Гром барабанов раздался с первого же дня: российские медиа праздновали появление, как они говорили, "российской авиабазы в Иране". Шесть Ту-22М3 из 200-го гвардейского тяжелобомбардировочного авиаполка из-под Иркутска прочно, как казалось, с 15 августа обосновались на 3-й тактической авиабазе ВВС Ирана Хамедан Шахид Нойе (для краткости ее называют просто Хамедан). Чуть попозже подтянулись и Су-34 – и начались налеты на цели в Сирии.
Но уже через неделю почему-то не только налеты кончились, но и самолеты 22 августа из Хамедана улетели. Причем под аккомпанемент заявлений иранских официальных лиц про "обманутое доверие" и "хвастовство и позерство российской стороны", пытающейся-де выставить себя важным игроком на Ближнем Востоке. Звучало вообще-то довольно оскорбительно. Странно, но несгибаемая мидовка Захарова, специалист по защите достоинства России с помощью рискованной фразеологии, проглотила оскорбление. По крайней мере, никакими защитительными филиппиками ни Захарова, ни Смоленская площадь в целом не разразились.
Почему вообще так получилось-то? Почему российские самолеты, будем уж откровенны, поперли из Ирана? Да потому, кажется, что высокомерное пренебрежение интересами других, на которое Кремль, похоже, считает себя имеющим полное право, в мире вообще плохо прощают, а на Востоке и подавно. Кремль банально наказали за то, что он подставил своего ситуативного союзника.
Судите сами. По конституции Исламской Республики Иран, размещение иностранных войск и военных объектов на территории страны запрещено. Возможно, кремлевские стратеги, не видящие разницы между суннитами и шиитами, считали, что и этот конституционный запрет не имеет никакого значения для иранского правительства – но в Тегеране-то знают, что ссориться правительству страны с консервативной оппозицией крайне нежелательно. Так что громкие рапорты Москвы про "российскую авиабазу" поставили Тегеран в весьма затруднительное положение, официальным лицам приходилось маневрировать, доказывая, что русские-де прав на базу не имеют, так, приземлились подзаправиться.
И тут бы смолчать кремлевским, да они полезли доказывать всему миру свою значимость и тесную дружбу с иранцами – бухнув, что размещение российских бомбардировщиков исключительно выгодно Ирану, так как дает ценный опыт совместного боевого использования бомбардировщиков. "Как, как вы говорите? Опыт?" – прозвучало сей же час из нескольких мировых столиц. И судьба недобазы была, похоже, решена.
Тонкий налет дипломатичности исчезает, министр обороны Ирана говорит на языке Марии Захаровой, а русские бомбардировщики возвращаются домой
Потому что с Ирана, если вы не забыли, только недавно сняли санкции, введенные десятилетие назад из-за ядерной программы, – это стало своего рода "ядерной сделкой" между Ираном и пятеркой стран-контролеров, включая Россию. Сняли санкции резолюцией Совета Безопасности ООН номер 2231, в которой есть два интересных положения. Во-первых: для повторного введения санкций в случае выявленного нарушения Тегераном положений "ядерной сделки" нового согласования не надо, они возобновятся по факту автоматически. А второе интересное положение кроется в параграфе 4 Приложения "В" к резолюции, в котором говорится, что предоставление Ирану (заметьте, это важно – "прямым или непрямым образом...") "доступа к технологиям, которые могут способствовать созданию средств доставки ядерного оружия, иных, чем баллистические ракеты", без санкции ООН запрещено.
Так что вы там говорили про бесценный опыт, который иранцы получают в результате совместного использования на авиабазе Хамедан способных доставлять ядерное оружие российских бомбардировщиков? Можно вот с этого места поподробнее: иранцы точно не узнают чего-нибудь такого, что поможет им создать средства доставки ядерного оружия? И вот уже Госдепартамент США дипломатично заявляет: то, что происходит вокруг русских самолетов на Хамедане, это, конечно, не прямо запрещенная поставка вооружений, а что-то "более сложное". Которое, впрочем, нужно исследовать на предмет нарушения договоренностей. Какая разница – простое, сложное, если итогом могут опять стать санкции?!
Что бы там ни трезвонила российская пресса, отношения между Ираном и Россией по поводу Сирии и в целом довольно далеки от гармоничной симфонии – недоверие между сторонами велико. Иранцы подозревают Кремль в попытках за их спиной договариваться с Белым домом. Список российских претензий тоже внушителен: иранцы обещали купить "Сухой Суперджет" – кинули, купили вместо российских самолетов "Боинги"; за С-300 деньги до сих пор не приходят; тегеранские обещали танки Т-90 брать сотнями, а теперь рассказывают про какой-то якобы свой танк "Карар", в устройстве которого подозрительно проглядывают французские черты... Где деньги, Зин?!
В общем, оснований для взаимного недовольства хватает. И тут кремлевские журналисты на весь свет начинают петь песни про авиабазу и бесценный опыт. Ну вот как в такой ситуации аятоллам в Тегеране избавиться от подозрения, что потенциально катастрофические русские заявления не являются частью иезуитского плана Москвы, направленного на то, чтобы американскими руками наказать Иран за бескомпромиссную линию по отстаиванию своих интересов? Ну не дети ли шайтана, такие дьявольские игры с честным Ираном играть, так союзников подставлять?
И что в таком случае прикажете Тегерану делать? Тонкий налет дипломатичности исчезает, министр обороны Ирана говорит на языке Марии Захаровой, а русские бомбардировщики возвращаются домой. И неважно уже, что в Москве попросту – по своему обыкновению – не подумали, как именно слово их отзовется, давая покрасоваться перед аудиторией Первого канала да мировыми лидерами в преддверии саммита "Двадцатки".
Игорь Сутягин – лондонский военно-политический эксперт
