Александр Генис: В сегодняшнем - послеоскаровском - выпуске нашей рубрики “Кинообозрение АЧ” ее ведущий Андрей Загданский делится своими соображениями о причинах успеха самом шумного фильма года. “Ла-ла-ленд” считался фаворитом оскаровский гонки до последней минуты - и даже после нее, когда его по ошибке назвали лучшим фильмом. Но даже после того, как эта честь перешла картине “Лунный свет” (о ней АЧ расскажет в следующем выпуске), фильм “Ла-Ла Ленд” все равно отличился. Он получил шесть Оскаров, включая второй по значению - за лучшую режиссеру.
Андрей Загданский: Главная сенсация этого кинематографического сезона - чемпион всех возможных наград, еще до “Оскара” получивший 140 наград, - фильм «Ла-Ла Ленд». Автор сценария и режиссер Дэмиен Шазелл, совсем молодой американец, которому принес славу и успех предыдущий фильм «Одержимость». Фильм был номинирован на «Оскара» во многих категориях и принес награду - на мой взгляд, вполне заслуженную - Дж. К. Симмонсу за исполнение главной роли — одержимого и беспощадного учителя музыки, тирана и диктатора. Новый фильм тоже о музыке, но больше о другом...
Александр Генис: Интересно, что все его работы связаны с джазом.
Андрей Загданский: О чем другом, скажу потом, но сначала герои. Он - бедный музыкант, пианист, мечтающий о возрождении чистого и свободного искусства, свободного джаза. Она - актриса, мечтающая о карьере в кино, а пока работает в кафе на площадке «Уорнер Бразес» в Голливуде. Место действия — Лос-Анджелес. Время - почти сейчас, может быть несколько лет назад, приметы времени — автомобили, телефоны - нарочито смазаны, то есть это не прямо сегодня, а недавно или вчера. Фильм-мюзикл, и открывается он исключительно важной и символической сценой.
Всем хорошо известны бесконечные пробки на бесконечных шоссе в Лос-Анджелесе. Те, кто сидел в подобной пробке, знает, что это - страшное испытание для человека. Дэмиен Шазелл превращает это испытание в праздник танца с самого начала, с верхнего “до”, как вы любите говорить: солнце и молодость. Все выскакивают из машин, все танцуют, все поют, ветер задирает юбки на женских платьях, открывая нижнее белье. Все это прямые и не очень прямые цитаты из наследия Голливуда. Вот в этой праздничной и веселой толпе молодых и ярко одетых людей, застрявших на эстакаде, мы знакомимся с нашими героями. Режиссер выделяет их из толпы, но, и это очень важно, они представлены как часть этой радостной, счастливой и, не побоюсь этого слова, оптимистической массы.
Сделаю шаг в сторону. В моем любимом мюзикле всех времен и народов Боба Фосси «Весь этот джаз» первая сцена тоже массовый танец и представление героев фильма. Однако у Фосси нет ничего радостного и счастливого в том тяжелом, изнурительном отборе, который проходят танцоры на сцене.
Александр Генис: Надо сказать, что у Боба Фосси вообще мало радостного и мало счастливого. Боб Фосси человек, который создал киножанр мрачного мюзикла и доел его до совершенства. Фильм «Весь этот джаз» сразу стал моим любимым, когда я только приехал в Америку. Мы с с этим фильмом вместе появились в Америке,.
Андрей Загданский: Я очень люблю эту картину. Но я не соглашусь с вами, что нет радости у Фосси, у Фосси есть радость жизни и секса, есть радость ощущения себя живым, способным танцевать, двигаться.
Александр Генис: Именно потому, что все время рядом смерть. Это же фильм о смерти.
Андрей Загданский: Присутствие смерти делает его картины особо эротичными. Неизбежность смерти дает человеку остроту жизни, жажду наслаждения ежеминутного, ежесекундного в том числе и в танце.
Александр Генис: Совершенно справедливо, это ключ к эротике Фосси.
