С середины сентября в России вступает в силу новый Кодекс административного судопроизводства (КАС), регулирующий порядок рассмотрения административных дел. Юристы и правозащитники воспринимают новый кодекс неоднозначно: по их мнению, он нарушает конституционное право граждан на судебную защиту и "отбивает охоту" у людей жаловаться на действия властей. В частности, потому что теперь по новому регламенту все судебные издержки будет возмещать проигравшая в деле сторона. Под действие КАС подпадают судебные разбирательства, связанные, например, с оспариванием нормативных актов, действий чиновников, защитой избирательного законодательства и другие.

До 2015 года Кодекса административного судопроизводства в России не существовало. Рассмотрение административных дел в судах общей юрисдикции и в Верховном суде регулировалось Гражданско-процессуальным кодексом (ГПК). В декабре 2012 года во время послания Федеральному собранию Владимир Путин заявил о необходимости создать такой кодекс, весной 2013 он внес в Думу проект документа. Зимой 2015 года депутаты приняли кодекс, 9 марта 2015 года Владимир Путин подписал закон о введении кодекса в действие.

Под действие нового регламента подпадают, в частности, дела, связанные с обжалованием нормативных актов, действий и бездействия госорганов, дела о ликвидации политических партий, некоммерческих организаций, средств массовой информации, дела о защите избирательных прав. Примечательно, что Кодекс административного судопроизводства вступает в силу 15 сентября, через два дня после Единого дня голосования.

Правозащитники и юристы, изучившие новый регламент, обращают внимание на несколько пунктов, закрепленных в КАС, которые, по их мнению, "отобьют охоту" у граждан обращаться в суд. В частности, теперь представлять интересы заявителей в суде может только лицо с высшим юридическим образованием, что фактически упраздняет институт общественной защиты в административных делах. Кроме того, если речь идет о делах в судах регионального уровня и в Верховном суде, то заявление имеет право подавать только человек с высшим юридическим образованием. Также новый кодекс вводит норму, по которой все судебные издержки будет возмещать проигравшая сторона.

Депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга Борис Вишневский уверен – новый кодекс необходим не гражданам, он необходим чиновникам:

– До этого было достаточно обычного Гражданско-процессуального кодекса. Теперь появляется совершенно новый документ, вступающий в силу с 15 сентября. Я не вижу в нем ни малейшей необходимости для граждан, но вижу большую необходимость для чиновников и органов власти, поскольку этот Кодекс делает оспаривание решений властей и должностных лиц более трудным и более опасным с точки зрения последствий для граждан.

– Каковы основные пункты, которые вызывают у вас опасения?

– Пункт первый: запрет быть представителями в суде для лиц, которые не имеют высшего юридического образования. Это резко затрудняет защиту гражданами своих прав. У нас сложилась практика по многим делам, особенно это касается вопросов градозащиты, борьбы граждан против вырубки скверов, парков и садов, когда есть много людей, профессионально и грамотно выступающих в судах от имени тех или иных инициативных групп, но формального юридического образования они не имеют. С введением кодекса они этого права лишатся.

Второй момент: если гражданин оспаривает в суде уровня субъекта Федерации или в Верховном суде нормативно-правовой акт органа государственной власти, он вообще не имеет права сам действовать в суде. Он обязан действовать только через представителя, имеющего высшее юридическое образование. Это еще больше усложняет оспаривание нормативных актов. Получается, что гражданин сам не может себя представлять, задавать вопросы, вносить ходатайства, просить приобщать к делу материалы и т. д. На мой взгляд, это нарушение конституционного права на судебную защиту. Я не исключаю, что в этой части кодекс может быть оспорен в Конституционном суде. Если гражданин пойдет в суд и попытается оспорить нормативно-правовой акт без представителя с высшим юридическим образованием, его не допустят к участию в деле, и поскольку КАС уже применен, он может пойти обжаловать его в Конституционный суд.

