"Я покупаю все меньше российской сырой нефти для моих перерабатывающих заводов в Европе просто потому, что саудовские баррели выглядят более привлекательно. Тут не нужно особых размышлений, саудовская нефть просто дешевле".

Это высказывание некоего трейдера, пожелавшего остаться неназванным, приводит агентство Reuters, сообщившее, что нефтепереработчики в Европе сокращают привычные закупки российской нефти в пользу саудовской – на фоне битвы ведущих экспортеров за рынки.

Глава "Роснефти" Игорь Сечин на форуме "Россия зовет!" пожаловался: "Саудовская Аравия впервые вышла даже на рынок Польши, поставками сырья через Гданьск. Активно демпингует". И он же описал последствия этих игр для российского государства: "Борьба за рынок является одним из факторов, влияющих на цену на нефть. Это отражается на бюджетных доходах". Перевод этой фразы на обычный язык, вероятно, таков: нефтяные цены падают, денег в бюджете меньше.

​Это не имеет никакого отношения к санкциям против России из-за Украины, замечает Reuters, это коммерческая битва за потребителя. Так же думает и аналитик консалтинговой компании RusEnergy Михаил Крутихин, производители нефти борются за рынок, и саудовцы готовы предоставлять значительные скидки. И это значит, что цены на нефть идут вниз:

– Цены на нефть под давлением этих обстоятельств будут идти вниз не только в Азии, где царствуют поставщики из Персидского залива, но и в Европе, где они (особенно в Северо-Западной Европе) сравнительно большой роли не играли. Они хорошо работали в Южной Европе, соревнуясь вполне успешно с российскими поставками нефти марки Urals через Черное и Средиземное море. Но сейчас выход трейдеров на Западную Европу будет означать, что давление на цены будет больше.

​– Что это означает для российского бюджета?

– Государственный бюджет России на следующий год сверстан из предположения, что средняя цена нефти в течение 2016 года будет примерно 50 долларов за баррель смеси Brent. Это означает где-то 47-48 долларов за баррель смеси Urals, то есть российской экспортной смеси. Если сейчас на этом рынке появятся нарастающие объемы нефти из Персидского залива с большими скидками, то, я думаю, эти показатели в российском бюджете придется пересматривать. И нефть может опуститься на тот уровень, который я уже полгода как предсказываю: средний показатель – 45 долларов, с колебаниями вверх и вниз на 6-8 долларов. Вполне возможны такие прыжки. Но средний будет уже не 50, а 45.

– А это сильная потеря для российского бюджета или это особенного влияния уже не имеет?

– 10% из нефтегазовых поступлений в российский бюджет придется опять считать несостоявшимися. Это очень серьезно для России, где сейчас никак не могут понять, каким образом финансировать очень важные для России и для российского руководства проекты. Если уж президент Путин обращается к федеральному правительству и к региональным администрациям Восточной Сибири с просьбой помочь финансово проекту "Сила Сибири", то понятно, что даже "Газпром" испытывает колоссальные проблемы с финансированием своих стратегических начинаний.

​– А падение цен на нефть приводит и к падению цены на газ?

– Безусловно. Мы уже сейчас видим, что, например, в Японии цена за газ сейчас примерно 7 долларов за миллион британских тепловых единиц, а где-то год назад это было 12-13 долларов – то есть чуть ли не в два раза падение цены даже в Азиатско-Тихоокеанском бассейне. Это означает, что, например, договоренность "Газпрома" с китайцами о том, что им на грани рентабельности могут поставлять российский газ по 300 долларов за тысячу кубометров, летит прочь, поскольку китайцы привязали цену российского газа к ценам на нефть. И российские проекты поставки газа в Китай будут абсолютно нерентабельными. И если "Газпром" будет добивать эти проекты, то получится, что российский бюджет за счет наших налогоплательщиков финансирует китайских потребителей газа.

​– Есть ли у России сейчас какая-то контригра? Саудиты идут в Европу. При этом они раньше, в основном, властвовали в Азии. Может быть, Россия там может отыграть что-то в ответ?

– Возможности экспорта нефти в Азиатский регион у России имеются. Во-первых, это примерно 15 млн тонн в год по трубопроводу "Восточная Сибирь – Тихий океан". В середине есть отвод в Китай. Кроме этого, примерно 30 млн тонн в год – через порт Козьмино на тихоокеанском побережье. Эти 45 млн тонн в год Россия может поставлять. И эта нефть играет большую роль на рынке. Ее уважают за высокое качество, это легкая нефть с относительно малым содержанием серы. И на нее дают, кстати, наценку, а не дисконт, как в Европе на российскую смесь Urals. Там Россия может полностью использовать свои мощности по отправке нефти на экспорт, но это будет означать, скорее всего, что в Европу пойдет меньше российской нефти. Уже сейчас на протяжении последних трех лет мы видим, как экспорт нефти в западном направлении из России снижается, а качество этой нефти ухудшается, в ней становится больше содержание серы, нефть становится более плотной – из Татарстана и Башкортостана – фактически гудрон, битум и так далее. Цены там снижаются, объемы снижаются, но, к сожалению, на Восток всю российскую нефть перебросить по логистическим соображениям сейчас невозможно. Так что география и логистика говорят о том, что Россия пострадает в этом состязании.

​– Давайте в целом на картину взглянем. Означает ли ужесточение конкуренции, что сейчас все нефтепроизводители в мире начинают войну всех против всех, когда сам за себя, и никакие общие договоренности невозможны? В ситуации, когда все конкурируют друг с другом, естественно предположить, что цена идет вниз, как это всегда происходит при свободной конкуренции.

