«Прогуливаясь, обратил внимание на двух юнцов лет пятнадцати, - пишет Вадим Левин, - с довольно брутальными лицами, угрожающе склонились над переползавшей тротуар жирной зелёной гусеницей. Проходя мимо них, нечаянно подумал, что бедняге не повезло - она уже никогда не станет бабочкой. Через несколько метров меня остановило любопытство и желание проверить свою правоту. Оглянулся. Пацаны продолжили свой путь, с диким гоготом о чём-то переговариваясь. Я подошёл к месту, которое, по-моему, должно было стать мокрым. Гусеница торопливо двигалась по своим делам в сторону ближайшего кустарника. «Не всё потеряно в этом мире, - подумал я и поспешил поделиться открытием дня с вами», - пишет Левин. Я сказал бы больше, Вадим: ничто не потеряно в этом мире. Не «не все», а ничто не потеряно! Этот случай показывает, как быстро и сильно действует на большие массы людей, от детей до стариков, воспитание в духе уважения к живой и неживой природе. Вот на что может быть способна благородная и не знающая устали пропаганда. Осмысленное (детское, но осмысленное!) удовольствие от того, что позволил гусенице стать бабочкой, может, как видим, победить позыв к бездумному мучительству. А это ведь очень сильный и темный, природный позыв. И воспитание оказывается сильнее такого инстинкта! Лишь бы оно продолжалось, и - повсеместно.

Читаю письмо человека, который никогда не увлекался спортом. «Итак, сначала с треском продули свое величие и всемирное превосходство хоккеисты, их хаяли, потом футболисты, их поносили, в Сочи опозорились остальные, но нас это уже не сильно и колышет. Ленин вообще назвал спорт буржуазной дурилкой пролетариев. При Сталине проводились какие-то соревнования, маршировали физкультурники. Но ему не нужны были откормленные бездельники - не воюющие, не строящие, а только набивающие себе цену спортивными достижениями. Существование спортивной мафии при Сталине было невозможно, как и любой другой. При Хрущёве она только вставала на ноги. Взлёт спортивного психоза приходится на семидесятые годы. Именно тогда смекнули, что этим действительно можно дурить трудящихся. Поднимается спортивная мафия: тьмы чиновников, тренеров, чемпионов и обслуги. Профессионалов выдают за любителей. После кончины Совсоюза эта шатия попыталась обеспечить победами суверенно-демократическую власть. Правда, побед почти не стало. Орать не о чем. С олимпиадами больше позора, чем медальных урожаев в закрома Родины. Главная беда - уже не выдашь профессионалов за любителей. Да и миллионы школьников в секции не заманишь, вкалывать там бесплатно дурачков нет. Теперь спорт - удел очень узкой группы стяжателей», - говорится в письме. Может, ни в чем так наглядно не проявилось наивное имперское упорство России, как в попытке оставить себе советскую спортивную славу. Чаще говорят: вернуть, но точнее, по-моему, оставить. Не заметили, что жизнь сильно изменилась. Ни вне, ни внутри страны уже никого не обаять спортивными достижениями. Рекорды становятся все более личным делом отдельных физических лиц. Состязаются друг с другом не столько страны, сколько люди из разных стран друг с другом. К этому долго шло, и почти пришло, а Россия собиралась по-советски самоутверждаться достижениями своих напичканных допингами молодых граждан. Олимпийское сверхстроительство закономерно привело к олимпийскому же сверхнадувательству. Сочинской моче выпало символизировать провал послесоветского строя. Как написал нам слушатель Плешаков, этот строй обмочился, пытаясь перехитрить время. Над правительством России теперь издеваются даже вхожие в Кремль патриоты – и как издеваются! От чекистов, задействованных в этой операции, теперь, говорят, до конца их дней будет смердеть мочой, но это, мол, ничего - главное, что они показали высокий класс работы, так не заменить ли ими наше правительство, как они заменяли своей мочой сомнительную жидкость сочинских героев?

