Писатель Александр Амфитеатров, не любивший чужеземщины, надеялся, что придуманная им "двигопись" заменит слово "кинематограф". Надежды не сбылись, но слово это сохранилось в титрах фильма "Нелли Раинцева", поставленного по сценарию Амфитеатрова в 1916 году Евгением Бауэром. Нелли – взбалмошная дочь богатых родителей, эмансипе, – отправляется, чтобы "пошалить", на бал прислуги. Напивается, едет в номера с женатым лакеем своего отца и отдается ему. Последняя часть фильма не сохранилась, но мы знаем, что беременная Нелли, не выдержав позора, наложит на себя руки. На фестивале "Возвращенное кино" в Болонье "Нелли Раинцеву" показали в программе "Сто лет назад" вместе с самым знаменитым фильмом Бауэра "Жизнь за жизнь": две сестры – красавица Ната (Вера Холодная) и невзрачная, но богатая Муся – сражаются за сердце корыстного князя.
Этот фильм сохранился целиком, но лишь в черно-белой версии. О том, как он был колоризован, можно судить по рекламному ролику, недавно найденному в архиве Госфильмофонда и впервые показанному в Болонье. Бауэр много внимания уделял цвету, но ключевые, самые драматичные сцены оставлял черно-белыми. Теперь черно-белым стало всё, и о том, что видели зрители в 1916 году, можно лишь догадываться. Так, глядя на бесцветную терракотовую армию Цинь Шихуанди, турист воображает раскраску воинов.
Кино существует всего 120 лет, но от первых его десятилетий остались руины, поле для работы археологов. Самые виртуозные трудятся в синематеке Болоньи, которая уже в 30-й раз проводит фестиваль возвращенного кино. Куратор архивных программ Марианн Левински опасалась, что запасы немых фильмов могут кончиться и показывать будет нечего. Теперь она уверена, что их хватит еще на много лет, каждый год приносит новые находки.
Две трети фильма Морица Стиллера "Балет "Примадонна" считались утраченными, и в 1995 году фильм был реконструирован в Стокгольме по сохранившемуся в Испании фрагменту и отдельным кадрам. Недавно, опять в Испании, был найден еще один отрывок, весьма примечательный – танец великой Дженни Хасселквист, – и реконструкцию будут делать вновь. В сербском киноархиве обнаружилась итальянская мелодрама 1916 года "Факел под мерой" по драме Габриеле д'Аннунцио, но только сам фильм, без титров. Коварная служанка решает убить хозяйку и выйти замуж за ее похотливого мужа. Один удар крышкой сундука, и дело сделано. Но злодейка напрасно выгнала из дома нищего заклинателя змей. На самом деле это ее отец: оскорбленный, он проклинает дочь, и зритель может не сомневаться, что кары небесные падут на ее голову. Почти все титры нашлись в Италии, в Болонье провели реставрацию, и факел снова вспыхнул.
К фестивалю болонская синематека выпустила два диска с коллекцией документальных фильмов, снятых в Италии начала XX века: 61 пленка, 5 часов. "Важно, что это дофашистская Италия, – поясняет куратор проекта Андреа Менегелли, – с приходом к власти Муссолини изменилась эстетика представления страны в кинохронике". Мне так понравился фильм "Переправа третьей кавалерийской дивизии под командованием графа Туринского" (1912), что я купил это превосходное издание, но именно этого фильма, снятого в системе Кинемаколор, на дисках не оказалось.
Еще одна находка: в Стамбуле, в коробке с надписью "не годится" обнаружился фильм "Торжественная встреча делегации, подписавшей Лозаннский мирный договор" 1923 года: смущенная девушка в костюме ангела приветствует Ататюрка. На других архивных пленках, отреставрированных студентами стамбульского киноинститута, женщин вообще нет, только важные мужчины в форме: Энвер-паша инспектирует войска в Батуми (1915), германский, а затем австрийский император прибывают в Стамбул.
1916 – год рождения дадаизма, его столетие в Болонье отмечали программой "Безумный сериал". Фильмы, снятые дадаистами, хорошо известны, и Марианн Левински выбрала не столь очевидное: например, комедию "Скрюченная нога", вполне дадаистскую по духу, хотя режиссер Жак Фейдер вряд ли знал о движении, зародившемся в цюрихских кабаре. "Скрюченная нога" – название банды, терроризирующей сыщика и изобретателя Жюстена Кресселя и его невесту. Возглавляет банду Человек в Зеленом Платке: мальчик-помощник возит его в огромной корзине на колесах. Когда сыщик пытается размотать платок, полностью скрывающий лицо злодея, под ним обнаруживается маска, еще один платок, затем бинт, снова маска, и, когда бандит решает в финале разоблачиться, выясняется, что это двойник Чарли Чаплина. Может ли невеста корпулентного сыщика устоять перед обаянием Чарли? Да, это любовь с первого взгляда, Элен бросает жениха и выходит замуж за неотразимого хулигана с тросточкой.
В программе, посвященной столетию дадаизма, Марианн Левински остроумно соединила два фильма: знаменитый эксперимент Петера Фишли и Дэвида Вайса "Ход вещей" (1987) и короткометражку Чаплина "Час ночи" (1921). Чарли возвращается домой пьяный и не может открыть дверь, подняться по лестнице, лечь на кровать. Вещи сопротивляются ему, коврик ускользает из-под ног, маятник бьет по голове, ножка кровати протыкает его котелок. У Фишли-Вайса вещи подчинены замыслу невидимого демиурга: шары катятся, бутылки наполняются, огонь вспыхивает, а в фильме Чаплина они вступают в заговор и мстят хозяину.
Чтобы фестиваль получил поддержку ЕС, необходимо привезти 70% фильмов из европейских стран. Сказать, что станет с фестивальным прокатом английского кино после прошедшего в Британии дадаистского референдума, пока никто не может. Из-за этих ограничений в Болонье прежде было не так уж много российских фильмов, но на этот раз их больше обычного. 1916 год был чрезвычайно удачным для режиссера Евгения Бауэра. В Болонью привезли "Нелли Раинцеву", "Жизнь за жизнь" и еще одну его мелодраму "Умирающий лебедь": граф Валериан Глинский влюблен в немую танцовщицу Гизеллу Раччио, и ее ждет страшная смерть. Летом 1917 года Бауэр благоразумно умер, так что не увидел рождения советского кинематографа, представленного на фестивале программой оттепельных фильмов ("Павел Корчагин", "Девочка ищет отца", "Огненные версты" и прочая белиберда). Не забудем и главный фильм 1916 года – "Нетерпимость" Гриффита: его тоже, разумеется, показали в Болонье.
Большое наслаждение – смотреть кино по вечерам на пьяцетте Пазолини, куда на время фестиваля привозят старинный угольный проектор, вроде бы единственный в Европе. Первый большой кинотеатр "Модерниссимо", дедушка нынешнего мультиплекса, открылся в Болонье на виа Риццоли в 1914 году. Сейчас его ремонтируют, и фестиваль 2017 года с программой фильмов 1917-го пройдет в его залах.
В 1916-м двигопись была подростком, в 1896-м – еще младенцем. На фестивале чествовали Альдо Бернардини, коллекционера и реставратора итальянского кино XIX века. В залах под центральной площадью Болоньи – выставка, посвященная братьям Люмьер и рождению кинематографа. Изобретения Люмьеров бесчисленны: братья провели первый киносеанс (на выставке реконструирована его программа), предложили метод цветной съемки, в 1935 году придумали, как делать трехмерное изображение, пересняв "Прибытие поезда". Любопытно, что их политические взгляды были не столь передовыми: во время Второй мировой войны братья поддержали маршала Петена, и Луи Люмьер стал членом Национального комитета в Виши.
1422 фильма, снятых Люмьерами, сохранились, их можно посмотреть на выставке в подземельях, а наверху, на площади по вечерам показывали на гигантском экране картины Джона Хьюстона, Винсенте Минелли, Эрманно Ольми и Жака Беккера. Великолепно подготовленную ретроспективу Беккера представлял сын режиссера, Жан, помогавший отцу в работе над его последними картинами. Беккер снял три фильма в начале 40-х годов, но угадать эпоху зритель не сможет: ни малейших признаков оккупации, ни одного намека на войну.
"Дамские тряпки" (дурацкий перевод, но не будем враждовать с "Википедией") – мелодрама о роковой страсти парижского кутюрье к невесте поставщика тканей. В день представления новой коллекции герой сходит с ума от любви и бросается из окна в обнимку с манекеном. Поразительно, что такое кино снимали во время Сталинградской битвы и высадки в Нормандии. Странно и то, что сегодня, когда мир снова потихоньку рушится (в дни фестиваля пришло известие о страшной гибели итальянских заложников в Дакке), полный зал самого большого кинотеатра в Болонье следит за любовными неудачами парижского кутюрье в 1944 году. Еще одно известие из настоящего, вторгшееся в прошлое: 25 июня умерла актриса Николь Курсель, и фильм Беккера "Свидание в июле" (1949), показанный в Болонье на следующий день, стал прощанием с ней.
На ретроспективу Беккера я исправно ходил каждый вечер, а вот о втором герое фестиваля, Марио Сольдати, решил позабыть после фильма "Маломбра" (1940), считающегося его шедевром. История о похожей на транссексуала красавице, заточенной в мрачном замке жесткосердным дядей, оказалась невыносимой. Тем не менее этот фильм, как и всё, появившееся в годы, когда в Европе шла война, представляется значительным, он словно подсвечен заревом грандиозного пожара. Даже "История одной ночи", скромная комедия положений о растратчике и игроках в покер, снятая в Аргентине в 1940 году, кажется наполненной едва уловимыми политическими намеками. Программу неизвестного аргентинского кино в Болонье представлял киноколлекционер Фернандо Мартин Пенья, несколько лет назад нашедший в Буэнос-Айресе считавшуюся утраченной полную версию "Метрополиса". Фильмы, которые выбрал Пенья, не назовешь даже второстепенными, это уже какая-то 156-я степень важности для истории кино, но даже самые ничтожные ленты со временем набирают вес, и их интересно смотреть. Фрагменты, снятые в 1896 году, тридцатисекундные пустяки (лебеди спешат к озеру, няня купает ребенка, старик читает газету на террасе парижского кафе, танцовщица пляшет в костюме бабочки) старость сделала шедеврами. На кинофестивале в Болонье двадцать первый век еще не наступил, есть только двадцатый и крошечный клочок девятнадцатого. В последний вечер современность бесцеремонно напомнила о себе воплями болельщиков, сокрушенных неудачами итальянской сборной, но синефилы на площади Пазолини стойко досмотрели фильмы 1905–1913 годов (курица несет золотые яйца, фелуки плывут по Нилу, сияют фонтаны Версаля) под аккомпанемент великолепного тапера Даниэля Фурлати и стрекот угольного проектора.
