В Омске власти проверяют на экстремизм выставку в рамках фестиваля современного искусства "Пространство множественности", которая фактически была разгромлена в конце прошлой недели. Через сутки после открытия выставки представители городских служб сломали и вывезли на свалку несколько ее экспонатов, в том числе так называемого "мусорного Иисуса" – уменьшенную копию статуи Христа-Искупителя в Рио де Жанейро, сделанную из бытовых отходов. В понедельник сотрудники местного Центра "Э" заявили, что проверяют выставку на экстремизм, а в Министерстве юстиции пригрозили внести фестиваль в реестр "иностранных агентов", если из числа его учредителей не будет исключен местный художник и один из организаторов мероприятия Василий Мельниченко.
В интервью Радио Свобода Василий Мельниченко, который в рамках фестиваля видоизменил один из омских памятников Ленину, рассказал о ситуации вокруг "Пространства множественности", о смыслах выставленных на нем работ, о "малоразвитых" омских чиновниках и о своем отношении к "ленинопаду" на Украине:
– Какова основная идея фестиваля "Пространство множественности" и какие из представленных на нем инсталляций вызвали вопросы у правоохранительных органов? Как это было?
– "Пространство множественности" – это публичный арт-фестиваль, он проводится второй год. В этом году мы с Робин Лассер, моей коллегой, со-куратором фестиваля, задали тему, которая звучит как "Память". Художники в своих произведениях должны были либо отрефлексировать понятие "память", либо сделать проекты, которые выявляли память места или память сообществ, либо создать проекты, которые, наоборот, формируют память социальных групп. Удивительно то, что если в прошлом году мы сталкивались с вандализмом по большей части со стороны жителей, которые не совсем понимали, что происходит, и тащили все в дом, в хозяйство, то сейчас омичи настроены очень лояльно. И те работы, которые подверглись нападению со стороны чиновников, вызвали огромный интерес у людей – они фотографировали их, не было никаких негативных реплик. Кампания развернута исключительно чиновниками и правоохранительными органами. То, что вызвало волну, – это скульптурная группа из трех скульптур, сделанных из мусора. Авторы – Мария Шинкевич и Алена Пожиленко. Там были реплики на скульптуру Екатерины Великой, которая пропала во время блокады Ленинграда, будучи спрятанной от бомбежек. Была местная, омская скульптура, которая была достаточно знаковой для города. Она стояла возле аэропорта. В 1991 году чиновники демонтировали эту скульптуру якобы для реставрации, но никто ее не вернул на место. Третья скульптура, которая и вызвала основную агрессию, это реплика на скульптуру Христа в Рио-де-Жанейро.
Ее тема была в том, что мы сегодня живем в эпоху, когда экстремистские религиозные группы превращают культурный архив в мусор. Накопленное цивилизацией перестает существовать. Цель этой скульптуры была в том, чтобы показать возможность перспективы для нее. Это если смотреть под одним ракурсом. Под другим ракурсом скульптуры этих авторов выглядят следующим образом: весь этот мусор собран во время прогулок художниц по городу. Омск – очень замусоренный город. Городские чиновники не справляются с этой проблемой. Город с плохими коммуникациями, с плохой инфраструктурой. То есть эта скульптура еще и артикулировала проблемы самого города. Но, насколько я понимаю, процесс все-таки запустили какие-то люди из Омской Тарской епархии. Насколько мне понятно из звонка от человека из Центра "Э", к ним поступили сигналы именно оттуда. Скорее всего, они поступили еще и в городскую администрацию, и те приняли меры (на сайте Омской епархии в понедельник было опубликовано опровержение информации о том, что ее представители обращались в правоохранительные органы в связи с фестивалем. – РС).
– Как были уничтожены эта и другие скульптуры – действительно ли их просто вывезли на мусорных машинах?
– Да, православные отправили Христа на мусор. Насколько я знаю из описания очевидцев, мы разминулись с вандалами в оранжевых комбинезонах минут на пять – они подъехали, разломали 3-метровые скульптуры, постаменты, забросили в грузовик и вывезли на свалку.
Православные отправили Христа на мусор
– Вы ожидали подобной реакции, если не на первые две работы, то, по крайней мере, на скульптуру Христа?
