Тамара Ляленкова: В эфире "Рожденные после СССР", программа о том, какие традиции молодежь наследует из прошлого, и что нас ждет в будущем. Послушать и посмотреть обсуждение можно на сайте Радио Свобода и на телеканале "Настоящее время".
Сегодня мы поговорим о литературе будущего и будущем литературы с молодыми уже зрелыми писателями, редактором и продюсером литературных проектов. Дело в том, что теперь, чтобы издать и продать свою книгу, молодому автору даже не требуется крупный личный капитал. Достаточно попросить помощи на краудфандинговой платформе, как это сделал один из сегодняшних гостей Святослав Элис и книга "Двери 520" увидела свет и сразу же обрела своих читателей. Может ли такая доступность изменить в принципе качество российской литературы, на этот вопрос я попрошу ответить писателя, председателя Совета экспертов по национальной литературной премии "Большая книга" Михаила Бутова. Как вы считаете, может качественно повлиять на массив?
Михаил Бутов: Нет, не может, потому что все-таки издательский отбор и то, с чем связана издательская работа, важен именно для задания определенной планки. Может быть, не все издательства эту планку поддерживают, но идея такая. Кроме того, не существует в массе своей таких издательств, которые сидят и думают, как бы кого-нибудь, куда-нибудь не пустить. Наоборот, все сидят и думают, как бы нам кто-нибудь чего-нибудь хорошее бы принес, чтобы издать и продать. И на какую-то планку качества эта свобода влиять никак не будет, точно так же, как на него не влияют сайты типа "Стихи.ру" и "Проза.ру". Но при этом сама эта идея совершенно правильная. Потому что все издательское дело переживает кризис не столько концептуальный, сколько экономический. Писателям надо как-то существовать, надо как-то входить в литературу без этих долгих прогрызаний нор и т. д.
Тамара Ляленкова: Да, обивания редакционных порогов.
Михаил Бутов: Да. Более того, энергия автора тоже много значит. И если он способен поднять себя так, чтобы выпустить свою книжку - флаг ему в руки.
Тамара Ляленкова: Издательства, на самом деле, редко публикуют авторов неизвестных, молодых. Это достаточно сложная история. С другой стороны, не всякий молодой автор захочет пойти таким путем.
Святослав, есть ли необходимость предъявить свое авторское произведение профессионалам, которые посмотрят, скажут хорошо или нет? Или это неинтересно человеку, который решил написать?
Святослав Элис: Я понятия не имею. У меня пока не возникало такой необходимости. Я захотел и издал. Я читал в Интернете какие-то рецензии - что-то нравится, что-то не нравится. Но в целом какого-то влияния на себя каких-то экспертов я не заметил.
Тамара Ляленкова: Идея - показать свою работу, чтобы понять графоман ты или нет. Понятно, есть в определенном возрасте потребность о себе заявить. Не было таких сомнений - а вдруг я недостаточно хороший писатель, может быть, стыдно будет? Или то просто высказывание литературное?
Святослав Элис: Я книгу свою пиал примерно два года. За первый год я ее написал, за второй год я раз пять ее переписал целиком.
Тамара Ляленкова: Без редактора?
Святослав Элис: Сам. Сидишь, перечитываешь, переписываешь, перестраиваешь предложения. Когда я писал, я не думал о том - буду я это издавать, не буду я это издавать. У меня, действительно, созрел какой-то запрос, созрел месседж в голове. И в какой-то момент ты понимаешь, что, да, это хорошая книга. По крайней мере, я в это верю, что мне кажется, что это хорошая книга. Может быть, не для всех. Кто-то скажет, что она плохая. Но я в ней уверен.
Тамара Ляленкова: Она созрела, и ее можно предъявить читателю.
Святослав Элис: Да. И я решил - а почему не издать?! Я считаю, что эта книга хороша. Я считаю, что она достойна этого. До этого у меня было несколько книг. Я написал несколько рассказов и даже напечатал в каких-то сборниках.
Тамара Ляленкова: Не было идеи пойти в толстый журнал?
Святослав Элис: Не было. Да, я как-то и не читаю никакие толстые журналы. У меня целая книга! Как ее в журнал?! Не пришло такое в голову. А пришло в голову - издать ее. Я решил, что я ее издам. Сначала я взял свою книгу, на диск ее записал, написал краткое содержание и пошел в издательство. Я не знал, как это делается, но пускают, выслушивают, вопросы задают. Все открыто. Везде сходил, но в итоге никуда не зовут. В одном издательстве очень милая женщина прочитала и сказала, что книга очень понравилась, но не формат. Мы такое не печатаем.
Тамара Ляленкова: Такой редакторский вполне ответ в толстых журналах очень часто звучит, что это неплохо, но это не наш формат. Михаил, это правда или это такое поощрение молодому писателю, чтобы не обидеть?
Михаил Бутов: Может быть и так, и так. Не хочется же людям портить настроение, поэтому ищутся какие-то более-менее мягкие формулировки. С другой стороны, вполне возможно, что это, действительно, не формат журнала, может быть, это не влезает туда по объему. Может быть, это как-то тематически не совсем то, как видит главный редактор.
Тамара Ляленкова: Но толстых журналов не так много.
Михаил Бутов: В России много осталось. Ни один не закрылся до сих пор, хоть и стонут, но так все и остались.
Тамара Ляленкова: В советские времена была такая достаточно жесткая идеология. Однако в 90-е все равно работала инерция, когда требовалось профессиональное одобрение сообщества, чтобы быть напечатанным, а потом уже попасть в издательство.
Михаил Бутов: Все это продолжается. На данный момент я не могу сказать, а, скажем, лет 5 назад ситуация была такая же. Вот в последние годы уже появились, особенно, романисты, а до этого я не помню ни одного автора, который бы попал в издательство, не пройдя обкатку в толстых журналах. Дело в том, что в издательствах тоже сидят люди, которые живые, за исключением двух-трех подвижников, да и они раньше делали также. Они думаю - давай, посмотрим, что с ним будет и т. д. Им нужно было какое-то подтверждение. Это не то, чтобы статус, но человеку никогда не хочется принимать решение одному. А тут он думает - журнал его печатает, значит, уже хорошо, поехали. Все так начинали. Все, кто сегодня звезды, проходили через этого механизм.
Тамара Ляленкова: Они уже не так молоды.
Михаил Бутов: Но он же был молодой - и Шаргунов был молодой и т. д.
Тамара Ляленкова: Это после 30 уже.
Михаил Бутов: Но он начинал-то раньше 30. А что касается профессионального сообщества, что в нем не надо участвовать. Если вас удовлетворяет та позиция, которую вы занимаете, возможно, скоро так и будет. Потому что само понятие профессионального сообщества, связано с представлением о том, что есть какие-то общезначимые люди, которые в этом сообществе добиваются признания по заслугам или нет. Они должны быть, для них есть место. Но культурная ситуация меняется. И таких общезначимых людей, скорее всего, через некоторое время уже не будет. Будут люди, значимые для какой-то своей группы. И тогда, возможно, уже роль профессионального одобрения, признания и какого-то подъема к вершинам признания потеряется. Но пока еще она имеет место быть. И иначе чем через профессиональное сообщество вы никуда не попадете.
Тамара Ляленкова: Тем не менее, тиражи толстых журналов падают, а идея собрать деньги… Сколько людей перечислили, помогли для того, чтобы можно было идти в издательство не просить, а заказывать книжку?
Святослав Элис: Я собрал 100 тыс. руб. на издание.
Тамара Ляленкова: Примерно за какой срок?
Святослав Элис: Примерно за два месяца. И бейкеров было, по-моему, 350.
Тамара Ляленкова: Это уже наверняка 350 потенциальных читателей, условно говоря, покупателей книжки?
Святослав Элис: Да, где-то 300 с лишним книжек я уже продал напрямую через эту платформу.
Михаил Бутов: Бумажных или электронных?
Святослав Элис: Бумажных.
Тамара Ляленкова: В том-то и дело - бумажных. Мы говорим о бумажных книжках. А почему именно бумажных?
Михаил Бутов: А люди тексты читали? Или они так деньги дают?
Святослав Элис: Я выложил отрывки. Отрывки можно было почитать целиком. Я в Интернет не выкладывал, но можно купить электронную версию книгу.
Тамара Ляленкова: Я знаю, что некоторые современные, вполне успешные писатели пытаются продавать свои еще не опубликованные фрагменты или книжки в электронном виде. И, таким образом, немножко как-то себя поддерживать. Святослав, те люди, которые тебя поддержали, ты понимаешь, как они приходили? Что ты для этого сделал? Тебе надо было провести какую-то серьезную, наверное, работу, какую-то рекламу?
Святослав Элис: Да, я довольно много над этим работал. Я начал с того, что я на своей странице во всех социальных сетях…
Тамара Ляленкова: И это не профессиональное литературное сообщество?
Святослав Элис: Это просто люди, которые знают меня, т. е. какая-то определенная аудитория, которая у меня есть. Потом я стал писать разным сообществам "ВКонтакте" с предложением типа: "Ребята, давайте вы про меня напишите, а я упомяну вас просто в благодарностях в своей книге". И несколько из них согласилось. И я увидел, что это действительно эффективно. Ко мне приходит много людей, много людей заказывают книгу. Тогда я подсчитал, что раз есть такая отдача, то я могу потратить деньги на рекламу. И я их точно отобью. Тогда я начал вкладывать свои деньги. И получилась такая отличная кампания, что я собрал.
Тамара Ляленкова: Свои деньги - это большие деньги?
Святослав Элис: Ну, кому, что кажется большим - около 15 тыс. руб. в итоге обошлась реклама.
Михаил Бутов: Реклама эта где была?
Святослав Элис: Реклама, в основном, была "ВКонтакте". Это дало хорошую отдачу, хороший результат. Мне не просто пожертвовали деньги на книгу, меня просто начала узнавать. И на телевидение зовут, где-то интервью берут. Да, в какой-то момент, правильно применив какие-то усилия, правильно обозначив свои цели, ты получаешь такой результат, который начинает расти сам по себе.
Тамара Ляленкова: Сейчас сколько продано примерно экземпляров?
Святослав Элис: В целом от 500 до 700.
Тамара Ляленкова: За несколько месяцев получается, да?
Святослав Элис: Это предпродажи плюс самое начало. В магазины книга только сейчас начинает поступать. Они только отгружены, еще не начали появляться на полках.
Тамара Ляленкова: А стоимость одного экземпляра?
Святослав Элис: Если напрямую через меня, то это 350 руб. Сколько через книжные магазины? Это зависит от книжного магазина.
Михаил Бутов: Рублей 600.
Тамара Ляленкова: Автор может собой подменить практически все прежние институции, которые существовали.
Святослав Элис: В издательстве у меня все это перечитали. Литературного редактирования не было, но орфографическое было.
Тамара Ляленкова: Получается, что это такой процесс, который современный молодой человек может это все пройти и получить тот результат, на который ушло бы очень много времени у писателя поколения нашего с вами.
Михаил Бутов: Все это снимает довольно занудную редакторско-издательскую работу.
Тамара Ляленкова: Может быть, это какая-то локальная читательская группа, которая помогает Святославу. Но, с другой стороны, мы же не знаем, кто покупает книжки.
Михаил Бутов: Мы сейчас находимся на переломе эпох. На самом деле, то, что вы говорите, все совершенно правильно. Старая система ломается и потихоньку будет отмирать. Новая система появляется, потому что она уже связана с социальными сетями и с новыми информационными потоками.
Тамара Ляленкова: Притом, что книжка бумажная.
Михаил Бутов: Меня удивляет, что бумажную книжку покупают. Но сообщество профессиональное и сообщество читательское - это немножко два разных сообщества.
Тамара Ляленкова: Но к читателю раньше книжка не могла попасть, не пройдя вот это экспертное сообщество.
Михаил Бутов: Тем не менее, столько лабуды напечатали. И то, и то не является каким-то абсолютом. Это жизнь без профессионального сообщества. Может быть, она и хороша, во всяком случае, она неплоха. Вопрос в том, чего хочет автор, чего хочет читатель. Если они нашли друг друга, то это прекрасно.
