"Главное ввязаться в драку, а там видно будет" – этот принцип далеко не всегда себя оправдывал даже в наполеоновские времена, а уж на современном Востоке и подавно. Действия России в Сирии кажутся небрежно продуманной партией, в которой более или менее просчитаны только первые несколько ходов, без ясного представления о возможных дальнейших осложнениях.

Непредвиденными последствиями действий Москвы, вполне вероятно, будут: ожесточение гражданской войны в Сирии, рост числа жертв и новые волны беженцев, усиление, а не ослабление "Исламского государства", повышение градуса напряженности между Москвой и Западом, превращение России в явного врага для большинства жителей Ближнего Востока. И, наконец, срыв так называемой "ядерной сделки" с Ираном.

Пытаюсь понять логику московского плана. Видимо, расчет был на то, что Запад настолько напуган исламскими экстремистами и потоком сирийских беженцев, что закроет глаза на что угодно. И от радости, что кто-то готов взять на себя черную работу в Сирии, забудутся даже Крым и Донбасс или, по крайней мере, они отойдут куда-то на дальний план. Таким образом, Россия выйдет из международной изоляции. Наверное, предполагалось, как это модно в Кремле, убить сразу нескольких зайцев одной военной операцией. И в конфронтации с Западом хотя бы на некоторое время взять паузу (пока экономика выправляется), и антизападного Асада у власти сохранить как опору против того же Запада, и все это под западные же аплодисменты. Ну, и если получится, то и "Исламскому государству" в самом деле хвост прищемить, и вообще свои позиции на Ближнем Востоке усилить. А собственному населению представить доказательство вновь обретенного величия.

Самое циничное и все же правдоподобное объяснение действий Москвы: план, возможно, в том, чтобы уничтожить или резко ослабить противостоящие Асаду "Свободную сирийскую армию" и "Армию завоевания", включающую в себя как светские группировки, так и временно объединившихся с ними исламистов (но не "Исламское государство"). Эти группы воюют на два фронта – и против Асада, и против "ИГ". В случае успеха российской операции Запад будет поставлен перед свершившимся фактом: на сирийской арене останутся только две реальные силы: Асад со своим алавитским кланом и яростные исламисты. И вот уж тогда выбора, собственно, уже и не останется.

Но это – теоретическое построение. Почти наверняка все пойдет вовсе не по плану.

Во-первых, на Западе быстро поняли российскую игру и не собираются выбирать меньшее из двух зол, не видя в этом смысла. Если направленность действий России не изменится (что трудно себе представить), то они приведут к дальнейшему ухудшению, а не улучшению отношений Москвы с Западом. Влиятельные обозреватели пишут, что ситуация, возникшая из-за коварных действий Москвы, "напоминает самые мрачные дни холодной войны".

Во-вторых, уничтожая светскую оппозицию Асаду, Россия толкает сирийцев в объятия "Исламского государства". Между тем Асад все равно обречен – можно продлить агонию, но все равно это агония. Такой страны, как Сирия, практически уже нет, и ее не восстановить никакими бомбежками. Владимир Путин, по словам одного из комментаторов, "удваивает ставку на проигрывающую сторону".

В-третьих, нанося удары по всем суннитам без разбора, Россия невольно занимает шиитскую сторону в жестоком межконфессиональном конфликте. В регионе уже начинают употреблять новое прозвище России. Что-то среднее между Раша (английский вариант) и Русия (арабский) – получается Ру-шия (شيعة‎رو). Шия значит – шиитская. Шиитская Русь. Враг суннитов, которые, не стоит забывать, составляют более 90 процентов жителей Ближнего Востока. Это шаг не к усилению влияния в регионе, а в обратную сторону.

В-четвертых, действия России стали фактором внутриполитической борьбы в США. Обама, наивно надеявшийся на искреннее сотрудничество Москвы в борьбе против радикального ислама, выглядит обманутым и униженным, его авторитету нанесен сильный удар. Теперь неизбежен рост антироссийских настроений, и с каждым бомбовым ударом по позициям антиасадовской оппозиции все более вероятным становится избрание следующим президентом политика, стоящего на жестких антироссийских позициях.

В-пятых – и это едва ли не самое драматическое из всех непредвиденных последствий российского вмешательства в сирийскую войну: остается все меньше надежд на практическое осуществление соглашения по иранской ядерной программе. Почему? А потому, что резко усилились, воспряли духом ее противники на иранской стороне – и в Меджлисе, и в окружении верховного лидера аятоллы Хаменеи, и в "Корпусе Стражей исламской революции". Их вдохновил факт возникновения тесного военного союза с Россией – ведь именно "стражи" и вооруженные и обученные Ираном шиитские отряды ливанской "Хезболлы" – главная сила в наступлении на районы, контролируемые антиасадовской оппозицией, наступлении, которое поддерживает с воздуха российская авиация.

Подорваны позиции умеренных во главе с президентом Роухани, и "ястребы" полны решимости не допустить осуществления достигнутых им договоренностей. Одновременно – зеркальным образом – усиливаются позиции противников сделки в США. Иранское наступление, сопровождаемое российскими ударами с воздуха по поддерживаемым американцами бойцам оппозиции, не может не повлиять на настроения колебавшихся до последнего времени конгрессменов, в том числе и в демократической партии Обамы. Между тем, в случае провала сделки крупная региональная война становится более вероятной. И нельзя исключить ее перерастания в войну мировую.

И последний вопрос – понравится ли российским суннитам, то есть большинству мусульман, такой поворот дела? Такое включение России в "шиитский коридор"? Думаю, что признаки серьезного недовольства не заставят себя ждать.

И только внутри России план более или менее работает. Не 80 процентов, но большинство граждан вполне всем довольны. А в части рунета царит просто даже эйфория. В духе блога любимицы Кремля могучей спортсменки Марьяны Наумовой: "Ура! Дамаск наш! Ждем – СССР-2!"

И мало кто особенно огорчился от того, как Совет Федерации – в одночасье, практически мгновенно – принял постановление, дающее Путину право воевать в Сирии. Не осмелившись ни на секунду засомневаться в высшей мудрости лидера. В какой еще стране мира парламент вот так – без существенного обсуждения, без мучительных колебаний и взвешивания всех за и против, да еще и единогласно, без единого воздержавшегося даже – одобрит драматический поворот в судьбе своей страны? Такие государства в мире еще есть, но их осталось немного, и они, мягко говоря, не пользуются уважением международного сообщества. Даже при принятии решения о вторжении в Афганистан в 1979 году в Политбюро были колебания, пришлось Андропову с союзниками уламывать Брежнева. Среди высокопоставленных сотрудников ЦК были те, кто счел это катастрофой. Но сегодня, видно, иные, еще более интересные времена.

Андрей Остальский – лондонский политический комментатор, востоковед

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции