Следственное управление ФСБ РФ расследует дело 27-летнего Рашида Евлоева, экстрадированного в прошлом году из Германии. На руках у обвиняемого доказательства невиновности, но следствие уверено: Рашид готовился к терактам в лагере боевиков в Сирии. Радио Свобода попыталось разобраться в этой запутанной истории.

Рашид Евлоев родился в ингушском селе Майское, что находится в Северной Осетии на границе с Ингушетией. Его отец Аслан, испуганный немолодой мужчина в темной дубленке и меховой шапке, по-русски говорит, подбирая слова, и сыплет газетными штампами, когда речь заходит о ситуации на родине: "компактное проживание ингушей", "спорная территория", "натянутые отношения" с осетинской администрацией и правоохранительными органами, где тоже в основном работают осетины. У Аслана в Майском магазин – "смешанные товары": постельное белье, полотенца, "шмотки".

Работают всей семьей: за прилавком стоят дочери, Аслан занимается закупками. Все пятеро детей в семье Евлоевых получили высшее образование, младший сын еще учится. Закончил вуз и Рашид – юридический факультет Кабардино-Балкарского государственного университета. Но, по словам Аслана, устроиться юристом на Кавказе непросто, а в Осетии и вообще почти невозможно – из-за тех самых натянутых отношений. Рашид помыкался какое-то время дома, торговлей заниматься не захотел и решил получить второе образование – религиозное. "Мы дали добро, – говорит Аслан. – Имам всегда найдет работу – и в республике, да где угодно".

Молодые люди с Северного Кавказа часто едут учиться в Египет, Саудовскую Аравию или Турцию. Если есть направление от местной общины, можно попасть на бюджетное отделение. У Рашида такого направления не было, так что семья готова была поддерживать его. В сентябре 2013 года он уезжает в Стамбул, где для начала находит курсы адаптации и турецкого языка при Bâb-I Âlem – международной студенческой ассоциации, которая в том числе готовит студентов для поступления в исламские вузы. Иностранные абитуриенты в Турции сдают YÖS – экзамен по турецкому языку, к нему-то и готовился Рашид.

Bâb-I Âlem – номинально светская организация, обучаться здесь могут все (кроме женщин), но в миссии ассоциации написано, что ее выпускники "возвращаются в свои страны и продолжают служить своему народу" – речь идет, очевидно, не о курсах турецкого. Располагается Bâb-I Âlem в достаточно религиозном районе Стамбула – Фатихе. Впрочем, в Стамбуле много таких организаций, все они контролируются турецкими спецслужбами.

На сайте Bâb-I Âlem упоминаются не только летние школы в Албании, Ираке, Судане и Боснии, но и театральные кружки, что не характерно для экстремистского учреждения. Запросы на новости в турецких СМИ, где говорилось бы об участии студентов Bâb-I Âlem в каких-либо террористических организациях или в сирийской войне, результатов не дали. Помимо письма из Bâb-I Âlem Рашид также предоставил договор аренды квартиры в Стамбуле и справку с работы от компании Akross Group, где, по его словам, он работал в качестве консультанта по продаже недвижимости.

Вернись, мы все простим

Уже через две недели после отъезда к Евлоевым пришли представители местного ФСБ. "Стуканул кто-то в селе, что уехал в Турцию", – уверен Аслан. Оперативники сказали, что Рашид находится вовсе не в Стамбуле, а в Сирии, на базе в городе Харитан, что в 10 километрах от Алеппо и в 1000 километрах от Босфора и Дарданелл. Отец предоставил турецкий номер сына, заверив, что они созваниваются чуть не каждый день, ни о какой Сирии речи нет, более того, Рашид присылает семье из Стамбула товар для продажи в магазине. Через пару недель Рашиду позвонил некий Александр из ФСБ, он просил его вернуться, доказав тем самым, что тот не находится на базе боевиков. Рашид пытался убедить его, что он учится в Стамбуле и вернется после того, как закончит курсы.