Автор следующего письма обратил внимание на такое явление, как любительские переводы книг. Понравилась человеку какая-то книга – он ее переводит и выставляет в интернет. Все это без всякого заказа, без гонорара, для себя. Читаю: «Теоретически это, наверное, можно считать пиратством, хотя фанаты все равно покупают официальный перевод, а еще и книгу в оригинале, чтобы сравнить. И вот что я обнаружил. Дилетантский перевод моего любимого Мартина определенно лучше профессионального, опубликованного в одном из крупнейших российских издательств. Там такие ляпы от переводчицы! Что удивляет: какой-то даме, скрывающейся под ником "ЛедиЛед", не лень самой совершенно бесплатно переводить огромные книги, а еще анализировать, сравнивать разные переводы, писать рецензии. Там, правда, и другие люди участвуют, но тоже бесплатно. Для меня это реальная загадка. Куча людей просто из любви к искусству и к автору делают огромное количество работы, от шикарно оформленного сайта до разнообразных исследований и многого другого. Понятно, что человек может иметь какое-нибудь неодолимое хобби, сворачивать горы во имя своего самолюбия, но здесь, Анатолий Иванович, - не дилетантская графомания, здесь виден огромный объем серьезно проделанной работы. Кажется, что дни "переводческих факультетов" сочтены», - пишет господин Бочаров. Наверняка не один я в связи с его письмом вспомнил «гаражную экономику». Мы о ней уже говорили. На нее даже в Кремле недавно обратили внимание: задумались, как бы напустить на нее налоговиков. Это производственная деятельность людей, которые нигде не числятся. Их миллионы и миллионы. Граждане, как выразился один исследователь, все больше окукливаются. В своих гаражах, но не только в гаражах, а где придется, чуть ли не в пещерах, если таковые есть поблизости, люди занимаются такими серьезными делами, как ремонт автомобилей и всяческого оборудования, изготовление разнообразного инвентаря и даже зубных протезов. Это дает им средства к жизни, позволяя существовать вне государства, в окукленном виде. В одной из передач я сказал, что не удивлюсь, если появятся гаражные школы и даже университеты, где будут учиться и учить, а не делать вид... Мне тут же написали, что я опоздал – что гаражные школы уже существуют. В одну из них я после этого успел заглянуть. Дали адресок. А что такое та деятельность, о которой рассказывает наш слушатель Бочаров? Это ведь что-то вроде гаражного издательства, не так ли? Могу теперь с уверенностью сказать, что вот-вот появятся, если еще не появились, гаражные научные лаборатории, где люди будут заниматься исследовательской работой из чистого интереса, для собственного удовольствия. И, разумеется, гаражные конструкторские бюро. Что-то вроде школьных кружков юных конструкторов. А там, глядишь, станут получать и заказы, и деньги на и за выполнение…Кто-то пьет, кто-то разбойничает, кто-то штаны протирает в госучреждении, а кто-то все же умудряется жить, как человек. Пусть я не нужен государству, но себе-то я нужен, хочу быть нужен и буду нужен, как-нибудь исхитрюсь быть нужным себе - себе как человеку, а не как шестерке в полицейской, медицинской или академической мафии.

Госпожа Гершенович пишет, что многие русские граждане Израиля любят его больше, чем евреи. Она судит по своей семье. «Я долго думала, но так и не поняла, почему мой русский муж, в Союзе бегавший от армии, чтобы не послали в Афган (офицером), в Израиле пришёл вставать на военный учёт, а, услышав, что в качестве военного он не нужен, рвал и метал. И попробуйте ему сказать, что это не его страна. Да, хает правительство, матерится на бардак, но когда появилась возможность по работе переехать в Америку, отверг это предложение без сомнений. За что любит? Как и все мы.... Во многом - вопреки. И скажите ему, сыну русского белоэмигранта, что он не еврей, будет обида», - пишет госпожа Гершенович. Не первый раз встречаю высказывания израильтян, что они любят свою страну не благодаря тому-то и тому-то, а вопреки - вопреки всему дурному, чем она их смущает или мучает. Мы, мол, не создаем кумиров из грехов нашей родины. Не удивлюсь, если теперь кто-нибудь из жителей России напишет мне с усмешкой, что он, по примеру израильтян, тоже любит свою страну вопреки – вопреки тому, что она напала на Украину, а до этого на кого только не нападала, хотя министерство ее иностранных дел и объявляет, что – ни на кого. Ни на кого, никогда. Так и заявляют, и в учебники вносят. Ни на кого, никогда.