Андрей Загданский: Вспомним его знаменитую фразу: танцуй так, как будто тебя никто не видит. Но это было давно, это было в 1979 году — это была другая о эпоха. У Фосси вполне реалистическая, по-своему выстраданная картина американского шоу-бизнеса, который он знал сверху донизу и со всех сторон, пополам с сюрреалистическим видением жизни. Смерть — вот что делало Фосси особым, невероятным режиссером.
У Шазелла совершенно другая история, у него романтическая американская сказка о вечной американской мечте. В ярких анилиновых платьях под яркими анилиновыми звездами, у него все такое, как было когда-то в Голливуде.
Александр Генис: И все искусственное.
Андрей Загданский: Конечно. Есть еще одна интересная деталь: если у Фосси все удерживается влечением, похотью, страстью, то у Шазелла, и это исключительно важно, секса нет, эротизма нет. Отношения наших героев лишены сексуального влечения, они любят не друг друга, они любят мечту в мечте, они любят друг друга за то, что в другом есть мечта — это очень интересно. Самый эротический контакт — это прикосновение руки к руке в планетарии.
Александр Генис: То есть это бесполый фильм, как в старом Голливуде.
Андрей Загданский: В этой бесполости есть, мне кажется, совершенно особое качество — возвращение в невинность американской истории, жизнь до изгнания из рая.
Александр Генис: Это, конечно, не настоящая американская история, а та история, которую мы видели в Голливуде и которую я очень хорошо понимаю. Мы с вами не жили в той Америке, которая верила Голливуду, но если мы смотрим фильмы 1950-х годов, мы понимаем, с чем выросли старые американцы, которые любили ту Америку, которой никогда не было, но которую они видели на экране. Это та самая Америка, куда Трамп обещает нас всех вернуть.
Андрей Загданский: Верно, это - Америка невинности, когда Голливуд еще не знал эротизма.
Александр Генис: Когда Голливуд еще не знал 1960-х годов, когда Голливуд еще не знал Вьетнама, когда Голливуд еще не знал хиппи. То есть это кинематографический Эдем.
Андрей Загданский: Абсолютно верно. В этой невинности, мне кажется, и секрет этого фильма, все безумие вокруг этой, иначе не особенно примечательной и вполне скучной картины. Ведь наши герои спят вместе, но не раздеваясь. Только один раз герой снимает обувь, но больше ничего. Более того, он нарочито часто ложится спать в костюме. Опять же, телесное прикосновение исключено. Это страшно интересно.
Александр Генис: Вы помните картину Вуди Аллена, где он изображает героя фильма из старого Голливуда, который появляется в реальной жизни. И когда он целует героиню, то озирается по сторонам и говорит: «А где же затемнение? Обычно в это время гаснет свет».
Андрей Загданский: Но у Вуди Аллена это ирония, шутка, а здесь все на полном серьезе повернуто в прошлое. Весь фильм наполнен мифами старого Голливуда, ссылками на старые фильмы, мы неоднократно видим фрески с актерами из Голливуда. Голливудская мифология наполняет мир этого фильма, как греческая мифология - сады. Более того, об этом постоянно идет разговор, она говорит: вот здесь снимался эпизод «Касабланки», здесь на улицу Парижа смотрел Богарт и Бергман. Эти маленькие ссылки наполняют фильм старым Голливудом.
Александр Генис: Это мне напоминает экскурсию по Голливуду - тебя везут, как по восковому музею, где представлена вся история Голливуда. Но это история мечты, мифа, который создал Голливуд.
Андрей Загданский: Об этом фильм. Картина признаюсь, достаточно скучная, мне кажется, что все эти эпизоды сложены достаточно искусственно, и музыка меня не не захватила.
Александр Генис: А вы же такой большой любитель джаза?
Андрей Загданский: Я любитель джаза, но не такого джаза. Как-то мимо меня это все прошло, она меня не захватила, я воспринимал это очень дистантно. Не тот джаз я люблю. Есть какие-то лекционные моменты, герой объясняет, чем отличается свободный джаз от несвободного, в чем креативный дух джаза. Как он родился в Новом Орлеане. Герой полон страсти, но почему-то меня это не захватывает. Это - скорее лекция, а не признание в любви. Как романтические отношения, а не подлинная страсть между героями. Что-то пластилиновое, искусственное, не настоящее в этом фильме. Но этот фильм потрясающим образом резонирует с обещаниями Трампа сделать Америку великой опять. Вот возвращение в прошлое, которое я вижу в этой картине, возвращение к прошлой мечте Голливуда — это то, к чему Дональд Трамп тащит нас сегодня.
