"У Великобритании нет вечных друзей и врагов, но у нее есть постоянные интересы". Эту фразу лорда Палмерстона, британского премьер-министра середины позапрошлого века, обычно толкуют более жестко, чем это, наверное, пришло бы в голову ему самому: дескать, друзья просто фикция, а интересы реальны. В любом случае цитата дошла до нас от времен консолидации мировых империй и практики их взаимоотношений, которую впоследствии в Германии назвали "геополитикой". Последующие печальные события продемонстрировали: друзья все-таки важны, и интересы во многом определяют их выбор. Нынешний британский премьер Тереза Мэй, которой референдум о выходе из Евросоюза во многом связал руки, нанесла свой первый визит в Вашингтон в попытке заполнить образовавшийся экономический и политический вакуум и получить подтверждение тому, что традиционно именовалось "особыми отношениями". В числе прочего она пыталась уговорить президента Дональда Трампа изменить его негативную позицию в отношении союза НАТО, в котором интересы и дружба, обусловленная общими ценностями, десятилетиями было неразрывны связаны. После встречи Мэй заявила, что американский президент поддерживает НАТО "на сто процентов". Однако, в свете многократных прежних высказываний Трампа от том, что НАТО устарела и существует лишь за счет непомерных расходов США, сомнений это заявление не развеяло. Трамп явно настроен дружественнее по отношению к главному противнику НАТО, чем к самой этой организации.

Если считать нынешние отношения между США и Великобританией дружбой, по итогам встречи можно полагать, что дружба пока уцелела, хотя и без тени равенства. А вот с Австралией, еще одним ближайшим союзником США, в том числе во всех главных войнах, первый контакт вышел куда менее успешным. В ходе телефонной беседы Трампа с австралийским премьером Малкольмом Тернбуллом этот последний напомнил американскому собеседнику о договоренности, достигнутой с Бараком Обамой, согласно которой США обязались принять более тысячи беженцев из австралийских лагерей. Вопреки всем канонам дипломатии Трамп вспылил, обвинил союзника в попытке навязать ему "новых бостонских террористов" и прервал разговор.

Хуже всего, конечно же, сейчас приходится Мексике, ближайшему соседу, отношения которого с США исторически были непростыми, но в последнее время оказались вполне дружескими. Постоянные резкие выпады Трампа в адрес мексиканцев и обещание построить стену за их счет и пересмотреть договор о свободе торговли с ними привели к тому, что президент Энрике Пенья Ньето был вынужден отменить визит в Вашингтон.

Этот список дипломатических скандалов я бы мог продолжить, и его тем более, то есть почти наверняка, продолжит непосредственный автор этих скандалов – речь тут, похоже, идет не о случайностях, а о новом стиле международных отношений. Я не уверен, что Трампу известен афоризм Палмерстона, но он инстинктивно реставрирует тогдашнюю доктрину. Но если речь идет исключительно об интересах Америки, в чем конкретно видит их Дональд Трамп?

Нам пока что нелегко судить о том, что можно было бы назвать "доктриной Трампа" ввиду скупости и исключительной декларативности его высказываний. Программа, которую можно было бы из них извлечь, сводится исключительно к отрицательным мерам: запретить въезд, отменить меры предыдущей администрации, наложить пошлины на импорт, уничтожить "Исламское государство". Из положительных можно выделить лишь обещаемое "величие Америки", но и здесь не очень понятно, что под ним подразумевается. Экономическая мощь? Страх перед военным потенциалом этой страны?

Если оглянуться назад и попытаться выделить объективный пик величия США, он, скорее всего, придется на период окончания холодной войны и развала Советского Союза. В экономическом отношении ей тогда не было равных, успехи в этой области были достигнуты в атмосфере расширяющейся свободы торговли, а не автаркии, которую обещает Трамп. Вооруженные силы не имели соперников и служили надежным щитом не только для самой Америки, но и для ее союзников. Но главным залогом ее величия был международный авторитет, провозглашение ценностей открытого общества и их защита во всем мире, пусть и не всегда последовательная и успешная.

Со времен Пальмерстона международное сообщество проделало немалый путь, и одной из главных вех на этом пути было открытие, что интересы и дружба не только совместимы, но могут быть тесно между собой связаны, если в их основе лежат общие ценности. Обещание величия Америки написано на бейсбольных кепках сторонников Трампа, но ценности из этого обещания, судя по всему, изъяты. Мы не слышим из уст президента, его персонала и членов кабинета министров упоминаний свободы, прав человека, равенства рас и религий – вот в этом и заключается главное отличие нынешней администрации практически от всех послевоенных. И если величие Америки сведется исключительно к попытке полной изоляции от нужд и чаяний внешнего мира, то можно вспомнить самую внушительную попытку такого рода – Китай времен династии Цин, которому еще в XVIII веке не было равных на планете, но который к концу XIX превратился в политические руины.

Алексей Цветков – нью-йоркский публицист и политический комментатор

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции