Шорцам в Хакасии все труднее заниматься традиционными промыслами. Десятки тысяч гектаров сибирской тайги сдаются государством в аренду крупным предпринимателям. И это лишает малый народ средств к существованию, притом что недавно в республике вышел "Закон о территориях традиционного природопользования", который на бумаге гарантирует коренным народам право на традиционные промыслы. Но на деле шорцы просто теряют свои охотничьи угодья.
В кедровых лесах Таштыпского района Хакасии шорцы издавна живут главным образом охотой. Теперь же там, где добывали соболя их отцы и деды, стоят запрещающие знаки и частная охрана.
Село Матур. От столицы Абакана до этих мест почти 200 километров. Медвежий угол. От некогда процветающего лесоперерабатывающего центра здесь осталась лишь пара частных пилорам, которые дают рабочие места двум-трем десяткам местных мужиков. В основном шорцы круглый год живут за счет тайги.
37-летний Алексей Кузургашев – охотник с 22-летним стажем. Всем хитростям охоты в тайге его научил отец, а того – его отец, и так во многих поколениях. У дома Кузургашевых гостей встречает молодой кобель-лайка Серый. Эта охотничья порода – самая популярная в Матуре. Профессиональный охотник Алексей, кроме опытной лайки, имеет старенькую надежную "гладкостволку". Привык работать законно, с лицензиями на отстрел.
Жена Алексея Кузургашева рассказывает, что от охотничьего "фарта" мужа зависит благополучие всей семьи. И в этих местах все знают цену этой охотничьей удаче.
– Перед каждым выходом в тайгу муж переживает, боится, как на минное поле отправляется. Молчит, не разговаривает, о чем-то думает. Да и сама переживаю, когда он уходит надолго, и если задерживается, то плохо, тревожно на душе. Когда приходит с соболем, настроение у всех уже веселое. Он может их и десять притащить, может и двух, когда как. Но можно сказать, что муж удачливый охотник, – с гордостью говорит Марина Шултрекова.
Чтобы выследить и добыть соболя, приходится порой пройти 20 километров в день по тайге. Когда лайка берет след, надо бежать за ней, не отставая. Каждая соболиная шкурка – это тяжелая работа и риск. Сейчас у Кузургашева их шесть штук. Надеется продать заезжим перекупщикам по пять тысяч рублей за каждую. Мечтает когда-нибудь заработать охотой на машину. Но сейчас не знает, удастся ли дальше кормить семью.
Охотничьи угодья, где добывают соболя здешние шорцы, находятся в аренде ООО "Тигули", территорию в 60 тысяч гектаров аж на 33 года отдали в частное пользование республиканские власти. Чтобы охотиться здесь, шорцам надо получать лицензию у владельцев "Тигулей".
– Никто из нас, шорцев, не подозревал, что аренда охотничьих угодий частниками будет на такие долгие годы. Когда узнали, уже поздно было. С прежним владельцем "Тигулей" мы еще как-то договаривались. А с его вдовой – Еленой Панишевой – не получается. Если заходим на территорию "Тигулей", нас там встречают охотоведы и гонят с территории. Нарвешься на рейд охотинспекции, поймают без лицензии – всё, штраф. Два штрафа – отбирают оружие. А ходить охотиться больше некуда. Что делать – не знаю, – говорит Алексей.
– Работы у нас другой нет, большинство людей тут живет тайгой, начиная от промысла ореха, заканчивая пушниной. Охота – самый доходный промысел. Если человек добудет за сезон с октября по февраль 15–20 соболишек, при нынешней цене средней в 4–5 тысяч за шкурку, получается около 100 тысяч рублей максимум. Теперь и этих денег мы можем лишиться, – рассказывает сосед Алексея охотник Василий Шултреков.
Компания "Тигули" занимает привычные места обитания соболя. Между тем шорцам, как коренному малочисленному народу, правительство Хакасии в октябре 2016 года специальным "Законом о территориях традиционного природопользования" разрешило охотиться, рыбачить, собирать дикоросы на закрепленных за всевозможными ООО земельных участках в любое время года. То есть право охотиться на частных территориях у шорцев на бумаге появилось, но для этого надо получить лицензию у арендаторов. Которую они выдавать не спешат. Впрочем, владелица "Тигулей" Елена Панишева все претензии в свой адрес считает необоснованными.