Александр Генис: Значит этот фильм созвучен духу времени, что говорит хорошо о режиссере, который чувствует этот “цайтгаст”.
Андрей Загданский: Я не берусь судить. Ведь этот сценарий был написан и готов к работе еще до того, как режиссер сделал фильм «Одержимость». Он ждал бОльших возможностей и бОльшего бюджета, чтобы сделать эту картину. Но каким-то образом все совпало.
Александр Генис: На самом деле искусство всегда каким-то образом попадает в ногу со временем. Это происходит часто без влияния автора, искусство живет само по себе. Меня заинтересовала фраза, которую сказал автор фильма о своей работе: это - мюзикл без кавычек.
Андрей Загданский: Мне-то показалось, что здесь есть кавычки, без кавычек это у Фосси. Это Фосси втолкнул нас в реальную драму, соединил ее с реальной музыкой, с реальным сексом, с реальными страстями — вот это мюзикл без кавычек. Здесь как раз все, мне кажется, в кавычках, в подражании тем же «Шербургским зонтикам», фильм который явно оказали принципиальное влияние на автора “Ла-ла Ленд”. Он абсолютно вторичен.
Александр Генис: Может быть он поэтому и оговорил, что это мюзикл без кавычек, потому что кавычки там так чувствуются.
Андрей Загданский: Может быть. Ведь эта демонстративная вторичность и является самой сильной стороной фильма.
Александр Генис: Еще один вопрос. Фильм построен по классическому сценарию «Золушки», но это «Золушка» со странным концом, не так ли?
Андрей Загданский: Хеппи-энда нет, при этом хеппи-энд сделан. Они расстались, но каждый остался верен своей мечте.
Александр Генис: То есть они любовь променяли на мечту?
Андрей Загданский: Поскольку их любовь чисто романтическая, то мечта важнее подлинной любви, а значит они остались верны своей мечте. Каждый помог друг другу сделать шаг в направлении своей мечты — вот что происходит в финале фильма. Там есть несколько симпатичных превращений, возможные версии другой жизни, как у Кесьлевского и многих других замечательных режиссеров.
Александр Генис: На самом деле это с Кесьлевского и пошло, он был первый, кто это сделал в кинематографе - альтернативные сюжетные ходы, которые стали потом популярными.
Андрей Загданский: Наши герои без упреков принимают то, что с ними случилось так, как случилось, так как сложились их жизни, но они счастливы. Они потеряли друг друга, но добились исполнения своей мечты. Вот такая романтическая незатейливая история.
Александр Генис: Фильм страшно успешен. Он стоил 30 миллионов, а уже заработал больше 110, и все только впереди. Как вы считаете, есть у него перспектива остаться? Ведь с «Оскаром» - странная история, есть фильмы, которые попадают и остаются в кино, а есть фильмы, которые исчезают, и через неделю мы о них забываем. К какой категории вы отнесете «Ла-Ла Ленд»?
Андрей Загданский: Учитывая тот гигантский всплеск, который этот фильм произвел, я думаю, он останется.
Александр Генис: И мы еще увидим много новых мюзиклов?
Андрей Загданский: Мюзикл — жанр редкий. Я по-прежнему считаю, что после мюзикла Боба Фосси «Весь этот джаз» сделать настоящий мюзикл невозможно. Мне кажется, что Фосси закрыл жанр, он сказал все, что можно сказать в этом жанре, он поднял его так высоко, что выше поднять его невозможно. Неслучайно нынешний фильм не стремится высоко, он стремится всего лишь в прошлое, он восстанавливает декорации, восстанавливает нереальное. Но тот факт , что в сегодняшней Америке президент - Трамп, который обещает сделать Америку опять великой, многое меняет. Голливуд в этом фильме выглядит как великое греческое прошлое, как мифология всего человечества. Может быть именно это поможет фильму шагнуть и в завтрашний день.