– Нет, я почему-то об этом не думал. Хотя в прошлом году уже отболело. Мы восстанавливали многие вещи, их снова разрушали. Понятно было, что вандализм возможен и в этом году. Но то, что эта скульптура вызовет такую реакцию, не ожидалось совсем, никак, в силу того, что это может напоминать что угодно. Мне это напоминает чучела, которые стоят на огородах в России. Но это не единственное, что подверглось разрушению. Был похищен конь – это реконструкция инсталляции Паши 183 (российский уличный художник, скончавшийся в 2013 году, которого часто сравнивают с Бэнкси – последний даже посвятил ему одну из своих работ. – РС). Также уничтожена работа "Крылья". Мы посвящали ее Паше 183, памяти этого стрит-артиста. Дважды мы восстанавливали мою инсталляцию "Социология сновидений", но она снова была уничтожена. Уничтожена моя большая инсталляция "Сад воспоминаний". А на "Зеркале для сновидений" – я зеркалом закрыл постамент памятника Ленину – вчера появилась надпись "Вася go home". Вчера также разрушили одну из скульптур, посвященную Великой Отечественной войне, которая в полуабстрактной форме символизировала скорбящих женщин.
– Это фактически полный разгром всех инсталляций фестиваля?
– Да. И в этом году это идет не от жителей. Это идет от администрации.
– Но ведь городская администрация в какой-то степени была и соорганизатором этого мероприятия?
– Да, это действительно так. У меня есть подписанное разрешение на размещение всех объектов. Были приложены все эскизы. Все у нас было согласовано – у меня есть бумаги и подписи.
– Теперь вы пишете, что ваш фестиваль власти грозятся внести в список иностранных агентов, но якобы готовы пойти на попятную в обмен на ваш выход из списка его учредителей. Почему именно ваша персона фигурирует в качестве предмета торга?
– Травля меня в ряде омских СМИ продолжается уже около года. Это связано, во-первых, с моей нескрываемой позицией в отношении правящих кругов в России, в отношении политики, которую они проводят в Украине. Я неоднократно выходил на акции, одиночные пикеты, делал культурные проекты и выставки, которые были посвящены этим бандитам. В декабре сотрудники ФСБ и МВД не дали мне провести выставку "Братва", которая была посвящена типажу, который орудует сегодня в Украине, который вышел на политическую арену в России. Здание было буквально оцеплено – это музей, которым я тогда еще руководил (Музей современного искусства и дизайна при Омском институте сервиса. – РС). После этого я отказался от работы с музеем, с выставками, чтобы не подставлять администрацию вуза. Но эту выставку я показал в прошлом месяце в Германии. Она имела определенный резонанс в СМИ, но называлась немножко по-другому – "Бандиты", прямолинейно, потому что там нет аналога слову "братва". Я думаю, что моя политическая позиция, моя дружба с американцами, желание налаживать диалог, желание противостоять агрессии и раздуванию милитаристских настроений в сумме привело к реакции на фестиваль, в частности на мою персону.
Сегодня Александр Румянцев (председатель оргкомитета фестиваля "Пространство множественности". – РС) был телефонным звонком вызван в Минюст. Сегодня он там был. Его провели сразу в кабинет к начальнику. Там ему задали прямой вопрос, который сейчас задают везде и всюду: "Надеюсь, вы понимаете, зачем вы здесь?". Александр не понимал, ему объяснили. Ему сказали, что планируют внести его организацию в список иностранных агентов, потому что по новому закону всякая деятельность, которая формирует общественное мнение, является политической, но "мы готовы пойти на некоторые уступки, если вы уберете Мельниченко из списка учредителей". Естественно, я сразу убрался из списка учредителей, потому что финансовые потери, которые нам грозят в связи с занесением в список иностранных агентов, не стоят никакой принципиальности. Нам проще закрыть эту организацию.
– Формальные причины для объявления вас "иностранными агентами" у них есть? Я имею в виду не политическую деятельность, а иностранное финансирование?
– Все дело здесь может быть только в том, что фестиваль уже второй год делается при финансовой поддержке посольства США. Это грант. Мы на этот грант делаем фестиваль.
– Вы пишете в фейсбуке, что "фестиваль задумывался как средство вывести Омск из негативного информационного поля". Что это за поле? Откуда оно в Омске взялось?
