В Латвии в апреле были приняты поправки к миграционному законодательству, регулирующие выдачу временных видов на жительство в обмен на инвестиции. Один пункт очень возмутил инвесторов: отныне они должны были, начиная с 1 июля, за продление вида на жительство (ВНЖ) заплатить в казну 5 тысяч евро за человека, включая несовершеннолетних детей. Сотня россиян, живущих в Латвии, объединилась в группу под названием "Новые латыши" и стала активно отстаивать свои права. Им удалось добиться успеха.

​

С 2010 года право на временное проживание в Латвии предоставляется иностранцам (а также членам их семей), вложившим средства в экономику страны. Сделать это можно различными способами: купить недвижимость, инвестировать в банковский капитал, основать в Латвии бизнес или приобрести ценные бумаги. Поначалу эта программа была популярна как инструмент свободного передвижения по Шенгенской зоне, а в последние годы ею активно стали пользоваться граждане России, которым некомфортно жить при режиме Владимира Путина.

Средства, полученные от "жителей-инвесторов", власти Латвии предполагали использовать для реализации программы государственных гарантий на получение ипотеки латвийскими семьями с детьми, уже и ранее функционировавшей за счет средств, которые платили в казну "инвесторы за ВНЖ". Но в 2014 году входной порог для них существенно поднялся, и поток желающих обосноваться в Латвии таким способом иссяк, а с ним и финансы для госпоручительств. Хотя прежний закон оговаривал порядок получения разрешения на проживание в Латвии только на пять лет, о том, что придется раскошеливаться каждую следующую пятилетку, в нем нигде не упоминалось. Поправка коснулась 13,5 тысячи обладателей действительных ВНЖ.

Президенту Раймондсу Вейонису и всем фракциям сейма было направлено письмо, в котором, помимо прочего, указывалось, что закон дает тем, кто под него подпадает, право жаловаться в Европейский суд по правам человека. Президент вернул закон на доработку. Среди авторов письма была экс-адвокат Михаила Ходорковского, преподаватель Высшей школы экономики Елена Лукьянова, которой поправка касалась непосредственно.

– Норма очень странная. И меня очень удивили доводы депутатов сейма о том, что мы вам, собственно, ничего не обещали, потому что просто не было правил продления вида на жительство, а вот теперь они есть. Это совершенное лукавство, на мой взгляд, поскольку если бы изначально, пять лет назад, было сказано, что правила будут выработаны позже, тогда такой довод мог бы быть действительно обоснованным. Но никаких правил не было, предполагалось априори, что вот ты один раз внес деньги, и вид на жительство будет продлеваться, если человек не нарушил действующего законодательства. Такие рамки определили для потенциальных инвесторов их будущее существование и нахождение в правовом поле.

Почему я сразу стала проверять это на несоответствие европейскому законодательству? Есть такой принцип, главенствующий не только в Европейском союзе, но и везде, где присутствует понятие "правовое государство", – это правовая определенность, а именно предсказуемость правовых предписаний и действия права, стабильность правового регулирования и запрет на повороты к худшему. Некоторые инвесторы говорят, что эта поправка – просто гоп-стоп: вчера нам было выгодно так, а сегодня хочется больше денег, и мы возьмем и введем любое регулирование. Люди оказываются в состоянии правовой неопределенности. Для россиян это состояние – как раз то, от чего они бежали, на родине оно касается не только экономических сторон, но и прав человека. Значит, завтра можно в любое другое законодательство об иностранцах внести поправки, которые приведут к серьезному неравенству прав и свобод. Насколько мне известно, критерии предсказуемости закона, доверия к праву, используются Венецианской комиссией. Эти законы могут быть расценены как противоречащие Европейской конвенции по правам человека, что особо строго отслеживается для стран-членов Евросоюза.

Мы-то успеваем до 1 июля продлить, по крайней мере, подать заявление. Я говорю не за себя. Я говорю как адвокат за то огромное количество друзей, которые по нашему примеру приехали сюда и по нашему примеру инвестировали кто в бизнес, кто в жилище. Каждый из нас привез сюда до десятка семей. А если у этих людей дети? На них это очень серьезно отразится. Например, на Мише Ефремове, у которого четверо несовершеннолетних детей. Это уже не пять тысяч евро.