И вот уже пишет… Не кто-нибудь пишет – преподавательница вуза, доцент: «У меня выпускники во многих странах, переписываюсь и знаю (не из СМИ), как там умеют втюхивать ненависть к России. И это всегда было. Сейчас у нас идет многосерийный фильм о семье Романовых - хроника, документальные события. Всегда все к нам лезли, стреляли, чего-то хотели. Можно догадаться, чего именно. Посмотрите на события с точки зрения исторической. Ведь враг наш не дурак - и это правда». Написавшая это женщина была почти отличницей в школе. Почти отличницей – и в вузе. Стала там преподавательницей, и тоже – такой отличницей, что ее не отпускают на заслуженный отдых. Выпустила с десяток книг по своей специальности – история, социология. Еще лет пять назад, если бы она услышала от кого-то из своих студентов, что к русским всегда все лезли, влекомые их богатствами, она бы подняла брови: «Всегда? Все? Ну-ка давайте подробнее». Так она освежила бы в памяти студентов, а заодно и в своей, то, что не раз сдавала на экзаменах. Подводя итог обсуждению, сказала бы: «Итак, мои юные друзья, мы надеюсь, уяснили, что вся история от Адама до наших дней - это взаимные претензии народов. Почти любой может заявить, что все всегда покушались на его независимость, на его веру, землю. Но везде есть люди, считающие, что именно их страна - особо лакомый кусок для окружающих». Такую речь произнесла бы эта преподавательница лет еще, говорю, пять назад. А сегодня перед нами – пожилая женщина, из чьей головы испарилось все, что в ней было от двух десятилетий учебы. Телевизор выдул… Охваченная патриотическим восторгом и негодованием старушка… Ее бывшие студентки и студенты по всему миру, они пока не старушки и старики, неплохо там устроены, но уверены, что странам их пребывания – Штатам, Франции, Германии, Бразилии – всем им нечего делать, как втюхивать пребывающим у них русским ненависть к России. И что так было всегда… Двести лет назад увидела у себя Франция русского путешественника Карамзина – и тут же втюхала ему ненависть к его родине. Вот он и ответил на вопрос, что происходит в России, одним словом, и слово это - «воруют». Не втюхала бы ему этого слова Франция – не написал бы. Она же, Франция, и другому своему гостю, Михаилу Евграфовичу Салтыкову-Щедрину, втюхала знаменитое клеветническое высказывание: «Если я усну и проснусь через сто лет и меня спросят, что сейчас происходит в России, я отвечу: пьют и воруют».

В какой-то из предыдущих передач мы говорили о человеке, который сообщает всем, кто хочет его слушать, что в духе любви к Родине был воспитан с юности советскими песнями, особенно такой, как «Полустаночек». Она звучит в нем до сих пор. «Стою на полустаночке в цветастом полушалочке, а мимо пролетают поезда» и дальше про юные года, которые остались позади. Эта песенка, можно сказать, сделала его крымнашистом задолго до…День аннексии Крыма он назвал счастливейшим в своей жизни. У него высшее образование, устойчивый бизнес, поездил по миру, обожает отечественную баню. Когда отдыхает с друзьями после парной, то любит, покувыркавшись в снегу, вернуться в предбанник и спеть из другой песни своей юности: «Я сражался и жил, как умел - по мечте». Наталью Алексеевну Заславскую, по ее словам, задел за живое этот герой нашего времени. Вот-де что может делать с людьми легкая музыка, да и все легкое, все, что не высокой пробы. «Я плакала», - пишет она. Что-то часто встречаются эти слова в женских письмах на «Свободу»: «Я плакала». «То, что этот человек рассказывает о себе, - это так трогательно и неприятно, что я до сих пор не нахожу себе места. Мужчина все-таки должен соответствовать своему возрасту». Она задается таким вопросом: «Почему ни в одной стране мира даже в порядке эксперимента не додумались наладить принципиально по-другому телевизионное воспитание населения? Чтобы все, что показывается по центральным каналам, было самого высокого качества, чтобы звучала настоящая музыка, умные, серьезные, интересные речи лучших общественных деятелей, чтобы от экрана исходил дух подлинной культуры, гуманизма, чтобы телевидение воспитывало людей на лучших образцах всего?». Легко представить, Наталья Алексеевна, что будет, если на главных российских экранах пойдут зрелища только самой высокой пробы. В этом случае весь тот мусор, что заполняет экраны сегодня, перекочует на черный рынок и в сеть и все равно победит. Мозг человека – невообразимой сложности устройство. Ему по силам, кажется, все. Он способен все постигнуть и создать, самого себя в конце концов - самого себя, но усиленного в миллионы раз, как предвидят. А вот почему-то у большинства он всю жизнь простаивает, занят пустяками. Почему-то люди только то и делают, что этой хрустальной вазой забивают гвозди из века в век и повсюду. Прямо слышишь сплошной звон разбиваемых хрустальных ваз. Тайна сия велика есть. Говорю это, а в ушах стоит сладкий женский голос: «А рельсы-то, как водится, у горизонта сходятся». Обработанные легкой музыкой, легкой литературой, мозги не то что не способны, а не желают воспринимать что-то более сложное.

