Несколько дней назад Таганский суд в Москве продлил срок заключения художнику Петру Павленскому, оказавшемуся за решеткой после акции "Угроза" - поджога двери здания ФСБ на Лубянке. Сам Петр на заседании суда не присутствовал: незадолго до этого его перевели в институт имени Сербского на психиатрическую экспертизу. С тех пор с ним не общался никто, включая его адвокатов. Его соратница Оксана Шалыгина забила в Фейсбуке тревогу:
Таганский суд сегодня в отсутствие Петра Павленского продлил срок содержания под стражей до 5 марта. Сейчас Петр в сербского на экспертизе. К нему нет никакого доступа. Мы не знаем, колят ли ему препараты, пробуют ли давать ли какие либо таблетки. Мы не знаем. Там типа "карантин" и никого именно к Павленскому не пускают. Сейчас на лицо есть факт морального давления на Петра и его окружение, так же сторону защиты.
Это КАРАТЕЛЬНАЯ ПСИХИАТРИЯ - там где человек лишен права на защиту и поставлен лицом к лицу к государственным заказом ( в виде кучки "врачей") исходящим от главной террористической организации фсб россии. Теперь ТОЛЬКО так, а не иначе будет идти разговор со всеми СМИ.
телефон сербского:
Канцелярия стационарных судебно-психиатрических экспертиз:
(495) 637-15-41
Пресс-служба 8(495)695-02-94 pr@serbsky.ru
В интервью "Открытой России" Шалыгина сообщает:
У меня нет с Петром никакой связи, совершенно непонятно, что сейчас с ним происходит. Понятно, что его специально держат в этом вакууме, пытаются давить морально. Его отрезали по всем фронтам, даже не привезли на суд. Непонятно, какие методы они используют. Мы не исключаем ничего, вплоть до медикаментозного давления. Я думаю, что Петр к этому давлению готов и нормально относится. Но считаю, что нельзя этого так просто оставлять, ведь Петр может находится на психиатрической экспертизе до двух месяцев. Мне многие говорили, что институт Сербского безумно боится гласности и того, что к ним снова прилепится ярлык «карательная психиатрия».
Что происходит с Петром за стенами института Сербского, где в советские времена раздавались психиатрические диагнозы диссидентам, - загадка. Многие в Фейсбуке расшарили пост Светланы Шмелевой, тьютора Школы гражданского просвещения:
Казалось бы, что можно сделать с человеком, который продемонстрировал, что его не пугают ни пытки, ни огромные сроки? Но поскольку главное для этой системы устрашение, она, похоже, придумала поместить Петра в психушку, заколоть и сделать "овощем". Все это я описываю так подробно, поскольку на судебные заседания почти никто не ходит и осязаемо (передачами, письмами) его судьбой не интересуется. Вследствие чего видно, что дело его с каждым днем ухудшается: нет интереса и нет человека.
И если первые заседания рассматривались хотя бы с его участием и вовремя, чтобы публика теоретически могла участвовать, то на предыдущем заседании уже надо было буквально прорываться в суд <...> Последнее же заседание прошло еще хуже,: туда Петра уже не привезли вовсе. Ведь какая разница, если всем наплевать на художника?
Но, повторюсь, я думаю, что это не может быть так, поскольку помню первоначальную реакцию общества.
Теперь связь с ним утеряна. Известно, что он уже в институте Сербского на освидетельствовании. Где под предлогом "карантина" к нему никого не пускают, поэтому не известно, что с ним, и дают ли ему уже какие-то препараты. И так или иначе освидетельствование уже делали в прошлом, экспертиза подтвердила, что Петр вменяем. И раз это процедура повторяется снова, значит несомненно стоит опасаться, что они изменят ее результаты.
Словом, мне кажется, что пока не вынесен этот страшный приговор, нам стоит бить тревогу, заявляя, что мы его одного не оставим. Что мы следим за его делом и категорически не согласны с его развитием.
Многие комментаторы обратили внимание на отрывок из поста Шмелевой, где описывается последнее заседание суда по делу Павленского:
...Между бубнежем адвоката и прокурора не было принципиальной разницы. (Адвокат так сбивчиво и формально зачитывал речь, что ни слова невозможно было запомнить, кроме, пожалуй, того, что он называл художественный акт "так называемым").
Стоит ли винить адвоката в том, что Петру продлили срок? Павел Чиков, руководитель правозащитной организации «Агора», считает, что нет, и беспокоиться сейчас не о чем:
о, да, это, конечно, адвокат во всем виноват. Он просто плохо читал, вот бы он хорошо читал, тогда бы Петю сразу отпустили домой, и всем было бы счастье. А то, что вы не отличаете психиатрическую экспертизу от принудительного лечения, это ничего, это пройдет. И что Сербского закрыт для посещения из-за карантина две недели, вы тоже не знали. И что есть тактика и стратегия защиты по делу, и раньше времени раскрывать карты следствию означает ему помогать. А также что у Павленского было два уголовных дела ранее, и что такой же плохо читающий адвокат добился прекращения первого за отсутствием состава. А второе должно быть прекращено в суде, который идет в это же время. Но это всё ерунда ведь.
И тем не менее большинство комментаторов единодушно считают, что шум вокруг изоляции, в которой оказался Павленский, лишним не будет. На основе поста Шмелевой уже создана петиция на Change.org под названием "Не допустить помещения Петра Павленского в психушку".
