"Мне нравится шутка, которую придумал не я, но вполне с ней солидарен, что в ближайшее время нам предстоит ожесточенная схватка между телевизором и холодильником", – сказал председатель партии "Гражданская инициатива", бывший министр экономики России Андрей Нечаев, комментируя меры российских властей по преодолению экономического кризиса.

В четверг Центральный банк России снизил на полтора процентных пункта (с 14 до 12,5 процента) свою базовую ставку, которая была в декабре резко повышена, чтобы остановить обвальное падение рубля. Базовая ставка, по сути, означает границу, ниже которой невозможно взять кредит, и когда она высока, это наносит урон производству и бизнесу: они фактически лишаются заемных средств. Поэтому декабрьское решение Центробанка трактовали именно как временную попытку "остановить кровотечение", "наложив жгут" на экономику. Теперь давление жгута потихоньку ослабляют. Означает ли это, что российским властям постепенно удается справиться с кризисом?

Нет, считает Андрей Нечаев, с которым Радио Свобода побеседовало об экономике и ее влиянии на грядущую избирательную кампанию. В ней собираются принять участие и оппозиционные партии, если получится, в той или иной мере объединенные.

В последние дни Нечаев оказался в центре споров о том, как должно выглядеть это объединение: идти ли всем демократам по списку партии РПР-ПАРНАС или различными списками.

Андрей Нечаев согласен, что объединяться необходимо. Но формула объединения по Нечаеву отличается от мнений других членов предполагаемой коалиции и выглядит так: "Мы должны разделить регионы, чтобы в них не конкурировать, договориться о единых списках кандидатов по регионам. Но для подстраховки, по крайней мере в 2015 году, надо идти от двух партий из трех входящих в коалицию, которые имеют право участвовать в выборах, потому что остальные или не зарегистрированы, или вообще не имеют подобного права. Альтернативная точка зрения, что уже сейчас всем надо идти в ПАРНАС, не кажется мне бесспорной", – говорит Нечаев.

В программе Радио Свобода "Лицом к событию" Андрей Нечаев подтвердил свою позицию: "На выборах 2015 года мы должны идти как минимум под брендом двух партий, по разным регионам от разных партий", – сказал он в беседе с Михаилом Соколовым. В частности, считает Нечаев, в Калужской области (где он будет баллотироваться сам) "Гражданская инициатива" должна идти своим списком, но готова включить в него представителей других партий и рассчитывает на взаимность участников оппозиционной коалиции в других регионах.

По словам Нечаева, "Гражданская инициатива" рассматривала возможность участия в выборах в Новосибирске, Воронеже, Белгороде, Костроме, но готова искать компромиссы, в частности, в Новосибирске, на который "нацелились все: ПАРНАС и Навальный".

В программе Михаила Соколова Нечаев также отверг высказывавшиеся предположения о том, что его позиция продиктована из Кремля, и что он играет раскольническую роль: "Лично я в администрацию президента не хожу, по телефону ни с кем не созваниваюсь, и, слава тебе Господи, никаких указаний оттуда не получаю. Ни за кого другого гарантий дать не могу, но, если говорить обо мне лично и о нашей партии, то это точно не так".

В интервью Радио Свобода Нечаев говорил о перспективах предстоящих выборов, в первую очередь региональных, и о том, какую роль в них будет играть экономическая ситуация:

– Страна переживает достаточно серьезный экономический кризис, причем он связан не только с внешними факторами падения цен на нефть, а и с обострением ситуации вокруг Украины, с этими санкциями. Но у нас падение основных макроэкономических показателей началось еще с 2012 года. Сначала замедление темпов роста, в конце прошлого года перешедшее непосредственно в падение. С моей точки зрения, это признак тупиковости той экономической модели, которая где-то к середине нулевых годов была избрана нашей властью, этого курса на построение госкапитализма с сильной сырьевой ориентацией и, мягко говоря, со значительной коррупционной составляющей.

Поэтому процентные ставки и так далее – это все конкретные инструменты, и можно сейчас ставку немножко понизить, можно ставку немножко повысить, но не этим определяется реальное состояние экономики. Потому что мы ухитрились вползти в кризис в ситуации, когда цены на нефть превышали 100 долларов за баррель, и в отличие от кризиса 2008–2009 годов, который носил общемировой характер, мы вошли в этот кризис в одиночку и в значительной степени, повторяю, для меня это означает, что та модель экономического роста, которая была выбрана, является неэффективной и абсолютно тупиковой. И до того, как мы кардинально поменяем предпринимательский климат, уровень защищенности собственности, судебную систему, другие институты, рассчитывать на какой-то серьезный и устойчивый экономический рост нам едва ли приходится.

– Власть явно исходит из совершенно других представлений. Ей, возможно, кажется, что можно просто потихонечку пережить это: "сейчас мы подняли очень высоко ставку, остановили падение рубля, а теперь мы ее потихонечку можем опускать, и это будет возобновлять деятельность экономики, предприятий, которые нуждаются в кредитах". Такая стратегия позволяет властям выживать? Если нет, скажем, сильного падения уровня жизни у населения, то, в принципе, у власти все нормально.