Разговор закончился ничем. Еще через какое-то время всю семью Евлоевых – родителей Рашида и его сестер – вызвали на допрос в УФСБ по Пригородному району РСО-Алания. По словам Аслана, их снова убеждали, что Рашид находится в Сирии, а на предложение отца посмотреть на подтверждающие документы – письмо из Bâb-I Âlem и чеки от покупки товаров для семейного магазина – ответили, что в документах этих нужды нет, да они ничего и не доказывают, ведь что может помешать смотаться из Стамбула в Харитан и обратно. "Начальник УФСБ по Пригородному району просил вернуть Рашида, обещал ему работу найти, но я тогда подумал, что на самом деле они не хотят, чтобы он вернулся, – говорит Аслан. – Я посоветовал сыну ехать в Европу и просить там политического убежища". Почему нельзя было согласиться на увещевания ФСБ? "Вы не понимаете, – отвечает Аслан. – У нас люди пропадают… Если не посадят, то убьют… Вот у нас один шел с работы вечером и пропал. До сих пор ищут, но вряд ли найдут".

Весной 2014 года Рашид уезжает из Стамбула в Гамбург и обращается к властям Германии с просьбой о политическом убежище. В июле его семью в Северной Осетии снова вызывают в УФСБ, убеждая их, что сын находится в Сирии. Нет же, в Германии, отвечают родители и дают новые координаты Рашида в немецком лагере беженцев. "Я думаю, не надо было этого делать, – волнуется Аслан Евлоев. – После того допроса его сразу объявили в международный розыск".

31 октября 2014 года Рашида арестовывают, вопрос о его экстрадиции рассматривается в течение года, власти земли Шлезвиг-Гольштейн принимают решение выдать его, причем, как пояснил Радио Свобода адвокат Герд-М. Ахтерберг, который занимался экстрадицией Рашида, сделано это было с нарушением закона: Евлоев запросил политическое убежище, но не успел получить ответ. "Немецкий суд показал, что он не уважает немецкие миграционные законы", – говорит адвокат Ахтерберг.

Суд, впрочем, не рассматривал вопрос о виновности или невиновности Евлоева. В выдаче может быть отказано, если есть серьезные основания полагать, что на родине будут нарушены права задержанного на защиту, если дело возбуждено по политическим мотивам или если человеку угрожает смертная казнь. Рашида Евлоева все это не касалось, поэтому 1 октября 2015 года он был экстрадирован в Москву, где ему предъявили обвинение по статье 205, часть 3 – подготовка террористического акта.

"Я сначала обрадовался, что [дело из Осетии передали] в Москву, – наивно поясняет Аслан Евлоев. – Думал, тут разберутся и отпустят. У нас в республике, вы же понимаете, сложная обстановка". В Москве, однако, не разобрались и не отпустили, более того, в течение двух с половиной месяцев Рашид не мог встретиться с адвокатом: в Лефортово, следственный изолятор ФСБ, адвокатам вообще попасть непросто. "Мы вышли на посольство Германии через адвоката Ахтерберга, – рассказывает адвокат Роза Магомедова. – Со мной разговаривал советник посольства. Поскольку они его выдали, они контролируют, чтобы его права не нарушались, они звонили в генпрокуратуру, мы туда тоже отдавали свою жалобу, они его посещали в СИЗО, выясняли условия, в которых он содержится. Только с их помощью мне удалось попасть к нему".

По словам Розы Магомедовой, Рашид напуган и боится говорить даже с адвокатом, а с отцом свидания не дает следователь. Более того, следствие пока не слишком активно собирает доказательства: несмотря на ходатайства адвокатов, за пять месяцев пребывания Евлоева в России следователи так и не смогли запросить детализацию звонков по его турецкому телефону: "Им не надо это, потому что это докажет, что он был в Стамбуле, – уверен Аслан. – Даже когда был суд на продление, судья спросила их, почему они столько времени потратили зря. Следователь ответил, что все очень сложно, потому что преступление совершено за границей".

Профессия – свидетель

Из материалов уголовного дела Евлоева становится очевидно: следствие опирается на показания лишь одного свидетеля, который якобы видел Рашида в том самом лагере в Харитане. 28-летний уроженец Чечни Суламбек Б. приехал в Сирию в марте 2013 года, сначала работал водителем на базе повстанцев, а потом принимал участие в боях. В сентябре получил ранение, лечился сначала в Харитане, потом в Стамбуле, а в марте 2014 года вылетел во Владикавказ, где был арестован. Суламбек рассказал, что после ранения познакомился с неким ингушом из Северной Осетии, который представился Ахмадом – жители базы в Харитане носили вымышленные имена. На территории лагеря располагалось несколько зданий, в которых приехавшие распределялись по нациям или по поставленным задачам: "кавказский дом", "крымский дом", "спецназовский дом", "азербайджанский дом".