Тамара Ляленкова: Тут весь вопрос в целевой аудитории. (Фрагмент книги). Святослав, вот так прочитали вашу книжку. Согласны, не согласны с таким прочтением? Если бы был профессиональный критик, он бы разобрал все по косточкам.
Святослав Элис: Интересно. Человек имеет право снимать по мотивам все, что хочется. Но это не моя героиня, а какое-то совершенно другое прочтение. Может быть, в таком прочтении тоже получится какое-то интересное произведение. Но в целом здорово, что есть видео про книжку. Уже можно о чем-то пополемизировать.
Михаил Бутов: Мне нравится во всей этой истории то, что она неожиданно показывает, что книжка людям все-таки нужна, даже бумажная. Сама идея, что может быть еще какая-то поколенческая книга, а не видеоигра, сама по себе уже меня радует.
Тамара Ляленкова: Мне тоже кажется, что это как раз тот сегмент литературы, который не очень работал до этого ровно потому, что начинали публиковаться и издаваться после 30. И как раз люди младшего возраста не получали того продукта… Хотя современная русская литература немножко подростковая, как мне кажется. Они не получали своего именно текста. Это литература будет, как вы думаете? Это совершенно другое.
Михаил Бутов: Все что написано буковками - литература. Есть два момента. Первый момент связан с какими-то имманентными стилистическими и прочими вещами. Про это я в данном случае ничего не знаю. Второй момент - это то, что книга должна отвечать на некоторые вопросы, которые кто-то задает. Если она будет ответом на какие-то вопросы, которые задают приходящие новые люди, то будет литература. Судя по всему, поскольку такой интерес возникает, на что-то она резонирует.
Тамара Ляленкова: Святослав, а что вы читаете? Ведь для того чтобы написать, надо много чего прочитать.
Святослав Элис: Я прочитал новую книгу Пелевина. Мне понравилось. Сорокина немножко читал и кое-что из иностранных авторов. Я в основном читал книги по психологии, по буддизму, по исследованиям религии. Мне сейчас чуть-чуть меньше интересна художественная литература.
Тамара Ляленкова: Может быть, это связано еще и с тем, что возраст читающего человека, т. е. активный возраст взрослого человека, который читает книжки, предполагает активную какую-то профессиональную деятельность. И не всегда есть время на такое спокойное чтение, если мы говорим о большой литературе. Потом уже начинают читать какие-то исторические мемуары. И это уже не имеет отношения к современной литературе.
Обычно тиражи поднимаются тех авторов, которые входят в длинный лист, в короткий лист национальной премии "Большая книга". Дальше как развивается судьба? Вы Букера в свое время получали.
Михаил Бутов: Я Букера получал в такое время, что даже какое-то эхо начало появляться спустя несколько лет. Ну, тиражи, конечно, поднимает, потому что все-таки больше интереса.
Тамара Ляленкова: Но на какое-то время поднимает.
Михаил Бутов: Тираж поднимается от этого - больше книг печатается, больше продается. У разных книг по-разному. В Букере говорят, что у них какие-то там финалисты поднимались просто нечеловеческие по нашим меркам. Я не знаю, правда ли это.
Тамара Ляленкова: Тиражи соотносимы с тем, что может сделать Святослав, причем, самостоятельно, затратив некоторые свои личные усилия. Вообще, что такое для современного писателя слава или востребованность? Какой отклик должен быть, чтобы Святослав почувствовал себя комфортно или писатель?
Святослав Элис: А я не знаю - писатель я или не писатель. Пусть люди решают. Я книгу написал, а дальше пусть они читают и решают. Что значит - быть писателем? Это значит жить за счет книг, иметь возможность зарабатывать. Я не знаю. Если я продам все свои книги, я заработаю 50 тыс. руб. Могу я на это жить за два года? Наверное, не очень. Так что, может быть, в профессиональном плане я не слишком писатель.
