Архивный проект "Радио Свобода на этой неделе 20 лет назад". Самое интересное и значительное из эфира Радио Свобода двадцатилетней давности. Незавершенная история.

О скульптуре, ставшей символом Соединенных Штатов, рассказывают Джеф Дозик - историк Библиотеки Статуи Свободы, Эрнст Неизвестный - скульптор, Рая Вайль - журналистка, Ларри Стивер - смотритель музейных островов, посетители острова Либерти. Впервые в эфире 12 ноября 1996.

​Диктор: "110 лет назад, в ненастный день 28 октября 1886 года, на маленьком островке нью-йоркской гавани состоялось торжественное открытие Статуи Свободы. Под проливным дождем промаршировали по 57 улице оркестры к набережной Бэттери-парк. Президент Кливленд произнес речь: "Мы никогда не забудем, что Свобода выбрала своим домом наш дом. Ее алтарь никогда не будет заброшен". Когда с головы статуи, венчающей стометровой высоты монумент, стащили, наконец, намокший флаг, восхищенный вопль зрителей потонул в корабельных гудках, свистках и пушечной пальбе".

Марина Ефимова: В этот момент, описанный историком Джеймсом Беллом, никто не вспомнил, конечно, что "мисс Либерти", как американцы любят называть Статую Свободы, добиралась к своему месту в Нью-Йорке так же долго и отчаянно, как любая эмигрантка. Она была даже хуже, чем эмигрантка: она была нежеланный подарок, вроде чеховского подсвечника – подарок из Франции. Вся история началась в 1880 году, когда Америку посетил французский скульптор Огюст Бартольди. Он задумал памятник дружбы к столетию победы в Войне за независимость США, в которой, как известно, немалую роль сыграла помощь Франции. Бартольди приехал в Америку вскоре после окончания другой войны – Войны Севера с Югом.

Диктор: "70-е годы были временем выздоровления от гражданской войны, стремительно осваивались новые штаты и территории, население страны, несмотря на военные потери, выросло за 10 лет на 10 миллионов. Стремительно создавалась промышленность, усилиями четырех мощных компаний ниточки железных дорог дотянулись друг до друга и создали непрерывную сеть, связавшую Восточное побережье с Западным. Железнодорожные короли Джей Гулд и Генри Вандербилт ворочали какими-то непредставимыми деньгами".

Марина Ефимова: Добавим к этому, что французский скульптор был потрясен канзасскими просторами, секвойями Калифорнии, скалами Колорадо, Ниагарским водопадом и зданиями Нью-Йорка. Он писал домой: "В Америке все огромно, даже зеленый горошек". Его вполне скромные поначалу замыслы преобразились. Вот что говорит об этом Джеф Дозик, историк Библиотеки Статуи Свободы.

Джеф Дозик: Сам Огюст Бартольди имел в виду вернуть миру утерянные формы древнеегипетской скульптуры - колоссов, чей месседж – величие человеческой деятельности как таковой. В этом была художественная идея, воплощенная сто лет назад.

​Марина Ефимова: Заразившись американским энтузиазмом и монументализмом, Бартольди уже в Париже сделал рисунки и миниатюрные макеты статуи и начал уговаривать французов раскошелиться на подарок. Надо сказать, что Франция, которая только что скинула монархию, откликнулась охотно. Уже в 1874 году был создан оргкомитет, а в 1875 основан фонд, и в "Гранд-отеле" в Париже состоялся благотворительный банкет, на котором присутствовали потомки маркиза Лафайета, французского героя американской Войны за независимость. Весной 1876 года в здании Парижской Оперы состоялся благотворительный концерт. Только что вошедший в моду композитор Шарль Гуно написал кантату "Либерте". К сожалению, она никогда не была записана на пластинку, так что послушать ее нам не удастся. Кантата начиналась словами: "Я - триумфант. Мне век. Меня зовут Свобода". Примечательной была речь председателя французского Комитета статуи Эдуарда Левалле. Намекая на картину Делакруа "Свобода на баррикадах", он сказал:

Диктор: "У этой Свободы не будет на голове красного колпака, а в руках ружья, и она не будет идти по трупам. Это будет американская Свобода, и факел в ее руке призван не поджигать, а светить".

Джеф Дозик: Во Франции собрали деньги на саму статую, которая должна была поспеть к столетию Независимости, к 4 июля 1876 года. Всего французы пожертвовали 600 тысяч франков, то есть полмиллиона долларов по тогдашним ценам. Правда, собрать эту сумму они сумели только к концу 1879 года. Американцам осталось добавить 250 тысяч на постамент и фундамент. Но тут-то и начались трудности Америки. Богачей статуя совершенно не заинтересовала, пожертвования шли только от бедных людей, а бизнесмены и меценаты отнеслись к проекту как к идеалистической фантазии, которой не суждено воплотиться в жизнь.

