В правительстве России вновь обсуждаются планы изменения налога на доходы физических лиц (НДФЛ). О некоторых из них рассказала на этой неделе газета “Ведомости”. Единая ставка налога – 13% для большинства видов таких доходов – действует в стране уже 16-й год подряд. К декабрю правительство должно представить свои предложения по новой налоговой реформе – об этом заявил президент Владимир Путин в очередном ежегодном послании Федеральному собранию. И возможные перемены в подоходном налоге на граждан – лишь часть этих планов. Их мы обсуждаем с главными экономистами трех российских инвестиционно-финансовых компаний.
В 2001 году, в рамках тогдашней налоговой реформы, в России отказались от так называемой “прогрессивной” шкалы подоходного налога в пользу единой его ставки или “плоской” шкалы. Благодаря этому новшеству в течение ближайших 2–3 лет и удалось преодолеть во многом “кризис налоговых неплатежей” 90-х годов прошлого века. Но тогда экономика явно была на подъеме, выходя, на фоне роста цен на нефть, из глубокого финансового кризиса 1998 года.
Сегодня же, хотя двухлетний новый ее спад вроде и прекратился, о сколько-нибудь заметном ускорении экономического роста говорить пока не приходится. И в этих условиях обсуждаются планы новой налоговой реформы, пусть и не такой радикальной, как предыдущая.
Введение “прогрессивной” шкалы, то есть повышение налога на доходы среднего класса и наиболее обеспеченных граждан, с одной стороны, будет их высокие зарплаты “загонять в тень”
– Все эти планы исходят в итоге из двух факторов, полагает главный экономист финансовой компании “БКС” Владимир Тихомиров. Во-первых, сбалансировать госбюджет в условиях все более возрастающих обязательств государства по пенсионному обеспечению граждан, отсюда же – и планы пенсионной реформы. Плюс – “отвязать”, насколько это возможно, будущие доходы бюджета от колебаний цен на нефть. И во-вторых, перенастроить в целом налоговую систему так, чтобы стимулировать ускорение общего роста экономики…
Владимир Тихомиров:
– Как правило, дискуссии последних месяцев идут в рамках обсуждения изменения НДФЛ одновременно со страховыми сборами, которые собираются с бизнеса на медицинское страхование и на отчисления в Пенсионный фонд. И вторая категория – налог на добавленную стоимость (НДС). То есть НДФЛ, страховые сборы и НДС – три ключевых налога, которые собираются с “внутренней” экономики и “не зависят” от цен на нефть. То есть направление дискуссий – не повысить ли нам что-то из них за счет возможного снижения или “более гибкого” подхода к другим налогам?..
– В любом случае речь может идти о перераспределении налоговой нагрузки – между населением и бизнесом…
Владимир Тихомиров:
– Одна составляющая здесь – снизить налоговую нагрузку на бизнес, скажем, сократив страховые взносы за счет одновременного повышения нагрузки на работников, то есть за счет повышения НДФЛ. Вторая часть – это НДС, который также может быть каким-то образом “скорректирован” в зависимости от того, как изменятся два других налога.
– Не приведет ли повышение НДФЛ, если такое решение будет в итоге принято, к новому уходу заработков “в тень“? Даже если ставка будет повышена не сильно – с нынешних 13%, скажем, до 15%...
Олег Кузьмин, главный экономист по России и странам СНГ инвестиционной компании “Ренессанс Капитал”:
– Конечно, любое изменение налоговой нагрузки всегда может пойти не так, как изначально планировалось. Это может стать дополнительным фактором, ограничивающим восстановление экономики, но, наверное, это не то, что в первую очередь беспокоит правительство. Все-таки основные приоритеты экономической политики в России – низкая инфляция, устойчивый бюджет и накопление резервов. Другая сложность действительно связана с собираемостью налогов. С одной стороны, как показывает пример НДС, совершенствование информационных систем и самой практики его взимания может повысить собираемость налогов. С другой стороны, не вполне понятно, как это может быть реализовано в случае с НДФЛ? В любом случае, конечно, есть риск, что возвращение к “прогрессивной” его шкале вновь сделает актуальным вопрос собираемости налога.
Алексей Девятов, главный экономист банка “Уралсиб”:
– На мой взгляд, все будет зависеть от масштабов перемен. Если, скажем, вместо “плоской” шкалы в 13% появится такая же в 15%, не думаю, что это вызовет масштабный “уход в тень”. Мне представляется, что в большинстве случаев работодатель просто переложит эту возросшую нагрузку на самих работников, получив при этом снижение страховых взносов. Если все это будет происходить в рамках соответствующего “налогового маневра”. Иными словами, работодатель с удовольствием получит дополнительные средства, возникающие в результате сокращения его нагрузки по страховым платежам, но при этом он не станет за счет этих средств компенсировать работнику возросшую налоговую нагрузку из-за повышения НДФЛ. Но в целом я все же не думаю, что после стольких лет успехов в “обелении” экономики, которые были достигнуты с конца 90-х годов, ситуация радикально поменяется…
И правительство скажет: вот, мол, у нас есть “богатые”, и мы теперь с них берем 30% или 40%, как в “старые добрые времена”. Народ такие меры, конечно, любит…
– Налог на доходы физических лиц – главная доходная статья региональных бюджетов в России. Если исходить из повышения его ставки, то речь может идти не только о дополнительных доходах для них, но и о дальнейшем сокращении общей финансовой поддержки регионов со стороны федерального бюджета, включая прямые трансферты им…
Владимир Тихомиров:
– Несомненно, любые, думаю, дискуссии об НДФЛ рассматриваются именно в этом ключе. На это же, кстати, была нацелена в итоге и недавняя реформа налогового законодательства, связанная с налогообложением имущества физических лиц – другая составляющая региональных бюджетов. И сами ставки этих налогов были существенно повышены, и регионы получили больше самостоятельности в установлении собственных ставок – как по налогу на землю, так и на иное имущество, чтобы как-то увеличить сборы по этим налогам. Так что в принципе, конечно, задача федерального центра – по возможности сократить и объемы финансовой поддержки регионов, и количество “хронически дефицитных” из них. 70-80% всех регионов России фактически “дефицитны”, и без федеральной помощи они не в силах сбалансировать собственные бюджеты.