– Получатель временного вида на жительство через пять лет может претендовать на постоянный.

– Для этого я должна прожить в Латвии четыре года. Я преподаватель, профессор Высшей школы экономики, при всем моем желании мне для этого придется бросить преподавание. У меня занятия каждую неделю за исключением летних и зимних каникул, хотя основную свою научную работу я делаю именно здесь. Это неприятно. Мы ехали в правовое государство.

Прокомментировал ситуацию для Радио Свобода и депутат Сейма от Национального объединения Эдвин Шноре, ратовавший за нововведение.

​– Вы продвигали "поправку о пяти тысячах". Каков ее экономический смысл?

– Речь идет о миллионах евро выгоды для государства. Сегодня казне катастрофически не хватает денег – и пенсионерам, и образованию, и здравоохранению, нам везде не хватает, мы считаем каждую копейку. В этом случае речь идет о дополнительном взимании денег с инвесторов, которые приходят извне, которые приобрели имущество на сотни тысяч евро здесь. Если мы назначим для них дополнительную госпошлину, пять тысяч на пять лет, это дало бы большие деньги нашему государству. В свою очередь, в отношении этих людей это не будет нечестно, не нарушит их правовой определенности.

– Но в результате инвестиционный поток окажется не таким мощным, как прежде.

– Речь, по сути, идет о тех, кто получил ВНЖ в первые пять лет, когда не было никакой госпошлины, был низкий порог (минимальная сумма инвестиций. – РС), можно было купить сравнительно дешево здесь эту собственность, за которую получали временный вид на жительство. В результате тысячи людей сюда приехали из России и других стран СНГ и получили эти разрешения. Если они теперь захотят возобновить его, это государству даст миллионы. Если мы эту норму о пяти тысячах отнесем не к ним, а только к тем, кто приедет в будущем, то сейчас это обходится значительно дороже, купить эту недвижимость, и в связи с этим едет мало людей. В этом нет никакой выгоды. Нам нужно брать с тех, кто уже здесь есть и с кого эти деньги можно взять.

– Вы выясняли, что это за люди?

– Точно не скажу, но в любом случае большинство из них из России и стран СНГ. Они и не скрывают, зачем сюда приехали: здесь все по-русски, школы русские, на улицах говорят по-русски, врачи говорят по-русски, кино по-русски, газеты русские, телевидение русское, журналы русские, все у них тут русское. И поэтому они сюда едут. Но тут Европа. Тут чисто, тут порядок, тут власть закона, поэтому им здесь нравится. Латышский язык они особо учить не хотят. Тут есть новообразованная организация "Новые латыши" – те, кто возражает против этой нормы, и они, протестуя, в своем письме обратились к Сейму. Я им позвонил. Здесь они уже три или четыре года, как они сказали. По-латышски, увы, у них не получилось со мной поговорить. Пришлось говорить по-русски. Теперь они активно изучают латышский. Я спросил: почему только сейчас, а не раньше? Ответили, что переезды, то-се. Я в Норвегии прожил год. Мне хватило, чтобы выучить норвежский язык. Так что мне кристально ясна мотивация всех этих людей. И поэтому я вообще был против этой программы. Теперь мы получили письмо, в котором эти люди нам грозят Европейским судом по правам человека! Нам это нужно? Нас уже сейчас начинают учить. Нас уже существующие русские мигранты угрожают засудить, зачем нам новые?

​– Вы не думаете, что они просто уедут? Не будут платить, а поедут, скажем, в Болгарию?

