Игорь Бигдан, создатель развлекательного (или полуразвлекательного, как говорит он сам) блога "Самый сок!", некогда одного из самых популярных в русскоязычном интернете, на днях предложил своим читателям подписать петицию президенту Украины "Прекратить подачу электроэнергии, произведенной в Украине, на временно оккупированную территорию АР Крым".

Бигдан, украинский программист, житель города Кременчуг в Полтавской области, одним из первых в русскоязычном интернете стал зарабатывать блогерством, продавая рекламу в своем блоге в "Живом журнале", и даже был директором по развитию этой площадки на Украине, но после аннексии Крыма Россией занял жесткую проукраинскую позицию. Это стоило ему заказов от российских рекламодателей.

41-летний Бигдан, несмотря на интернет-популярность, живет с семьей в Кременчуге, поскольку, по его словам, не любит больших городов. Программист-самоучка, он говорит, что любит программирование – "это мое дело". Однако однообразие заказов – "бухгалтерский учет, складской учет, управленческий учет, учет, учет" – привело к тому, что он эту работу возненавидел и искал способы сбежать: "Я 15 лет писал разного рода бухгалтерско-складские программы. Если честно, это убивает".

Альтернатива родилась из хобби:

– Завел я блог в 2005 году. С 90-х, как за компьютер уселся, у меня было два занятия – программирование и сбор всего интересного к себе в архивчики, смешного, разного. Когда появился интернет, я начал рассылать это друзьям, сначала по "аське", по почте, потом, когда появился скайп, по скайпу. Время шло, люди уже все взрослые, работают, а им постоянно в скайп спам валится, разные ссылки, найденные мной интересности и приколы. Чтобы не доставать друзей, я завел им место: тогда была популярна платформа "Живой журнал", я там завел блог, туда начал все складывать, а они могли заходить почитать, когда у них есть свободное время. Они заходили, читали, давали ссылку своим друзьям, те – своим, и так получился очень популярный блог, до сегодняшнего дня я в его раскрутку так ни копейки и не вложил, не потому, что я такой принципиальный, это нормально, по-моему, рекламировать свой бизнес, но просто так вышло, такой путь.

В итоге я все бросил и стал профессиональным блогером. Я не знаю, считать меня номером один или нет, – это все определяют некие рейтинги, их существует десятки, каждый считает по-своему, это все относительно – ​но я точно был одним из первых блогеров на просторах бывшего СССР, кто с помощью блога жил, то есть больше никем не работал. В 2009 году я поставил себе цель зарабатывать только блогом, и мне это удалось. Я стал коммерческим блогером, который размещает рекламу. Это привело к смене образа жизни, потому что я начал ездить по миру – очень много рекламировался туризм, объездил десятка два стран.

​– У вас ведь какая-то команда существует, чтобы вести блог.

– Изначально, разумеется, ее не было, это длилось года четыре, пока блог не стал популярным. Потом, через год, я понял, что это невозможно. Это дайджест, фактически новостной ресурс, только со сдвигом, полуразвлекательный, ироничный, сатирический, – все равно приходится выдавать в день три десятка публикаций, и это очень много. Для того, чтобы их выдать, нужно перелопатить весь интернет, я отбирал самое лучшее, у меня и название блога "Самый сок". Я садился в 8 утра за компьютер и в 10 вечера из-за него вставал, и так каждый день, бывало, по несколько дней не выходил из дома. Это нужно было как-то прекращать, я начал формировать команду. Нашел человека, который общается с заказчиками, все переговоры на нем, потому что я не умею торговаться вообще. Нашел человека, который стал моим заместителем по контенту. Очень долго его пришлось тренировать, потому что у нас разница в 10 лет и много разного в менталитете. Эта команда из трех человек, включая меня, была долгое время ядром блога. Появлялись и уходили копирайтеры, еще какие-то люди. В принципе блог приносил достаточно дохода, чтобы на них тоже хватало. Сейчас я опять работаю один, потому что блог доходов фактически не приносит. С началом войны я занял проукраинскую позицию, разумеется, какую я еще мог занять. А практически все заказчики были из России, заказчики на рекламу. Я понимал, что я их потеряю, сейчас надеюсь все-таки расшевелить украинский бизнес на рекламу в блогах. Пока это не очень хорошо удается, поэтому работаю один.

