Не демиурги с пассионариями созидают новые миры, и не народ, в большинстве своем живущий под прессом экономических и моральных унижений, вершат историю. Они – лишь полезные или вредные исполнители в неумолимых шагах цивилизации, реальные картины которой творит она сама, вроде бы невидимая, однако виртуальная и живая "история" жизни и эволюции человечества. Она телесно как бы вне нас, "крот истории роет медленно, но роет хорошо", этически и эмоционально внутри нас – огорчает или радует, а морально живет и действует над нами, повелевая социальными событиями в качестве "духа истории". В череде жизненных событий есть реперные точки, вокруг которых происходит смена биографий не только персонифицированных людей, но и больших социальных институтов, включая устройство государства. В такую точку мы сейчас все вместе и пришли, в ней вершится неправедный суд над Надеждой Савченко – женщиной, боевым офицером, гражданином своей страны.

Это не обычный российский суд, в котором причудливость судейских решений сочетается с правовым нигилизмом населения. В этой неизбежной схватке символично сошлись два смысловых фанатизма "истории", свобода человека со своим антиподом, судейской подлостью. Вторая пока что побеждает локально, не осознавая того, что проигрывает в общемировом масштабе.

Бог есть и Бога нет – это культурные аверс и реверс "истории", которым соответствуют институты суда божьего и суда человеческого. Некоторые сравнивают Надежду Савченко с Жанной Д’Арк, но та исполняла приказы "гласа Божьего", которого, однако не слышали окружающие, поддавшиеся очарованию ее и своей веры в Бога. Я же вижу в Надежде новое воплощение Джордано Бруно, который отстаивал свободу говорить о физических явлениях, согласно которым Солнце, а не Земля находится в центре планетарной системы.

Мир полон простых и логически понятных вещей. Например, если событие "А" произошло в месте "Б" в астрономическое время "В", а событие "Г" случилось в другом месте "Д" в иное время "Е", то "АБВ" не тождественно и не равно "ГДЕ", это и первокласснику понятно. Такую логику вполне могли принять члены иезуитского и светского судов, назначившие нераскаявшемуся еретику Бруно наказание "без пролития крови".

Подлость католического бытия противостояла человеческой свободе как могла и как умела. Судейская подлость российского бытия, равно как иезуиты, противостоит очевидным фактам невиновности Надежды Савченко по причине ее физического отсутствия там, куда ее виртуально поместили следователи и прокуроры в угоду патриотическому угару – новой национальной идее великодержавного шовинизма и милитаризма. Посыл идет сверху, теперь уже чуть ли не от Бога, как бы указавшего через верховную власть на особый путь России в мировой истории, путь наперекосяк всем инородцам.

Абстрактное и относительное понятие "свобода" в пределе своем именует то, чего человеку, по его разумению, не хватает, чтобы стать счастливым или хотя бы довольным своим бытием. Другие люди также хотят своих свобод, поэтому множество желаний и действий закономерно входят в противоречие, а общество договорилось согласовывать их через независимый суд. Эти вроде бы банальные вещи на самом деле глубоко символичны: судья обязан демонстрировать пример своей свободы от тех персон, которые обратились к нему за помощью, он должен предъявлять им только закон, который "суров, но справедлив", в незапятнанной форме буквы и духа общественного договора, принятого законодателями.

Это в идеале, но по разным причинам этот процесс часто сопровождается судейскими ошибками – их обязаны исправлять вышестоящие суды, и это нормировано законами. Если же судья принимает свои решения не свободно, а как бы вынужденно, под гнетом якобы объективных обстоятельств (таких, например, как революционная или государственная целесообразность, карьерная или экономическая выгода), то он из сферы своей гарантированной законом "свободы" переходит в сферу рискованной общественной "подлости". Потому рискованной, что ей будет противостоять подлость другого и других. Для российского общества такая форма общественных отношений привычна: "Мы делаем вид, что работаем, они делают вид, что нам платят", поэтому неожиданно привалившая от Михаила Горбачева "свобода" легко реализовалась в свободу унижений всего и всех, но никак не смогла перерасти в истинную свободу уважения себя и других. В продолжение такого отношения к своей и чужой свободе управляющая Россия играючи мускулами делает вид, что не воюет в Украине, а управляемые россияне делают вид, что им хорошо от непонятных побед.

Ошибка – она может быть вполне себе стандартным событием в сложных объективных и субъективных сочетаниях человеческой деятельности. Человек имеет право на ошибку, равно как и право на ее исправление, это естественная норма. Отказ признать ошибку есть либо глупость, либо подлость, либо преступление, а в деле Надежды Савченко все это вместе противоестественно переплелось в фанатизм судейской подлости. Савченко предъявила миру лучшие качества достойного гражданина. Спросите у государственных российских мужей, у депутатского и судейского корпуса, у офицеров российской армии, у простых мужиков об их готовности и способности отстаивать свободу – свою и своих сограждан так, как это сделала несломленная женщина и офицер. Думаю, что только безответное "ау…" эхом прокатится по российским весям.

Можно ли разрубить это порочный круг, чтобы сохранить "приличное лицо" и не множить разрушающее Россию судейское зло? Думаю, что можно отстоять достоинство и честь российской власти всего лишь одним благородным мужским действием – указом о присвоении Надежде Савченко высшего звания "Герой Российской Федерации". Она это более чем заслужила, она уже гордо и мужественно вошла в историю. Я написал этот текст 7 марта 2016 года, в четвертый день сухой голодовки Нади, и очень надеюсь, что она останется в живых.

Хотя, к великому моему сожалению, шансов на это остается все меньше и меньше.

Георгий Юрьев – эксперт по биосоциальным проблемам личности, доктор медицинских наук, кандидат психологических наук