Как бы ни был Павленский неординарен - он куда нормальнее тех людей, которые его держат сейчас за решеткой. Вот уж у кого проблемы так проблемы. Подпишите, короче - а то потом сами знаете "пока я молчал - уже залечили всех, кто мог бы быть против, когда пришли залечивать меня".
Сегодня защита Павленского обжаловала решение о продлении срока его ареста, сообщает РИА Новости со слов адвоката художника, Дмитрия Динзе. То, что Петр был лишен возможности присутствовать на суде, является нарушением его права на защиту.
В Твиттере вспоминают ранние акции Павленского:
Мрачным пророчеством выглядит сейчас акция 2014 года "Отделение", в ходе которой художник отрезал себе мочку уха, сидя на крыше того самого института Сербского.
Каждый раз, как имя Павленского упоминается в новостях, в Сети снова разгораются споры по поводу того, считать ли его художником. Сегодня многие вспомнили подборку "За что Петр Павленский останется под арестом", которую публиковала еще в декабре газета The Art Newspaper Russia. Сайт "Православие сегодня" публикует текст Елены Волковой "Парадокс Павленского и религия протеста", где акционизм рассматривается в религиозном ключе:
Любой протест вызван травмой, психологической или физической. Травмированное истязаемое тело – ключевой символ христианства, в центре которого оклеветанный, оплеванный, избитый и распятый Бог. Телесная травма – и ключевой образ акционизма, с Марины Абрамович – до Петра Павленского. Примеров много.
Христос, добровольно принявший телесные страдания и казнь; его последователи, истязавшие свою плоть в подражание ему; акционисты, использующие собственное тело как художественный материал, — все они испытывают пределы физической боли, телесных мук, бросают вызов инстинкту самосохранения. «Когда я что-то делаю, я преодолеваю себя, — говорит Петр Павленский. — Происходит какая-то трансгрессия. Я раздвигаю какие-то рамки». Зачем?
Для того, чтобы ответить на этот вопрос, важно понять, с кем себя отождествляет и чего пытается достичь тот, кто провоцирует людей на насилие или прибегает к самоистязанию. Христос, согласно традиционному богословию, отождествляет себя со всем человечеством, и покорно предает себя неправедным судьям, лжесвидетелям, отвергает защиту и переходит на «регламент молчания» — чтобы освободить человечество от власти греха. Распятие в схоластической традиции рассматривают как «заместительную жертву», то есть страдающее тело невинного Христа – это собирательный образ человечества, казнимого за свои грехи. Тайна сия велика есть.
Религиозные параллели приходят в голову и светским комментаторам:
Большой молодец - Павленский! Похоже они его очень сильно боятся. С одной стороны, он -такой абсолютно созревший великомученик, готовый напрямик отправиться в ранг святых, осталось только его убить и сразу построить церковь его имени. С другой стороны, он полный шут гороховый, иллюзионист , Гудини Бутырки. Что с ним теперь делать? Немая сцена -консервы "Дебилы в мимансе". Умница - Павленский!
Вспоминают и Pussy Riot - несмотря на то, что Павленский когда-то вдохновлялся их акциями, теперь то, что они делали, выглядит менее злободневным, считает Татьяна Власихина:
Одиночка или небольшая группа людей с открытыми лицами, которые противостоят системе, органам прямо напрямую. Поэтому везде вот эта тема зоны и тюрьмы. Зашитый рот, прибитые яйца — все это тюремные истории, тюремное самоповреждение. И мне кажется, что он соотносится с реальностью гораздо больше, чем если бы Pussy Riot продолжали бы сейчас делать свои яркие карнавальные акции в тот момент, когда просто умирают люди в войнах, которые развязывает наше правительство. Тогда, когда мы делали карнавальные вещи, не было такого еще. В 2014 году, в 2015 году мы думали, я думала, что можно такое сделать. И было бы понятно, что это было бы как раз то самое кощунство и пляски на костях, в которых нас обвиняли на суде, но которых, на мой взгляд, тогда и не было. А вот сейчас, если бы мы, условно, на Донбасс бы поехали и стали там плясать, вот это был бы реально <кошмар>, это было бы реально кощунство. Вот, собственно, поэтому мне кажется, что эстетика поменялась соответственно тому, как поменялась страна. И плящущие Pussy Riot превратились в прокуроров. Что, в общем, прискорбно, но соответствует духу времени.
Но суть большинства комментариев все же сводится к тому, что сейчас время не спорить о художественном значении акций Павленского, а выяснять, что с ним происходит:
Художник Петр Павленский в данный момент находится в институте Сербского на освидетельствовании. Находится в полной изоляции от внешнего мира, несмотря на то, что предыдущая экспертиза подтвердила его полную вменяемость.
Мы можем помочь. Можем писать письма, звонить в администрацию, интересоваться происходящим. Можем отправлять письма и посылки Петру Андреевичу Павленскому, 1984 года рождения.
Мне кажется, что у всех , кто одобрил и поддержал акцию Павленского у дверей ФСБ , в том числе у меня, есть какая-то ответственность за судьбу Павленского после его ареста.
Я никогда в жизни не звонил в приемную ин-та Сербского и не писал директору Сербского , где держат Павленского и немного боюсь это делать, т.к. не понимаю, как с ними надо говорить.
. Если кто-то это делал расскажите, пожалуйста, о результате.
Друзья, надо писать и звонить. Опыт показывает, что в таких заведениях боятся огласки, шумихи. Чтобы спасти Петра, надо звонить во все колокола! В письме есть е-мейл клиники Сербского, телефоны, адрес для писем и посылок. Давайте спасать человека!
