Радио Свобода продолжает публикацию интервью с ветеранами Второй мировой войны из разных стран, посвященную 70-летию победы над нацизмом и окончания Второй мировой войны в Европе.

На вопросы Радио Свобода отвечают ветеран польской Армии Крайовой Януш Фронцкевич (Лисэк – псевдоним в подполье), участник операции "Буря", который воевал на бывших восточных территориях Польши (ныне западные области Белоруссии и Украины), и историк, сотрудник Института национальной памяти Польши доктор Казимеж Краевский.

– Как получилось, что на оккупированных гитлеровцами и СССР в 1939 году территориях, особенно в бывшей восточной части Польши, была создана такая мощная сила, как Армия Крайова (АК) – сотни тысяч солдат?

Казимеж Краевский: Если говорить о бывших восточных территориях Польши, то это ведь до 1939 года была часть польского государства, и совершенно естественно, что после сентябрьской войны, проигранной Польшей, ее граждане не захотели принять новую ситуацию, то есть советскую оккупацию. Партизанское движение, которое развернулось во время гитлеровской оккупации, рождалось еще во время оккупации советской – в 1939–1941 годах. Польские подпольщики понесли тогда огромные потери – НКВД работал эффективно. Тысячи поляков, но не только поляков, а также белорусов и украинцев, были арестованы, расстреляны, сотни тысяч вывезены в советские лагеря. Несмотря на эти страшные потери, когда оказалось, что немцы напали на своего недавнего союзника – СССР, поляки остались в подполье, только противником теперь являлись немецкие оккупанты. На востоке – Вильнюс, Новогрудок, Полесье, Волынь, Львов, Тернополь и так далее – в рядах АК насчитывалось около 80 тысяч солдат, которые приняли присягу. Это около четверти всех сил Армии Крайовой.

– Но АК действовала не только на бывших восточных территориях?

К. К.: Конечно. Основные силы АК находились в центральной Польше, в Варшаве и Мазовии – около 100 тысяч бойцов, остальные 300 с лишним тысяч дислоцировались по всей Польше, а также на территориях, присоединенных к "третьему рейху".

– Организация действий АК была невероятно эффективна...

​К.К.: Именно так. Ведь Армия Крайова – это не гражданское, общественное движение сопротивления. Это армия, которая потерпела поражение в результате удара с двух сторон – гитлеровской Германии и СССР. Эта армия ведь никуда не делась. С одной стороны, она возрождается при помощи наших западных союзников, в виде польских вооруженных сил на Западе, с другой – восстанавливается в условиях подполья в самой Польше как чисто военная структура. Часто в документах тех лет АК называют Польскими вооруженными силами на территории страны, чтобы отличить от вооруженных сил Польши на Западе. Это армия, которой командуют офицеры согласно уставу военного времени, который, конечно, адаптирован для условий подполья. У этой армии есть отличительная черта: она состоит не из призывников, а из добровольцев. Сотни тысяч солдат вступили в подпольную армию добровольно, по собственному желанию.

– Об этом мы еще поговорим, а сейчас у меня вопрос к пану Янушу: не боялись ли вы ступить в ряды АК, будучи еще очень молодым человеком? Ведь особой надежды на победу не было...

Януш Фронцкевич: Я работал на почте в Ченстохове, мне было 17 лет. Домой, в отпуск приехал мой приятель из партизанского отряда "Удар". Я знал его, мы вместе работали раньше на почте, и тогда я попросил его взять меня с собой в партизаны. Я бросил ночное дежурство в почтовом отделении на вокзале, и мы поехали в Варшаву. В АК меня приняли в местечке Костки, это восточнее Варшавы. Мой друг посоветовал мне не признаваться, что мне только 17 лет, и я сказал – 19. Я был тогда довольно высоким юношей – сейчас и не скажешь, но болезнь позвоночника наклонила меня к земле (смеется). Меня приняли в отряд!

– Ну а все-таки не боялись ли вы тогда идти в партизаны?

Я.Ф.: Знаете, молодых людей не так просто напугать. Я видел, как умирают мои товарищи, но все же... Не все выдерживали. Была зима – слякоть, холод. Мы спали на соломе в крестьянских хатах. Те, кто оставался на посту, часто сильно замерзали. К нам в отряд приехали десять добровольцев из Варшавы. Через неделю остался только один – остальные уехали назад, не выдержав условий: снег, бездорожье. Ведь мы перемещались по лесам все время.

​К.К.: Те молодые люди по горло сыты были немцами и тем, что они вытворяли на оккупированных территориях. Они уже не боялись, а только мечтали о том, чтобы получить в руки винтовку и сражаться.

