Я только что заменил перегоревшие энергосберегающие лампочки на новые идолжен был выбросить но…

Я не могу этого сделать, потому что так не правильно. Ртутьсодержащие лампочки должны утилизироваться отдельно.

Еще несколько лет назад подобная мысль, как впрочем и много других «лишних», не пришла бы мне в голову. Но сейчас мне приходится как Мюнхгаузену вытаскивать себя за волосы из болота, становиться лучше. Потому что есть 261 школа…

Начиналась эта метанойя с ситуации, когда я переходил безлюдную улицу в районе Фили-Давыдково, рядом со школой, и наткнулся на своих же учеников. Нехорошо, сказали они. Нехорошо, подумал я, и с тех пор свято соблюдаю правила дорожного движения в нашем районе.

Потому что школа – это в первую очередь ценности. Потом – педагогика. И уже потом – конкретное предметное мастерство учителей, знания.

Собственно в этом и состоит весь рецепт, три слона, подпирающие основание настоящей Школы.

А что делать, если этих слонов нет? Ловить редчайшие экземпляры и продавать как идею, как метафизические смыслы. Любым способом. Конечно, ваши действия вызовут массу сопротивления. И, конечно, отступать нельзя. Иначе ничего не сделаешь.

Ценности

Исходно во многих школах в области ценностей царит разруха и запустение. Дело в том, что школа является не просто организацией, а местом смыслообразования, роста, воодушевления, личностного развития. Развитие в пустыне, лишенной целей и смыслов, невозможно. Но бюрократическое существование такой пустыни вполне реалистично.

Утром учителя будут приходить на работу, проводить свои скучные и однообразные уроки, отрабатывать и высиживать необходимые часы и с чувством глубокого удовлетворения уходить домой. В перерывах - получать высокие категории и вести проверенные конспекты уроков. Ученики, нехотя, покурив тайком в туалете, будут к середине урока садиться за парты и даже получать некоторый набор навыков, в первую очередь – компетенцию уговорить/заставить учителя поставить хорошую отметку. Как-то будут сдаваться экзамены, особенно если у школы есть возможность повлиять/сфальсифицировать их результаты. И, в итоге, будут выдаваться аттестаты, дариться цветы, у выпускникови родителей течь полуискренние слезы как результат шока от того, что пролетело11 лет и за это время… Да ничего особенного.

Наивную команду, которая пришла в 261 школу, такая перспектива не устраивала. И поэтому мы начали с наивных утверждений: школа отличается от«мира за окном». Это особое пространство, где дети учатся, а учителя – учат. И от первых и от вторых требуется максимальное вложение сил. И, конечно, талант. Талант взрослого как способность учить и воодушевлять, вести за собой. И талант ребенка – как способность идти за позвавшим его взрослым, думать и выбирать, самоопределяться и желать изменить мир.

Если с талантом быть ребенком у большинства учащихся ситуация перспективная, то вот таланты взрослых, к сожалению, были давно зарыты в землю. И поэтому на смену одним взрослым в 261 школе пришли другие. Те, кто не боялись вести за собой, хотя иногда и не знали точного направления. Правда за направление всегда отвечал директор. Если к взрослым он был беспощаден, то сдетьми – старался! – максимально терпелив. И поэтому сбежали не все, процентов 30.

Покупателем первого слона (ценности) были родители. В случае 261-ой это получилось. Правда потребовалась выдающаяся во всех смыслах упаковка – новый облик школы, колоссальные инвестиции в «школьные стены», талантливейшие архитектурные решения, новое школьное оборудование. К сожалению, сами по себе ценности продать сложно. Сегодня понимаю – даже невозможно. Они могут остаться благими словами для родителей. Зачем менять стабильный мир с привычными отношениями школа-семья на нечто новое и до конца неизвестное? Многие из родителей обучающихся сами закончили эту или похожую школу и могут представитьдля своих детей только свою же судьбу.

Сегодня все гости школы 261 в первую очередь обращают внимание на ремонт, красочность стен и прозрачность, наполненность светом помещений. Но я знаю, что внутри этого ремонта спрятан главный клад - ценность образования. И это дает нам всем главное – веру в себя.

