Елена Рыковцева: Я представляю наших гостей: Борис Юнанов, заместитель главного редактора журнала "Нью Таймс", и с нами на связи из Нью-Йорка адвокат Борис Кузнецов. Я вам покажу книгу, которую привезла в РФ, эта книга называется "Она утонула. Правда о "Курске", которую скрывают Путин и Устинов". Борис Кузнецов написал эту книгу. Мы о ней рассказывали на сайте Радио Свобода, но не показывали, потому что в руках ее никто не держал. Мне Борис только что в Нью-Йорке рассказал, что тираж, который был напечатан в Эстонии, был задержан на границе. Борис, все правильно рассказываю?
Полная видеоверсия программы
Борис Кузнецов: Да, абсолютно правильно. Больше того я скажу, что 30 издательств в России отказалось эту книгу издавать под разными предлогами, по разным причинам, в том числе и довольно прогрессивные издания.
Елена Рыковцева: Соответственно, почему-то, когда другое издательство берется за эту книгу, ее все равно не разрешают провозить?
Борис Кузнецов: Мы попытались 250 экземпляров книги провезти через таможню, через эстонскую границу. Таможенники, вполне приличные, достойные ребята, они прямо предупредили, что если вы будете перевозить, то мы изымем, лучше вам не перевозить эту книгу. Эта книга запрещена к распространению на территории Российской Федерации. Я должен заметить, что это второе издание книги. Первая была издана тиражом 10 тысяч экземпляров в 2005 году, она примерно в три раза меньше по объему, она называлась "Она утонула. Правда о "Курске", которую скрывает Генпрокурор Устинов". За время, которое прошло с момента издания первой книги, – это более 10 лет, я получил дополнительные материалы, которые заслуживают особого внимания. Больше того, в прессе, в интернете появились новые версии, появился фильм французского кинодокументалиста Каре, который называется "Подводная лодка в мутной воде". Там выстраивается версия, что якобы "Курск" утопили американцы – это бред сивой кобылы. В книге, в новом издании я эту версию разбираю по деталям, буквально покадровый анализ этого фильма. Кроме того, в этой книге сформулировано обвинение в адрес Путина, в адрес бывшего Генерального прокурора Устинова, в адрес командования Северным флотом и бывшего тогда командующего ВМФ Владимира Куроедова. Я понимаю, что эти обвинения носят совершенно виртуальный характер. Я просто сформулировал, как я вижу, в чем состоит их вина. Вина там значительная каждого из них.
Елена Рыковцева: Борис, спасибо вам большое, что вы все это разъяснили. Я надеюсь, что понятия "официально запрещена в России", наверное, все-таки не существует, для этого нужно специальное судебное решение, а просто не хотят ее пропускать. То есть юридически нет такого, что вы привозите книгу, подаренную вами, и ее не пропускают, потому что она в перечне запрещенной литературы.
Борис Кузнецов: Я думаю, что есть какие-то отдельные черновые списки, куда эта книга включена.
Елена Рыковцева: Неформальные черновые списки. Итак, с книги переходим к одному из ее главных персонажей – Владимиру Путину, который нанес визит в Соединенные Штаты, о котором давно говорили. Борис, сам по себе визит неожиданностью, конечно, не был, он готовился, Владимир Путин объявил о том, что едет в Нью-Йорк еще два месяца назад – это была не сенсация.
Борис Юнанов: Конечно, сенсации никакой не было, было заранее ясно, что он поедет на юбилейные торжества и выступит. Вопрос в ожиданиях, были ли они завышенными или нет. Насколько я понимаю, российская сторона, Кремль, вся система нашей государственной пропаганды заранее задали максимальную планку, что грядет некое очень важное послание президента России городу и миру, за которым вполне возможно грядет некий новый старт во внешней политике, в наших взаимоотношениях с Западом. Термин "послание к миру" употребил в своей последней программе Дмитрий Киселев, наш небезызвестный. То есть планка была задана действительно максимальная, а теперь остается нам обсуждать, до какой степени это была правда.