– Вещи, о которых я говорю, носят принципиальный характер. Я специально подчеркнул, что у нас резкое замедление роста основных макроэкономических показателей, кроме инфляции, которая, наоборот, в последнее время все время ускорялась, началось еще в 2012 году, когда были совсем другие процентные ставки, когда были очень комфортные цены на нефть, когда не было никаких санкций. То, что мы наблюдаем сейчас, это не следствие какого-то конкретного решения: повысили ставки – и все стало плохо, а вот сейчас их понизим – и все станет хорошо. Это иллюзия. Безусловно, процентная ставка имеет очень важное значение как конкретный инструмент, тем более в ситуации, если не кризиса ликвидности, то, по крайней мере, достаточно напряженного положения с ликвидностью, когда средства Центробанка как кредитора последней руки чрезвычайно востребованы, и под какие проценты он дает деньги банкам, во многом определяет и стоимость кредита для конечных заемщиков.

Но если сейчас чисто теоретически Центробанк вернет ставку на уровень, на котором она была до ее скачкообразного повышения, у нас не произойдет бурного экономического роста. Основной расчет, скорее, на то, что цены на нефть снова пойдут вверх, а сейчас с помощью Резервного фонда, небольшого пока еще урезания расходов бюджета мы как-то полтора года пересидим, а потом... Об этом никто вслух не говорит, но реально все действия правительства таковы. Сейчас мы как-то залатаем дыры, а потом, бог даст, и жизнь наладится. Но есть существенное отличие нынешнего кризиса от кризиса 2008–2009 годов, когда подобная тактика сработала, и сработали те антикризисные меры, которые правительство тогда использовало: помочь конкретным компаниям, поддержать банковскую систему, чуть-чуть поддержать население, в ожидании, что мировая экономика выйдет из кризиса, спрос восстановится, соответственно, восстановится конъюнктура для основных наших экспортных сырьевых товаров, и жизнь наладится.

Сейчас, я специально это подчеркиваю, мы вползли в кризис в одиночку, и рассчитывать на то, что конъюнктура как-то кардинально поменяется, скажем, через полгода, у нас никаких оснований нет. Потому что в мире нет кризиса, в мире тот спрос, который предъявляет достаточно нормальное развитие мировой экономики, и рассчитывать на его резкое увеличение нет никаких оснований. Соответственно, и на резкое увеличение цен на основные сырьевые товары тоже нельзя рассчитывать. Скорее, наоборот, снятие санкций с Ирана может негативно сказаться на ценах на нефть.

– Оппозиция собирается активизироваться в преддверии выборов. Для российской оппозиции что будет важным – внешнеполитическая или внутриполитическая повестка? Настало ли время говорить избирателям: "Вы плохо живете, мы пойдем во власть – и ситуация улучшится". Считаете ли вы, что избиратель реально чувствует такое существенное ухудшение уровня жизни, чтобы этот посыл до него дошел?

– Мне нравится шутка, что предстоит ожесточенная схватка между телевизором и холодильником. Безусловно, снижение уровня жизни уже идет. И люди не могут не чувствовать инфляцию, которая даже по официальным данным составляет 16 процентов, а для многих конкретных социальных групп она сильно зашкаливает за 30 процентов, и прежде всего для малообеспеченных. Другое дело (тут я снимаю шляпу), кремлевской пропаганде удается за счет нагнетания ура-патриотических настроений, за счет постоянного проведения сравнений между Россией и Украиной, где, конечно, экономическая ситуация многократно хуже, чем в России, и политическая ситуация тоже неустойчивая, создавать у значительной части населения готовность терпеть экономические трудности и снижение уровня жизни. Но на сколько этого запаса терпения и мощностей официальной пропаганды хватит – не знаю. Но думаю, что второе за практически шесть лет зримое падение уровня жизни не может остаться без последствий.

Тот неписаный консенсус, который был установлен между властью и значительной частью общества, 86 ли это процентов или 65, но безусловно значительной, – что вы обеспечиваете нам постоянно и зримо растущий уровень жизни, а мы закрываем глаза на ограничение демократических свобод, на фактическую несменяемость власти, на коррупцию, на другие безобразия, которые творит власть на разных уровнях, включая региональные и муниципальные, – вот этот консенсус, конечно, может быть подвергнут серьезному испытанию. Я не уверен, что большая часть людей, которые выйдут с протестами или будут настроены критически, проголосуют именно за праволиберальную, демократическую оппозицию. Но то, что к меньшинству людей, которые выходили на Болотную, которые действительно обеспокоены фальсификациями выборов, унижением человеческого достоинства, ограничением свободы слова, других демократических свобод, присоединится какая-то часть людей, крайне недовольных властью по сугубо экономическим соображениям, это для меня совершенно очевидно.

​– Что будет в центре вашей избирательной кампании? Экономика?

– Поскольку это выборы в регионах, то, конечно, в конкретной предвыборной кампании будет существенную роль играть региональная составляющая. Если говорить о Калуге, то она считалась почти образцовым регионом с точки зрения привлечения иностранных инвестиций. Но сейчас автомобильные заводы почти простаивают, очень тяжелое положение в сельском хозяйстве, которым Калужская область раньше славилась, и далеко не идиллическое положение у малого и среднего бизнеса, то есть там много экономических и социальных проблем, которыми мы будем, конечно, заниматься и предлагать конкретные пути их решения применительно к региону. Поскольку я все-таки экономист, то, конечно, эти социально-экономические проблемы будут превалировать в моей программе, но это не значит, что мы будем уклоняться от обсуждения политических проблем.