Михаил Бутов: Я бы не стал, вообще, об этом задумываться, потому что если не брать коммерческий сегмент типа Дашкова и т. д., есть писателей пять, может быть, которые могут жить чисто на свои гонорары, да и то я не уверен, что только на них они живут.
Тамара Ляленкова: Святослав, зачем тебе это надо?
Святослав Элис: Умею писать книги. Хочу, чтобы их читали.
Тамара Ляленкова: Есть идея - стать писателем? Потому что писатель в России - это сложная достаточно история. В советские времена это была идеология. Это было важно, что ты писатель номенклатурный. Но потом это все менялось, менялось и менялось. Что для тебя быть писателем?
Святослав Элис: А я не знаю, что такое стать писателем. Мне кажется, я уже писатель, потому что я пишу книги, которые читают. Какой может критерий того, что я стал писателем? Я могу стать более известным человеком. В принципе, я сейчас начинаю замечать, что меня узнают, меня знают. Какой-то у меня определенный кредит доверия есть, а может быть и нет. Не знаю. Мне много, что интересно, а не только писать книги. Мне интересно преподавать некоторые вещи. Мне интересно заниматься некоторыми другими вещами. Мне не хочется себя как-то внутренне ограничивать, что вот я писатель - и все. Я человек, который периодически пишет что-то. Я не навешиваю на себя ярлыков.
Тамара Ляленкова: Это как раз не очень такая продуктивная история. Потому что писатель должен все время подтверждать, что он писатель и издаваться. Что такое писатель в традиционном смысле?
Михаил Бутов: Дело в том, что писатель в традиционном плане связан с двумя моментами. Первое - с тем, что предполагалось, что он обеспечивает свое существование литературным трудом, причем, сочинительством, по возможности. Второе - это существование определенного запроса у общества на писателя, как человека, который несет некую истину. И то, и то исчезает. Поэтому мне нравится позиция Святослава.
Тамара Ляленкова: Что по этому поводу думают поэты, как издают свои книжки, какой отклик ждут от читателей. В московской студии молодые поэты, писатели Артем Ганин и Александра Приймак.
Александра идет проверенным путем, публикуя стихи, критику в журнале "Новый мир", и, таким образом, набирает писательский авторитет. А Артем же на сборник своих стихов деньги собирает на краундфандинговых платформах.
Артем, зачем вам это? Вы хотите попробовать себя как писателя, как профессионального поэта, может быть? Это ваша проба, или вам есть что сказать? Может быть, вы чувствуете, что вас недостаточно внимательно слушают и, таким образом, говорите миру - вот он я?
Артем Ганин: Внимательно или невнимательно слушают - это другой разговор. Тут цель другая. Когда я начинал выкладывать, я хотел просто попробовать.
Тамара Ляленкова: Просто попробовать - что?
Артем Ганин: Попробовать - нужен ли будет сборник или не нужен. Когда я выложил, я увидел, что сумма собирается. Сумма собралась достаточно быстро. Я понял, что люди читают, людям это нужно. Был вопрос у меня в том, что если я не соберу, то, скорее всего, нужно с этим всем завязывать.
Тамара Ляленкова: Это была та аудитория воспримет, или вы понимаете, что вы не поэт и, собственно говоря, не надо этим заниматься.
Артем Ганин: Да, как эксперимент получился такой.
Тамара Ляленкова: Вместо того, чтобы пойти в профессиональное сообщество литераторов, или пойти учиться. Насколько это возможно?
Артем Ганин: Учиться в литературном университете у меня не получилось, как бы я и не планировал. Я поступал целенаправленно в технический университет. Просто в какой-то момент я понял, что литература мне ближе.
Тамара Ляленкова: Уже практически собрали деньги на сборник?
Артем Ганин: Проект уже практически завершен. Сумма собрана на 100%. Сборнику быть.
Тамара Ляленкова: Александр, ваш коллега уже издает собственную книжечку. А вы нарабатываете авторитет. Вы считаете, что это правильный путь в литературу? Вы нацелены быть писателем, может быть, поэтому? И вы думаете, что это единственно правильный путь?
Александра Приймак: Я однозначно считаю, что нет одного пути правильного или неправильного. Все могут выбирать, как они хотят приходить в литературу. Это альтернативный путь. Просто я для себя его не рассматриваю.
