За последние год-полтора Россия сильно изменилась. Воинственность граждан, порожденную зомбирующим воздействием пропаганды, сложно отличить от природной агрессивности, присущей роду человеческому. Когда я еду в машине, неизменно поражаюсь романтизации военной темы: множество автомобилей оклеено воинственными наклейками, очевидно, демонстрирующими готовность автовладельцев взять автомат в руки и завоевать весь мир. Но необходимо разобраться, что есть защита Родины, а что – защита интересов чужого кошелька.

Россия пока еще не наступила на грабли всепоглощающего тоталитаризма, к необходимости которого власть подводит общество, рассуждая о нарастающей военной угрозе. В милитаристском государстве действуют законы и нормы военного времени, многие гражданские свободы оказываются лишними. В армии нет свободы, в армии есть приказы и обязанность их выполнять, но это нормально исключительно для армейской системы.

В таком государстве серьезно упрощена система мотивации, из многогранной она становится двусторонней, есть только жесткое наказание и значительное поощрение. Проявляются крайности: расклеиваются ярлыки "враг народа", "за колосок пшеницы – в ГУЛАГ", "за буханку хлеба – расстрел", а за качественный "стук" – дополнительная "пайка" и внеочередное звание. Действует негативная система мотивации, в которой важнее не побуждать людей эффективно работать, а проводить репрессии с целью посеять страх. Только с одной целью: повысить управляемость общества.

Сегодняшние военные авантюры российской власти мне представляются изменой заветам наших предков. Ведь в 1941–1945 годах они бились не за Сталина, а за свою семью, за свой народ и за свою страну. Кровь на войне проливали за то, чтобы войны больше никогда не было. Сегодня нам рассказывают, что "враг у ворот", что "мы воюем на территории врага, чтобы война не пришла к нам", что "мы помогаем братьям по всему миру" и прочее, но все это не соответствует действительности. Угрозы для России, как и для любого другого государства, существовали всегда, но почему-то повышенная агрессивность российской власти проявилась только в период резкого социально-экономического спада, когда Кремль явно осознал, что быстрого выхода из кризиса не будет.

Такая реакция власти на внешние "угрозы" относится к реактивной стратегии управления, когда угрозу замечают только при ее фактическом наличии. Если бы борьба с угрозами была главной причиной нынешней военной активности, то и стратегия должна была бы быть проактивной, предотвращающей угрозы при первых признаках их появления. Власти удобно, рассказывая о коварных врагах и реальных угрозах, не повышать пенсии, мириться с ростом цен, ростом смертности, ростом алкоголизма и много еще чем. Это проще сделать в условиях патриотического ликования и милитаризации общества, когда главные заботы каждого – почему-то далекая Сирия и злобный Запад. Но противодействие внешним угрозам – не цель военных авантюр Кремля, а всего лишь этап реализации другого плана, плана повышения управляемости российского общества, чтобы в момент неконтролируемого разрастания кризиса власть имела возможность замолчать неудобные вопросы и задавить "контрпродуктивную" политическую конкуренцию.

Как же так получилось, что еще два-три года назад вполне миролюбивые граждане России вдруг одобрили войну? Вспомним обожаемую кремлевскими "экспертами" политическую теорию Джозефа Овертона и так называемый эффект Окна Овертона. Эту теорию, научное значение которой я не берусь обсуждать, они используют для критики загнивающего Запада. Упрощенно, теория сводится к принципу поэтапного расширения области допустимых мыслей, поведенческих реакций, учений. Власть поэтапно насаждает нужную ей идею, мысль, концепцию, поведенческую реакцию. Конфликт 2014 года на Украине легализовал применение военной силы за пределами российских границ. Затем последовал новый шаг: Сирия и защита национальных интересов за рубежом. Военная активность переведена в разряд нормы. Свой вклад, естественно, вносит пропаганда, которая превращает войну в телевизионное шоу.

Важно ответить на вопрос, какие новые шаги предпримет российская власть, какой вариант окажется политически приемлемым и попадет в Окно Овертона? Рискну предположить: это поиск внутренних врагов, которых нужно ловить и наказывать, иначе власть не проявляла бы специфической активности по продавливанию законодательных инициатив откровенно тоталитарного характера. Логично предположить, что, после победы над внешними врагами, для нейтрализации внутренних, необходимо будет подавлять свободы граждан и приступать к более-менее систематическим репрессиям. Особенно высока вероятность этого в условиях нарастания экономического кризиса в России. Милитаризация жизни – надежный способ отобрать те немногие права и свободы, которые все еще мешают Кремлю безраздельно править обществом.

Иван Чумаков – политик, эксперт по экономической политике и инвестициям