Александр Генис: В разгар предвыборной кампании, самой бурной за те 40 лет, что я слежу за ними в Америке, ведущий “Кинообозрения” “АЧ” режиссер Андрей Загданский посмотрел новый документальный фильм, который он счел жемчужиной политического кино.
Андрей Загданский: Если я что-то в этом понимаю, то эта картина будет номинирована на Оскар в числе лучших документальных фильмов.
Александр Генис: Она уже получила несколько призов на важных фестивалях, например, приз зрительских симпатий на фестивале Сандэнс.
Андрей Загданский: Это действительно многообещающее начало для жизни фильма. Второе чрезвычайно любопытное и важное обстоятельство то, что мы говорим об этом в разгар политического сезона в Америке. Предвыборный сезон — это это театр, это настоящий американский Шекспир, где происходит масса историй, масса персонажей появляются, исчезают, исчезают навсегда или кажется, что исчезнут навсегда, а они никак не исчезают.Короче, политика — это американский театр.
Александр Генис: Причем шекспировский театр, как вы правильно сказали, потому что тут и трагедия, и комедия, и трагикомедия, то есть, представлены все жанры.
Андрей Загданский: Верно. И эта картина очень точно попадает в шекспировское комедийно-трагическое содержание. Я смотрел фильм, не отрываясь, на одном дыхании. Он легкий, стремительный, смешной, грустный - на грани слезы. Картина удерживает полное внимание зрительного зала.
Александр Генис: Теперь расскажите, о чем она.
Андрей Загданский: Этони Винер, я, между прочим, имел возможность с ним пересекаться несколько раз в жизни, был конгрессменом от штата Нью-Йорк, и все в его жизни складывалось хорошо и замечательно. А именно: он женился на очаровательной, умной, красивой женщине, о которой мы еще будем говорить, Хьюме Абедин, которая, так случилось в жизни, была правой рукой Хиллари Клинтон во время ее предвыборных кампаний и работала с ней в Сенате. Подчеркиваю — очаровательная, красивая и очень умная женщина. Когда он женился, на свадьбе присутствовали Билл и Хиллари Клинтон. Энтони был, как говорят, золотой ребенок нью-йоркской политической жизни.
Александр Генис: В Америке говорят — он родился с серебряной ложкой во рту.
Андрей Загданский: Не знаю, серебряной была ли ложка, происхождение его не из супер-богатых людей, но была многообещающая политическая карьера. У него темперамент, как он красноречив, какон выступал в Конгрессе, требуя пересмотра позиции по поводу медицинских страховок для пожарных, которые первыми отреагировали на атаку 11 сентября. Темперамент, страсть, убежденность. Что происходит, почему его карьера стремительно закончилась? В какой-то момент, общаясь с совершенно неизвестной ему женщиной, он отправил ей фотографию с выступающей частью своего нижнего белья. Эта фотография присутствует в фильме.
Александр Генис: Женщина была молодая, хорошенькая, ей было 22 года, и она уже была стервой, потому что тут же обнародовала эту фотографию, где многообещающий политик послал ей фотографию своих трусов с выпирающим членом. Очень трудно понять, что он имел в виду.
Андрей Загданский: Что он имел в виду, мы не знаем, никогда не поймем, и это в значительной части интрига фильма. Когда разгорелся скандал, а люди любят скандалы, политические скандалы особенно.
Александр Генис: Люди любят любые скандалы, но те, которые с сексом, еще больше.
Андрей Загданский: Все начали требовать его отставки. Он дал понять, что он не хотел бы уходить в отставку, пока президент Обама не сказал: я бы на его месте ушел в отставку.
Александр Генис: Президент Обама не был бы на его месте — вот что важно заметить.
Андрей Загданский: Это фигура речи «я бы на его месте ушел в отставку». Итак, Энтони ушел в отставку. Вернувшись в Нью-Йорк, он решил возобновить свою политическую карьеру. Длительная семейная терапия, он ходит к врачу, он ходит к терапевту, он мирится с женой, жена - в положении. Он решает, что будет баллотироваться от Демократической партии на должность мэра Нью-Йорка - не больше, не меньше, то есть новая политическая карьера.
В этот самый момент он допускает к себе съемочную группу. Шаг, с моей точки зрения, беспрецедентный, потому что они получают полный доступ и возможность снимать его дома, во время политических кампаний, на встречах с избирателями, в машине - всюду, они его снимают постоянно. Это замечательная маленькая группа, которая состоит из Джоша Кригмана и Элис Стейнберг. Вот эти двое ребят и сделали беспрецедентный, с моей точки зрения, фильм.