Марина Ефимова: Приезжая в Америку, Бартольди посещал все благотворительные обеды Восточного побережья, писал во все газеты, дарил эскизы, но денег никто не давал. Тем временем работа шла.

Джеф Дозик: Железный каркас статуи спроектирован инженером Александром Гюставом Эйфелем, который был знаменит строительством мостов и виадуков, и который позже построил знаменитую Эйфелеву башню в Париже. Хотя все спорят о том, красива его башня или нет, ее техническое совершенство неоспоримо, так же как и техническое совершенство Статуи Свободы. Для статуи Эйфель создал конструкцию в 50 метров высотой, установленную на высоте 30 метров над землей, которая может устоять против штормовой волны и океанских ветров. Сваренная из железных балок ферма, как бы скелет статуи, удерживается металлическими тросами и тягами, натянутыми внутри полого пространства постамента, поэтому вся статуя обладает некоей степенью подвижности, и когда вы стоите наверху, на площадке рядом с факелом, вы чувствуете, как статуя раскачивается. Амплитуда ее колебаний доходит до 7, а то и 12 сантиметров.

Марина Ефимова: Мистер Дозик, а как к статуе относятся художники?

Джеф Дозик: Вы знаете, Статуя Свободы - это тот редкий случай, когда даже художники отказываются судить произведение с точки зрения чистого искусства. Потому что это все равно как судить Декларацию Независимости с чисто стилистической точки зрения. Фердинанд де Лессепс, глава французской делегации, принимавшей статую перед самым ее открытием в конце октября 1886 года, сказал: "Я ожидал увидеть произведение искусства, а увидел воплощенное величие. Не знаю, хороша она или нет, она – безупречна. Такое впечатление, что это не статуя создана для острова Бедлоу Айленд, а остров для статуи".

Марина Ефимова: Послушаем мнение знаменитого русского скульптора, тоже монументалиста, Эрнста Неизвестного.

Эрнст Неизвестный: Бертольди сознательно или интуитивно в этой статуе изобразил и символизировал три основных положения Американской Конституции. А именно: Американская Конституция базируется на Римском праве, на Билле о Правах, на европейской базе культуры, социальной и юридической. И вот скульптура есть реминисценция европейского облика, который символизирует достижения классической эпохи и права, и социального устройства.

Базой этого постамента является сооружение, которое инспирировано натуральным правом коренных жителей Америки, то есть индейцев. Это реминисценция пирамид Майа, пирамид тех племен, которые населяли Америку, и в которых существует до сих пор еще представление о натуральном, природном праве человека. Это, кстати, исповедовал и Руссо, который очень повлиял на создателей Американской Конституции. А внутри этой скульптуры - технология человека, создавшего наиболее современные по тому времени технические конструкции. Эти технические конструкции, как и вся постройка, базируются на ньютоновском законе триединства как равновесия: триединства власти, математическо-техническо-машинно-конструктивно-урбанистического, то есть на технической статике. И вот все эти три элемента легли в основу Американской Конституции, то есть в основу американского образа жизни. И вот таким образом, интуитивно, а, возможно, и сознательно, Бертольди создал символ свободной Америки. Это мои исследования, я нигде об этом не читал, возможно, будет другое толкование. Но это мое толкование. Эстетическое содержание довольно высокое, потому что обычно такие государственные монументы, монументы такого содержания, в Новом времени стали вторичными, потому что искусство ушло в более индивидуальные усилия, и такие имперские сооружения большей частью дидактичны и выхолощены. В данном случае это, может быть, с точки зрения новаторства не такая скульптура, как, скажем, "Бальзак" Родена, но, тем не менее, в ряду государственных общественных сооружений, несущих символический смысл, это, конечно, очень высокого класса скульптура.

Марина Ефимова: Еще до установки статуи, в 1883 году, когда так туго шел сбор средств, нью-йоркские литераторы попросили молодую талантливую поэтессу Эмму Лазарус написать стихи, посвященные символу Свободы. Поэтесса ответила, что стихов по заказу не пишет. Но однажды кто-то зазвал ее на Эллис-Айленд, куда прибывали тогда все эмигранты. Лазарус представляла себе эмигрантов авантюристами, искателями счастья, а тут она увидела ирландских и финских крестьян, спасавшихся от нищеты и голода, евреев, бежавших от погромов, увидела убогие узлы, перетянутые веревками чемоданы, увидела глаза матерей, привезших детей в чужой, неласковый город, без языка, без гроша в кармане. И она написала:

Оставь себе свою пышность, Старый свет,
И отдай мне твоих усталых, твоих бедных,
Мечтающих о глотке воздуха.
Шли мне своих бездомных и потерявших путь.
Мой фонарь осветит им золотую дверь.

