Допинг-тест российской шорт-трекистки Екатерины Константиновой дал положительный результат на мельдоний. Ранее этот препарат, который Всемирное антидопинговое агентство (WADA) с 1 января 2016 года внесло в список запрещенных веществ, был обнаружен у олимпийского чемпиона по шорт-треку Семена Елистратова, чемпиона мира по конькобежному спорту Павла Кулижникова и волейболиста сборной России Александра Маркина. 7 марта в употреблении мельдония призналась российская теннисистка Мария Шарапова. 8 марта министр спорта России Виталий Мутко заявил, что ожидает и других случаев выявления допинга у российских спортсменов. В результате вся сборная России может не поехать на летние Олимпийские игры в Рио-де-Жанейро в 2016 году из-за проблем с допингом, об этом сообщил 9 марта бывший президент WADA Дик Паунд. В то же время изобретатель мельдония, латвийский профессор Иварс Калвиньш считает, что препарат не может считаться допингом и что решения WADA объясняются интригами конкурентов.

Как заявил 9 марта президент Союза конькобежцев России Алексей Кравцов, трем членам женской сборной России по шорт-треку, включая Екатерину Константинову, которые, как сегодня считается, применяли мельдоний, запрещенный препарат был подброшен другими членами сборной. Он также сообщил, что союз проводит собственное расследование случаев употребления допинга.

Мельдоний, кардиопротектор под торговым названием "Милдронат" широко известен на территории бывшего СССР, он продается в российских аптеках без рецепта и внесен в "Перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов", однако не зарегистрирован ни в Европе, ни в США. Глава Российского союза ветеранов Афганистана Франц Клинцевич рассказывает в интервью российским СМИ, что во время афганской войны мельдоний иногда принимали некоторые военнослужащие советского спецназа, перед опасными заданиями. В Советском Союзе препарат получил авторское свидетельство еще в 1976 году, однако в медицине его разрешили применять лишь с 1984 года.

Изобретатель мельдония, глава ученого совета Латвийского института органического синтеза, профессор Иварс Калвиньш в интервью Радио Свобода заявил, что его детище не может считаться допингом, потому что не повышает результативность спортсменов, а только помогает им сохранить здоровье во время запредельных перегрузок:

– Что за активное вещество используется в мельдонии и как оно действует?

– Мельдоний – интернациональное название препарата, который производится в Латвии. Его торговое название "Милдронат". Он был создан Институтом органического синтеза совместно со Вторым Московским медицинским институтом, чтобы помочь больным сердечно-сосудистыми заболеваниями пережить тяжелые времена, когда по какой-то причине у них ухудшается снабжение кровью сердечной мышцы. Синтетическое вещество – копия природного вещества с очень небольшим изменением, один атом углерода заменен одним атомом азота. Природное вещество называется гаммабутиробетаин, оно в нашем организме является предшественником карнитина, а тот, в свою очередь, – переносчик жирных кислот сквозь митохондриальные мембраны, есть такое образование в клетке, к месту их окисления, то есть для получения энергии. Мы допустили, что этот механизм работает только при наличии достаточного количества кислорода, когда сердце может окислять все жирные кислоты, которые в него поставляются кровью. Как только кислорода начинает не хватать, эти недоокисленные жиры просто накапливаются внутри клеток. Жирные кислоты, активированные при помощи карнитина, похожи на детергент, то есть на мыло. Поскольку все мембраны клеток состоят из липидов, то есть жировой основы, они растворяются, и клетка просто разрушается. Идея была такова: если мы затормозим биосинтез карнитина и будем способствовать его выведению из организма, то при нехватке кислорода, или ишемии, сердечная мышца не должна погибнуть. Это сработало. Теперь в мире есть два противоположных лагеря: одни утверждают, что надо употреблять карнитин, он способствует производству энергии, а другие говорят, что это хорошо при достаточном количестве кислорода, а потом приносит вред.

Лекарство мы впервые зарегистрировали в Советском Союзе в 1984 году. Препарат является одним из самых популярных сердечно-сосудистых средств на пространстве бывшего Советского Союза, и тому есть две причины. Во-первых, этот продукт практически не имеет побочных эффектов, им можно пользоваться годами, и больным и здоровым, у каждого бывает кризисное состояние, стресс, перегрузка. Во-вторых, нам удалось создать первое в мире и до сих пор единственное с таким механизмом действия лекарство, помогающее миллионам людей выжить в условиях, когда их сердце должно было бы погибнуть. И не только сердце. Особенность его действия в том, что производство энергии в клетках мышц переключается со сжигания жиров на сжигание сахаров. А когда мы сжигаем сахара, мы экономим кислород, но тратим углерод.

– Есть легенда, что препарат был создан для Минобороны СССР.

