Адвокат Илья Новиков на днях посоветовал журналистам не искать логики в деле Надежды Савченко, отметив, что это первое дело, которое приходится проверять не только на качество свидетельств обвинения, но и на здравый смысл. Тем не менее, у прокуроров, которые уже больше месяца представляют в Донецком городском суде свидетелей и материалы дела, своя, процессуальная, логика присутствует.
Каждый день заседания знакомит присутствующих в зале суда с отдельным блоком показаний нескольких свидетелей. Если раньше в суде выступали боевики батальона "Заря" самопровозглашенной ЛНР, которые 17 июня 2014 года взяли Надежду Савченко в плен, то после них выступили сотрудницы воронежской гостиницы "Евро", куда Савченко доставили после задержания и где она провела неделю, потом настал черед коллег погибших журналистов ВГТРК Игоря Корнелюка и Антона Волошина, а также разных должностных лиц из Воронежа. Почти обо всех Савченко заявила, что видит этих людей впервые, а адвокаты открыто говорят – свидетели подставные.
Среди коллег Корнелюка и Волошина допросили редактора телеканала "Россия" Светлану Селиванову, единственное участие которой в деле заключалось в СМС-сообщении Корнелюку. "Спасибо, что не уборщицу телеканала пригласили", – резюмировала допрос свидетеля Савченко. Допрос заместителя главного оператора "Вестей" Константина Мучника оказался примерно таким же по информативности: Мучник лишь передал следователю вещи погибших журналистов, которые ему доставили из Луганска.
Никаких слов "беженец", "оказать помощь" в заявлении нет. Лушпаев лжет, Савченко к нему не приходила, это мы знаем совершенно точно
"У ваших сотрудников была аккредитация на работу за границей?" – спросил у Мучника адвокат Николай Полозов. Свидетель ответил, что международная аккредитация традиционно была, но допустил, что не было разрешения на работу от киевских властей. "Если Волошин и Корнелюк не выполняли свои профессиональные обязанности, то зачем они там находились? – задался вопросом адвокат Марк Фейгин. – Возможно, они вместе с ополченцами выполняли другие функции, нарушающие законы Украины. Тогда их гибель не является производной от гибели Савченко. Возможно, они были ополченцами, как бы это ни звучало". Большинство журналистов транслировало слова адвоката как утверждение. Линия защиты понятная: если у Волошина и Корнелюка не имелось аккредитации из Киева, то возникают вопросы о том, можно ли считать их работу в Луганске законной? Если нет, то даже если признать, что Савченко имела отношение к обстрелу, во время которого журналисты погибли, их гибель не может вменяться в вину.
Единственный, кто действительно имел отношение к Волошину и Корнелюку, – оператор "Первого канала" Роман Хроленко, который работал вместе с журналистами в Луганске, а потом привез их вещи в Москву. Он виделся с журналистами в день трагедии, они вместе ездили снимать дом, в который, по информации из редакции, попал снаряд. Когда выяснилось, что никакого снаряда не было, Волошин и Корнелюк поехали на перекресток к поселку Металлист снимать беженцев. Ни бронежилетов, ни касок в этот день журналисты не надевали. Надписей "пресса" на их одежде также не было.
"Ваш канал совершенно не готовит людей, отсылая их в горячие точки! – не выдержала Савченко. – Не учит, не готовит, еле-еле выдает бронежилеты и каски. И вы считаете, что ваш канал вас защищает, посылая ради картинки на смерть?" – "Я не знаю, что сказать", – растерявшись, ответил Хроленко. "Тогда не ездите на войну, снимайте мирную жизнь! – заявила обвиняемая и продолжила, обращаясь к суду: – Телекомпания сама взяла и послала журналистов на смерть. Они не обладали никакими знаниями и защитой".
Для защиты коллеги Волошина и Корнелюка интереса фактически не представляли, в отличие от сотрудниц воронежской гостиницы "Евро", куда Савченко привезли 24 июня. Украинская военнослужащая заявила, что ее доставил в отель конвой из нескольких вооруженных людей в масках, она была в наручниках. Не заметить этого было невозможно, поэтому показания Натальи Стукаловой, Светланы Февралевой и Татьяны Лизуновой, работавших в гостинице, Савченко однозначно назвала ложью.
"По каким-то неизвестным причинам, после того как началось следствие, а Савченко объявили корректировщицей огня, кто-то решил: неправильно показывать, что Савченко ездили арестовывать большой группой, и начали "зачищать", – обратил внимание адвокат Илья Новиков. – Из маленькой лжи о том, что сотрудник воронежского ФСБ Алексей Почечуев, который привез Савченко в Воронеж, был один, выросло много вранья в показаниях свидетелей. Почечуев действительно был в группе, которая задержала Савченко, но он вышел из машины в Кантемировке, чтобы заполнить протоколы, которые потом появились в деле. А Савченко доставили в Следственный комитет в Воронеж под утро совсем другие люди. Они привезли ее под утро, а заселили в гостиницу под вечер. Свидетелю, который назвался Почечуевым, пришлось сказать: он семь часов добирался до Воронежа. И все равно в деле есть дыра в шесть часов. Что делала Савченко в Следственном комитете все это время, никто не объяснил".