Тамара Ляленкова: Почему? Это сложно технически? Или все-таки важно мнение профессиональных экспертов?
Александра Приймак: Скорее важно мнение. Это вполне возможно было бы сделать, просто мне в первую очередь, наверное, важно узнать - действительно ли мои стихи стоят того, чтобы войти в книгу и быть опубликованными? Поэтому мне бы хотелось начать с того, чтобы люди, которые в этом понимают, которые давно этим занимаются, поделились своим авторитетным мнением. И если они считают, что стоит продолжать с этим работать, то я буду работать.
Тамара Ляленкова: Вы оба говорите практически о профессиональных пониманиях. Для кого вы пишете?
Артем Ганин: Для Александры важно, чтобы ее поддержали литераторы, а для меня важно, чтобы меня поддержали люди.
Тамара Ляленкова: Саша, форма важна еще?
Александра Приймак: Я, пожалуй, немножечко сноб в этом отношении. Я, наверное, больше доверяю мнению людей, которые этим занимаются. И смею надеяться, что если нравится им, значит, есть какой-то шанс остаться в истории литературы что ли. Если ты нравишься людям, то люди могут в этом ничего не понимать. И сегодня ты даешь концерт, а завтра тебя забудут, потому что это не представляло никакой литературной ценности.
Тамара Ляленкова: У Саши замах на вечность, а у вас - на современность.
Артем, я посмотрела "ВКонтакте" вашу страничку и на "Планете" людям, которые могут вас поддержать. Вы заранее вступаете с людьми в какие-то личные отношения. Поэту, с одной стороны, это свойственно, но обычно опосредовано. Вы должны им сказать, что вы к ним хорошо относитесь для того, чтобы они дали вам деньги на ваши стихи? В этом нет какого-то внутреннего дискомфорта?
Артем Ганин: Нет. Я писал когда-то, что я их люблю не для того, чтобы они мне отправляли деньги, делали репосты и ставили лайки. Это скорее просто проявление человеческой любви. Я люблю всех. Это взаимоотношения.
Тамара Ляленкова: Саша, ваше отношение к потенциальным читателям? У вас есть публикации на сайте "Нового мира". И там совершенно другой тон, другая подача и другое отношение.
Александра Приймак: Из-за формата сайта я знаю, что моя аудитория несколько отличается от той, которую я бы получила, если бы у меня был паблик "ВКонтакте", например. Мне часто говорят, что я пишу какие-то слишком сложные стихи. Возможно, поэтому я понимаю, что мне нужен не массовый читатель, а люди, которые хотят читать, думать и разбираться в стихах.
Тамара Ляленкова: Надо сказать, что обычный, традиционный путь всегда проходил через толстый журнал. Мы записали небольшое интервью с главным редактором журнала "Октябрь" Ириной Барметовой.
Ирина Барметова: Журнал в советское время больше ориентировался, конечно, на крупные имена и их открывал. Но где-то с 1978 года журнал "Октябрь" открыл 12-й номер, т. е. последнюю журнальную книжку за год, который стали отдавать молодым. Назвали это "Новые имена". Наш эксперты, когда они ищут, когда мы потом публикуем, это уже такая наша маркировка молодого писателя для того, чтобы он мог заявить о том, что он публиковался здесь. Это уже полуоткрытая дверь дальше, в большую литературу. Все же нет такого шаблона, который можно было бы наложить на рукопись и понять, что эта рукопись соответствует этому шаблону, это литература. На моей практике такого не было, чтобы это было гениально, но мне не понравилась тема. Другое дело, что, например, у нас журналы - это 16+. Некоторые темы мы не берем в силу некоторых обстоятельств.