​– Как же вы теперь живете?

– Тяжело. Выбрал путь, как говорится, нужно пройти.

– Вы входили в команду русского ЖЖ?

– Я был директором "Живого журнала" в Украине. Это подразделение российского. Вообще "Живым журналом" опосредованно владеет московская компания "СУП".

– Это сотрудничество тоже прекратилось на фоне войны?

– Да. С начала украинских событий и моих очень громких публикаций по поводу Крыма, передо мной был поставлен этот вопрос. Вообще в "Живом журнале", на блог-платформе, не в компании СУП, цензуры нет. Редакторы могут не публиковать меня на главной странице – это их дело, но у себя в блоге я пишу, что хочу. Но сотрудник холдинга "СУП-медиа", который, как все крупные компании, так или иначе, связан с Кремлем, понятное дело, не может критиковать тот же Кремль за то, что он отжимает Крым у Украины. То есть мне нужно было выбирать: либо я занимаюсь самоцензурой и остаюсь работать в компании, либо я выбираю свободу, ухожу и пишу, что хочу. Я выбрал второе.

​– Вы говорите как об очевидном, что "СУП" каким-то образом связан с Кремлем. Формально нет ничего такого.

– Есть. Более того, в последнее время немножко сильнее. Там сейчас сменилось руководство, там совсем уже отъявленные стали, не знаю даже, как назвать... Александр Мамут (один из основателей "СУП-медиа"), олигарх, он вхож в Кремль. Может он переть против хозяина? Нет, не может. Все знают, что делает власть с олигархами в России, если они идут против.

– Я всегда не очень понимал, зачем Кремлю или, скажем, каким бы то ни было связанным с Кремлем организациям "Живой журнал". Вы можете ответить на этот вопрос – как человек, который какое-то время работал в этой организации?

– Олигархи всегда начинают с заводов, нефтянки и прочего, потом идут банки, финансово-промышленная группа, а потом к ней обязательно приращиваются СМИ, медиа. Вот в свое время один из олигархов купил себе ресурс под названием Live Journal, который до сих пор зарегистрирован в Калифорнии. Такая игрушка. А когда начались времена, когда даже "Газпром" используют как оружие, то и медиаактивы тоже начинают использовать, олигархам приходится лавировать как-то, чтобы и хозяину не навредить, Кремлю, и не довести свой ресурс до полных убытков. Потому что когда вводишь цензуру, то оттуда разбегаются все пользователи.

​– Я об этом и говорю. Когда речь идет о медиа, тут понятно. Но блогерская платформа – это просто место, где куча народу пишет. Какое влияние можно оказать на блогерскую платформу, даже если ты ею владеешь?

– Вообще популярность "Живого журнала" в России напрямую связана... Года до 2004-го Путина приветствовали даже тогдашние либералы, демократы. Потом начался разгон НТВ, посадки неугодных и так далее. К 2006 году все поняли, что, кажется, все, свобода закончилась. И они начали искать медиа, где можно было бы выражать оппозиционную точку зрения, но к тому времени все крупные федеральные СМИ уже были под контролем Кремля. Мелкие СМИ погоды не делали. В интернете они нашли такую площадку, "Живой журнал" к тому времени набрал определенную популярность, все оппозиционеры тусовались именно там – это был 2006-2007 год, "Фейсбук" еще только создался, не знаю, существовал ли он на тот момент в России. Все, фактически, дебаты велись в "Живом журнале", потом появился Навальный, который еще больше привлек к этому внимание. Вся оппозиция до сих пор там сидит. Поэтому "Живой журнал" – это серьезнейшая площадка, которая оказывает влияние как минимум на ту часть населения, которую относят к либералам, к интеллигенции и так далее.

– Но в ЖЖ вложили деньги, чтобы что? Ведь это контролировать невозможно.

– Планировалось, что он должен приносить прибыль.

– То есть это не ради какой-то попытки влияния?

– Когда покупали, не было задачи купить ради контроля, была задача, купить как медиаресурс, который приносит прибыль. В "Живом журнале" крутится реклама.

​– А ведь вас еще взламывал хакер Хэлл (хакер, известный взломами блогов и почты оппозиционно настроенных людей. – РС).