Елена Рыковцева: Визит был максимально раздут, смысл и содержание этого визита были раздуты настолько, что украинцы и российские граждане, которые живут в Нью-Йорке, решили, что стоит выйти на акцию протеста, чтобы выразить Владимиру Путину свое отношение к этому. И теперь мы, Борис Кузнецов, вас, как участника акции, спрашиваем: как вы считаете, были ли эти протесты эффективны, нужны ли они были, услышал ли Владимир Путин мысль, которая была в них заложена? Оцените, пожалуйста, саму по себе акцию.
Борис Кузнецов: Вы знаете, у меня есть одна подружка в Америке, она мне прислала такое письмо, что, мол, зачем выходить на этот митинг, потому что Путин его не увидит, ему об этом не скажут, кроме того, стыдно будет, если выйдет сотня человек. Так вот я считаю, что организаторы митинга поступили очень правильно: они объединили граждан Российской Федерации, граждан Соединенных Штатов Америки, русских по происхождению и по стране, где они раньше жили, украинцев, там были и граждане Украины, и граждане Соединенных Штатов, и белорусы. Больше того, я даже встретил там трех чудных пожилых женщин из Эстонии. Были латыши, были литовцы, были крымские татары, были грузины. То есть манифестация, мне трудно определить количество человек, которые там были, но главная ее идея была в том, что Россию, точнее, не саму Россию, а Путина и российскую власть нужно остановить от агрессии, которая сейчас осуществляется на территории Украины, речь шла и о Крыме, речь шла и об убийстве Бориса Немцова, и о тех политических репрессиях, которые происходят в России и которые коснулись непосредственно меня, поскольку я вынужден был Россию покинуть, я бы никогда не уехал, если бы не преследования. Против той политики, которая проводится внутри страны, а это отсутствие демократии, отсутствие выборов, отсутствие сменяемости власти, отсутствие политической конкуренции, кстати говоря, не только политической, но и экономической конкуренции, которая привела Россию и ведет ее в тупик. У меня был лозунг, написано "Путин" и схематическое изображение российского дорожного знака, где указан тупик. То есть Россия идет в тупик по имени Путин.
Елена Рыковцева: Борис, мало того что на этом митинге был провокатор настоящий от канала Russia Today, я его называю с полным правом провокатором, потому что он не задавал вопросов по существу, он увещевал, работал как поп Гапон, он говорил: "Люди, зачем вы здесь стоите? Что дадут ваши протесты, что они принесут? Какой смысл во всем этом?" Он вел эти разговоры, записывая сначала открыто на камеру, потом высказывал свою точку зрения, держа уже скрыто камеру-микрофон в руках. К нему подходили люди спорить с ним и даже пытались побить, пока его не вывезла полиция оттуда. Этот человек задавал вопрос: зачем вы тут стоите, какой в этом смысл, вас не увидят, не услышат. Не он один на самом деле, есть другие люди, которые пишут в ответ на эти фотографии: зачем они выходили? Вы как бы отвечали на этот вопрос: зачем были эти акции протеста? Путин мимо них едва ли проехал.
Борис Юнанов: С моей точки зрения, акции были абсолютно ожидаемые. Последний раз Владимир Владимирович был за океаном 10 лет назад, вся отрицательная повестка, которая, собственно, сложилась и накапливалась за последние два года, нуждалась в каком-то выплеске. Неслучайно в повестке был и убитый Борис Немцов, и ситуация с правами человека в Белоруссии, где Россия новую базу создает, естественно, Украина, Крым. Все те вопросы, которые накопились, нашли свой выход. Для меня это совершенно неудивительно. Другое дело, что Москва может сейчас парировать, дескать, выступайте, пожалуйста, основной вектор внешнеполитический уже смещен на Сирию – это происходит с начала месяца. Вы, конечно, пар выпустите, но все-таки мы сейчас с Соединенными Штатами заняты совершенно другими делами. Со стороны пропаганды Кремля это был основной месседж: сейчас есть вещи поважнее: ситуация на Украине стабилизировалась более-менее, есть перемирие. Второго числа очередной саммит в рамках нормандской группы. Давайте сейчас займемся Сирией, потому что есть ИГИЛ, а это пострашнее всего на свете. С этой точки зрения это есть тот аргумент, за который могут уцепиться скептики, что митинги, конечно, имеют пользу, но немножечко с повесткой запоздали.
