Сессия Парламентской ассамблеи ОБСЕ, которая на днях завершилась в Тбилиси, приняла резолюцию "О нарушении прав человека и основных свобод в Крыму и нарушении прав крымско-татарского населения". Значительная часть крымских татар преследуется властями аннексированного Россией полуострова за участие в деятельности организации "Хизб ут-Тахрир". Россия – одна из немногих стран в мире, где "Хизб ут-Тахрир" признана террористической организацией и запрещена. Кто они на самом деле, члены "Исламской партии освобождения"? Чего добиваются и за что подвергаются преследованиям? С участниками движения и их родственниками встретился специальный корреспондент Радио Свобода.

В Тбилиси по инициативе украинской делегации, участники ассамблеи ОБСЕ в очередной раз проговорили основные нарушения прав человека на полуострове, ссылаясь на доклады Бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ и Верховного комиссара ОБСЕ по делам национальных меньшинств.

"Нарастание репрессий, насилия и дискриминации в отношении принадлежащих к коренному населению крымских татар и этнических украинцев, включая похищения, убийства, пытки и жестокое обращение, насильственные исчезновения и преследования, произвольные аресты, задержания или лишение свободы; репрессивные меры со стороны фактических властей против Меджлиса крымско-татарского народа и его руководителей", – говорится в тексте резолюции. Кроме того, указываются факты "проявления насилия и дискриминации на почве религиозных предубеждений" – захваты церквей и нападения на священников, прежде всего протестантских и православных, относящихся к юрисдикции Киевского патриархата. "А также рейды и обыски мечетей и медресе крымских татар, ограничения на распространение мусульманской религиозной литературы под ложным предлогом борьбы с экстремизмом", – указывают авторы документа. Примерно такие же формулировки содержались в принятой в начале года резолюции Европарламента по Крыму. За общими словами резолюции скрывается несколько десятков уголовных дел, возбужденных против крымских мусульман, среди которых абсолютное большинство крымских татар, но есть и русские, и исповедующие ислам украинцы.

Самое значительное дело против крымских мусульман – обвинение в участии в исламской организации "Хизб ут-Тахрир аль-ислами" ("Исламская партия освобождения". – РС), запрещенной Верховным судом РФ еще в 2003 году. По этому делу на полуострове сейчас проходит 14 человек, судебный процесс по четверым уже идет в Северо-Кавказском военном окружном суде в Ростове-на-Дону, следствие по остальным еще не завершено. Всем им предъявлены обвинения по статье 205.5 УК РФ. Тем, кто обвиняется в создании ячейки организации, грозит от 15 до 20 лет лишения свободы, остальным предполагаемым участникам – до 10 лет. Если задержания продолжатся, а местные адвокаты в этом не сомневаются, уже после вступления в силу "антитеррористических поправок Яровой" срок увеличится до 20 лет.

"Закон обратной силы не имеет, судить их будут по тем нормам, которые были актуальны на момент задержания и предъявления обвинений", – выразил уверенность адвокат Эмиль Курбединов. Он защищает сразу несколько фигурантов "дела "Хизб ут-Тахрир аль Ислами", а также журналиста Николая Семену, обвиняемого в сепаратизме и находящегося сейчас под подпиской о невыезде.

Утопия "Хизб ут-Тахрир"

"Исламская партия освобождения" появилась в 1953 году. Основал организацию шариатский судья Такиуддин ан-Набхани, ратующий за "чистый ислам". В большинстве стран мира организация действует вполне легально, террористической признана в России, преследуется в ряде республик Средней Азии, Турции, Пакистане. В США признана "организацией, способствующей распространению идей исламского фундаментализма и радикализма", но не запрещена, в Германии преследуется за антисемитские взгляды. Решение Германии было обжаловано в ЕСПЧ, но безуспешно: суд хотя и не нашел признаков терроризма в деятельности "Хизб ут-Тахрир", но признал, что ее цели противоречат ценностям Европейской конвенции о правах человека. Такими целями являются распространение исламского образа жизни и организация Халифата, при этом отрицаются любые насильственные методы.