– Это было задолго до того, как я работал в "СУПе", задолго до Крыма.

– Это было просто свидетельство популярности?

– Вроде того. Хронология такая: в марте 2010 года я выхожу на первое место в рейтинге "Яндекса", тогда это был, наверное, основной рейтинг блогов. Это было настолько сильное событие, что в Кременчуг прилетали РИА Новости делать со мной фотосессию. Почему такое событие? Потому что много лет подряд в рейтинге "Яндекса" в топе сидели одни москвичи и пара питерцев, элита, богема и прочее. Их никто не мог догнать, на первом месте торчали "Тема" и "Другой", Лебедев и Адагамов. Они друг с другом конкурировали, остальные даже подобраться не могли. И тут я плавненько подхожу и за несколько месяцев выхожу на первое место, какой-то парень из Кременчуга, вообще провинция, никто не знает, кто такой. Интернет разделился надвое, одни за – мол, здорово, москвичам показали, другие против – мол, какой-то выскочка, естественно, появились обвинения в накрутках. Через пару дней после того, как я вышел на первое место, Хэлл меня взламывает. Скорее, это было по принципу наказать выскочку, как ему казалось. В принципе, история закончилась нормально.

​– Сейчас, когда начался процесс над Хэллом, вы как-то следили за этим, было злорадство?

– Нет, какое злорадство. Я один раз читал, что процесс идет, что он отказывается от того, что он хакер Хэлл, тот человек, которого судят, хотя по всем признакам он, и все. Мне в принципе все равно было, посадят, не посадят.

– То есть вы не испытывали особенных чувств по отношению к нему?

– В итоге он сам вернул мне блог, он мне написал в "аську" что-то позлорадничать. Я с ним пообщался, он в ходе разговора, видимо, признал меня, как в их кругах, "реальным пацаном", в смысле нормальным, дал мне пароль, который он установил. Правда, блог был заморожен по моей же просьбе к "СУПу". С одной стороны, он мне поудалял кучу постов, с другой стороны – не такая страшная потеря. С третьей стороны – пиар дополнительный, который он мне создал, был еще круче, чем если бы этого всего не было. Сначала первое место, потом взлом, потом мне все пишут. Если бы его не было, его стоило бы заказать, этого хакера Хэлла. Все, что в жизни происходит, наверное, делается к лучшему, если ты умеешь из этого извлекать выгоду.

​– Давайте перейдем к Украине, к украинским событиям. Итак, вы популярный блогер, вы занимаете ясную позицию за Майдан, против Крыма. Вы понимали, чем это обернется для вас?

– За Майдан ничем. Кстати, Майдан фактически делится на два этапа: первый назывался Евромайдан, когда требовали от Януковича подписать ассоциацию. Его я не поддерживал – не то что критиковал, но в целом мне казалось, что бессмысленно от Януковича это требовать. А когда избили студентов, тогда я занял определенную позицию, но это уже был не Евромайдан, а революция по смещению Януковича. Вот это я поддерживал однозначно.

– Почему?

– Потому что Янукович всем надоел, мне тоже. Требовать у царя, на поклон идти: подпиши бумажечку с Евросоюзом – для меня это бессмыслица, царь сам решает, чего он хочет, мы на него влияния не оказываем. Если мы не подвергаем сомнению легитимность Януковича как президента, значит, все остальное глупая возня, торговля с ним. Если мы выходим сказать "Янукович, вон" – это имеет, по крайней мере, какие-то последствия, можно избавиться от этой дурацкой системы, от которой мне хотелось сбежать из страны. Естественно, я это поддерживал. А с Крымом все очевидно: пришли, отбирают. Нужно этому улыбаться, радоваться и никак не реагировать?

​– К востоку от города, где вы живете, довольно многие поддерживают Россию, переход Крыма в Россию тоже их вполне устраивал. У вас в городе и в вашем окружении такого нет?

– Очень мало. Людей, которые разочаровали, у меня всего двое, достаточно близких знакомых, все остальные адекватно отреагировали. У меня здесь такой драмы нет, к востоку может быть много людей пророссийски настроенных. Кременчуг – это центр Украины, если географически посмотреть. Полтавская область – хотите, называйте душой Украины, язык отсюда вышел, песни, культура, очень много всего. Как быть здесь пророссийским, я не понимаю? Это извращение какое-то. Поэтому таких здесь резко меньше, чем в соседней Харьковской области. Нет общих границ с Россией. Достаточно поехать в наше село полтавское, чтобы понять, что такое Украина, полюбить ее и больше никогда ничего не хотеть.