«Мы не крымнашисты, - пишет сибиряк Яков. - Для всех, кого я знаю (инженеров, профессоров), Крым не наш, а ихний, крымский. Мы крымихнисты. Для нас Крым - дело крымчан, а не Москвы. Крым имеет право выбирать свою судьбу не меньше, чем Шотландия, Каталония, да кто угодно еще. Не вижу моральных причин спрашивать разрешения у Украины, у которой в конституции ясно написано: нет и никогда. Вот наша позиция, позиция крымихнистов», - повторяет Яков и начинает жаловаться, на кого, понятно, а кому – не очень, это все я опускаю. До сих пор мы знали крымнашистов, теперь будем знать крымихнистов. Словарь русского языка пополнился еще одним словом. В остальном… В остальном уже знакомая нам странность. «Будь вы крымнашисты или крымихнисты, - сказал России Запад, - мы с вами не будемиметь дела, пока не станете на путь исправления». И Яков это услышал, но нисколько не расстроился. Читаю: «Чтобы разрабатывать самолеты лучше, чем иностранные, нужно для начала продолжить вообще разрабатывать самолеты какие угодно. А мы перестали в девяностых. У нас школы конструкторские разрушены. Худо-бедно под предлогом импортозамещения они восстанавливаются. Притом, на современном уровне. Где-то спецов за большие бабки выписывают (из Кореи, подумайте, во дожили!), где-то своих местных гениев пестуют, но глядишь, если санкции не отменят, может успеют кое-что восстановить, а тогда можно и конкурировать с Западом», - пишет сибиряк. Вы не ослышались. Он действительно за то, чтобы санкции длились… пока. А там, мол, видно будет. Читаю: «Что санкции падут, это коню понятно, они никому не выгодны, вопрос только времени, а деньги в этом циничном мире решают все. Но только полный идиот может рассчитывать, что Россию настолько поставят на колени, что она отдаст Крым, о котором она даже говорить отказывается. Вообще, санкции, они не про Крым, а про Донбасс. Хочу сказать вам напоследок, Анатолий Иванович: на Западе только дураки нам враги». Ну, что ж, Яков. Сказано сильно, но не совсем по делу. На Западе вы мало кого интересуете, а санкции, они на самом деле и про Крым, и про Донбасс, а больше всего – про общественный строй в России, про ее поведение и состояние. Почти все, что она может предложить мировому рынку, неуклонно дешевеет, ибо по-настоящему импортозамещением занимается, и занимается не первый год, как раз Запад. Не вы, не Россия, а Запад. В ускоренном порядке разрабатываются и применяются такие новшества, которые позволяют ему все меньше зависеть от привозного сырья.

«В России, - пишет господин Репейников, - партия 3юганова поддерживает режим Роттенбергов, Сечина, Ковальчука и их босса, она их обслуживает. На Украине часть населения тоже выступает с советскими символами, хотя никто не собирается проводить экспроприации, устанавливать власть рабочих и крестьян. Все эти "титушки", "ватники", "колорады" и "ополченцы" идут с красным флагом за миллиардеров, хозяев заводов, газет, пароходов, владельцев океанских яхт и футбольных клубов. Это абсурд. Иногда так смотришь… Вот эти люди с красными знамёнами, они что, считают Путина и Януковича пламенными борцами с капитализмом? Прошу задать им этот вопрос. С уважением Иван Репейников». Задать-то можно, Иван, только зачем? Они этого вопроса не поймут, решат, что вы над ними насмехаетесь, умничаете, чтобы показать свое превосходство. Они меньше всего думают, кого обслуживают и кто там борец с капитализмом, а кто – с коммунизмом. Капитализм с коммунизмом их тоже мало интересует. Они против Америки – вот самая суть. Против Америки и всего, что с нею связано. Спрашивает меня тут недавно один старый колхозник… В своей жизни он не прочитал ни одной книжки, ни одной газеты, телевизор смотрит, но что там говорят, не слышит. Они все такие, эти колхозники: смотрят, но не слушают, при этом хорошо улавливают общий смысл того, что власть хочет им сказать. «Вот эти американцы, - говорит он мне, - они же нам добра не желают?». И попробуйте ему ответить, что желают, что как раз добра-то они тебе, дураку, и желают, - он вас не услышит. Тупость. Тупость человека, который во всем остальном совсем не туп. Тупость и боязливость. Боязливость человека, во всем остальном отнюдь не боязливого. Почему он встает под красное знамя? Потому что оно, как он чувствует, против врагов. А они-то ему и нужны. Без друзей он может обходиться, а без врагов никак. Зачем они ему? Чтобы это понять, послушайте, как он с ними обращается (обычно – на словах). Он их обвиняет во всех грехах, он их клеймит, он их проклинает, он на них жалуется (неизвестно кому), он от них защищается, он ведет по ним непрерывный беспокоящий огонь и, наконец, переходит в наступление. Вот для этого они ему и нужны. Над своим начальством он проделывает то же самое, но – с оглядкой, а над врагами можно покуражиться без оглядки, в полную сласть.