Я.Ф.: Мы поехали в Варшаву. Это одна из ярких операций моего отряда – февраль 1944 года. Была еще, помню, прощальная вечеринка... Затем мы – 66 человек, со спрятанным оружием и фальшивыми документами, сели в немецкий военный поезд, где было полно немецких солдат, и поехали в направлении Белостока. В Белостоке стало слегка страшно: там много было немецких солдат, а мы пересаживались со спрятанными винтовками. Несмотря на это, пообедали и затем сели уже в гражданский поезд, расселись по купе. Люди стали спрашивать: вы куда едете? А мы говорим: мол, строить оборонительные сооружения на Восточном фронте. Но как только поезд проехал Гродно, мы вытащили из укрытия оружие и выскочили на станции. И тогда, конечно, все поняли, в чем дело. Ну и через гродненскую пущу, по льду замерзшего озера, мы пошли в направлении Лиды. А холод страшный! В Варшаве – слякоть и грязь, а здесь мороз – зуб на зуб не попадает. Остановились в доме рыбака.

– Вы говорили, что неоднократно останавливались в деревнях у местных жителей, крестьян. А насколько они вас поддерживали, помогали, особенно если речь идет о бывших восточных землях Польши?

​Я.Ф.: Это выглядело следующим образом. В деревнях были старосты – солтысы, которые решали, кто из селян чем поможет. Мы выдавали такие специальные квитанции людям, что конфискация имущества была проведена АК. Но хозяевам, конечно, это не особенно помогало. Единственное, что в случае проблем можно было предъявить: вот, мол, насильно забрали корову или свинью.

– Господин Краевский, в 1943 году было принято решение о сотрудничестве Армии Крайовой с наступавшей Красной армией. Как это выглядело на практике?

К.К.: Это была очень специфическая ситуация. Красная армия в 1939 году напала на Польшу и заняла половину польской территории. В течение первых двух лет войны СССР фактически был союзником гитлеровской Германии. Существовал договор о дружбе, сотрудничестве, экономическом обмене. Оба государства договорились бороться на оккупированных территориях с национальными движениями, целью которых было вернуть независимость. Немцы в рамках операции "АБ" (нацистская операция на территории оккупированной Польши в 1939-1940 годах, когда гитлеровцы расстреляли около 6500 поляков, в том числе 3500 представителей польской элиты. – РС), как и Советы в Катыни, расстреливали представителей польских элит. И вот через два года Советский Союз, на который напала Германия, оказался среди держав, которые сражаются против "третьего рейха". Он стал союзником наших союзников, и с ним нужно было как-то договариваться. Особенно на восточных территориях, где сильно было советское партизанское движение. Оно подпитывалось не столько местными жителями, сколько вышедшими из окружения солдатами, которые не смогли отступить с основными силами Красной армии. Ставка АК рекомендовала избегать столкновений с советскими партизанами и как-то выстраивать с ними нормальные отношения. Однако для этого необходима добрая воля обеих сторон.

Для советского командования АК не была партнером, с которым следовало бы сотрудничать, а скорее противником, которого нужно уничтожить. Соглашения о сотрудничестве – об этом польская сторона не знала – заключались для того, чтобы войти в доверие к командованию АК, а затем ликвидировать польское подполье. В результате в некоторых местах, в том силе на территории нынешней Белоруссии, дело дошло до необъявленной войны между советскими и польскими партизанами. Командование АК было против таких столкновений. И в последней фазе войны, когда немцы отступали с наших территорий, АК выступила в качестве союзника Красной армии. В рамках операции "Буря" (военная операция АК против немецких войск, которая началась 4 января 1944 года, когда советские войска перешли на Волыни довоенную польско-советскую границу. – РС) отряды АК были максимально мобилизованы. Они успешно нападали на отступающих гитлеровцев, что, несомненно, упрощало советским войскам продвижение вперед. Проводились и собственные повстанческие операции. Отряды АК еще до того, как фронт приблизился к Вильнюсу, ударили в этом направлении. Затем такая же ситуация с восстанием имела место во Львове. При этом поляки несли большие потери. Конечно, если бы польская сторона знала, каковы настоящие намерения СССР относительно будущего Польши, то, быть может, более рационально оценили бы происходящее.