​– Вы заняли эту позицию по зову сердца – это понятно. Но вы понимали с самого начала, чем обернется это для вашего блога, притом что он вас кормит?

– Да, понимал. В те дни, когда это все определялось, я своей команде сказал: готовьтесь, что доходы будут падать и, возможно, будут месяцы, когда мы не будем зарабатывать вообще ничего. Поэтому ищите варианты, подушки. Действительно, это все угасало достаточно долго, через полгода практически прекратились заказы. Да, понимал, шел осознанно. Тут нет выбора на самом деле. Ты живешь с осознанием, что ты подлец, ты сам себя не уважаешь, ты идешь против себя? Соответственно, выбора нет, ты не можешь этого сделать. А деньги, да, плохо, что их сейчас нет, но, как говорит пословица: спасибо, господи, что взял деньгами. Это меньшее из зол, я думаю.

​– Вы могли заняться позицию, что вы вне политики, что вы ведете развлекательный блог, у вас ничего про политику. Никто не знает, в конце концов, что вы украинский блогер – Ибигдан и Ибигдан, прекрасно, люди смотрят, читают, хихикают. Реклама идет.

– На самом деле, в блоге всегда была политика. Ее просто было меньше, сообразно политике в нашей жизни. Не было войны, не было столько политических поводов. Сколько себя помню, я всегда был против Путина, против Януковича, против Тимошенко. Да вообще любой авторитарный лидер у меня вызывал желание каким-то макаром постараться сделать так, чтобы он сменился на другого. У меня читаемый блог, большая аудитория, я могу на аудиторию влиять, распространять свое мировоззрение, либеральное мировоззрение. Вот я, собственно, это и делал много лет подряд, блог не был чисто развлекательным. А когда начинается война, то как тут делать вид, что ее нет, – вокруг скоро взрывы будут, а ты про котиков, цветочки. Это нереально, я взрослый мужчина, я не могу себя вести как блондинка из анекдота, которая может все списать на глупость. Блог – это отражение личности автора, это усилитель на большую аудиторию, как микрофон с колонками. Если автору есть что сказать, то его услышит больше народу. Убрать автора, его мировоззрение, его взгляд на то, что он публикует, его отбор контента, – и блог сразу станет неинтересен. Это его отличие от любого СМИ, он завязан на личности. Я не мог оттуда убрать себя и свои взгляды на происходящее – это невозможно. Я не знаю блогеров, которые так сделали. Хотя нет, знаю. Платные блогеры, которые в Киеве живут, сначала активно писали по поводу "Путин молодец", "майдауны", но после того, как они проиграли, Путин в Киев не пришел, они вообще на эту тему не пишут из страха, потому что они находятся в окружении, которое их не поймет. У меня такого нет страха, хотя, конечно, мне звонили, угрожали. Но это чепуха, по-моему.

– В смысле, звонили, угрожали?

– Что я пишу антироссийские посты, что меня надо прибить и так далее.

– Но вы в Украине пишете эти посты.

– Откуда я знаю, звонили с неизвестного номера. Я считаю, что собака, которая лает, не собирается кусать – это у нее другие намерения.

​– Сейчас, слава богу, затихло в значительной степени, но когда были боевые действия, вы ощущали в Кременчуге, что где-то недалеко война?