"Организация... имеет целью устранение неисламских правительств и установление исламского правления во всемирном масштабе путем воссоздания "Всемирного исламского Халифата", первоначально в регионах с преимущественно мусульманским населением, включая Россию и страны СНГ. Основные формы деятельности: воинствующая исламистская пропаганда, сочетаемая с нетерпимостью к другим религиям; активная вербовка сторонников, целенаправленная работа по внесению раскола в общество (прежде всего, пропагандистская с мощным финансовым подкреплением)", – говорится в решении Верховного суда РФ от 14 февраля 2003 года, когда были запрещены одновременно 14 исламских организаций. Ни одного факта террористической деятельности "Хизб ут-Тахрир" в мотивировочной части решения указано не было. Через год, когда началось судебное преследование членов организации в Башкирии и других регионах, правозащитное движение "Мемориал" цитировало в своем докладе судью Мосгорсуда Владимира Усова, который на одном из заседаний по делу заявил: "Вероятно, эта организация, действительно, утопическая, но, наверное, даже правозащитники понимают, что я вынужден руководствоваться решением Верховного суда". Несмотря на ряд запретов деятельности, партия не признана террористической ни в одной европейской стране, кроме России.

"Конвейер" для крымских мусульман

По делу о членстве в "Хизб ут-Тахрир" проходит сейчас 14 человек, живущих в Крыму. До весны 2014 года они не испытывали давления силовиков, в Украине организация действует вполне свободно. Российское законодательство изменило их статус с "радикальных мусульман" на "террористов".

Задержания начались в конце января 2015 года, когда оперативники ФСБ устроили обыски одновременно в двух домах в селах Орлиное возле Севастополя и в соседнем Штормовом. В апреле силовики вновь пришли в Орлиное и задержали еще одного мужчину. Троим – Рустему Ваитову, Нури Примову, Ферату Сайфуллаеву – предъявлены обвинения в участии в "Хизб ут-Тахрир". Руслану Зейтуллаеву – в организации ячейки. Это "севастопольская группа", которую 1 июня начали судить в Северо-Кавказском военном окружном суде Ростова. Остальные десять человек ждут окончания следствия, которое продлится, по меньшей мере, до осени.

Следующие задержания произошли в Ялте в феврале и в апреле 2016 года. Всего 11 февраля были задержаны 12 человек по всему Крыму, но восемь были отпущены. Обыск прошел в том числе в доме крымского правозащитника, члена Контактной группы по правам человека Эмира-Усейна Куку, которого силовики задержали по тому же обвинению – членству в террористической организации. Дело шести человек "ялтинской группы": Куку, Инвера Бекирова, Муслима Алиева, Вадима Сирука, Арсена Джеппаров и Рефата Алимова, видимо, будет рассматриваться Ростовским судом отдельно.

Наконец последними по делу "Хизб ут-Тахрир" задержали четверых жителей Бахчисарая в мае 2016 года. Им предъявлены ставшие уже традиционными обвинения, следствие только началось, все четверо находятся в Симферопольском СИЗО. Один из последних задержанных, бизнесмен Энвер Мамутов, содержится в одиночной камере. Его считают организатором группы – за это Мамутову грозит от 20 лет тюрьмы до пожизненного заключения. Зеври Абсеитов, Ремзи Меметов и Рустем Абильтаров сидят в общих камерах.

"Мы все боимся, что эти задержания продолжатся, – говорит сестра Рефата Алимова Ление Назарбекова. – Я боюсь, что за мужем моим придут. Мы вообще не понимаем логики – за кем приходят, а за кем нет. Любого мусульманина в Крыму, получается, можно обвинить в экстремизме". Адвокат Эмиль Курбединов, который защищает сразу нескольких обвиняемых по делу "Хизб ут-Тахрир", считает, что задержания крымских мусульман продолжатся. Он называет это дело "конвейером". Правозащитники и адвокаты опасаются, что после вступления в силу запрета Меджлиса крымско-татарского народа появится еще одно большое дело по обвинению в экстремизме с неизвестным количеством фигурантов.

Украинские политзаключенные, которые "могут сбежать"

Кроме "севастопольской группы", которую судят в Ростове, следствие по остальным фигурантам дела продолжается. Всем им продлили срок нахождения под стражей, несмотря на просьбы защиты изменить меру пресечения на домашний арест. 6 июля Киевский районный суд Симферополя рассматривал ходатайство следственного отдела управления ФСБ по Крыму о продлении следствия до октября сразу по всей "бахчисарайской четверке".