– Спорной ситуации с шорцами вообще никакой нет. Это чистая ложь, что шорцев не пускают на территорию ООО "Тигули". Мы участок приобрели через аукцион уже шесть лет назад. На днях мне пришло постановление, что теперь малочисленным народам выделили территорию для традиционного природопользования. То есть я теперь не имею права не запустить их на территорию. И в этом документе говорится, что малочисленные народности имеют право охотиться на наших землях независимо от сезона. В законе прописан лимит животных, который представитель малочисленного народа может добыть. Я не вижу никаких проблем. Не знаю, зачем они на меня наговаривают. Я часто приезжаю в Нижний Матур, там у меня дом, все желающие могут меня найти, приехать, оставить сообщение, я выдам разрешение на добычу животных, – говорит она.
Заместитель председателя Госкомитета по охране животного мира и окружающей среды Хакасии Татьяна Брагина, однако, признает, что отношения между арендаторами земель и коренным народом не урегулированы и конфликты неизбежны.
– Мы изначально пытались создать территорию без хозяйствующих субъектов, у нас не получилось. Почему? Подвинуть арендаторов мы не можем. Они имеют право работать в тайге. Если только сами откажутся от права аренды. А если мы их будем выгонять, то тогда республиканский бюджет должен выплатить им огромные компенсации – в частности, за упущенную выгоду. А денег на это в бюджете нет. У нас в Хакасии есть недропользователи, лесопользователи, охотопользователи. Варианта, чтобы отбросить их всех, у нас нет. Но пользоваться участками все частные лица могут только до конца срока аренды, потом – только с согласия шорцев. Все шорские общины, кстати, дали добро на работу арендаторов в тайге, когда мы осенью принимали "Закон о территориях традиционного природопользования".
Председатель шорской общины "Талай Сух" Светлана Чебодаева говорит, что не одобрить этот закон шорцы не могли.
– Иначе мы вообще бы ничего не получили, даже на бумаге права охотиться в родных своих местах не было бы за нами закреплено, – говорит она. – Но реальных действий по урегулированию отношений между нами и арендаторами со стороны государственных органов нет. Наши права, коренных малочисленных народов, по-прежнему нарушаются постоянно, мы с этим соглашаться не хотим.
Власти обещают, что когда-нибудь шорцы станут полноправными хозяевами на своих землях. Пока же надо искать компромиссы с частниками. Но сделать это непросто, как показывает пример еще одной шорской деревни Николаевка, уже в другом, Аскизском районе республики. В километре от таежного поселения идет активная разработка месторождения золота открытым способом. Участок, отданный в аренду золотодобытчикам, тоже относится к территориям традиционного природопользования шорцев, говорит Ирина Кискорова, председатель родовой общины шорцев "Чылтыс", и местные жители крайне недовольны таким соседством:
– Шум круглые сутки. Отходы, выхлопные газы, отработанная солярка в воде – все идет к нам. Мы обращались в районную прокуратуру. Ответ пришел, что лицензия на добычу золота есть, все в порядке. Мы написали обращение в администрацию района, что мы разрешения добычу золота не давали и согласования не было. Реакции никакой, ниоткуда. После выхода постановления об организации территории традиционного природопользования для нас абсолютно ничего не поменялось. Как пилили лес, так и пилят, золото продолжают добывать. Мы уже думаем обратиться в Генеральную прокуратуру, потому что ущерб нам никто возмещать не хочет. Ни о какой компенсации речи нет, хотя все в курсе нашей проблемы, кругом отписки. В конечном итоге – больные дети, природа отравлена, – рассказывает Ирина.
Хакасские чиновники говорят, что "шорский" закон они готовили долго. С самыми благими целями – сохранить малый народ с его традиционным укладом жизни. Вот только выходит, что "разрулить" интересы большого по здешним меркам бизнеса с интересами маленького народа в Хакасии так пока и не получилось.