– Здесь не совсем дело в Кременчуге. Есть такое понятие – готовность к войне. Когда я понимаю, что завтра, возможно, придется идти воевать, призовут, например. Или другой вариант: тебя не призвали, но фронт каким-то образом докатился сюда, все шансы были, все Левобережье планировалось оттяпать, насколько я понимаю. Тебе, если сюда фронт придет, придется в любом случае брать оружие и идти воевать, притом что ты какой-то программист, который тяжелее мышки ничего не держал, воевать не умеешь, соответственно, тебя убьют в первом же бою. Ты осознаешь, ты это принимаешь, ты на это согласен – считай, что ты живешь с войной каждый день, в Кременчуге, не в Кременчуге – это значения не имеет. Это принятие произошло у меня и у многих моих знакомых. Не сговариваясь, не обсуждая это. Я потом уже, через полгода обсуждал с разными людьми, они все сходились в одном: 2 марта 2014 года, когда Путин выпросил у своего Совфеда – ну, как выпросил, он полностью ему подчиняется – разрешение на ввод войск в Украину, произошел духовный перелом от какого-то недоразумения с Крымом, мол, побузят и закончится, сразу до – это война, это ничем хорошим не закончится, будет долго, тяжело и ужасно. Собственно, в эти дни многие люди выбрали свой окоп, и выбора для них уже больше не было. Кроме того, чтобы понять, что там на самом деле происходит, – а то мы, такие умные, сидим здесь, пишем по чьим-то отзывам, – я с еще одним блогером поехал на Восток и по линии АТО проехался: Краматорск, Славянск, Волноваха, Мариуполь. В Мариуполе несколько дней провели, интервью на улице брали, писали о том, что видели, ходили по батальонам, разговаривали, чтобы составить картину, что думают жители, чем дышат солдаты, так ли все плохо, как рассказывают, или наоборот так хорошо, как рапортует наше военное начальство. Так что в принципе мы – нельзя назвать военные корреспонденты, но что-то близкое к этому – военные блогеры.

​– 10 лет назад, в те времена, когда "Живой журнал" процветал, было некое русскоязычное блогерское пространство, и как-то не было важно, откуда блогер, важен был только русский язык и какое-то общее прошлое. А сейчас, по вашим ощущениям, есть разделение, пролегла граница, есть отдельно российское блог-пространство, а отдельно украинское – и тут своя война, свое противостояние?

– Не совсем так было раньше, всегда было определенное противостояние и конкуренция. Но это больше напоминало ревность братьев, кто круче. Это не было агрессивным. Но было и такое. У россиян всегда, сколько я себя помню, был шовинизм по отношению к Украине: придумали себе какую-то "незалежность". Эту фразу я слышал много раз. Такое пренебрежительное отношение к Украине – недонация, недострана, ее выдумали, язык выдумали, это вы назло нам делаете. Это было всегда – вопрос, в каком объеме. Путин бы не смог добиться в зомбировании населения таких успехов, если бы оно не было к этому готово. В общем-то, это было их естественной сутью, которой Путин просто разрешил проявиться. А сейчас разделение гораздо сильнее, и это действительно разные интернеты, но все равно все друг к другу ходят. Конечно, деление идет не по линии "русский – украинец". Деление идет по линии "ватник", и – как они нас называют – "свидомит": "свидомый" – это, по-нашему, сознательный, мы не считаем это оскорблением, а они, кстати, не считают оскорблением слово "ватник", для них это повод даже для гордости. То есть "совки" против... –называть европейцами мне не хочется, потому что на самом деле не фига мы не европейцы, я был в Европе много раз, я знаю, о чем говорю. Люди, которые хотят вырваться из "совка", и "совки" – противостояние идет между этими двумя группами. Так уж вышло, что в России "совков" большинство, а в Украине меньшинство, и поэтому идет противостояние России и Украины. Те, кто хочет от этого всего изолироваться, сделать вид, что никакой войны нет, вообще не ходят в блоги, в которых об этом пишут. У меня большая потеря в российской аудитории произошла именно из-за того, что я сконцентрировался на политике. Многие предпочитают этого всего не видеть. Остальные же рубятся во всех блогах подряд. И ко мне иногда заходят, но уже реже, потому что знают, что если будут себя вести как тупой "ватник", я забаню.

​– Вас по-прежнему много читают или сейчас вы уже не можете сказать, что вы популярный блогер?

