бы вот помог? Остались бы ни с чем, на что бы строились? Жили бы по дворам, где попало. Так что нормальный мужик, нам он нравится, пусть дальше продолжает!

Галина Ивановна говорит, что, случись ей встретиться с Путиным сейчас, ничего бы не стала просить. Разве что чуть прибавить пенсию, ведь 6800 маловато даже для Усть-Бюра.

– Только про пенсию бы, чтобы добавили. А так жить конечно можно, главное – нет войны и внуки не болеют, – говорит Галина Ивановна.

Соседка Галины Ивановны Любовь Фролова в день пожаров успела спасти из горящего дома телевизор и детские вещи. Поскольку семья многодетная, новый дом Фроловых даже больше прежнего. Только вот стены "путинки", как такие дома называют в Хакасии, съедает черная плесень, а вода в трубах регулярно перемерзает.

– Сфотографировать дом? Можно, если только в обморок не упадете, – предупреждает Любовь. – В том году пять месяцев вся улица без воды жила. Мы были вынуждены жить в другом месте.

Любовь – одна из жителей поселка, кому удалось в 2015-м увидеть Путина совсем близко. Ее дом еще не был готов, и президент зашел к соседям.

– Здоровалась я с ним... Ну, путевого ничего не сказал: сколько денег выделили, кому сколько площади дадут, а так больше ничего интересного. Обидно, конечно, он там куда-то гуманитарную помощь посылает, а мы тут с голодухи подыхаем, – вздыхает женщина – Я не работаю, муж не работает, только по найму если, неофициально. В Сорский комбинат не пойдешь, в ночь детей не оставишь. В садике льготы убрали, а на детское пособие даже за одного не заплатишь... У меня их двое ходят.

"Ружья у всех отобрали"

В начале улицы Школьная, где живут Фроловы, стоит тот самый дом, в который заходил Путин. Специально для него в комнатах тогда наклеили обои, в ванной и туалете – установили сантехнику. Глава государства, похоже, остался доволен.

– Все потеет, все сыреет. Плиты доставляли прямо с завода, они сырые! Шлеп-шлеп, ничего не просохло, поэтому и плесень. Но жить можно, тесно только после той квартиры, – говорит хозяин Вадим Рогатин.

Дядя Вадим, как называют его соседи, потерял дом площадью больше 60 квадратных метров, а теперь живет на 42. Он больше 10 лет валил лес и заработал право на досрочную пенсию. Однажды спиленным деревом вальщику перебило ногу: лесоруб вспоминает, что очнулся через несколько минут, лежа на боку, с нестерпимой болью в лодыжке. Нога более-менее срослась, но с тех пор Рогатин не работает, а живет на пенсию 12 тысяч рублей.

– Работы в Усть-Бюре нет, ребята, – говорит он. – Можно в лесхоз, но там ничего не платят, даже на хлеб не хватит!

Визит Путина дядя Вадим вспоминает с неохотой.

– Вообще, ружья у всех охотников отобрали перед его приездом, все опечатали, спрятали куда-то. В общем, сам понимаешь! – подмигивает лесоруб.

Когда Путин в 2015 году приехал инспектировать поселок, полностью готовы были только два дома. В кабинете главы сельсовета Ларисы Чешуиной стоит фотография – память о том визите президента в село.

Некоторые хозяева сгоревших домов к тому моменту уже давно жили в других местах, но после пожара неожиданно для себя получили право на восстановление сгоревшего имущества. Местные жители, напротив, нередко были вынуждены еще и доказывать, что сгоревший дом принадлежал им.

– Я скажу вам две цифры, – говорит Лариса Чешуина. – "Настоящих" погорельцев, то есть тех, кто проживал в деревне на момент пожара, 165 человек, а получили дома и различную материальную помощь 320 человек. В два раза больше.

Последний дом был построен уже в 2016 году. Поскольку дома в новом микрорайоне благоустроенные, сельсовет теперь вынужден содержать водопровод. Но денег не хватает. В сельсовете опасаются, что вскоре придется отказаться от снабжения водой остальной части поселка.

– По ту сторону железнодорожной линии мы до сих пор развозим воду, – признает глава сельсовета. – Таких пользователей осталось немного, но с вводом водопровода вода стала слишком дорогой. Убытки превышают доходы в семь раз. Вода золотая получается! Я снова буду поднимать вопрос, где деньги брать? Бюджет поселения только на полгода... К этому надо добавить, что деревня не привыкла платить за ЖКХ. Тут такой коммунизм в кавычках.

Кубометр воды для жителя благоустроенного дома обходится в 76 рублей. Для сравнения: в районном центре Усть-Абакане – 19 рублей. Учитывая, что работать в Усть-Бюре негде, а зарплаты и пенсии мизерные, многие тут просто не платят за ЖКХ.

"Человек духовный, церковный"

Жителей Усть-Бюра духовно просвещает местный батюшка Венедикт Ермолаев. 12 лет он возглавляет приход, обустроенный в бывшем доме начальника леспромхоза. Священник вспоминает, как активно участвовал в тушении пожара в апреле 2015 года.

– Мы с нашими певчими взяли святую воду, кропило, я облачился, и мы поехали окроплять те места, где должен был пойти пожар. Огонь шел, мы окропляли, – говорит Ермолаев и уверяет, что святая вода останавливала распространение огня.

Отец Венедикт уверен, что пожары заставили население поселка относиться к вере серьезнее. Многие затем просили освятить новые дома.

– Многие после пожара пришли и покрестились, они были напуганы, ведь это гнев божий, за грехи, за пороки, за то, что не каются. Это было божье наказание! Людей пожар заставил задуматься об их жизни. Они потянулись к религии, – уверен священник.

Когда приезжал Путин, Ермолаев ходил на встречу, как и другие первые лица села. Говорит, доведись ему встретиться с президентом сейчас, ни о чем бы просить не стал, а просто поблагодарил.

– Я бы поблагодарил Путина за его усилия, усердие, старание, – говорит отец Венедикт. – Лично я очень доволен, что у нас такой президент. Это человек очень духовный, можно сказать, церковный!

"Лишь бы не было резни"

Улыбаясь в 32 золотых зуба, журналистов прямо посреди своего двора встречает бывший лесник Борис Азевич. Его дом уцелел во время пожаров 2015 года. В этом году же Бориса сократили из лесничества, не дав доработать до пенсии всего пару лет. Но он не унывает: начал разводить скот и вести хозяйство. Если фермеры малых сел Хакасии (100-200 жителей) получают от государства за каждую голову скота по 500 рублей, то житель Усть-Бюра вынужден рассчитывать только на себя. Ему приходится брать у односельчан в долг хлеб или другие продукты, потому что наличные деньги появляются только в сезон забоя скота.

– Вчера вот вертолеты летали, но кто там в них – Путин не Путин, я же не знаю, – размышляет Азевич. – Нам какая разница, при любой власти нормально все! Я не жалуюсь. Лишь бы никакой резни не было, войны... Это вон на Украине вот что творится, мы по телевизору же видим, а у нас нет. Живем и ни на что не жалуемся.