Похоже, Крым заразил Америку.

Два года украинский вопрос требовал ответа и ссорил с друзьями – иногда старинными, часто собутыльниками, изредка союзниками. Мне рассказывали, как из-за Крыма распадались семьи. Из-за Донбасса – тем более. Родители отказывались от детей, жены от мужей, некоторые – от Родины. После Крыма политика стала несчастным делом, и выбор стороны в конфликте оказался нравственной проблемой: вопрос не здорового вкуса, а морального долга.

Положим, мы и раньше, в советские времена, твердо знали, на чьей стороне правда и где ложь, но тогда общество не знало альтернативы. Никто не верил власти, прежде всего она сама. Я никогда не встречал убежденных коммунистов, наверное потому, что их перебили еще при Сталине. Теперь ситуация сложнее. Когда я слышу, как бывшие единомышленники призывают “раздавить укропов”, я далеко не уверен, что ими руководят только шкурные мотивы, которые еще как-то можно понять. Мы ведь так часто цитировали стихи Бродского “ворюга мне милей, чем кровопийца”, что не заметили, как первые стали вторыми, не переставая, впрочем, быть первыми.

И все же, разделив русский мир на наш и их, мы научились кое-как существовать в одном если не политическом, то культурном пространстве. Я, например, выпускаю книги в том же издательстве, что Захар Прилепин, и могу лишь надеяться, что у нас с ним разные не только взгляды, но и читатели.

Как бы ни была противоестественна эта ситуация, мы к ней приспособились – с грехом пополам. Это значит, что самым близким мы грехи прощаем, остальным нет. Научившись не задавать рискованные вопросы и не замечать в комнате слона, мы выгородили себе ничейную зону, внутреннюю Швейцарию, для коллегиального диалога и интеллектуального обмена. В конце концов, Ханна Арендт дружила с Мартином Хайдеггером и после войны, а не только до того, как он полюбил нацистов.

Но вот, как уже было сказано, Крым заразил Америку, и Дональд Трамп, заменив нам Путина, стал яблоком раздора.

Кошмар этой предвыборной кампании в США состоит в том, что она отличается от всех остальных неприемлемым выбором. Даже закоренелые сторонники Демократической партии могли найти в деловом Ромни или мужественном Маккейне бесспорные достоинства. Но у Трампа их могут обнаружить далеко не все республиканцы. Для все увеличивающейся, как показывают последние опросы, части Америки Трамп – катастрофа и испытание демократии на вшивость. Популярность этого кандидата падает каждый раз, когда он открывает рот. Другое дело, что и молчать ему нельзя – забудут. Загнав себя в ловушку, Трамп в погоне за заголовками повышает градус, не слушая оставшихся друзей, многочисленных родичей и циничных советников. Последнее, может, и правильно, если вспомнить, что его стратег Пол Манафорт насоветовал своему предыдущему клиенту Януковичу. В результате Трамп, теряя свой золотой запас – самоуверенность, впервые признал возможность поражения, обещая вознаградить себя долгим отпуском.

Но я не могу вздохнуть с облегчением, ибо после выборов мне предстоит налаживать отношения с русской Америкой, подавляющая часть которой нашла себе в Трампе кумира. Опыт Крыма показывает, что путь к перемирию ведет в обход политики к общему знаменателю бани, борща и Довлатова.

Александр Генис – нью-йоркский писатель и публицист, автор и ведущий программы Радио Свобода "Поверх барьеров – Американский час"

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции Радио Свобода