Стукалова рассказала в суде, что Савченко прибыла в гостиницу в сопровождении полицейского, который заявил: девушку нужно поселить бесплатно. Сотрудница гостиницы получила подтверждение у руководства, и Савченко поселили в единственном двухкомнатном номере-люкс. "Она проживала одна. Заселение было во второй половине дня, ближе к вечеру. Она сама оплачивала проживание. У нее не было при себе паспорта, по которому мы могли бы ее зарегистрировать. Одета была в военную форму цвета хаки. Я не видела, отлучалась она во время проживания или нет", – рассказала свидетельница. По ее словам, Савченко зарегистрировали 23 июня, но журнал не сохранился. Позже Савченко заявила, что в день ее прибытия в гостиницу дежурила Татьяна Лизунова, а не Стукалова. По мнению защиты, материалы дела и здесь пришлось "подправить", чтобы скрыть факт ареста Савченко группой оперативников ФСБ и допрос в СК.
По версии следствия, в гостиницу Савченко доставил заместитель начальника управления охраны правопорядка Воронежской полиции Алексей Сазонов. Вечером 24 июня он якобы прибыл в Следственный комитет, и там неизвестный ему подполковник попросил сопроводить и поселить неизвестную девушку в гостиницу "Евро". Своему непосредственному начальству об инциденте Сазонов докладывать не стал. "Она была в наручниках?" – спросил у свидетеля прокурор. "Ну, свободный человек, нет, конечно", – ответил Сазонов. Савченко заявила, что вообще Сазонова ни разу не видела.
Третья группа свидетелей обвинения, которых допросили за последние дни, – люди, которые имели отношение к тому, что Савченко вообще оказалась в Воронеже: дежурные ГИБДД Александр Кравцов и Александр Сонин. По версии следствия, им поступило сообщение, что сотрудники ДПС остановили машину, в которой находилась Савченко, причем она была без документов. Они же якобы вызвали фээсбэшника Алексея Почечуева. И тот и другой описать Почечуева не смогли, так же как не смогли вспомнить больше ни одного случая, когда для проверки подозрительных лиц пришлось бы обращаться в Федеральную службу безопасности. В оперативной сводке за 23 июня, которую дежурные передали в районную ГАИ, случай с Савченко вообще не упоминается.
Я защищала свою страну и никуда из нее не бежала. Меня выкрали
Последним представляющим интерес свидетелем стал Алексей Лушпаев, исполнявший летом 2014 года должность начальника миграционной службы по Воронежской области. "Эта гражданка ко мне приходила на прием в конце июня 2014-го, – рассказал в суде Лушпаев. – Я помню, что у меня тогда часов приема не было, но ко мне пришел сотрудник и сказал: в коридоре стоит женщина с Украины, без документов, просит оказать ей помощь. Учитывая, что в это время на территории Украины шли боевые действия, я разрешил пройти ей в кабинет. Она зашла и объяснила, что была вынуждена покинуть территорию Украины, но по пути в Воронеж документы были утеряны. Я дал ей листок бумаги и предложил ей написать заявление об утере документов. Она подписалась Надеждой Савченко. Я отдал заявление секретарю, женщина ушла, и больше я ее не видел".
В деле действительно есть заявление Савченко, но в нем говорится лишь о том, что ей необходимо восстановить документы. "Я никогда не обращалась в учреждение, я даже не знаю, где работает этот человек. Мое заявление принес следователь, который отобрал у меня его в гостинице "Евро", – заявила Савченко, которую больше всего возмутило, что ее назвали беженкой. "Я защищала свою страну и никуда из нее не бежала. Меня выкрали. Я считаю, что этот человек не только меня оболгал, как многие другие, но и унизил. Так же меня оскорбляют прокуроры, называя преступницей и убийцей. Этот человек сообщает, что я, как крыса с тонущего корабля, убежала просить убежища", – довольно эмоционально отреагировала на выступление свидетеля Савченко.
"Вы солгали дважды – на следствии и сейчас. Зачем?" – поинтересовался Николай Полозов. "Считаю, что вопрос недостойный, я отвечать не буду", – обиделся свидетель.
Как считают адвокаты Савченко, у нее обманом отобрали заявление на получение документов и доставили в УФМС. Так оно появилось в деле. По словам Ильи Новикова, объяснили так: заявление нужно написать, чтобы получить новые документы, поскольку Савченко осталась без паспорта, – чтобы ее выпустили из России. "Никаких слов "беженец", "оказать помощь" в заявлении нет. Лушпаев лжет, Савченко к нему не приходила, это мы знаем совершенно точно. Он запутался в показаниях, где, когда это было, кому он поручил это сделать".
По подсчетам Марка Фейгина, у обвинения осталось еще около 20 свидетелей. Больше 30 человек уже допрошены, некоторые отказались приехать в Россию с территории Украины, и прокуроры зачитали их показания, полученные во время следствия.