Наконец, третий момент, еще более серьезный. КАС обязывает суд отнести все судебные расходы на счет проигравшей стороны. Переведем на русский язык: если я пошел в суд жаловаться на действия чиновников, на решения органов власти, в обязательном порядке меня заставят оплатить все расходы, начиная от всевозможных экспертиз и заканчивая оплатой представителей, которых наймут для своих целей органы власти. Это же касается и избирательных комиссий. Все дела по защите избирательных прав теперь тоже будут рассматриваться в порядке, предусмотренном КАС. Вряд ли это случайное совпадение: кодекс вступает в силу через два дня после очередного единого дня голосования, и все дела по оспариванию результатов этих выборов или по ограничению избирательных прав будут рассматриваться уже по этому кодексу. Граждане будут просто бояться оспаривать в суде незаконные стройки, вырубки садов и скверов, потому что им это будет грозить материальными потерями, если они проиграют суд. У них захотят отбить охоту жаловаться на власти.

​– С вашей точки зрения, есть ли возможности оспорить этот кодекс?

– Только в Конституционном суде. Это пока единственная возможность, которую я вижу.

– Вы сами думаете обращаться?

– Я буду советоваться с коллегами, пока я не строю таких планов, но не исключаю, что мы это сделаем, – говорит Борис Вишневский.

Юрист, эксперт по избирательному праву, сопредседатель движения в защиту прав избирателей "Голос" Андрей Бузин солидарен с Борисом Вишневским: нынешняя редакция кодекса ущемляет права граждан на судебную защиту, однако юрист полагает, что Кодекс административного судопроизводства по своей сущности небесполезен:

– Я бы оценил Кодекс административного судопроизводства неоднозначно. Административную юстицию надо было вводить давно, и об этом говорил Владимир Владимирович Путин в начале своего правления, в 2000 году, то есть говорил о той самой юстиции, которая разбирает споры между государством и гражданами. Она существует во многих странах, и это правильно, но только в том случае, когда такая юстиция будет совершенно независима от исполнительной власти. У нас этого не произошло. В случае, когда наши суды очень сильно зависят от другой ветви власти, из этого ничего хорошего не получится. Хотя уточнять процедуры, которые должны быть при разборе публичных правоотношений, в том числе и дел, связанных с избирательными спорами, нужно было. В некотором роде это произошло год назад, после того как Конституционный суд принял разъяснения о том, что можно жаловаться избирателям на результаты выборов. Но при этом одновременно произошло сужение прав избирателей, потому что в четыре раза уменьшились сроки обжалования результатов выборов – с одного года до трех месяцев.

Что касается конкретно Кодекса судопроизводства: он фактически переводит те процедуры, которые раньше были описаны в ГПК. Самый большой, по-моему, удар заключается в том, что судебные издержки возлагаются на заявителя, потому что еще придется подумать, стоит ли ввязываться в это дело и тратить свои, иногда очень большие деньги на то, чтобы это оспорить (ведь большинство решений все-таки не в пользу граждан бывают, а в пользу государства). Тоже довольно существенно, что в судах в качестве представителей заявителей могут быть люди, которые имеют обязательно юридическое образование. Несмотря на то, что правильно, что все переведено из ГПК в отдельный кодекс, все-таки это очередное ущемление прав граждан на судебную защиту.

– Насколько я понимаю, "Голос" довольно активно участвует в процессах по обжалованию фальсификаций, нарушений избирательных прав. Вы как-то обсуждали эту ситуацию, как вы будете действовать после 13-го числа, учитывая все эти нововведения?

– Нет, скажу прямо. Такое обсуждение идет в рамках "Фейсбука" в разных группах, скажем, "Юристы на выборах". Участники этой группы как раз солидарны со мной. "Голос" обычно не участвует в оспаривании, но я, как практикующий электоральный юрист, могу сказать, что все-таки это усложнит работу для меня. Возможно, потребуются большие финансовые затраты на обжалования. Конечно, оспаривание будет только в том случае, если у заинтересованных сторон найдутся достаточные средства. Сейчас это стоит 300 рублей всего-навсего, а может стоить десятки тысяч.

​– А сейчас кто платит за все судебные расходы: на экспертов, на экспертизы, на проезд свидетелей?

– Их обычно не бывает. Обычно ходатайства по экспертизе за счет суда, которые требуют заявители, которые борются против государства, суд отклоняет. Если пробовать делать экспертизу за счет собственных средств, это получается достаточно дорого. В моей практике, например, были эксперты, которые давали заключения по собранным подписям. Это стоило 8 тысяч рублей, это был 2009 год. Кандидаты оплачивали в складчину. Ежели речь идет об экспертизе, которую назначает суд (правда, не знаю, суд когда-нибудь назначал или нет экспертизу в таких случаях), например, по заключению эксперта о достоверности подписей, то там эксперты работают за зарплату, они просто прикрепляются к избирательной комиссии и работают за бюджетные средства.

