Приостановить деятельность политических партий, общественных организаций и массовых движений, препятствующих нормализации обстановки. Проведение митингов, уличных шествий, демонстраций, а также забастовок не допускается. Установить контроль над средствами массовой информации. Решительно вести борьбу с теневой экономикой. Короче, гордость и честь советского человека должны быть восстановлены в полном объеме.
24 года назад прозвучали эти чеканные слова. Прямо хватавшие за душу, когда прославленный диктор, вмешиваясь в действие бессмертного балета, зачитывал их c экрана. Годовщина некруглая, но грех не отметить.
Потому что слова оказались пророческими. Деятельность политических партий и общественных организаций, в просторечии иностранных агентов, именно что приостановлена – причем на очень неопределенный срок. С митингами и демонстрациями национал-предателей тоже покончено, и тоже надолго. Про государствообразующие СМИ и говорить нечего: контроль надежный, граница на замке. Соответственно гордость и честь постсоветского человека поднялись на ту недосягаемую высоту, какую с земли не разглядеть. Только цифра пробрезживает в плотных слоях атмосферы, если к очкам приставить бинокль: 88, что ли, процентов чести и гордости.
Правда, сбылось не все. Скажем, в недельный срок разработать постановление, предусматривающее обеспечение в 1991–1992 годах всех желающих городских жителей земельными участками для садово-огородных работ в размере до 0,15 га гэкачепистам не удалось. Ну, просто не успели, а в тюрьме было не до того. Или вот, допустим, решительно вести борьбу с теневой экономикой получилось лишь отчасти. То есть Гусинского, Ходорковского, Чичваркина, Дурова, Евтушенкова и других раскулачили, но назвать это борьбой с теневой экономикой довольно трудно. Все ведь лежало на виду, хотя и плохо лежало.
С другой стороны, достигнуты громадные успехи в строительстве дворцов, постоянно пополняются парки коллекционных автомобилей, напряженно эксплуатируются яхты и шубохранилища. Да, но какая же это теневая экономика? Все выведено из тени, и если счастливый муж как-то смущенно отгавкивается от вопросов про очень дорогие часы и закладывает жену, то не думайте, что он сконфужен. Вот ни капли. Кстати, именно он, пресс-секретарь Песков ввел в политический оборот словосочетание "размазать печень по асфальту", нахватавшись крылатых выражений у шефа, и это важная фраза применительно к нынешнему некруглому юбилею. Это идиома, объясняющая практически все. Насчет того, что случилось тогда и потом.
Тогда, в августе 1991-го будущий лидер нации (очевидно, слегка изумляясь себе) вместе с Собчаком защищал демократию в колыбели революции, чтобы вскоре пережить крупнейшую геополитическую катастрофу ХХ века. Тогда он только учил и усваивал для себя исторические уроки. Потом выучил и усвоил.
Задачка оказалась несложной. Дабы предотвратить то, что он оценивал как катастрофу, надо было не только захватывать власть, организуя заговор, но и уметь ее удерживать. Любыми средствами, включая массовые убийства. И если для достижения цели необходимо было положить сотни людей на столичной площади, то это цена небольшая. Хотя проще, конечно, разогнать собравшихся, а после долго и муторно судить случайно попавших под раздачу – и все, и вряд ли граждане в массовом порядке выйдут потом на площадь, мечтая о каких-то там выборах и свободе слова, которые отменили еще при ГКЧП.
Если же надо положить десятки тысяч соотечественников, затевая маленькую победоносную войну в мятежной республике, то и это не вопрос. Это приемлемая цена, когда речь идет о единстве страны, ради сохранения которой нужно закошмарить население и повязать кровью. Это цена успеха.
Победа ГКЧП тотальна, как если бы 19 или 20 августа нас всех и вправду постреляли у Белого дома
Без малого четверть века спустя он, отбывающий уже третий срок на вершине власти, смотрит на гэкачепистов как на неудачников, прохлопавших великую державу. Берет реванш всюду, где только может: в Чечне, в Грузии, на Украине, в Москве. Подает пример. Вот, мол, как следовало действовать, если уж вручили диктору текст для зачитывания и запустили бессмертный балет. Давить танками, размазывая печень по асфальту. Прикрывать парламентскую лавочку, заселяя обе палаты послушными говорливыми андроидами. Разгонять уникальные журналистские коллективы. Сажать и выталкивать в эмиграцию несогласных, если границы по тактическим соображениям закрывать пока нельзя. Учитесь, дедушки, садитесь за парту, берите запоздалый мастер-класс у победителя-ученика!
Дожившие до Путина заговорщики дружно хвалили второго президента РФ. Более того, они чувствовали себя триумфаторами, поскольку тот действовал строго по заветам ГКЧП, только гораздо жестче, и спас то, что осталось от России "после предательской перестройки М. Горбачева и диких реформ Б. Ельцина", как формулировал генерал Варенников. А генерал Крючков, один из предшественников Владимира Владимировича на посту председателя ФСБ, тот прямо пророчил в циклопических размерах интервью кремлевскому таблоиду грядущую схватку с Америкой. И генерал Язов с суровым молчаливым достоинством принимал из рук Путина орден "За заслуги перед Отечеством". Фронтовик, не решившийся стрелять в своих, он уже не раскаивался в том, что участвовал в путче. Как в первые дни после ареста, когда просил прощения у народа и "дорогого Михаила Сергеевича".
Победа ГКЧП тотальна, как если бы 19 или 20 августа нас всех и вправду постреляли у Белого дома. Время покатилось вспять, и на развалинах свободной России выстроено небывалое государство, соединившее сакральными скрепами сталинский гимн с православным шариатом. Только вот какая мысль закрадывается напоследок, насчет времени: долго ли оно может бежать назад? Все-таки для исторических часов это не характерно.
24 года назад у нерушимого Союза оставался еще один шанс на выживание. Без путча, в ходе которого Янаев с компанией, унизив Горбачева, уничтожили СССР. Возникает логичный вопрос: а Россия без Путина точно не могла бы выжить? И сколько еще проживет, конфликтуя с человечеством, ежедневно громя врагов и побеждая саму себя? Катастрофа, тем более геополитическая, – это ведь явление длительное, это процесс, который запускается в день основания небывалого государства; к примеру, коммунистического. Процесс таинственный, и если мечты и тезисы проигравших путчистов дословно совпадают с идеологией современной России, то это должно не только восхищать, но и пугать, разве нет? Причем до смерти.
Илья Мильштейн – журналист и публицист
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
