Очевидцами сноса торговых павильонов возле станции метро "Кропоткинская" в Москве стали супруги Мари и Давид, которые пришли сюда навестить друзей. Они пытались уговорить полицию и рабочих прекратить крушить экскаватором здание, где в этот момент оставались люди. Торговцы до последнего отказывались покидать помещения, надеясь спасти свою собственность. Но никто церемониться с ними не собирался, руководившие зачисткой решили: начнем ломать, сами выбегут. Съемки происходившего Мари и Давид выложили на своем канале в Youtube, но позже были вынуждены удалить запись из-за посыпавшихся в их адрес угроз и оскорблений. Теперь этот ролик доступен на канале Радио Свобода:

Вот что сама Мари рассказала о происходившем в ночь на вторник в центре Москвы:

– Все было снято в один момент, и я до сих пор в шоке. Я каталась на катке возле ГУМа, муж в центре работал, и мы хотели перекусить, поехали на Кропоткинскую. Мы знали Алана, это сын владельца павильона. Он сказал: "Ребята, все хорошо, кушайте..." И буквально через 15 минут после того, как мы вышли из кафе, это все началось.

И я бы, наверное, не отреагировала так, если бы все было огорожено, не было бы внутри людей, не горел бы свет. Многие пишут в интернете, что у меня была истерика, но просто было очень страшно это все видеть.

– Вы боялись за жизнь этих людей?

– Когда я первый раз увидела, что ковшом ударили по стеклу, я была в шоке, думаю: как это возможно? Многие говорят, что просто людей пугали, но ковш цеплялся за провода, и все что угодно могло произойти.

– Вы тех, кто находился внутри, знали?

– Да. Там были дети человека, кому это все принадлежит. Они его защищали. Но там были и другие люди, которые просто бегали и судорожно собирали все, что там есть, чтобы успеть вывезти.

– Вы обращались к сотрудникам правоохранительных органов, которые находились в оцеплении. Вас поразила, как я понимаю, и их реакция, их равнодушие.

– Да! Они были абсолютно спокойны.

– Когда вы едете в машине, вы произносите фразу, что все ваши друзья знают, как вы относитесь к правительству, к властям, видимо, хорошо относились, положительно. После увиденного вы стали думать по-другому?

– Я сама из Западной Сибири, и все люди, которые пишут в интернете: "Что же вы думали, как вы любите правительство? 15 лет такое происходит!" 15 лет назад я была ребенком, мне 22 года, и я никогда не следила за политикой, мне это неинтересно. Вся моя жизнь – это творчество. Институт, школа, кружки, вокал... Мне просто было хорошо в жизни, и я не знала всего того, о чем сейчас мне пишут. А то, что я увидела, я до сих пор не знаю, что это было. Почему, почему не вывели людей, не выключили все. Я не могу никого судить и не хочу, просто сам факт того, что я увидела, это меня поразило, и все.

– Вы певица, вы занимаетесь шоу-бизнесом, и круг ваших друзей, наверное, тоже далек от политических, социальных проблем. Как они отреагировали на эту историю?

– Я разместила это видео и легла спать. Я не успела даже выложить в своих социальных сетях, а только в Youtube. Я даже не показала никому из друзей, я проснулась и увидела, что видео набирает обороты, что люди уже все перепостили. Я до сих пор с друзьями не созванивалась, только с родственниками, и они, конечно, меня поддержали, они поняли, что я чувствовала. Я сама по себе еще такая впечатлительная.

– Вы ждете какого-то эффекта от подобных видеосвидетельств, которые появляются в социальных сетях? Или поговорят и на этом все и закончится?

– Я не знаю. Я думаю, что никто не отреагирует. Я выложила видео, потому что знала, что по телевизору не покажут. Там не было вообще прессы! Я именно поэтому включила камеру и начала снимать. Были люди, которые молча снимали, такие же, как я, которые не понимали, что происходит. Я не стала бы снимать, если бы все было правильно, если бы выключили коммуникации, не было бы людей.

– Вы российское телевидение, информационные программы смотрите?

– Иногда да, смотрю.

– Доверяете тому, о чем там говорят?

– Честно? Не знаю насчет федеральных каналов, до сих пор еще не смотрела, ни одного сюжета не видела. Но я читала, везде написали, что коммуникации в павильоне были отключены. Но это же не так!

Муж Мари Давид сильно переживает за свою жену и возмущен комментариями, что оставляли под их видео в Youtube неизвестные, обвинившие супругов в очернении России, предательстве и зачислившие их в ряды "пятой колонны".

– Давид, расскажите историю вашего знакомого Алана, которому в этом павильоне принадлежал бизнес.