Алексей Девятов:
– Понятно, что планы в отношении НДФЛ продиктованы, конечно, и стремлением центра помочь регионам, оказавшимся в трудном финансовом положении, в том числе и из-за необходимости выполнения так называемых “майских указов” президента (так называют 11 указов, подписанных Владимиром Путиным 7 мая 2012 года, в день вступления в должность президента на третий срок. Половина из них была посвящена социальной политике, предусматривая, в частности, резкое повышение зарплат учителей, врачей и других категорий бюджетных работников. – РС). Основная финансовая нагрузка по их выполнению легла на сами регионы, что и привело к “разбалансированности” их бюджетов. Бороться с ней регионам приходится радикальными мерами, сокращая все те расходы, которые еще можно сократить, в том числе – инвестиционные, дорожные и другие. Поэтому, да – это шаг навстречу регионам. Однако в Министерстве финансов есть четкое понимание, что никакие шаги, связанные с передачей части доходов, не могут быть “безвозмездными”. Есть и научные исследования на эту тему, которые говорят о том, что федеральные власти так себя и ведут. Если регион добивается роста налоговых доходов за счет каких-то мер, связанных с развитием своей экономики, то центр говорит ему: замечательно, вы – молодцы, но раз у вас теперь доходы выросли, мы срежем трансферты вам. И это действительно проблема, присущая российской модели фискального федерализма. Не исключаю, что подобное может произойти и в этом случае.
В большинстве случаев работодатель просто переложит эту возросшую нагрузку на самих работников, получив при этом снижение страховых взносов. Если все это будет происходить в рамках соответствующего “налогового маневра”
– В том, что касается именно НДФЛ, обсуждаемые варианты можно свести пока к двум условным сценариям. Первый – повысить ставку налога с 13% до 15% или даже 17%, но при этом сохранив ее “плоской”, то есть единой. Второй – вернуться к “прогрессивной” шкале этого налога, по самой схеме напоминающей ту, которая существовала в стране еще в 90-е годы, или предложенную в очередном (по этому поводу) законопроекте, который был представлен в Государственной Думе летом прошлого года. При этом оба варианта отнюдь не исключают введения некоего минимума доходов граждан, в рамках которого НДФЛ вообще уплачиваться не будет…
Олег Кузьмин:
– Пока есть немало заявлений ответственных лиц, что нам, мол, удастся избежать повышения налоговой нагрузки. Если цены на нефть вдруг окажутся выше изначальных прогнозов, это также снижает вероятность принятия подобных решений. Тем не менее, наверное, простое повышение ставки НДФЛ позволит избежать проблем, связанных с собираемостью налога. Тогда как введение некой “прогрессивной” шкалы может стать решением, которое легче принять “политически”. Но если решение о повышении налоговой нагрузки все же будет принято, в любом случае очень хотелось бы, чтобы это сопровождалось общим повышением эффективности государственных расходов.
– Но какой из двух вариантов вам представляется более вероятным – как политически, так и с точки зрения экономики?
Алексей Девятов:
– С точки зрения политики лучше “обеспечить” себе голоса избирателей с низкими доходами. Естественно, они будут только рады, если им вдруг установят некий необлагаемый налогом минимум. Или если шкалу налога вновь сделают “прогрессивной” и правительство скажет: вот, мол, у нас есть “богатые”, и мы теперь с них берем 30% или 40%, как в “старые добрые времена”. Народ такие меры, конечно, любит…
И Центр говорит ему: замечательно, вы – молодцы, но раз у вас теперь доходы выросли, мы срежем трансферты вам. И это действительно проблема, присущая российской модели фискального федерализма
Владимир Тихомиров:
– Мне кажется, введение “прогрессивной” шкалы налога – очень сложный шаг. Причем не политически, не исторически, а именно в плане его администрирования. Чтобы “прогрессивная” шкала по-настоящему работала, необходима более или менее достоверная и регулярно обновляемая база данных, по которой можно было бы контролировать доходы граждан. Но в большинстве регионов России немало платежей еще осуществляется наличными, а потому введение “прогрессивной” шкалы будет очень непростым делом. И, скорее всего, приведет к существенному сокращению доходов бюджетов, так как очень многие компании станут платить своим сотрудникам не через зарплатный лист, не через зарплатный счет, а иными способами, чтобы избежать более высокой ставки налогообложения. Поэтому, как мне представляется, если и будет рассматриваться вопрос о повышении НДФЛ, то, скорее – через повышение “плоской” его шкалы, а не введение “прогрессивной”. Ведь повышение ставки с 13%, скажем, до 15% все же не столь существенно для большинства граждан. Поэтому, думаю, правительство, скорее, пойдет по этому пути.
Алексей Девятов:
– Введение “прогрессивной” шкалы, то есть повышение налога на доходы среднего класса и наиболее обеспеченных граждан, с одной стороны, будет их более высокие зарплаты “загонять в тень”. С другой стороны, “богатые” и средний класс – их в целом, может быть, конечно, меньше, чем менее обеспеченных граждан, но для потребительского спроса в стране их доходы – весьма значимый фактор. И если этих людей обложить повышенными налогами, боюсь, это окажет в целом негативное влияние на потребительский спрос, который в России и без того все еще сокращается, что является основным тормозом экономического роста.