– Совершенно верно. Эта война всех против всех началась примерно в июне-июле прошлого года. Раньше были ожидания того, что самые крупные нефтедобывающие нефтеэкспортирующие страны во главе с Саудовской Аравией сократят добычу и позволят ценам несколько подняться. Но они расценили ситуацию совершенно верно. Они поняли, что ОПЕК как картель прежней роли не играет в манипулировании цен, что главную роль здесь играет нефть из США, особенно с развитием сланцевой революции. Сейчас происходит переход знамени как бы от стран Персидского залива к американцам, которые из-за технологической специфики сланцевых проектов могут очень быстро нарастить добычу нефти и газа и быстренько это свернуть. Они будут реагировать на колебания цен очень оперативно. И фактически за счет этого технологического прорыва они могут поддерживать нефть в нужном им ценовом диапазоне на глобальном рынке.

​– Последние месяцы мы являемся свидетелями волн: то вроде бы говорят, что цена на нефть может дойти до 20 долларов за баррель. Потом вдруг неожиданно рынок разворачивается, и все говорят, что вроде нефть возвращается к 60. Трудно сделать какой-то средневзвешенный прогноз. 45 долларов за баррель, по вашей оценке, на следующий год. А какая-то дальнейшая перспектива видна? Или правила на нефтяном рынке глобально меняются и дальше будет какая-то совершенно новая конструкция?

– Мы видим затоваренность нефтью, которая может продолжаться очень долго. Недостатка в нефти и, кстати, недостатка в газе на рынке сейчас не наблюдается. Если где-то год назад мы пытались просчитывать прогнозы на год-два вперед и видели, что нам светит коридор низких цен, то сейчас на встречах экспертов все больше господствует взгляд, что коридор низких цен на нефть может продержаться вплоть до 2025 года, т. е. на протяжении ближайших 10 лет. И мое представление – это то, что, действительно, в коридоре вокруг 45 долларов за баррель пока в обозримой перспективе нам придется и жить. Мы видим сейчас 50 долларов за баррель, это несколько выше, но не исключено, что сейчас какие-то проекты будут развиваться, будет увеличиваться экспорт из Ирана, и нефть скакнет вниз. Этот период будет отличаться большой волатильностью, то есть будут наблюдаться нервные скачки под воздействием самых событий. Вероятно, тут и политика повлияет, и какие-то скачки в курсе международных валют, прежде всего доллара. Но, в принципе, если смотреть на базовые, фундаментальные показатели рынка, т. е. на спрос и предложения, мы видим избыток предложения и недостаточный рост спроса.

​– Вы упомянули политику. Насколько политика может влиять на цены на нефть? Может, например, Саудовская Аравия взять и в одночасье все развернуть? Волевое решение здесь какое-то существует?

– Теория сговора была верной где-то до 80-х годов прошлого века, когда действительно начинались серьезные политические события, войны на Ближнем Востоке, иранская революция. Тогда вдруг ведущие производители нефти в районе Персидского залива либо объявляли эмбарго, либо бойкот, и цены на нефть на это очень бурно реагировали. С началом сланцевой революции в США, когда добыча в этой огромной стране и в крупнейшем в мире потребителе нефти вдруг стала расти под воздействием не каких-то решений отдельных крупных корпораций, а под воздействием совместных действий примерно 25 тысяч мелких, очень мелких и средних предприятий, тут уже на сцену вышли рыночные факторы, то есть спрос и предложение. И манипуляция с ценами стала просто невозможной. Трудно себе представить, что американская администрация вдруг вызовет к себе руководителей 25 тысяч компаний и начнет давать им указания повысить резко добычу, чтобы насолить, скажем, России, а заодно и Саудовской Аравии. Я себе такую ситуацию не представляю. Более того, я не представлю ситуацию, когда в Белом доме вдруг происходит беседа президента Обамы с руководителем "Эксон Мобил" Рексом Тиллерсоном, и Обама просит Тиллерсона резко увеличить добычу нефти, чтобы насолить режиму в Москве. Подобные предложения у американцев вызывают хохот, поскольку отношения между корпорациями и американской администрацией не просто напряженные, но иногда и антагонистические. И, конечно, Тиллерсон, я думаю, просто вежливо пошлет своего президента куда подальше. Поэтому я считаю, что сейчас манипуляции на рынке нефти даже крупнейшими производителями Саудовской Аравии, где руководство страны руководит и нефтяной компанией, невозможны. Сейчас снижение на рынке нефти определяется совместными действиями многочисленных мелких производителей.

​– А нынешней кризис в Сирии теоретически может привести к тому, что цена на нефть все-таки поднимется?

– Парадоксально, но я думаю, что он может привести пока к тому, что цена на нефть несколько даже опустится. Посмотрите на напряженную обстановку в Персидском заливе, откуда мир получает треть всей нефти, торгуемой на экспорт. Напряженная обстановка складывалась в результате противодействия Ирана и Саудовской Аравии, в основном. Сейчас политические и даже военные силы Ирана отвлечены на конфликт в Сирии. Им совершенно не до противостояния с Саудовской Аравией в Персидском заливе. Танкеры могут совершенно спокойно двигаться. А Сирия – это крайне незначительный производитель нефти. И ее появление на рынке и исчезновение с рынка никакого воздействия на баланс спроса и предложения не оказывает. Поэтому этот конфликт на нефтяные цены не работает ни позитивно, ни негативно.