Елена Рыковцева: Я теперь прочитаю то, что говорил Владимир Путин перед своим визитом. Там целых три истории: сначала он дал гигантское интервью американскому журналисту, потом уже поехал со своими речами. Чарльз Роуз, журналист, с которым чувствует себя комфортно Владимир Путин, спрашивает: "Вы считаете, что Соединенные Штаты связаны со свержением Виктора Януковича, когда он был вынужден сбежать в Россию?
В. Путин: Я знаю об этом точно.
Ч. Роуз: Откуда Вам это известно?
В. Путин: Очень просто. Люди, которые живут на Украине, у нас с ними тысячи совместных всяких контактов и тысячи связей. И мы знаем, кто, где, когда встречался, работал с теми людьми, которые свергали Януковича, как их поддерживали, сколько платили, как готовили, на каких территориях, в каких странах и кто были эти инструкторы. Мы всё знаем.
Да, собственно говоря, наши партнеры американские этого уже и не скрывают. Они прямо говорят, что, да, мы поддерживали, готовили, денег истратили сколько. Называют большие цифры – до пяти миллиардов, там счет идет на миллиарды долларов. Поэтому здесь секрета нет, никто с этим уже не спорит".
Не спорит с этим и американский журналист. Он просто впитывает в себя, что говорит Путин, и вопросов не задает. Итак, Владимир Путин говорит о том, что Януковича сбросил никакой не украинский народ, а американцы.
Борис Юнанов: Это же набившая оскомину история. Эти 5 миллиардов долларов, в которых Виктория Нуланд якобы признавалась со слов то ли Марии Захаровой, то ли кого-то еще. Потом выяснилось, что эти пять миллиардов долларов – это то, что Соединенные Штаты перечислили на программу поддержки демократии за все 20 лет. Все эти миллиарды долларов, явки, пароли, имена – это все мелькает постоянно, это дискурс третьего срока президентского. Конечно, мы знаем, что определенную роль американская дипломатия играла в начале 2014 года, когда обострилась ситуация, когда было очевидно, что европейские переговорщики не справляются с ситуацией на дипломатическом уровне, что идет некая проволочка и так далее. Да, была вовлеченность дипломатическая – это нормально. Быть может, была меньшая вовлеченность с нашей стороны дипломатическая, хотя, возможно, украинцы рассчитывали на более активную роль российского посольства в Киеве. Я не думаю, что это надо на каком-то экспертном уровне обсуждать. Совершенно очевидно, что на Майдане стоял украинский народ.
Елена Рыковцева: Мне коллегам трудно давать советы, но мне не кажется, что в интервью это должно провисать. Должен быть уточняющий вопрос журналиста, который показывает, что не совсем так, что эти пять миллиардов были направлены на все программы поддержки демократии. Как вы считаете?
Борис Юнанов: Я не знаю, знал ли Роуз о происхождении этих пяти миллиардов.
Елена Рыковцева: Неужели поверил, что целевым образом есть графа в бюджете на свержение Януковича?
Борис Юнанов: Быть может, его задача состояла в том, чтобы как можно больше вопросов задать президенту, дать ему возможность ответить на них. Собственно то, что он с таким блеском делал во время "Петербургского диалога" последнего, когда играл роль ведущего. Мне трудно судить. Обычно я знаю, что американские интервьюеры одни из самых профессиональных в мире, цепляются за любую цифру.