Педагогика

Как ни странно, но лучшие учителя не всегда имеют педагогическое образование. Более того, во многом педагогическое образование очень сильно гасит в человека особую способность быть учителем. Сложно объяснить, что это за способность. Особое умение слушать и слышать другого. Соблюдать очень короткую дистанцию с детьми, но никогда не позволять панибратства. Способность к тяжелейшему труду на уроке, где за 45 минут нужно успеть действительно сформировать в ученике новую способность, навык, компетенцию. Способность заражать страстью к познанию, восхищать открытиями нового и вести за собой. Не бояться. Вот это бесстрашие – очень трудно для человека. Но истинный учитель всегда бесстрашен. Он не боится детей и, что важно, работодателя, администрацию. Он самостоятелен. Потому что только субъект может взаимодействовать с субъектом, простите за ненужный пафос.

В школе, куда мы пришли, настоящие учителя если и были, то тайно. Здесь находились люди, которые выполняли возложенные на них обязанности педагогов. Справлялись как могли: договаривались с учениками, не замечали хулиганов, пытались быть своими. Орали на самых отъявленных и на тех, кто попался под руку. Самых беззащитных позорили у доски и на линейках. «Рисовали» тройки и пятерки. Требовали от родителей подарки за лояльность к детям. Плакали на выпускном, скорее, от облегчения.

Второго слона – учителей – нам нужно было продать ученикам. Сложностьзаключалась в том, что удовольствие, которое можно получить от учебы нашим ученикам было практически неведомо. А усилия от них требовались большие.Поэтому нужная была новая, молодая,неукротимая энергетика. И в 261 пришла молодежь. Те, кто сам был вчерашни мучеником, и те, кому это – состояние учебы – нравилось. Нам пришлось придумывать новые традиции, смыслом которых была радость от узнавания нового.Мы – учителя и их ученики – писали сочинения и засиживались допоздна на "ночи науки". Нам потребовалось ходить к коллегам на уроки и анализировать их, писать сценарии урочных ситуаций и готовиться к тестам. Очень много сделал школьный театр. Именно через театр мы открыли в своих учениках новые способности – запоминать тексты и не бояться сцены. Говорить и слышать. И, главное, думать о себе и о мире. О том, как этот мир можно изменить.

Сегодня многие участники «первого педагогического призыва 261» разошлисьпо своим жизненным путям. Но, убежден, в сердце каждого педагога нашей школынавсегда осталось место для 261. И, конечно, любовь.

Предметный профессионализм

Удержать ситуацию в классе, не сорваться на крик, реализовать поставленную педагогическую задачу – пол дела. Нужно еще быть безусловным авторитетом не только в своем предмете, знать его на самом высоком уровне, но и в целом, с точки зрения общей человеческой культуры.

Этого слона нужно было продать обществу, государству. Здесь все по-взрослому. Никаких поблажек. В Москве много сильных, хороших школ с репутацией. В эти школы огромный конкурс, туда попадают лучшие. «Спальнорайонной школе» с ее не всегда социально благополучным контингентом сложно тягаться с признанными гимназиями и лицеями. Да и сильным предметникам интересно работать с отобранными детьми, за спинами которых стоят родители,готовые к собственным усилиям по необходимому «апгрейду» ученика по заданию учителя, найму репетиторов.

Чтобы справиться с такой задачей 261 школа стала гостеприимным домом для целых педагогических коллективов. В самом начале мы приняли музыкальный коллектив «Лад», педагогов, которые не побоялись работать с любыми детьми. Окрепнув, через несколько лет, мы приняли коллектив педагогов, создав «профильную школу» в школе.

Столкновение разных педагогических традиций было непростым опытом. Много копий сломано в жарких спорах и дискуссиях. Много слез пролито директором и не только. Но все же, у нас были общие ценности. А это – главное условие будущегоуспеха. К тому же школьные результаты говорят сами за себя. Поэтому у нас есть надежда.

Хотите продать слона? Сделайте это.