Ахмад жил в "доме подрывников", где проходил минно-взрывную подготовку. Как и все бойцы подрывного подразделения, Ахмад передвигался по территории лагеря исключительно в маске, чтобы не быть опознанным при возвращении в Россию. Суламбек с Ахмадом "практически не общался и мог лишь иногда с ним поздороваться при случайных встречах", но при этом описывает его внешность: около 25 лет, 180 сантиметров рост, темные волосы, небольшая борода. Никаких особых примет нет, в фотографиях Рашида Суламбек опознает Ахмада из Харитана, причем на опознании используется фото из паспорта Рашида, где он чисто выбрит и моложе на семь лет.

Вопросы вызывает не только статья, предъявленная Рашиду (ведь для того, чтобы обвинить человека в подготовке теракта, необходимо доказать, где и при каких обстоятельствах данный теракт должен был произойти), но и сам свидетель. Дело в том, что имя Суламбека Б. встречается в материалах дела по Хасану Эдильханову, осужденному в мае 2015 года за участие в незаконных вооруженных формированиях. Из материалов дела Хасана следует, что он и вправду был в Сирии, хотя пострелять не успел: при первой возможности покинул лагерь и вернулся домой.

Обвинение против Эдильханова строится на показаниях некоего секретного свидетеля, опознавшего его, показания же Суламбека Б. приобщили к делу в качестве подтверждения выводов следствия "о деятельности на территории Сирии НВФ, ведущих боевые действия против правительственных сил САР, в которых принимал участие Эдильханов". Интересно, что осужденный по той же 208-й статье, принимавший активное участие в боях Суламбек Б. получил всего год лишения свободы, в то время как бежавший из Сирии и добровольно сдавшийся властям Хасан – три с половиной года.

По словам источников Радио Свобода, близких к следствию, скорее всего, дело Рашида Евлоева будет развиваться по тому же сценарию, что и другие похожие дела: к несекретному свидетелю добавится секретный, а сам процесс, как и в случае с Хасаном, сделают закрытым, сославшись на оглашение в рамках судебных заседаний секретных документов. В распоряжении Радио Свобода оказались те самые "секретные" документы из дела Хасана Эдильханова – это переписка ФСБ и МИД РФ относительно положения в Сирии, справка об основных действующих на территории Сирии вооруженных формированиях, а также пара интервью с Сергеем Лавровым – тоже на сирийскую тему. Ни один из документов не имеет никакого отношения к Эдильханову и ни один не хранит государственных секретов: всю информацию можно легко найти в интернете.

Был или не был?

Чтобы удостовериться в истинности алиби Рашида Евлоева, Радио Свобода решило проверить предоставленные его адвокатами документы и связалось со студенческим центром Bâb-I Âlem и с компанией Akross Group. К нашему удивлению, в Bâb-I Âlem ответили, что не нашли имя Рашида в списках студентов, а само письмо поддельное: напечатано не на официальном бланке организации, подпись председателя совета директоров поддельная, а печать явно выполнена в какой-то дизайнерской компьютерной программе. Компания Akross Group вообще не нашлась – по указанным в письме телефонам располагается другая фирма, в которой также про Рашида Евлоева не слышали, не работает и сайт www.akrossgroup.com.

Адвокат Роза Магомедова на очередной встрече с Рашидом в СИЗО рассказала ему об этих нестыковках, но Рашид настаивает: он действительно учился в Bâb-I Âlem и работал в Akross Group, перед отъездом в Германию лично взял справки у руководства. В поисках правды отец обвиняемого Аслан Евлоев решил отправиться в Стамбул: "Если он виноват, пусть сидит, – говорит он. – Я поеду в Турцию, чтобы самому во всем убедиться".

В начале марта отец Рашида Аслан Евлоев съездил в Стамбул и привёз оттуда доказательства невиновности сына.