Марина Ефимова: Весной 1885 года ситуация с "леди Либерти" в Америке казалась безнадежной и позорной. Готовая статуя ждала в Париже, а американцы не могли собрать на постамент и половины нужной суммы. Инженеры Стоун и Хант, конструкторы подножия статуи, уже начатой на Бедлоу-Айленд, не могли продолжать работу.

Джеф Дозик: Однако идея начала, как у нас говорят, набирать скорость, в основном благодаря тому, что в дело включилась пресса. И тут огромная заслуга принадлежит нью-йоркскому издателю, главному редактору газеты "Мир" Джозефу Пулитцеру, которой сам был эмигрантом.

Марина Ефимова: Пулитцер пожертвовал в фонд статуи тысячу долларов и поместил в своей газете призыв, в котором, в частности, говорилось:

Диктор: "Дорогие читатели, если Америка не сумеет собрать недостающую сумму на пьедестал Статуи Свободы, это будет стыдом, от которого ей никогда не избавиться. "Мир" - массовая, народная газета, и поэтому обращусь к народу. Речь идет о ста тысячах долларов. Не будем ждать, пока смилостивятся какие-нибудь миллионеры. Я и просить у них не хочу. Я прошу вас, каждого читателя газеты, пришлите кто сколько может, как бы мало это ни было, и мы отметим в газете имя каждого жертвователя".

​Марина Ефимова: День за днем, неделю за неделей, почти полгода газета помещала точный отчет о поступлениях, имена приславших деньги и их письма.

"Мы тут с ребятами наскребли семь долларов двадцать пять центов на Статую Свободы, а в остальном - помоги вам Господь. Он всегда помогает тем, кому богачи помогать не хотят. Докеры из порта Элизабет. Нью-Джерси".

"Я совсем недавний эмигрант, могу послать только два доллара. Извините. Натан Флейш, Нью-Джерси".

"Мы, члены "Нью-йоркского клуба покера", посылаем вам сегодняшний банк - шесть долларов. Удачи!"

"Мне десять лет, и я каждый день читаю вашу газету. Посылаю свои карманные деньги - десять центов, чтобы показать пример Джею Гулду. Моя сестра посылает ленту, которую ей подарили ко дню рождения. Она думает, может, вы ее продадите, и тогда это будет ее взнос. Джон и Бэтти".

Наконец 11 августа 1885 года газета «Мир» вышла под огромным заголовком: "102 тысячи долларов собрано на пьедестал для Статуи Свободы". В редакционной статье говорилось:

"Мы благодарим всех, кто сделал взносы. Их 120 тысяч человек. В том числе 1250 служащих компании "Американ Экспресс", 500 служащих Городского банка, 200 докеров и 3 тысячи школьников".

Марина Ефимова: Я думаю, самое время отправиться к Статуе Свободы. Нашим провожатым будет Рая Вайль.

Рая Вайль: Экскурсия к Статуе Свободы начинается с Бэттери-парка. Место, надо сказать, тоже примечательное. Такого количества мемориалов, памятников, скульптур ни в одном городском парке нет. Каждые 45 минут гигантский паром отвозит очередную порцию туристов к Статуе Свободы, а потом - на Эллис Айленд, где находится Музей эмиграции. Ларри Стивер - смотритель двух музейных островов. Мы беседуем на борту катера береговой охраны, который в пять минут домчал нас до самого знаменитого в мире памятника.

Ларри Стивер: Более четырех миллионов туристов ежегодно посещают статую свободы и Эллис Айленд. Самые забавные истории были связаны у нас с различного рода предпринимателями, которые хотели использовать "Леди Свободу" в коммерческих целях. Например, надеть что-нибудь на ее корону, или чтобы она сошла с пьедестала и вытащила из воды какой-нибудь новый автомобиль. Хоть идеи бывают очень смешные, но мы разрешения на рекламу никогда не давали, мы предпочитаем, чтобы "Леди Свобода" оставалась такой, какой ее привезли и установили на нью-йоркском берегу в 1886 году.