«Здравствуйте Анатолий Иванович, - следующее письмо. - я тоже хочу высказаться о давних временах – о конце восьмидесятых - начале девяностых. В моей жизни это, пожалуй, самые достойные и впечатляющие годы. Мы все стояли на пороге новой жизни. Принимались новые законы, дающие право мне как сельскому жителю, который вел свое частное крестьянское хозяйство, встать в один ряд с простыми тружениками, трудившимися на госпредприятиях. Моё хозяйство перестало считаться незаконным. Теперь я был не тунеядцем, а вполне себе законным членом общества. А мне так хотелось быть таким, как все, и я был благодарен новым временам, давшим мне такую возможность. Я сам был хозяином своей жизни, а никакое не государство. Да, эти годы - самые главные, определившие мою жизнь, и я благодарен такой судьбе», - говорится в этом письме. Написал его человек из числа тех единиц, которые отдают себе отчет, какие величайшие перемены произошли в России. Главная из них та, что узаконена частная собственность. Частник больше не считается преступником на том основании, что он частник. Частнособственническую психологию, инстинкты требовалось выжигать каленым железом. Искоренением собственничества в человеке с воодушевлением занимались лучшие люди. На протяжении столетий. В средневековой России была целая партия – партия нестяжателей, православных нестяжателей. Никакие не коммунисты – те явились в последнюю очередь, а почти все известные писатели, почти все деятели культуры. Собственников презирали, ненавидели, высмеивали. Учили жить для других людей, для Родины, для Бога, а не для себя, не для своего хозяйства, не для дома, не для семьи. «Жила бы страна родная – и нету других забот», - говорилось в одной из последних советских песен. Частнику за эту четверть века не дали развернуться, его даже как следует не узаконили, по-настоящему не защищают, но его уже не клеймят позором – и то большое дело. Это величайшая перемена, величайшая. Ведь чтобы слово «частник» стало ругательным, уничтожили миллионы людей. Что же удивительного, что русские никак не решатся жить. Они все еще, как всегда, выживают. Да, выживают и опять начинают петь: «Жила бы страна родная».

Продолжают страдать и жаловаться поборники чистоты и правильности русского языка. Пишет Безуглов Николай Степанович: «Прочитал у одной образованной особы и даже выписал себе такое выражение: «Преступления над животным равны над человеком». Если бы я ее встретил, то сказал бы в ее стиле, что «преступления над языком» тоже «равны над человеком». Она бы вам ответила, Николай Степанович, что всего-навсего использует, в духе времени, такой речевой прием, как эллипсис, то есть, недоговоренность, пропуск слов и предложений. Мастером эллипсиса был, как известно, Черномырдин: «Раньше полстраны работало, а пол- не работало. А теперь всё наоборот". Недосказанность бросается в глаза, но чтобы ее «досказать», надо попотеть.

На волнах Радио Свобода закончилась передача «Ваши письма». У микрофона был автор - Анатолий Стреляный. Наши адреса. Московский. Улица Малая Дмитровка, дом 20, 127006. Пражский адрес. Радио Свобода, улица Виноградска 159-а, Прага 10, 100 00. В Интернете я в списке сотрудников Русской службы на сайте: svoboda.org