Так сложилось, что Омском управляют люди малоразвитые
– Так сложилось, что городом управляют люди малоразвитые, наверное, так можно мягко сказать, во всяком случае, не профессионалы. Новости, которые генерирует Омская область... Во-первых, кадровая политика, которую проводит губернатор, удивительная. Его замов одного за одним сажают за взятки, превышение должностных полномочий и так далее. Это висит у нас плотным смогом. Массу мемов породил Омск, связанных с этим городом. Люди отсюда убегают. Омск теряет огромное количество людей каждый год. ООН внесла Омск в список исчезающих городов. Если набрать в поисковике "Омск новости", то там в основном – убил, зарезал, переехал и так далее. Чего-то действительно значимого в области искусства, науки, спорта Омск практически не генерирует. Если в прошлом году мы делали фестиваль почти своими силами, силами омских художников, то в этом году он уже вызвал довольно большой интерес. Многие художники приехали в Омск и делали свои объекты. У нас планировалась большая программа видеоарта на фасадах домов, в каких-то местах, где не предполагается встретить телевизор. У нас много участников из Италии, Швеции, Норвегии, Германии. Теперь видеопрограмма фестиваля тоже оказывается под срывом. Нам отказывают в доступах к электричеству, в площадках.
– Ваша работа, в рамках которой вы видоизменили памятник Ленину, – с ней были проблемы? Это реальный памятник? Как вам удалось на постамент водрузить зеркало? Что это означает?
– Это реальный памятник. Он установлен, естественно, на улице Ленина. Что означает мой объект? Это называется "Зеркало для сновидений". Что значит памятник Ленина сегодня в сегодняшнем городе, который уже живет вроде бы совершенно другими смыслами? Это некая преграда для взгляда, замена пространства на то, в котором человек мог бы себя узнавать неким истуканом, через которого он должен воспринимать действительность. Это знак идеологического управления сознанием. Город засыпает от того, что у него нет современных знаков, что человек не видит себя в этом пространстве. Он лишен свободы, он не может открыто действовать. Моя инсталляция символизирует возможность выхода из этой ситуации, потому что теперь Ленин как бы парит, с одной стороны, над городом, это такой сон, с другой стороны, сам город начинает отражаться в этом постаменте. Он становится прозрачным, и появляется перспектива. Более того, если подойти близко, человек может увидеть себя. Эти смыслы зашиты в этой инсталляции.
– Мне кажется, что с появлением надписи "Вася, go home" эта инсталляция даже что-то приобрела.
– Я тоже так думаю. Я спокойно отношусь. Произведение живет своей жизнью. В этой надписи тоже момент засыпания города присутствует.
– Как вы относитесь к процессу "ленинопада" на Украине?
– Очень положительно. В 1991 году у нас было большое количество надежд. Я помню прекрасно это ГКЧП, помню этот страх. Помню, как я пошел на митинг, взял с собой зубную щетку и пасту, понимая, что, возможно, я оттуда не приду. Нас было человек 30. Но вскоре ГКЧП оказался арестованным. И вот он момент надежды, когда у страны был реальный шанс сделать переход! Но все осталось на своих местах. Лукич на месте, звезды на месте. И главное, что все люди, которые представляли партию регресса, оказались тоже на месте. Это было, наверное, самым большим разочарованием. И стало понятно, что в ближайшее время какой-то свободной судьбы у России не будет. Поэтому я за то, чтобы всех этих истуканов убирать.
Стало понятно, что в ближайшее время какой-то свободной судьбы у России не будет
– А ждет ли эта свободная судьба Украину? Может быть, именно чувством страха руководствуются те люди, которые напали на вашу выставку, – страха перед тем, что что-то подобное украинским событиям повторится здесь и будет угрожать их власти? Такое объяснение политики России в отношении Украины довольно распространено.
– Да. В прошлом году кампании против нашего фестиваля под этим лозунгом и проводились проправительственными молодежными организациями – "Не допустим Майдан!" и тому подобное. Но это же нелепица. Город Омск, конечно, третья столица – тут была ставка Колчака, но кого сегодня реально город Омск интересует? Ни административно, ни экономически он ничего не значит. Если город исчезнет, то Россия вообще не заметит его исчезновения. Поэтому всерьез рассуждать о том, что мы делаем тут какой-то Майдан – это полная нелепица. Все, что всерьез мы здесь делаем, – это создает сообщество активных людей, которые знают, что они способны самостоятельно решать какие-то проблемы, что их жизнь не на помойке найдена, что им просто кайфово работать вместе, творить и жить. А такая реакция, наверное, потому, что чиновники чувствуют, как ниточки управления соскальзывают с их пальцев. Они нам просто не нужны. Мы все можем без них.