Когда разгорается предвыборная кампания, кто-то из его близких людей спрашивает: Энтони, раз была такая неприятная история, ее как-то тебе простили, скажи, дорогой, не выплывет ли что-то еще подобного характера? Нет, говорит Энтони, ничего подобного больше не будет. И конечно, появляются новые фотографии, появляется новая переписка с какой-то совершенно чудовищной девицей, которая работает на раздаче карт в Лас-Вегасе. Вспыхивает новый скандал, и это все происходит во время самой предвыборной кампании. Что делать Энтони, что делать его штабу, что делать людям, которые в него верили, работали, не покладая рук? Потому что вы знаете, что политические кампании очень часто состоят из людей, которые волонтерами работают бесплатно — это их вклад в политическую жизнь Америки.
Александр Генис: Собственно говоря, так и возникают президенты. Не был бы Обама президентом, если бы не было добровольцев, которые вынесли его в Белый дом. В эту кампанию мы видели, что происходило с Берни Сандерсом, который сумел мобилизовать гигантскую группу поклонников, поддерживающих его во всех отношениях. Это - настоящая демократия снизу.
Андрей Загданский: Это движение снизу. Молодые красивые интеллигентные ребята с хорошим образованием вкалывают день и ночь на него, и вдруг они видят такой поворот событий. Но дальше — больше. Это было бы гораздо менее интересно, если бы не несколько принципиальных обстоятельств. Энтони - исключительно умный, яркий, одаренный, с блестящим языком, с потрясающим чувством юмора, с самоиронией, человек, который сам не понимает, что с ним происходит, почему он посылает фотографии неприличного, очевидно, содержания каким-то женщинам, с которыми он никогда не встречался. Это за пределами понимания.
Александр Генис: Этот феномен вызвал огромную прессу в Америке, когда скандал разразился впервые. Я прекрасно помню дискуссии, которые вели крупные специалисты и по компьютерам, и по психологии. Речь шла о том, что это симптом нового заболевания, о котором мы просто еще не знаем. Симптом заболевания, связанного с Фейсбуком, с интернетом, когда люди становятся наркоманами Сети, когда им необходимо привлечь к себе внимание любым путем. Главная черта этого заболевания - нарциссизм. Вот чем страдает Винер и многие другие, просто не все так знамениты. Если вы, как и я, сидите на Фейсбуке, то видите, что люди испытывают просто физиологическую потребность о себе заявить. Я бы назвал это синдромом Бобчинского: “Есть такой Бобчинский”. Что дальше с этим Бобчинским делать? Да ничего, есть он, вот и все.
Андрей Загданский: Винер сам по этому поводу говорит: «Вы знаете, в какой-то момент это становится видеоигрой. Я не не представляю себе, что это контакт с реальным человеком — это абстрактное нечто». А потом он говорит: «А может быть люди, которые идут в политику, уже так изначально устроены, что они жаждут внимания. Нарцисситская составляющая часть меня, как политика». И трудно с ним не согласиться.
Александр Генис: Это, конечно, любопытная точка зрения. Но я бы привел в пример не только политику, но и привокзальные сортиры, где люди тоже испытывают необходимость нарисовать что-нибудь неприличное и что-нибудь такое же написать. Но там они анонимны, и это делает их неуязвимыми. С Винером, конечно, хуже.
Андрей Загданский: С Винером хуже во много раз, потому что мы видим взлет и падение. Мы видим, как он получил невероятный кредит доверия в Нью-Йорке, он ведь был очень популярным. Если бы не этот скандал, по всей видимости у нас сегодня был бы другой мэр. И мы видим его жену, очаровательную, умную, красивую женщину, которая ради него терпит это чудовищное унижение. Плюс у нее своя политическая карьера: она работает на Хиллари Клинтон.
Александр Генис: Которая уж точно знает, что такое скелет в шкафу у политика.
Андрей Загданский: И в какой-то момент ей дают понять: дорогая Хьюма, либо ты остаешься со своим мужем, либо ты работаешь на избирательную кампанию Хиллари Клинтон. То есть перед ней встает жесткий выбор — либо-либо. Потому что тот багаж, который представляет собой Энтони, явно не годится для политической кампании Хиллари Клинтон. И мы понимаем, что Хьюма остается с мужем и отказывается от собственной политической карьеры. То есть падение Энтони происходит так, что он забирает с собой всех. Но при этом мы не можем переступить, я пропускаю важнейшие и может быть самые интересные, самые смешные детали в фильме, мы не можем переступить через его обаяние и способность рефлексировать не только собственное поведение, но и поведение медиа. Он говорит: «Да, я совершил ужасные поступки, но обратите внимание, как все любят скандалы: они меня осуждают, но они же приглашают меня на телевизионные шоу для того, чтобы наслаждаться осуждением меня, для того, чтобы вся американская публика могла принять в этом участие».