– До 2013 года включительно среди моих читателей было где-то 70-75% из России, процентов 15 – Украина. За последние два года это поменялось, сейчас процентов 40 – Украина, 37 – Россия, то есть почти вровень, добавились другие страны, потому что для многих я стал источником новостей, для тех, кто живет за границей. А суммарное количество – я бы сказал, что оно не упало само по себе, оно немножко поменяло структуру. Дело в том, что меня перестали выпускать в топ-записи. В "Живом журнале" есть такой рейтинг – самые популярные посты, которые все читают, туда многие заходят. Если твой пост выходит в этот рейтинг, попадает туда в первую десятку хотя бы, то из этого рейтинга начинают переходить. То есть все читают то, что читают все, – такой принцип простой. После того, как я занял антироссийскую позицию, меня перестали пускать в этот рейтинг, редакторы руками убирают куда подальше, чтобы меня никто не видел. Поэтому трафик оттуда практически прекратился, я в этом рейтинге бываю, может быть, раз в год. Оттуда приходило дополнительно 10 тысяч человек в сутки – это немало, учитывая, что своих у меня 40-50 тысяч в сутки. Сейчас, когда я один работаю, мне тяжелее держать этот объем.

– Это монетизировать невозможно?

– Это возможно монетизировать, и в Украине в том числе. Проблема в том, что украинский рынок достаточно сложный, он не привык рекламироваться в интернете, он постепенно к этому привыкает. Бизнес не очень хорошо понимает, что это и как. Я активно с ним работать пытаюсь, объясняю. Но нужно, чтобы один человек постоянно это делал. Но после того как команда у меня ушла, я занят блогом, мне некогда работать с заказчиками. В результате я не могу зарабатывать поэтому, потому что у меня нет времени зарабатывать. Я либо должен забросить блог, тогда его никто не будет читать, заказчикам он будет не нужен. Либо я должен вести блог, но при этом заказчики сами не предлагают, а мне некогда.

​– Вы используете аудиторию для того, чтобы говорить на политические темы. Это мешает вашему бизнес-проекту или не мешает? Вы хотя бы отчасти развлекательный блог, если вы вставляете политические посты – это аудиторию отпугивает или не отпугивает? Когда вы пишете: давайте подпишем петицию об энергетической блокаде Крыма, к вам больше людей приходит или нет, чем на что-нибудь развлекательное?

– Это не является неожиданностью, в блоге всегда было что-то про политику, просто в мирное время это составляло 10% контента, поржать над идиотами-политиками, над какими-то фантазиями Жириновского, это всегда было, абсолютно никого не отпугивало – это нормально. Сейчас, наоборот, процентов 20-30 развлекательного контента, остальное политическое. Это произошло не в один день – это менялось в течение полугода-года. Часть аудитории, не выдержав, что все про политику, ушла, часть, наоборот, пришла – ​те, кто хочет читать про политику, потому что сейчас это самое интересное. У меня блог о том, что мне интересно, я не могу нарочно писать о чем-то другом. Влияет ли это на заказчика? Российские ушли однозначно все, даже те, кто у меня размещались, они получали шквал негатива от россиян, которые писали им: вы у фашистов размещаетесь, вы платите им деньги. Да мы сейчас бойкот устроим, у вас вообще никто покупать не будет. Они в ужасе отзывали свои заказы. Есть международные корпорации, у которых есть, допустим, одновременно филиалы в Европе, в Украине, в России, они у меня размещаться не будут, потому что они во всех странах работают, они избегают этих тем как можно дальше. Я общался с подобными, мне прямо объяснили: ты пишешь про политику, про войну, мы не можем у тебя размещаться, потому что у нас будут неприятности. Все равно я отказаться, к сожалению, не могу писать о том, что мне важно.

​– В заключение давайте поговорим о призыве подписать петицию. Почему вы призываете к энергетической блокаде Крыма?