Сейчас говорю не потому, что работаю в журнале. Считаю, что это самый, может быть, интересный, но и самый тяжелый путь. Если его пройти и дальше этим заниматься, то есть вероятность, что вы будете писателем. Если вы хотите включиться и стать какой-то единицей в Интернетовском счете прозаиков, вы вешаете туда текст. Все же виртуальность для литературы тяжела. Для амбиции писательской она очень тяжела. Вы растворяетесь. Я вообще считаю, что будущее за Интернетом, только он будет иначе оформлен. Сейчас он просто для литературы очень мало приспособлен. Он скорее для образовательной литературы, для информативной литературы. Для художественной литературы, я считаю, что кладбище такие сайты, на которых тебя хвалят, которые тебе говорят всякие комплименты. Это хорошее кладбище. Но пока форма литературного журнала в России - это самая идеальная форма для реализации писателя в очень быстрой форме. Это как визитная карточка даже для большого писателя.
Тамара Ляленкова: Артем, а вам неинтересно показать кому-то из экспертов, из редакторов того же "Октября", "Нового мира"?
Артем Ганин: Если честно - не особо.
Тамара Ляленкова: Почему?
Артем Ганин: Давайте, вспомним Маяковского. Сейчас для России Маяковский великий писатель, а тогда в Маяковского кидали бутылки. Но для него, мне кажется, мнение каких-то литераторов ничего не говорило. Он просто пропустил это мимо ушей.
Тамара Ляленкова: Вы считаете, что это неважно.
Александра Приймак: Мне кажется, что Артем немного себе противоречит в этом смысле. Маяковский печатался, в т. ч. и в "Новом мире" и был достаточно известным поэтом. Конечно, поэт всегда принимает на себя некие удары. Его кто-то не любит, кто-то не принимает. Всегда кто-то будет говорить, что ты бездарен. Но, мне кажется, что это не совсем аналогичная ситуация.
Артем Ганин: У меня посыл был немножко другой. У меня посыл - зачем кого-то просить оценить твои стихи и твои произведения. С моей точки зрения, я не прошу никого. Если какой-то вдруг редактор газеты, журнала и т. д. вдруг залезет в мой паблик "ВКонтакте" и прочитает стишки и скажет - это плохо или это хорошо, это будет его действие, его намерение. А кого-то просить об этом я не вижу смысла.
Александра Приймак: Но ведь читатели это тоже делают.
Артем Ганин: Читателей я не прошу.
Тамара Ляленкова: С читателями гораздо проще, мне кажется. Потому что когда вы, Саша, показываете свое произведение человеку профессиональному, он говорит очень мягко - вот это могла бы по-другому. А что касается читателей, которые приходят "ВКонтакте", они гораздо более благожелательны. И, наверное, для поэта очень важна именно эмоциональная поддержка. Потому что поэзия - это особая история.
Артем Ганин: Насчет благожелательности. Не всегда так. Допустим, если я загружаю стих, и у меня там мало лайков, мало репостов, то мне внутренний голос говорит: "Артем, значит что-то там не так, что-то нужно подделать". И я его, соответственно, удаляю. Хорошие стихи они оценивают, плохие - нет. А чисто ради того, чтобы угодить мне, мало людей пишут.
Тамара Ляленкова: Мы тут сталкиваемся с очень сложными вещами, которые, возможно, очень серьезно повлияет на качество литературы в будущем - на локальную какую-то литературу и литературы вообще. Саша, как вы думаете, разойдется это или нет?
Александра Приймак: Мне кажется, это уже расходится. Литература сейчас очень сильно зависит от рынка. Одно дело - это массовый запрос. И мы видим, какие книги сейчас продаются и становятся бестселлерами. Это не совсем те книги, которые люди, понимающие в литературе, хотели, чтобы были популяризованы.
Тамара Ляленкова: Но это все-таки традиционная история.
Александра Приймак: Да, но она аналогичная из-за того, что литература регулируется запросом массового читателя, который, возможно, не всегда обладает идеальным вкусом, скажем так, или не совсем понимает, чего он хочет.
Тамара Ляленкова: Вы думаете о том, что надо книжки издавать, сборники стихов, продвигать их каким-то образом? Как жить, на что жить, если вы хотите быть профессиональным литератором?
Артем Ганин: Поэт, не разрекламированный, на средства от печатания книг не проживет сейчас.
Тамара Ляленкова: То есть у вас будет та профессия, на которую вы сейчас учитесь?