Рая Вайль: Прогулка по острову Свободы, откуда, кстати, открывается замечательный вид на Манхэттен, и осмотр памятника занимают, как правило, несколько часов. Довольно большой музей, кафе, магазин сувениров. Можно подняться на лифте на смотровую площадку. Розмари Уилсон этим и ограничилась.

Розмари Уилсон: Моя невестка решила добраться до факела. Если бы не мои 70 лет и больные ноги, я бы с ней пошла.

Рая Вайль: Розмари сидит на скамейке, отдыхает после прогулки.

Розмари Уилсон: Мой отец приехал в Америку из Германии в 1919 году. Я пока здесь бродила все его вспоминала.

Рая Вайль: Пока мы болтали подошла невестка, победоносно, как "Леди Свобода", подняла руку – добралась до самого верха. Перед узкой, крутой лестницей, ведущей к факелу Свободы, надпись "Сердечникам, диабетикам и астматикам подниматься не рекомендуется". Молодая женщина из штата Огайо с двумя детьми только что совершила это путешествие.

Женщина: У нас это заняло около часа. Там очень жарко и очень тесно, дети даже боялись спускаться. А на самом вверху, где факел, находятся в стене небольшие отверстия, через которые почти ничего не увидеть, даже обидно. Но теперь мы всем знакомым можем сказать, что мы поднялись на Статую Свободы.

Марина Ефимова: Мы говорили о стихах Эммы Лазарус, на которые Ирвинг Берлин написал знаменитую мелодию "Мисс Либерти", уже звучавшую сегодня в нашей передаче. Но и современные поэты продолжают вдохновляться этой статуей. Питер Бейкен, например:

Волны эмигрантских надежд
Бьются о подножие Свободы,
По случаю ненастной погоды
Для ее одежд выбраны медь и сталь.
Но тревога во взгляде вдаль,
И книга в руке стоящей у входа
Дает понять, что въезжающих в Новый свет
Ждет не победа, нет, а только Свобода.

Марина Ефимова: Мистер Дозик, как за прошедшее столетие изменилось отношение американцев к Статуе Свободы?

Джеф Дозик: Сто лет назад большинство американцев относились к Статуе Свободы как к подарку Франции, и во всем мире на нее смотрели как на символ дружбы. Но теперь Францию никто даже не вспоминает, "Мадмуазель Либерте" превратилась в "Мисс Либерти" и стала символом США.

Марина Ефимова: В книге, выпущенной к столетию статуи, опубликовано воспоминание старого гида:

Диктор: Зимним утром 1943 года, в сильный шторм, молодая женщина приехала к статуе на первом утреннем пароме, на котором она была единственным пассажиром. Выглядела она несчастной и была заплакана. Я спросил, не могу ли я как-нибудь помочь. Она рассказала, что ее муж, летчик, улетел на рассвете в Европу, на фронт. Проводив его, она сразу приехала сюда. Я просто хотела напомнить себе, что он действительно должен был это сделать.

Марина Ефимова: Во время войны Статуя Свободы из экономии не освещалась. 6 июня 1944 года ее впервые осветили на 15 минут, в честь высадки в Нормандии. Тысячные толпы собрались на обоих берегах, на всех пирсах, на пристанях, в лодках, на крышах домов, чтобы прокричать «Гип-гип, ура!», когда зажжется диадема их леди. Но эти приветствия не шли ни в какое сравнение с теми, что понеслись с транспортных судов, возвращавшихся с войны в середине мая 1945 года. При виде статуи на кораблях начиналось такое ликование, что ее стали оставлять освященной на всю ночь, чтобы солдаты издали видели "Леди Либерти", в какое бы время суток корабль ни подходил к Нью-Йорку.

Джеф Дозик: Статуя Свободы и остров Эллис Айленд, на который прибывали первые эмигранты, посещают каждый год примерно четыре миллиона туристов со всего мира. Летом некоторые ждут в очереди по несколько часов, дети присылают на имя статуи поздравительные открытки к Рождеству, а недавно мы получили очень трогательную просьбу разрешить церемонию похорон у подножия статуи. С этой просьбой обратилась женщина, которая 60 лет назад прибыла на Эллис Айленд 18-летней девочкой-эмигранткой из Германии. Она приехала вместе с женихом, за которого уже здесь вышла замуж. Недавно ее муж умер, и перед смертью завещал развеять его прах в нью-йоркской гавани рядом со Статуей Свободы. Потому что первое, что они увидели с палубы парохода, шедшего из нацистской Германии, была эта статуя. Он хотел, чтобы круг его жизни завершился там, где он начался - у Статуи Свободы.