– Особенно сложной ситуация была на западе Украины, где действовали и украинские вооруженные формирования…

К.К.: Да. В то время, когда Организация украинских националистов и ее вооруженная фракция – Украинская повстанческая армия (УПА) – приступила к массовому уничтожению поляков на западе Украины, на тех территориях не было не одного отряда АК. Армия Крайова была сосредоточена прежде всего на борьбе с немцами – на диверсиях, разведоперациях. Такие действия со стороны украинцев застали поляков врасплох, и к таким действиям поляки, по моему мнению, не дали украинским националистам повода. А позже это была только самооборона. Потери сторон несоизмеримы. Украинские и польские историки спорят, сколько поляков было убито. Мы считаем, что более 100 тысяч только на Волыни, украинцы говорят – 60–70 тысяч. Так или иначе, это огромное количество. В то же время в стычках с АК были убиты около 600 бойцов УПА, и около 2 тысяч гражданских лиц погибли в результате столкновений между АК и УПА. Эти пропорции потерь показывают, что АК не вела какую-то войну с украинским народом. (Оценки этого периода польскими и украинскими историками заметно отличаются и до сих пор служат предметом споров. – РС).

– Вернемся к союзу между Красной армией и АК. Довольно скоро выяснилось, что советские войска берут в плен польских партизан, разоружают, расстреливают или высылают в Сибирь. Опасались ли вы, пан Фронцкевич, подобной ситуации, того, что вы тоже можете пострадать?

Я.Ф.: Ну конечно же, такие ситуации случались позже и многих выслали. Как раз наш отряд был отрядом варшавским...

К.К.: Это так называлось – варшавский, но из 600 человек общей численности варшавян было около сотни, остальные – местные добровольцы. Православные ребята даже были.

​Я.Ф.: Да-да, конечно, так было. А вот, например, Столбцовский отряд когда пробивался к Варшаве – это отдельная долгая история – так вот, по дороге они дважды заключали соглашение о перемирии с красными, а затем еще и с немцами.

– В январе 1945 года Армия Крайова была распущена. Однако не все ее бойцы с этим согласились и продолжали сражаться в лесах.

К.К.: Да, распущена. Но приказ был настолько неоднозначен, что каждый командир мог интерпретировать его по-своему. Там говорилось о том, что Армия Крайова перестает существовать, но также указывалось, что "наша задача не выполнена", то есть независимость страны не восстановлена, и поэтому "будьте и дальше проводниками народа". Структуры АК никуда не делись и продолжали действовать.

– Историю Армии Крайовой можно назвать трагической – около 100 тысяч ее солдат погибло, около 50 тысяч прошли тяжелые испытания в советском плену. По вашему мнению, в современной Польше на достаточно должном уровне чтят память о бойцах АК?

К.К.: Пан Януш, вы как солдат скажите первым...

Я.Ф.: Думаю, да, абсолютно так.

– А при коммунистах было иначе?

К.К.: В так называемой народной Польше они были обречены на забвение, выброшены из официальной истории. Это уже позже, когда система начала слабеть, появилась возможность писать книги, воспоминания. Людей, осужденных за участие в АК, начали реабилитировать, хотя не всех и не до конца. Сегодня, благодаря стараниям и самих ветеранских организаций, и историков, память об АК, кажется, должным образом удалось вернуть.

– Совсем скоро во многих государствах Европы будут отмечать день окончания войны. В России он называется Днем Победы. Что для вас означает этот день?

Я.Ф.: Для нас... Победа? Да мы больше всех проиграли в той войне. Как тут говорить о победе? Хотя, конечно, Запад...

К.К.: Для нас это означает лишь дату завершения войны в Европе.

Я.Ф.: ...Очень помогал Запад русским. Консервы. Их консервы в лагерях были даже. Знаете, нечего нам говорить о победе. Главным победителем была Россия, поскольку это Сталин принял решение о разделе Европы. Половину территории Польши включили в состав СССР. Хотя, по правде говоря, те земли, которые мы получили на Западе, они лучше. Но Сталин сделал это намеренно, чтобы нас с немцами поссорить навсегда. Ведь отданные нам территории – Щецин, например, даже славянским никогда не был.

К.К.: Был, но очень давно. Для Польши день окончания войны в Европе не был таким, как для других народов и стран. Для нас война закончилась проигрышем. Наши западные союзники нас предали, оставив на растерзание Советскому Союзу. Не только нас, но еще солидный кусок Европы. Вот вам пример, довольно символический. Когда отмечалась победа, в ночь с 8 на 9 мая 1945 года, когда все праздновали окончание войны в Европе – великий праздник... Так вот, в эту ночь в Польше бывшие бойцы АК напали на провинциальный город Граево и в бою освободили около 200 заключенных местной тюрьмы. Этих людей, которые пережили немецкую оккупацию, арестовали коммунисты. Солдаты АК, которые 5 лет воевали с оружием в руках против немцев, освобождали теперь своих родных, знакомых, товарищей по оружию. Такая вот для нас была победа и окончание войны.