– А сейчас, получается, все эти расходы ложатся на проигравшую сторону.

– Судебные – да. Более того, этим можно спекулировать. Например, избирательная комиссия ходатайствует о том, чтобы была проведена экспертиза, экспертиза проводится, государственный эксперт дает заключение, нежелательное для заявителя, выставляет счет на десятки тысяч рублей и тем самым наказывает заявителя за то, что он оспорил результаты выборов. Вот вам пример, когда нужно десять раз подумать, стоит ли связываться с государством, – поясняет юрист, сопредседатель движения в защиту прав избирателей "Голос" Андрей Бузин.

Активист "Комитета 6 мая", общественный защитник на "Болотном процессе" Сергей Шаров-Делоне полагает, что новый кодекс гражданских активистов почти не коснется, однако он укладывается в общую тенденцию ущемления прав граждан:

– Это очень специфический кодекс. Этот кодекс в одной из первых же своих статей указывает, что он не касается вопросов наказания за административные правонарушения, то есть то, зачем мы постоянно встречаемся на митингах, пикетах и так далее. Эти вопросы будут, как и прежде, решаться в рамках Кодекса об административных правонарушениях (КОАП). Этот кодекс совершенно другого рода. Он используется не тогда, когда тебя обвиняет государство, а когда есть две стороны, которые устраивают тяжбу по административным делам. Гражданское общество этот кодекс может коснуться только в тех случаях, когда мы начнем оспаривать правильность действий администраций. Например, нам отказали в митинге, и мы подали в суд на мэрию города Москвы за незаконный отказ. Тогда это дело будет рассматриваться по этому кодексу. Кодекс написан достаточно грамотно, он во многом аналогичен УПК, потому что, по сути, это административно-процессуальный кодекс, но касающийся узкого круга вопросов.

Да, действительно, там указано, что представителями сторон в таких случаях должны быть либо сами люди-заявители, либо представители с дипломом о высшем юридическом образовании. Конечно, это некоторое ограничение. На мой взгляд, не дело государства вмешиваться в то, кто будет представителем. Хочет организация судиться не с юристом, а с кем угодно – ну проиграет. Это ее личный выбор. Другое дело, что и среди юристов просто наличие диплома ничего не говорит. Обычно юристов нужно тщательно искать. Обычно у нас юристы по уголовным делам не берутся за административные дела, потому что плохо знают административное право. Это вполне естественные вещи. Наличие диплома о высшем юридическом образовании – формальный критерий, как все, что делается сейчас в нашем государстве. Есть бумажка – все в порядке, нет бумажки – не в порядке. Хотя, по сути, это, конечно, ограничение.

– Есть ли преимущества у общественной защиты, которая в этих делах теперь, по сути, упраздняется?

– Общественный защитник не связан адвокатским кодексом. Адвокатский кодекс – хорошая вещь, но ее часто используют как уздечку для адвокатов, которые слишком жестко отстаивают права своих подзащитных. На общественного защитника сложнее надавить, потому что он независим ни от кого. Бывают очень квалифицированные общественные защитники, особенно если люди специализируются на каких-то делах. Плюс, общественный защитник может себе позволить несколько больше, изобразив неполную компетентность, не стесняясь этого. Но в административном праве нет все-таки многих вещей, которые есть в уголовном процессе. Не сказал бы, что этот кодекс катастрофический, но как всегда... когда у нас государство не доверяет гражданам и старается от граждан подальше отгородиться.

​– Еще один настораживающий пункт – то, что все судебные расходы ложатся на проигравшую сторону.

– Всегда так было, в любом арбитражном процессе это так, в любом гражданском деле это так. Но дело в том, что это хороший способ разорить, если против тебя судится государство. Государство может заказать кучу экспертиз, зная, что ничем не рискует, потому что почти наверняка в наших судах выиграет. Это отличный способ. Но это только касается дел, когда одна из сторон – государство, – полагает Сергей Шаров-Делоне.

Дела, которые суд начал рассматривать до вступления в силу Кодекса административного судопроизводства, после 15 сентября будут проходить уже по новым правилам. По мнению Бориса Вишневского, таким образом, с ними, скорее всего, сейчас будут тянуть, чтобы "рассмотреть их уже в более жестких и сложных для гражданина условиях".