Елена Рыковцева: Не в этот раз. И в Санкт-Петербурге была похожая история с ответом Путина про Донецк, когда он говорил, что это Киев напал на свое мирное население, а журналист сидел и молча это слушал.
Борис Кузнецов, уже по итогам встречи: вам не кажется, что опасения оправдались и ушла на периферию самого выступления Владимира Путина, наверняка осознанно он это делал, из их диалогов с Обамой, о которых мы мало что знаем, тема Украины?
Борис Кузнецов: Я хотел бы продолжить. Дело в том, что Путин ставил на Януковича. Когда в Украине были президентские выборы, то со стороны России была поддержка Януковича. Но Янукович не просто оказался вором, в России все воруют, но это свой вор, но самое главное, что Янукович оказался трус. Причем здесь Соединенные Штаты Америки, когда, во-первых, Янукович сбежал сам, его никто из кабинета под дулом пистолета не выводил. Хочу обратить внимание, что он сбежал не в Донбасс, не в Крым, а он сбежал в Россию. Причина очень простая: потому что вся Украина, включая Крым, включая Донбасс, Януковича ненавидела. Народ Донбасса и Крыма понимал, что Янукович – типичный вор, что от него надо избавляться. Если вы обратили внимание, организация, которую сейчас в России возглавляет Азаров, как бы правительство Украины в изгнании, Януковича там нет близко, даже туда его не пустили. С этой точки зрения, конечно, поддержать демократию украинские представители приезжали и все. Больше того, перед тем, как убежать, Путин перечислил ему, не Украине, а Януковичу, три миллиарда долларов, которые сейчас Россия просит вернуть обратно. В 1996 году я представлял интересы российской общины Севастополя и газету Черноморского флота по иску Генеральной прокуратуры Украины, где ставился вопрос о ликвидации общины и закрытии газеты. Их обвиняли в разжигании национальной розни. На самом процессе присутствовал Дмитрий Рогозин, который тогда возглавлял Конгресс русских общин. Мы в украинском суде выиграли этот процесс, и это был единственный случай попытки со стороны властей Украины ограничить права русскоязычного населения на Украине. Этот случай был единственный. Я хочу лишний раз подчеркнуть, что когда нарушаются права человека, есть совершенно цивилизованный путь защиты интересов русских за рубежом, но этим должно заниматься Министерство иностранных дел в первую очередь. Этим занимались, когда Примаков был министром иностранных дел, сейчас при Лаврове этим не занимается никто. Решается проблема очень просто – обычным юридическим абсолютно легальным путем. И не нужно никаких "зеленых человечков" вводить для защиты русских. Кстати говоря, я абсолютно убежден, что когда с Януковичем затея провалилась, то Путин организовал, власть организовала Донецк и Луганск, путем засылки своих представителей. В частности, Стрелков, сотрудник КГБ, который 31 марта уволился из ФСБ, а 1 апреля уже был в Донецке, он организовал при поддержке России так называемую гражданскую войну. На самом деле это не гражданская война – это Российская Федерация воюет с Украиной. Насколько Путину удалось вывести вопрос с Украиной при переговорах с Обамой? Не удалось. Для меня совершенно ясно, что вопрос с Украиной как был, так и остался, санкции как были, так и остались, никто не собирается их снимать с Российской Федерации. А разговор в основном шел об участии России в Сирии. При том, судя по тому, что представители Центрального разведывательного управления были в Москве и с учетом того, что обсуждался этот вопрос в ООН с Путиным, речь шла о технических вопросах. Я так полагаю, что поскольку Америка не возражает, чтобы Россия бомбила ИГИЛ, чтобы самолеты в воздухе друг друга не атаковали, то проведена эта разделительная линия, линия ответственности России, Америки, других стран Запада. Речь идет чисто о технических вопросах.