– Нет, это не было сделано специально для военных, в тот момент, когда завершили первые клинические исследования "Милдроната", его зарегистрировали как препарат для улучшения работоспособности в период реабилитации, тяжелой работы и так далее. Поскольку механизм заключался в том, чтобы оптимизировать использование кислорода, естественно, первой им заинтересовалась армия: солдаты служили не только на равнине, но и в горах, там постоянно не хватает кислорода. Вторая категория – летчики, третья – подводники. В Афганистане оказалось, действительно, что если солдаты, которые шли на задание в горы, получали "Милдронат", они возвращались, если не получали, не все возвращались… По крайней мере, так мне рассказывали военные, которые получали препарат с нашего экспериментального завода Института органического синтеза. Первые три года он производился исключительно в Риге, да и сегодня препарат с таким названием производится на экспорт в Латвии. Об этом сегодня не говорят, но сотни тонн мельдония производятся в Китае и Индии, регистрации пока в этих странах нет, применять его официально для гражданского населения никто не может, следовательно, им пользуются другие компании.

– Расскажите об истории сырья, из которого вы изготавливали препарат.

– На этот класс соединений я обратил внимание только потому, что у нас в то время были проблемы с утилизацией ракетного топлива. Срок его годности – два года, потом им пользоваться нельзя, поскольку процентуальная концентрация активного вещества там снижается на процент. Для химического вещества это допустимо, а ракеты уже неточно летают. А что с ним делать дальше, никто не знал. У меня появилась мысль сделать из него соединение, которое можно было бы добавлять без проблем как пищевую добавку в корм животным. Скот содержался в скотских условиях, стресс был постоянный: не кормят, не доят, холодно и так далее. И такие исследования даже начались. Можно было бы утилизировать все топливо, которое производилось в бывшем Советском Союзе, но он разрушился раньше, чем мы завершили полевые испытания. Насколько я знаю, американцы России потом выделили миллиарды для того, чтобы решить проблему, но она по-прежнему не решена.

​– Вы решали эти проблемы параллельно?

– Параллельно, и ни одна из них не доминировала, просто мы занимались по заданию военно-промышленного комплекса поиском новых видов ракетного топлива, и успешно. Я увидел бросовое сырье, из которого вещество можно было сделать очень дешево. Второй компонент тоже был доступен в полимерной промышленности и практически ничего не стоил. Можно было синтезировать продукт, который бы стоил в то время 2-3 рубля за килограмм. Но потом мы решили, что он хорошо себя показывает в опытах на животных как кардиопротектор, и стоит не столько заниматься сельским хозяйством, сколько подумать о людях. И тогда мы повернулись лицом к клинической медицине.

– Клинические исследования прошли так быстро потому, что препарат испытывался на военных в Афганистане?

– Нет, это случилось уже после того, как препарат был разрешен к применению. Быстро, потому что в Советском Союзе, если кто-то обещал решить проблему, важную для страны, нужно было обратиться в Государственный комитет по науке и технике, выделялись деньги, и вы могли сразу приступить к разработке, и, если вы завершали ее в ту же пятилетку или в обещанный срок, фонд заработной платы включался в ваше базисное финансирование. Следовательно, никто не был заинтересован тянуть резину, все работали по графику. У нас был экспериментальный завод, а клинические испытания оплачивались государством, и как только мы создали само лекарство, оно сразу пошло на испытания. Поскольку оно действовало, не было причины задерживать и регистрацию.

– В 1992 году права на патент получила Латвия, а именно производитель препарата компания Grindeks. Как и почему это произошло?

– Кто-то должен был заявить эти патенты заново. Россия перешла на свою патентную систему, и авторские свидетельства кто-то должен был перерегистрировать. Ни Grindeks, ни кто-либо другой этим не занимались, была полная неразбериха. Мне не хотелось потерять авторство на этот препарат, и я подал на получение российского патента на основе авторских свидетельств на свое имя и на имена всех наших изобретателей. А потом Grindeks выкупил его у авторов.

– Руководитель компании Кировс Липманс рассказывал как-то в интервью, что он отдавал препарат в немецкие лаборатории, чтобы исследовать, является ли он допингом, поскольку он действительно был популярен у спортсменов, и эксперты якобы заявили, что нет, не является.

– С тем, что "Милдронат" не является допингом в правильном смысле этого слова, я могу только согласиться. Допинг – это когда вы одному из двух равно тренированных людей даете препарат, и он вдруг бежит быстрее, чем тот, которому не давали. Тестостерон и другие производные стероидов, так называемые анаболические гормоны, переливание кровяной массы для достижения большего числа эритроцитов, переносящих кислород, и другие манипуляции, позволяющие увеличивать вашу работоспособность, – это допинги. А мельдоний помогает спортсменам тренироваться на предельной нагрузке. До предельной нагрузки он практически никак не может способствовать работоспособности, но за этой чертой он предохраняет от гибели клетки мышц, сердца и мозга. Спортсмен может тренироваться, не опасаясь, что, если он нечаянно переступит дозволенную грань, он попадет в больницу из-за инфаркта или умрет на поле. А спортсмены высокого класса должны работать на запредельных мощностях. Если мы говорим о Шараповой, это теннисистка высшего класса, она заявила, что 10 лет пользуется "Милдронатом" – по той простой причине, что никто не знает, вернешься ли ты с шестого гейма здоровым или уже калекой.

