"Перевезли Вову из приемного отделения 2-й инфекционной больницы в корпус. Когда я вышла из проходной на улицу, ко мне обратилась женщина; она была взволнована, на ногах у нее были тапки, а в руках – пакеты. Она рассказала, что ее выгнали из больницы за то, что нашли у нее шприцы и она якобы употребляет в больнице наркотики (сама она говорит, что шприцы ей подкинули соседки, а врачи разбираться не стали). Время было около полуночи.

На вид женщина находилась в несколько измененном состоянии сознания; сказала, что это нарколог на ночь дает трамал с феназепамом. Женщина изъявляла желание вернуться в больницу – у нее трофическая язва ноги. Мы вызвали скорую прямо к проходной, которая доставила нас в приемный бокс. В приемной врач стала ей говорить "да это вы сами ушли", но женщина настаивала на своей версии.

Я взяла у нее телефон и уехала. Когда мы созвонились на следующий день, оказалось, что ее в итоге все-таки развернули из приемного отделения и ночь она провела у проходной, будучи под феназепамом. В результате ее пакеты с документами украли.

Она по-прежнему хочет лечь в больницу, пролечить трофическую язву, завязать в дальнейшем с наркопотреблением, оформить инвалидность и получать пенсию (у нее сочетание гепатитов B, C и ВИЧ), а также заниматься воспитанием своего восьмилетнего ребенка. Но боится, что, будучи наркозависимой, не сможет долго продержаться на лечении в стационаре, и ее опять выгонят".

Этот текст – часть обычного отчета одного из наших социальных работников. Такие ситуации, когда наркозависимых людей выкидывают из больниц на улицу по причине, по сути, их болезни – наркозависимости, встречаются в работе Фонда довольно часто. И редко, когда можно что-то сделать, поскольку это – система, а менять систему очень сложно.

Ситуация в целом такова: система оказания медицинской помощи в России все еще, по большей части, вертикальная, а не интегрированная, и люди, страдающие от опийной наркозависимости, а также имеющие диагноз ВИЧ и туберкулез, являются одновременно потенциальными пациентами трех различных медицинских учреждений: наркологического диспансера, инфекционного стационара и противотуберкулезного диспансера. Как результат – в большинстве случаев они получают помощь только в контексте одного из заболеваний, а иногда и вообще лишаются доступа к медицинской помощи.

Например, при наличии туберкулеза практически невозможно одновременно получить наркологическую помощь в наркологическом стационаре и стать пациентом инфекционного стационара. А наличие наркозависимости является препятствием для получения противотуберкулезного лечения в стационаре. Получается замкнутый круг. Наркозависимый человек без должной наркологической помощи не может долго находиться в ТБ или ВИЧ-стационаре, помощь эту там ему не оказывают. И, хотя иногда медицинский персонал в целях удержания людей на лечении "закрывает глаза" на происходящее, в большинстве случаев, когда человек, испытывая ломки и не получая должной наркологической помощи, пытается принять нелегальный препарат – его выкидывают на улицу за нарушение режима в соответствии с правилами внутреннего распорядка больницы.

Зачастую эти люди возвращаются потом обратно в стационары, но уже в гораздо худшем состоянии, чем ранее. Но часто – не возвращаются совсем. Находясь, например, с открытой формой туберкулеза за пределами больницы, они остаются без какого-либо лечения и, как правило, умирают.

В 2011 году наш Фонд проводил исследование на предмет обеспечения эффективного лечения туберкулеза у наркозависимых ВИЧ-позитивных пациентов. Оказалось, что подавляющее большинство (78%) пациентов с сочетанным заболеванием ВИЧ+ТБ являются наркозависимыми. При этом уровень выпадения таких пациентов из программ стационарного лечения очень высок и составляет в среднем 30%. Особенно высок уровень выпадения среди пациентов с наркозависимостью, который в среднем составляет 41%. В ряде городов, охваченных исследованием, этот процент достигал 100%.

Ну и у людей с этими сочетанными заболеваниями крайне высок уровень смертности во время прохождения лечения: в трех городах доля умерших пациентов с сочетанным заболеванием среди всех больных туберкулезом составила почти 100%.

Причин происходящего довольно много, и они, во многом, очевидны: крайне низкий уровень профилактической работы и диагностики туберкулеза и ВИЧ-инфекции среди наркозависимых; отсутствие действенной наркологической помощи для пациентов с сочетанными заболеваниями; акцент на стационарном лечении; низкая подготовка специалистов в области работы с наркозависимыми пациентами и высокий уровень стигматизации таких больных со стороны медицинского персонала.

Что со всем этим делать – не очень понятно. Вот, например, мы, совместно с партнерами из Екатеринбурга – общественной организацией "Шанс плюс" – уже почти как пять лет пытаемся повлиять на ситуацию в городском противотуберкулезном стационаре на улице Камской. Пациенты этого учреждения, не выдержав условий содержания и обращения со стороны медицинского персонала, написали коллективную жалобу в Министерство здравоохранения Свердловской области. В народе эту больницу называют "в последний путь": по словам пациентов больницы, "кто на Камскую попал, считай – на кладбище". Мы устраивали пресс-конференции, обращались в региональный и федеральный Минздравы, писали жалобы специальному докладчику ООН по вопросу о праве на здоровье – на ситуацию в стационаре это все не сильно повлияло. Ну, разве что было выделено отдельное место для временного хранения трупов. Более того – врачи с Камской обратились в суд с иском о защите чести и достоинства против "Московского комсомольца" и одного из бывших пациентов и выиграли суд. Ну не наркозависимому же пациенту его выигрывать!

Решить эту проблему можно было бы как минимум двумя способами: обеспечить интеграцию наркологической помощи в ТБ и ВИЧ-стационарах, а также внедрить программы опиоидной заместительной терапии на государственном уровне (ведь одними трамалом и феназепамом героиновым потребителям не поможешь). И если с первым пунктом еще есть какая-то надежда, то по поводу заместительной терапии все глухо: в России метадон входит в Список/Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю, его оборот в любом виде и в любых целях запрещен. Против применения этого препарата яро выступают единым фронтом все соответствующие структуры – от Минздрава и официальной наркологии до ФСКН. Хотя опиоидная заместительная терапия успешно применяется в более чем 60 странах мира, включая США, Канаду, Китай, Иран и все страны Центральной Европы. И метадоновые программы работают во всех странах СНГ, за исключением России, Узбекистана и Туркменистана. Но у России, как известно, свой путь.

Иван Варенцов – участник Фонда имени Андрея Рылькова