Елена Рыковцева: Но Владимир Путин ведет речь не о технических вопросах, об абсолютно принципиальных, о том, как относиться к Башару Асаду. Борис, я заметила, что в момент, когда Борис говорил, что не пригласили Януковича даже в правительство изгнании, вы как-то засмеялись и что-то хотели прокомментировать.
Борис Юнанов: Я просто вспомнил, что Азаров подал в отставку на заре кризиса и уже все говорили в Киеве о его технических разногласиях с Януковичем. Поэтому для меня как раз нет ничего неожиданного. Янукович продолжает свою игру, возможно, сейчас для него главное выиграть иск, который рассматривается в Европейском суде по поводу того, что его включили в черные списки, запретили въезд в Евросоюз. Сейчас он нанял серьезных адвокатов, и возможно, сейчас для него главный вопрос, поважнее, чем участие в так называемом временном правительстве.
Елена Рыковцева: Борис, не было ли у вас разочарования от того, что никто с трибуны этой организации не показал Путину истинного отношения к политике, которую ведет Россия, резкого отпора он не получил ни от кого из лидеров, которые присутствовали на Генассамблее?
Борис Кузнецов: Это не совсем так. Вообще выступление любого лидера любого государства должно быть достаточно политкорректно. Путина никто не называл убийцей – это правда. Но с другой стороны, если внимательно прочитать речь Обамы, то он вопросов Украины коснулся и очень жесткую оценку дал действиям российской власти. Сегодня должен выступать Порошенко. Я думаю, что там будет жесточайшая оценка, в том числе, может быть, даже непарламентские выражения. Я не знаю, не слышал выступление ни Меркель, ни Олланда, ничего не могу сказать, но я абсолютно убежден, что вопрос Крыма и Украины наверняка ставился ими. Поскольку это впервые после Второй мировой одно государство захватывает территорию другого государства. Они приводят аналогии с югославским кризисом, но там не было захвата территории теми странами, которые снесли Милошевича и его власть.
Елена Рыковцева: Если обобщить то, что вы сказали, не принято на таких собраниях высоких выражаться митинговой лексикой. С трибуны нужно искать жесткий смысл, но сформулированный дипломатично. Мы переходим к Сирии, та повестка, которая комфортна Владимиру Путину, с которой он приехал. Борис, оцените реакцию на этот его посыл, обращение, достаточно сформулированное четко, жестко и, может быть, для многих убедительно, весомо: давайте сотрудничать с режимом законным, хватит нам повторений Украины, Ирака. Не нужно нам великих переломов.
Борис Юнанов: Я скажу, что Сирия была главным побудительным мотивом всей ситуации. Конечно, если вы следили за тем, как разворачивались дебаты вчерашние после выступления польского президента, в зале было много свободных мест, но перед выступлением Путина люди стали стекаться, зал заполняться, интерес был к этому выступлению, к тому, что он скажет. Не стоит отрицать, всем было интересно услышать, что сможет предложить российский президент. Достаточно внятный был, с моей точки зрения, месседж – создание самой широкой коалиции. Он, по сути, предлагал объединить нынешнюю коалицию, которая уже существует, которую американцы координируют, включить туда Россию, асадовскую Сирию, Иран, вместе ударить по ИГИЛ, скорее, даже с двух сторон. В этом был месседж. Завуалированная его часть состояла в том, что если это не сделать сейчас, неизбежен распад Сирии неизвестно на сколько частей, скорее всего, на три части. Дезинтеграция де-факто существует, поскольку правительство контролирует не больше 30%. Его посыл состоял в том, что действия коалиции очевидно неудачны, ИГИЛ по сути контролирует от 60 до 70%. Если медлить, мы будем финальный решительный бой наблюдать между правительством Асада и ИГИЛ, так не лучше ли упредить эту ситуацию и помочь Асаду, поскольку это единственная реальная сила, у которой есть 30 тысяч человек регулярной армии, плюс 50 тысяч национальной бригады, если еще мы поможем вооружением, авиацией, то есть какой-то шанс противостоять ИГИЛ в ближайшие год-два.
Елена Рыковцева: А помогая оппозиции, которую он называет "так называемой", мы помогаем тому же ИГИЛу, потому что оружие, которое вы даете оппозиции, переходит сразу туда.
Борис Юнанов: У него на руках есть определенный козырь – какая оппозиция? Если вы имеете в виду Свободную армию Сирии, то всем очевидно, что боевая единица, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Есть сообщения о том, что под флагами Свободной армии Сирии сейчас какие-то другие группировки воюют. То есть это какой-то непонятный компот. Есть курды, но у них есть своя зона ответственности. ИГИЛ представляется наиболее серьезным соперником. Я вам сейчас пытаюсь транслировать версию Путина.
Елена Рыковцева: Логика там есть: зачем бороться на два фронта – это бесперспективно, давайте поможем одним. Пусть они несовершенны, преступники. Здесь корреспондент, который брал у него интервью, все время четко ему вбрасывает какие-то вещи: но ведь они бомбами, они на свой народ. А тот ему тоже четко отбивает: плохой, но свой. Есть своя логика.
Борис Юнанов: Тут нужно понимать и противную точку зрения, точку зрения Соединенных Штатов, которые не видят за этим ничего пока, кроме как желания усилить режим Асада. А вот реально ли противостоит Асад "Исламскому государству" – это еще как посмотреть. Например, у меня некоторое время назад был разговор с одним из лидеров сирийской оппозиции, они утверждают, что армия Асада не воюет с ИГИЛ, ни минуты не воюет. Идут торги, города сдаются без боя, Пальмиру сдали без боя. Так что непонятно, каким на самом деле Асад является единственным противовесом "Исламскому государству". Так или иначе, мы имеем дело с довольно сложной ситуацией.
Елена Рыковцева: Они не вполне доверяют декларируемому желанию Владимира Путина помочь Асаду, потому что это поможет в борьбе с ИГИЛом.
Борис Юнанов: Укрепить его режим, тем самым ослабить позиции коалиции во главе с Соединенными Штатами.
Елена Рыковцева: Как вы оцениваете, вы там живете, вы чувствуете лучше, вы смотрите телевидение, читаете газеты, если разбираться с логикой Владимира Путина, она кажется достаточно убедительной, что да, давайте поможем этим, мы не можем на два фронта, потому что это будет апокалипсис?
Борис Кузнецов: На самом деле со стороны республиканцев политика Обамы и вообще политика американских демократов резко критикуется. Суть этой критики состоит в том, что вы, ребята, сместили диктаторов, которые, тем не менее, держали в повиновении страны, которые не давали возможность распространения радикального ислама, но вы не сделали ничего, чтобы во главе этих государств встали сильные лидеры, которые смогли бы там навести порядок. Я считаю, что эта критика абсолютно справедлива. Что касается Асада, Обама четко абсолютно обозначил, что Асад должен уйти. Но он сказал, что Асад должен уйти в результате соглашения с оппозицией. Я думаю, что вопрос об Асаде будет немножко отсрочен. Позиция американцев в отношении Асада осталась неизменной, но сейчас наибольшую опасность, и это, наверное, правильно, представляет именно ИГИЛ. Я думаю, что сейчас свергать Асада никто не будет, а какое-то время он еще просуществует. По всей видимости, удалось Обаме склонить Путина к тому, что необходимо проведение переговоров Асада с оппозицией для того, чтобы создать правительство национального единства в Сирии.
Елена Рыковцева: В том, что вы говорите, слышен абсолютный тупик. Потому что Путин говорит в своей речи: не вам решать, свергать Асада или не свергать, будет ли он договариваться с оппозицией или не будет. Он считает, что этим должен заниматься сам сирийский народ путем выборов и так далее. Вы говорите о том, что позиция Обамы в том, что не должно быть Асада. Вам не кажется, что это непримиримое противоречие?