Артем Ганин: Скорее всего - да. Я могу сказать, что я не стану великим поэтом. И я могу сейчас сказать, что, по сути, я не поэт. Я создал паблик, я туда пишу, что меня волнует, какие у меня эмоции, о чем я переживаю и т. д. А будут меня читать или не будут - это уже совершенно другой вопрос.
Тамара Ляленкова: Смотрите, как интересно. Литературное высказывание становится просто высказыванием, а не неким профессиональным выходом. Хорошо это или плохо?
Александра Приймак: Я думаю, что если у человека есть талант, и он высказывается талантливо, почему бы и нет! Если он способен конкурировать с профессиональными литераторами притом, что он даже не прилагает никаких усилий для того, чтобы публиковаться в серьезных изданиях, пусть он продвигается своим путем.
Тамара Ляленкова: Момент продвижения как раз очень интересный и важный. Продюсер литературных проектов Владимир Чичерин.
Владимир Чичерин: Молодому литератору, исходя из той системы, которая существует на рынке, пробиться практически шансов нет. Система совершенно не заточена под выведение новых авторов на рынок. Новый автор. Перспективы продажи его неясны. Продвижением его заниматься никто не будет, потому что это риски инвестиций в продвижении и т. д. Такие возможности, в принципе, есть, если знать фарватер, если понимать, что с этим нужно делать. Есть возможность, которую сейчас сильно рекламируют, это возможность размещаться в Интернете. Опубликоваться нет проблем. Опубликоваться можно. Но без редактуры - это смерть. Более того, эйфория по поводу того, что я разместил в какой-либо структуре, в какой-то программе и т. д. свою рукопись, вероятность того, что ее кто-то будет искать, стремится к нулю. О тебе узнать никто и никогда в жизни не сможет.
Два способа, которые являются главными для того, если ты хочешь стать писателем и прославиться. Это реальные способы. Первый. Тебе нужен редактор. Потому что если ты даже разместился, неотредактированная рукопись, даже если ты абсолютно уверен в себе, это верная дорога в то, что тебя просто прочитают и скажут - больше я никогда этого читать не буду. Второй способ - это заниматься продвижением самим. Бессмысленно рассчитывать на издательства. Продвижение самому - имеется в виду, что продвигая себя как интересную личность, благо есть для этого ресурсы. Если ты написал хороший роман, то, возможно, ты интересен как человек. У тебя есть социальные сети, становись и блогером в том числе. Ты должен быть интересен. Твои мысли должны быть интересны. И есть вероятность того, что и на историю твою обратят внимание.
Тамара Ляленкова: Очень важная мысль, что автор, литератор должен продвигать себя не как автор, а как личность. Вы готовы к этому, Артем?
Артем Ганин: Делать видеоблоги и рассказывать о том, как я живу, и показывать, что интересного у меня в жизни происходит, я не готов.
Тамара Ляленкова: Здесь вы как раз поступаете как классический писатель, хочу заметить.
Артем Ганин: Хоть где-то. Рассказывать о своей жизни в тексте, символами - к этому я готов. Сейчас это и происходит.
Тамара Ляленкова: А почему бумажная книга вам понадобилась?
Артем Ганин: Это был эксперимент. Продавать и собрать деньги с этих продаж - нет у меня такой цели. Была мечта, была цель. Я ее добился. Больше пока ничего.
Тамара Ляленкова: Саша, как вы думаете, вы готовы собственные произведения рекламировать?
Александра Приймак: Мне кажется, я как раз выбрала традиционный путь, потому что мне хотелось, чтобы фокус был не на мне, а на том, что я пишу. Когда я публикуюсь, скажем, в толстом журнале, люди читают текст, где-то за текстом видят меня, но текст первичен. Мне неинтересно раскручивать себя, снимать какие-то видеоблоги. Это не имеет отношения к литературе, а я хочу заниматься чистой литературой.
Тамара Ляленкова: Не знаю, что будет с большой литературой, но очевидно, что в скором времени появится новый корпус литературы молодой со своим локальным читателем и, что гораздо интереснее, набором актуальных тем для современного человека.