– Не знаю, как так вышло, что вы решили, что я призываю к блокаде. Я призывал подписать петицию – это не одно и то же. Блокада, которую начали активисты, выглядит очень странно, она якобы не от имени государства, но мы все понимаем, что она не могла бы состояться, если бы государство здесь не способствовало. Те же дальнобойщики "Правому сектору", татарам, всем, кто там стоит, набили бы морды, поехали бы дальше, а так их охраняет полиция, то есть мы ни при чем, это не мы, это самооборона перешейка, Перекопа, можно на них сваливать. С одной стороны, это хитро придумано, а с другой стороны, как человек взрослый, я бы хотел видеть какую-то стратегию. Блокада Крыма – это блокада нашего экспорта, туда ввозилось огромное количество произведенной продукции, на миллиарды гривен, эти миллиарды гривен теперь кто-то не заработает. То есть кто-то у нас обанкротится, кто-то закроется. Как предпринимателю мне жалко других предпринимателей, я всегда выступаю их адвокатом, когда государство давит предпринимателей. Так было, например, в случае, когда в Киеве хотели закрыть кофейни в машинах. Да, они некрасивые, но я представляю, сколько народу самозаняты, они зарабатывают, они не требуют у государства пособий, содержат свои семьи. Это нельзя убивать – это безумие, это нужно поддерживать всячески. Создайте им условия, чтобы было более красиво, а запрещать – это бред. То же самое и здесь, запретить вывозить товары в Крым. Экспорт – это валюта, мы своей стране делаем хуже, когда мы обрезаем себе экспорт. Заметьте, это Путин запретил пармезан, а не Италия, он импорт запретил. Италия была не против его продавать в Россию. Нельзя продавать в Россию товары двойного назначения, военные товары – это однозначно, потому что они будут использованы против нас, но продавать в Россию (и мы это делаем) остальные товары можно и нужно, потому что иначе наша экономика полудохлая окончательно сдохнет. Поэтому я не поддерживаю идею блокады, если это только назло, потому что мы так хотим или попиариться, или еще для каких-то тупых краткосрочных целей. Но если государство блокаду поддерживает, а по всему видно, что это так, то, возможно, у Порошенко после того, как он пообщался с Меркель, возникли какие-то идеи, это шаг в цепочке по возврату Крыма. То есть сначала мы его задушим, товары не поставляем, энергию не поставляем, воду не поставляем, что можно перекроем, чтобы в результате Крым стал кирпичом на шее у России, который бы ее тянул ко дну, она должна была бы вбухивать туда огромное количество средств для того, чтобы его содержать. В результате ей было бы выгодно его обратно вернуть при первом же удобном случае. Если все делается для этого, то меня это устраивает. Если же это чисто, чтобы запретить, и никаких далеких целей, я против. Блокада началась, она длится месяц, наверное, но про нее уже не пишут, про нее немножко забыли. Крым тем временем постепенно перебирается на российские продукты, результат блокады – пшик. Я этой петицией хотел привлечь внимание к блокаде, к тому, что надо что-то решать. Если это было для того, чтобы тупо насолить врагу, навредить временно, то давайте ее отменять, потому что мы вредим себе, у нас нет экспорта. Если это какой-то стратегический шаг и он будет иметь продолжение, то давайте продолжение, например, энергетическую блокаду устроим. А вот это замерло, меня это не устраивает. Именно поэтому я просил подписать петицию.

​– Как вам кажется, Украина выигрывает или проигрывает?

– Сейчас мы объективно побеждаем в противостоянии Украина – Россия. Мы умудрились остановить войну на Донбассе. Понятно, что за счет наращивания сил с обеих сторон, то есть это военная остановка, и она может возобновиться и так далее. Но год назад у нас шансов вообще не было, было все очень плохо. Сейчас все намного лучше, в Кремле тоже это понимают. Скорее всего, Луганск, Донецк вернутся, не знаю когда, потому что много заинтересованных лиц, у каждого свое мнение. В Украине тоже неоднозначное отношение к их возврату. Короче говоря, этот процесс может занять несколько лет, но меня это особо не волнует, потому что нам выгодно на самом деле, чтобы пока они не возвращались, у нас экономика не потянет. Следующий на очереди – Крым. Поскольку санкции никто не снимает, экономика России совершенно очевидно валится, то мы побеждаем. Не сами, благодаря нашим союзникам. Это тоже заслуга, что мы их обрели, до этого нам никто не хотел помогать. И за это, кстати, спасибо Порошенко, несмотря на его явные проколы во внутренней политике, во внешней у него все очень хорошо. Мы побеждаем. Но это в противостоянии с Россией. А на внутреннем фронте: внутренняя политика, реформы, рост сознательности населения – у нас все так плохо, как и было, просто сейчас другой фон эмоциональный – война, патриотизм, некоторые вещи стали ярче видны, наши особенности, менталитет патерналистский. В общем, все у нас еще по-прежнему внутри плохо в политическом ключе, в сознании людей. Эти выборы покажут, движемся мы куда-то, или мы стоим на месте, или ломанулись назад, как это было до этого после 2004 года.