Александр Генис: Чего он ждал другого? В фильме есть замечательный эпизод, он выходит на выступлении и перед избирателями и говорит: «Я хотел бы поговорить о жилищном кризисе в Бронксе». Ему говорят: “какой жилищный кризис в Бронксе, расскажите лучше, что вы посылали по интернету”. И я понимаю, что никуда ему от этого не деться. Он пытается перевести разговор на серьезные политические темы, но все хотят жареного.
Надо сказать, что вся эта история настолько близка нынешней кампании, что, думаю, фильм попал в точку. Он нужен, чтобы понять, что происходит сегодня с выборами в Америке. Потому что Трамп себя ведет именно таким образом, только в отличие от Винера он не стесняется своих промахов — это его валюта.
Андрей Загданский: У него нет и десятой доли остроумия Энтони.
Александр Генис: Тем не менее, именно благодаря своим безумным заявлениям он постоянно держится в центре внимания прессы. Политики сказали, что Трампу не нужно тратить деньги на рекламу, потому что и так его все знают. Каждый день в «Нью-Йорк Таймс» появляется на первой странице что-нибудь про Трампа, хорошее или плохое — все равно. Я помню, как Евтушенко мне сказал: плохой рекламы не бывает. Не Евтушенко это придумал, но характерно, что Евтушенко это тоже понимал.
Андрей Загданский: Мне кажется, с Трампом все гораздо сложнее. Если Энтони не пережил скандала, рассылая сексуальные фотографии анонимным подругам, которых он никогда не видел, то Трамп на сегодняшний день перенес куда большие политические скандалы. Его заявление о том, что Путина нет в Украина нет, — должно было бы уничтожить любого другого претендента на пост президента.
Александр Генис: Об этом мы, конечно, сейчас говорить не будем — это тема другая. Но обратите внимание, что Трамп болен той же болезнью, что и Винер: это нарциссизм на стероидах. Ему, собственно говоря, все равно, что говорить, лишь бы говорить такое, чтобы о нем говорили. Вот что происходит с политикой сегодня, и это, конечно, очень пугает. Я не знаю, какой бы из Винера мэр получился бы, но я бы не стал доверять человеку, которого интересует только собственная личность, у политика должно быть что-то такое, что больше него. Представьте себе Черчилля на подобном месте. В конце концов были и другие политики, не все они такие смехотворные.
Андрей Загданский: Слава богу, не все. Чудо этого фильма заключается в том, что мы рассматриваем сложность, многогранность политической фигуры. Мы видим его сильные и чудовищно ничтожные, низкие стороны, при этом он обаятелен, он интересен, он умен, он остроумен. Более того, он, вероятно, прав как политик. Но он обречен.
Александр Генис: Это притча о современной политике и современной технологии. Потому что именно в соединении она дает такие парадоксальные эффекты, как “Винер” или, что более важнее, как “Трамп”. Все говорят, что телевизор изменил политическую жизнь в Америке. Когда в 1960-м были знаменитые выборы, то те, кто слушали Никсона по радио, были за него, а те, кто следили по телевизору за этими дебатами, выбрали Кеннеди. Говорят, потому что Никсон плохо побрился и поэтому у него была щетина к пяти часам, а Кеннеди выглядел гораздо лучше по телевизору. Может быть, это возможно, хотя я не верю в такие простые вещи.
Андрей Загданский: Кеннеди и так выглядел лучше.
Александр Генис: Но так или иначе, телевизор вмешался, после этого демократия стала телевизионной. А с появлением Трампа появились политика Твиттера -то , что влезает в твит, то, что помещается в крохотное, отведенное ему пространство медиа, которое Трамп умеет заполнить. Тут не нужны аргументы, достаточно клича. Винер, Трамп — это люди, которые появились именно потому, что родились новые средства массовой информации.
Андрей Загданский: Одновременно с этим Твиттер — это справедливая мера того внимания, которое мы готовы уделить одному вопросу.
Александр Генис: Значит, это - притча и о нас.