– Там принадлежит все его отцу, это их семейный бизнес. Это единственное, чем они владеют уже на протяжении 25 лет. Мы очень хорошие друзья с Аланом. Мы не родственники, и мы с Мари никакого отношения к их бизнесу не имеем. Мы были в центре, мимо храма Христа Спасителя проезжали и заехали к Алану просто перекусить. И стали свидетелями вот этого всего. Я знал, что до этого были судебные тяжбы с правительством Москвы и 32 дела выиграно, вплоть до Верховного суда. Алан и его родственники не единственные, кто выигрывал судебные тяжбы. С нашей точки зрения, этот снос незаконен, но, с другой стороны, есть правительство Москвы, которое тоже ссылается на статью Гражданского кодекса.

Но дело не в этом, не в том, что там что-то сносили. Бог с ним, можно всегда постараться как-то через суд все это решить. Хотя я понимаю, что и суды ангажированы. Но проблема в том, что коммуникации были не выключены. Я не мог просто так стоять и видеть спокойные лица ребят из полиции. Я им говорю: "Ребята, хотя бы выключите свет! Силой выведите людей! Вы же обладаете этой возможностью". Но это было абсолютное безразличие. И один из них мне сказал: "Мы их просто попугаем, но до убийства дело не дойдет". Меня уверяли, что здесь находятся все службы, все в порядке. Но когда я спросил, есть ли архитектор этого здания, выдержит ли оно... Ковш начал толкать фасад, и там какая-то колонна была, они же не знают, выдержат ли перекрытия. Тех людей, что оставались в здании, можно понять, это их собственность. Но непонятны действия правоохранительных органов.

– Вы впервые сталкиваетесь с подобным? Ваша жизнь тоже связана с музыкой, вы музыкальный продюсер...

– Да, я пишу музыку очень многим известным людям в России и за рубежом. Для меня музыка – вся моя жизнь, как и моя жена, моя семья. Я сам родом из Абхазии, мне было 12 лет, когда там началась война, и мы стали беженцами. И я последние 20 лет скитаюсь по миру, пожил и в Сибири, в Кемерово, и я думаю на русском языке, я себя считаю в хорошем смысле этого слова русским по менталитету, я люблю эту страну. И я впервые сталкиваюсь с таким откровенным равнодушием правоохранительных органов к судьбам людей! Для меня это просто неприемлемо. Как и для Мари. Я в своей жизни и войну видел не одну, и, может быть, я более психологически к этому подготовлен. А для Мари это вообще шок, конечно.

– И теперь вы тоже вовлечены в жизнь гражданского общества России.

– Вы знаете, я давно в это вовлечен. И многие знают мои взгляды на происходящее, мои либеральные, демократические взгляды. Но когда нас начали сразу же приписывать к "пятой колонне", там кто-то даже писал, что чуть ли нам Госдеп платит деньги, из Америки, и это все постановка... Ну, знаете, это уже невозможно просто! По телевизору тоже каждый день говорят: это проплачено, это проплачено, это проплачено, а потом ты уже сам с этим сталкиваешься, ты уже не можешь стоять в стороне.

– Именно из-за этих угроз вы решили удалить видео со своего канала в Youtube.

– Сыпались угрозы, что нас надо закатать в асфальт, что мы... И там уже такие маты в сторону Мари! И меня обзывали и евреем, и армянином, "валите в свою Армению", господи, что только ни писали! При чем тут это? Я знаю пять языков в совершенстве, я пожил в разных странах, и я живу в России потому, что мне нравится здесь быть, моя семья, моя любовь здесь, моя жена, мои друзья. Я здесь делаю музыку, я пишу в Москве музыку и отдаю по всему миру. Какая разница, кто я по национальности? Это не имеет никакого значения, тем более в России, многонациональной стране, никакого отношения ни к чему это не имеет!

– Там ведь кроме вас было много народу, но только вы осмелились заступиться за людей, отказавшихся покидать свой павильон.

– Да, было мужчин очень много. Там были еще некоторые люди, но, наверное, в силу того, что мы люди творческие, эмоциональные, для нас всегда очень больно видеть... Наша жизнь с Мари так построена, что мы помогаем другим людям, занимаемся благотворительностью. Может быть, у нас голоса поставленные, и мы громче всех кричали... Ну, это юмор, конечно. Мы с Мари не можем просто мимо пройти! Это цель нашей жизни – помогать людям, бороться за справедливость. Мы с ней как-то сошлись в жизни на этой почве, для нас человек важнее всего, а все остальное не имеет значения просто.

Я по профессии музыкант, Мари тоже музыкант. Мы творческие люди. Нам в этой истории не нужен пиар! Я очень боюсь за Мари, она очень близко все к сердцу принимает. У нее вчера поднялась температура, она весь день лежала и не смогла даже выйти, не ела ничего. И мне бы очень хотелось как-то до людей донести, что никакой политической подоплеки с нашей стороны не было, это не была игра, это искренние чувства и эмоции, с которыми может столкнуться любой человек, живущий в России. Тот же полицейский, который там стоит, он не застрахован от этого. Это была просто наша какая-то гражданская эмоция.

– Это гражданский поступок, на самом деле.

– И слава богу, что мы нашли силы, не испугались и хотя бы показали это. А чему тут пугаться. Если ты один раз промолчишь, то во второй раз уже к любому смогут прийти.