Борис Кузнецов: Нет, тут никакого противоречия нет. Потому что не секрет, что Соединенные Штаты Америки поддерживают оппозицию. Оппозиция в Сирии – это достаточно аморфное образование. С моей точки зрения, на сегодняшний день ИГИЛ представляет большую опасность, нежели Асад. Самое главное, что Путину никто не верит, что у него борьба с ИГИЛом номер один, а не поддержка Асада. И с этим нельзя не согласиться. Как можно доверять человеку, который сегодня говорит одно, а завтра говорит другое? С одной стороны, говорит, что в Крыму нет российских войск, а после этого рассказывает, что "зеленые человечки", по существу, захватили все государственные здания в Крыму.
Борис Юнанов: Как раз, чтобы разрушить такие опасения, такие подозрения, и была придумана концепция в Москве и в Дамаске: вопрос о власти отложен на потом, а сейчас давайте одержим победу над террористами. Именно эту позицию озвучил Башар Асад в недавнем интервью российским СМИ: после победы над террористами будет решаться вопрос о власти. Конечно, это было вброшено для того, чтобы сказать: ребята, мы вас не подведем, давайте ударим по ИГИЛу, а потом сядем за стол переговоров, будем решать о том, как будет складываться будущее Сирии.
Елена Рыковцева: Согласны ли вы в том, что Борис Кузнецов не видит никаких отступлений в позиции Обамы в том, что не должно быть Асада, он должен уйти? Видите ли вы в позиции Владимира Путина какие-то возможности для отступления, не сожжены ли все мосты? Например, возможность каким-то путем, каких-то других переговоров убрать этого человека из власти?
Борис Юнанов: Главные подвижки, с моей точки зрения, заключаются в том, что американцы готовы на такой расклад: Асад на какое-то время остается главой государства, при этом параллельно формируется коалиционное правительство, где ключевую роль играют представители умеренной оппозиции. Раньше такого варианта не было. Европейскую позицию озвучила Меркель, которая вообще сказала, что она за то, чтобы Асад участвовал в переговорах о будущем Сирии, раньше этого не было. Подвижки, конечно же, есть. Подвижки у Путина тоже есть, он теперь готов подключить к переговорам ту часть оппозиции, которая не ездит в Москву время от времени, которую умеренные оппозиционеры в Сирии считают, что она не представляет интересов реальных, за ней не стоит сирийский народ. Там оппозиция тоже раздроблена. Москва готова подключить к переговорам оппозицию, которая больше склоняется к американской точке зрения. Есть некие уступки с обеих сторон. Вопрос лишь в том, что сейчас Москва предлагает военную операцию против ИГИЛ как первый шаг. Согласятся ли на это Соединенные Штаты – давайте посмотрим.
Елена Рыковцева: А ваш прогноз?
Борис Юнанов: Я даже боюсь давать прогнозы. С моей точки зрения, согласятся.
Елена Рыковцева: А ваш, Борис, прогноз?
Борис Кузнецов: Я думаю, согласятся американцы. Я себе с большим трудом представляю, как можно уничтожить ИГИЛ без проведения наземной операции. Сегодня реально против ИГИЛа выступает Иран, который имеет наземные войска, в том числе и в Сирии, или будет иметь; курды, которые одновременно воюют и с Асадом, и с ИГИЛом, и регулярные войска Асада. Я думаю, этого будет маловато. При этом Путин заявляет о том, что он не готов.
Елена Рыковцева: Он резко сказал, что не будет наземной.
Борис Юнанов: Речь в данном случае идет о российских войсках. Но Москва не против наземной операции как таковой. Здесь нужно различать четко: если основу составляет регулярная армия, то вполне возможно.