– Да, это и есть наша цель. Я в этом заинтересован. Проблема ведь в чем? Латвия после оккупации (присоединение к СССР в 1940 году и восстановление советской власти после Второй мировой войны. – РС) стала слишком русская. Латвия – единственная страна в Европейском союзе, в которой основная нация – меньшинство в своей столице. Чисто практически, если вы здесь как латыш живете, в своей столице, вам приходится с этим сталкиваться. Работу молодежи, которая не знает русского, не получить. Представьте себе, что в Берлине немец не может получить работу, не зная арабского. Я, к примеру, веду своих детей в кино, 5–6-летних, на мультипликационный фильм. Мне говорят: нет, приводите завтра, завтра будет по-латышски, сегодня по-русски. Понимаете, ситуация уже сейчас такова, что у нас с этим серьезные проблемы. И тут к нам едут новые люди, которые еще ухудшат ситуацию. С нашей, латышей, точки зрения, это огромная проблема. И задача нашего государства – думать в первую очередь о наших гражданах. То, что кто-то бежит от Путина или еще откуда – при всем моем уважении, я тоже не поддерживаю Путина, – но мы же полуторамиллионное государство, мы не можем в первую очередь заботиться о ком-то другом, нам нужно думать о собственном благе! – считает депутат Сейма Латвии Эдвин Шноре.

"Новым латышам" удалось отстоять свои интересы. При повторном рассмотрении парламент проголосовал за компромиссный вариант поправки: платить пошлину должны только те инвесторы, которые вложили средства в недвижимость и банковский капитал и получают ВНЖ после вступления закона в силу. Тем же, кто уже является его обладателем, это вменяется в обязанность только при повторном продлении разрешения на проживание в Латвии. Иными словами, человек, который в 2014 году оформил ВНЖ, в 2018-м получит его еще бесплатно, а затем у него есть выбор – оформить постоянный вид на жительство, сдав экзамен по латышскому языку, или заплатить пошлину за повторное продление временного.

Издатель и поэт Дмитрий Кузьмин, переселившийся в Латвию в 2014 году, рассказал Радио Свобода, что он удовлетворен новой редакцией закона, уже готов интегрироваться в латвийское общество и даже сдал языковой экзамен:

– Я не то чтобы волновался, поскольку считаю, что, по поговорке, за пять лет то ли шах умрет, то ли ишак, но следить – следил, тем более что местные друзья не давали забыть. Со мной беседовал здешний журналист из латышскоязычной прессы. Тут нужно четко обозначить, был интерес именно латышской прессы и латышской общественности к этому сюжету, за которым последовало новое решение парламентариев, во многом пересмотревших свою предыдущую позицию. Это, как я понимаю, результат самоорганизации активной и разумной группы "новых эмигрантов". Я не был среди подписавших это письмо, но я понимаю, кто этим занимался – люди действительно деловые, хваткие и понимающие, чего они хотят, не пытающиеся спекулировать на болезненных вопросах, которые есть внутри страны и во внешнеполитической ситуации, а настроенные на перевод дискуссии в конструктивное русло. И этот перевод удался: в сегодняшней редакции закона эта достаточно крупная денежная сумма практически оказывается платой за неинтеграцию. То есть, если человек получает документ, дающий ему право жить в стране и участвовать в ее жизни, и фактически за 10 лет этим правом толком не пользуется: не живет реально здесь, не учит здешний язык, – то за получение этой карточки он платит. Я в этом вижу какую-то если не справедливость, то логику.

– А вы сами?

– Я ровно это и собираюсь сделать, у меня уже фактически три года осталось, я, естественно, подам документы на постоянный вид на жительство. Уже сейчас пытаюсь участвовать в жизни этой страны и ее культурного пространства, насколько это возможно.

– Если бы не удалось отменить эти 5 тысяч, вы стали бы платить?

– Мы живем в крайне нестабильной ситуации, и совершенно непонятно, что будет через год или через три. Можно вспомнить, как люди бежали перед началом Второй мировой из "тонущей" Чехословакии, допустим, в совершенно благополучный Люксембург, не думая, что пройдет еще год, и Люксембург окажется в том же положении. Но нельзя приехать в страну и рассматривать ее как случайное место, куда тебя ненароком занесло, но ты этой земле ничем не обязан. Если ты хочешь, чтобы эта страна относилась к тебе с уважением, это должно быть взаимно. Люди, объединившиеся под названием "новых латышей", это готовы демонстрировать в каждодневном режиме.