– Препарат не зарегистрирован ни в США, ни в Европе, и спортсмены оказываются в неравных условиях. Почему, кстати, он не зарегистрирован на Западе?

– В наше время интернет-торговля позволяет вам купить любое лекарство в любой стране мира. Тут другая проблема: нет информации о препарате. На пространстве бывшего СССР все спортсмены знают, что такое "Милдронат". А другие не информированы, но это не наша вина, а, может быть, их тренеров и врачей. Советский Союз распался, и мне не жаль, что это произошло, но в отношении препарата это означало, что мы должны были начинать все сначала. Новая регистрация в Латвии и другие проблемы, с этим связанные, в том числе и новые клинические испытания на Западе, если мы хотим там быть. А поскольку срок действия патента на вещество истекал, никто уже в него инвестировать не хотел. Хотя мы бы вложились и еще успели бы зарегистрировать. Но я тогда еще был молод и глуп, не знал, что такое капитализм. К нам приехала одна большая фармацевтическая фирма, мы заключили опционный договор на продвижение препарата на западном рынке. Но люди оказались недобросовестными, они просто выкупили эти права, чтобы нас туда не пустить. На этом все и завершилось. Если бы мы были умнее, препарат сегодня был бы зарегистрирован во всем мире, без сомнения.

– Что это за фирма?

– Я не хочу называть их имени, если вы посмотрите историю, то вы найдете, кто является прямым конкурентом "Милдроната" на рынке. Я имею в виду другой препарат, который тоже предназначен для лечения сердечно-сосудистых заболеваний и имеет какое-то сходство в механизме действия, хотя принцип его – другой и вещество – другое.

– Вы говорили, что еще многие спортсмены будут пойманы на содержании мельдония в организме. Действительно ли он так долго сохраняется в человеческом теле?

– Это вопрос чувствительности методов определения. Любое вещество, которое вы принимаете либо с пищей, либо как лекарство, у вас задержится на определенное время. На какое, никто не знает, это индивидуально, но что это не дни, понятно. Главное, что большинство спортивных врачей, вообще-то, и не знали, что вдруг, после 32 лет использования лекарства всеми, кому не лень, он стал допингом и включен в список запрещенных веществ. Естественно, это вызывает недоумение не только у спортсменов, но и у ученых. Нормально было бы провести двойные рандомизированные плацебо-контролируемые исследования, то, что называется доказательной медициной, и тогда говорить: да, это вещество является допингом. Тогда можно было бы его туда включать и никто бы не спорил. Сейчас новых результатов ниоткуда не поступало, все исследования были проведены в Советском Союзе в 80-е годы.

– Каким образом, по-вашему, препарат попал в поле зрения Всемирного антидопингового агентства?

– Они увидели диспропорцию в статистике: сколько людей в популяции, среди населения такой-то страны, принимает препарат, и сколько среди них спортсменов. Оказалось, что спортсмены в 10 раз больше, чем остальные. Но это же естественно: спортсмен работает на предельных мощностях, чего не делает обычное население, которое пользуется препаратом как лекарством в случае грозящей опасности.

– Можно предположить, что ваши конкуренты, которые в свое время "помогли" вам выйти на западный рынок, сейчас обратили внимание контролирующих органов на ваш препарат?

– Думаю, это не та же самая фирма. Тут, по-моему, больше всех заинтересованы те, кто выпускает синтетические заместители природных продуктов, которые применяются как пищевые добавки и которыми широко пользуются бодибилдеры и спортсмены. Мы показываем, что можно делать совершенно наоборот: если мы концентрацию этих добавок снижаем, сердце и мозг человека предохраняется от гибели клеток вследствие перегрузок. И второе, что мы показываем, что если принимать эти вещества, которые десятками тысяч тонн выпускаются на рынки, то в конечном итоге они, предположительно, повинны в том, что у нас развивается атеросклероз.

– Вы эти исследования публиковали?

– Да, и мы публиковали, и другие ученые, причем в лучших журналах мира, таких как Nature, Nature Medicine, потому что это переворот в общепринятом концепте, что эти пищевые добавки полезны и безопасны. Есть еще одна особенность, почему "Милдронат" нельзя считать допингом. Допинги портят вам здоровье! Они оказывают отрицательное влияние в долгосрочной перспективе на любого, кто ими пользуется. "Милдронат", наоборот, помогает спортсмену сохранять здоровье на длительный срок, – уверяет профессор Иварс Калвиньш.