По признанию адвокатов, после первого допроса с ними не производили никаких следственных действий, но следователь ФСБ Сергей Махнов, который просил оставить их в СИЗО до осени, утверждал, что обвиняемые могут покинуть Крым, а следствию нужно провести ряд экспертиз. "Это граждане Украины, признаны там политзаключенными. Поэтому они могут, обладая этим статусом, покинуть территорию России", – заявил в суде следователь. У всех задержанных два паспорта – российский, который находится в материалах дела, и украинский, который адвокаты предложили тоже изъять, чтобы правоохранительные органы были уверены, что обвиняемые не смогут покинуть полуостров легально.

"Чем обусловлен такой долгий срок?" – удивилась судья Ирина Кигитина, когда следователь попросил оставить обвиняемых под стражей на четыре месяца. "Проведением трудоемких и долгих экспертиз", – ответил Махнов.

"Нет никаких предпосылок, что мой подзащитный может скрыться, – заявила адвокат Рустема Абильтарова Оксана Железняк. – Паспорт его находится в материалах уголовного дела, он не сможет никуда уехать, и не пытался раньше. У него здесь, наконец, семья". У строителя Абильтарова четверо детей, так же как у Абсеитова, у Мамутова их семеро.

"Как может Меметов угрожать свидетелям, как опасается следователь, если он даже не знает, кто эти свидетели, – продолжал убеждать суд адвокат Сергей Легостов. – Как он может уничтожить улики, если они находятся у правоохранительных органов под охраной?"

Судью это не убедило, и всю "бахчисарайскую четверку" она оставила под арестом до 21 октября. "Я не имею отношения к партии "Хизб ут-Тахрир", – заявил в суде Ремзи Меметов. – Никогда не занимался вербовкой, всем, в чем меня обвиняют. Никуда я скрываться не собираюсь, никакого давления оказывать не собираюсь, тем более что я их и не знаю". Он работал поваром и во время традиционного ифтара (вечерний прием пищи во время поста в месяц Рамадан. – РС), для которого бахчисарайские мусульмане сейчас собираются во дворе мечети, они вспоминают плов, который готовил Меметов.

"Я не состою и никогда не состоял ни в какой организации, – заявил Зеври Абсеитов. Врач-стоматолог пришел в суд с тонометром, жалуясь на проблемы со здоровьем из-за давления. – Я занимался любимой работой и нес исключительно благо. У меня самого здоровья уже практически не осталось. Зато осталась мама, четверо детей и супруга".

Оспаривать решение суда бесполезно. Это понимают адвокаты, сами обвиняемые и родственники. За несколько дней до заседания в Киевском райсуде, в Верховном суде Крыма рассматривалась апелляция на точно такое же решение по Рефату Алимову и Арсену Джеппарову из "ялтинской группы". Видео и фото-съемку на этом процессе запретили "ввиду отсутствия целесообразности". "Я гражданин Российской Федерации, зарегистрирован в Ялте, живу с родителями. Следственные органы не назвали ни одного доказательства необходимости продления следствия, ни одной реальной возможности убежать", – убеждал суд Алимов. "Мои предки жили на этой земле, мои родители, и я не собираюсь никуда убегать. Сотрудники ФСБ пугали меня еще до задержания, я мог бы уехать, но продолжил жить здесь и работать", – повторял Джеппаров.

"На мой взгляд, единственное разумное объяснение, всем этим продлениям, что у следствия нет доказательств виновности и они давят, чтобы получить признательные показания", – предположил адвокат Эмиль Курбединов.

Когда судья ушел для вынесения решения, которое для всех очевидно, Джеппаров, выступавший по видеосвязи, спросил: "Где Зарина?" – это его жена. Девушка вышла в центр зала, чтобы ее можно было увидеть в камеру. "Она плачет?" – спрашивает обвиняемый. "Она от радости, что тебя увидела", – успокаивает сына мать и сама плачет. Ее успокаивает мать Алимова: "Ничего, они поменяются местами с нами. Держись, мы сильные. Они не матери. Очень бы хотелось, чтобы их дети оказались на месте наших. Я буду молиться об этом каждый день. Наверное, нужно было не татарином родиться", – говорит женщина.

Дуа возле каждого дома

Крымские мусульмане в абсолютном большинстве рассматривают судебные преследования и само дело "Хизб ут-Тахрир" как давление по религиозному признаку. Если учесть сложности взаимоотношений российских властей и крымских татар, то добавляется еще и национальный фактор. "Почему они так наш народ не любят? – спрашивает на суде, ни к кому не обращаясь, мать Джеппарова. – Опять репрессии. Глаза опускают, ничего не говорят. Всю жизнь жили с татарами, а теперь татары плохие. Запугали так, что осталось только рот скотчем заклеить".

Ответом на судебное преследование стало фактическое объединение мусульман, в числе которых явно есть и не сторонники "Хизб ут-Тахрир". Одной из своеобразных форм протеста стали "дуа" – массовые моления за судьбу политзаключенных, которые мусульмане проводят возле домов каждого из задержанных. В Бахчисарае на такие моления собиралось до 150 человек. На дуа всегда много полиции и сотрудников в штатском, чаще всего они сидят в машинах и снимают происходящее на камеру. Иногда перед проведением дуа семьям, которые организовывают моления, силовики приносят предупреждение о недопустимости нарушения законодательства о массовых мероприятиях. В ответ мусульмане удивляются, что молебны фактически приравнены к митингам.

"Мы просим, чтобы Аллах либо облегчил время, проведенное под стражей, либо сделал так, чтобы власти обратили внимание на настоящих преступников, террористов и экстремистов, кто несет угрозу обществу или государству, и боролись именно с ними", – рассказал Александр, русский, принявший ислам. Он ослеп после автокатастрофы, но приходит почти на каждое заседание суда и на все дуа. После очередного моления, когда начался ифтар, он сам подошел, чтобы рассказать на камеру, что думает о судебных процессах над единоверцами.

"Грустно смотреть на положение мусульман в Крыму, но радует сплоченность, которая начинает проявляться все больше", – делится адвокат Эмиль Курбединов. Родственники задержанных мусульман создали неформальную организацию "Крымская солидарность", которая помогает оставшимся без мужчин семьям, собирает детей в школу и организовывает дуа, пишет обращения в официальные органы. Каждое последнее воскресенье месяца члены "Солидарности" собираются, чтобы выяснить, какие нужды есть у семей "неправедно заключенных". Координирует организацию сын Ремзи Меметова Дилявер. "Они же наши дети, те, кто остался. Как можно им не помочь, – говорит бизнесмен из Симферополя Руслан. – Вот сын мой пять тысяч выделил, я выделил, другие – так и поддерживаем".

"У наших детей детство кончилось 11 февраля, всего за несколько минут. За мужчину сейчас Ильяс, – говорит жена Муслима Алиева и показывает на сына-подростка. – А мы пытаемся искать правду, не знаем, где искать, но пытаемся. Я думаю, что эти люди прекрасно знают, что не было тут никакого терроризма и быть не может. Значит, кому-то нужно, чтобы дети страдали, жены страдали и весь народ ощущал на себе прессинг".

В доме арестованного правозащитника Эмира-Усейна Куку осталось двое малолетних детей. "Наверное, Всевышний дает по твоим силам, просто заранее ты не знаешь, на что способен. Когда начались обыски 11 февраля по всему Крыму, задерживали, а потом стали отпускать. И все по домам вернулись, а наши четверо – нет. Но тогда мне сказали, и я запомнила это: "Они живы, и вы знаете, где они находятся. Все временно, иншаллах". По сравнению с теми, кто пропал, ситуацию не сравнить. Может, поэтому мы продолжаем надеяться", – делится жена Куку Мерьем.

Ее сын Бекир, который наблюдал, как люди в масках с оружием взломали ранним утром дверь, повалили его отца на пол, надели на него наручники, а потом обыскали весь дом, вспоминает февральские события очень подробно. В свои девять лет он очень серьезен и называет российских силовиков неизменно: "невежды, отцы глупости". "То, что тебя постигло, тебя не миновало, а что миновало – никогда к тебе не вернется", – повторяет иногда мальчик.