"Есть места, как, например, Углегорск, которые разрушены очень сильно. Есть деревня Логвиново на дороге между Дебальцевом и Артемовском, которой просто больше не существует. Там не осталось вообще ничего, у чего была бы крыша. Дебальцево – большой город, и понятно, что разрушения там очень большие, но это, конечно, не Грозный 1995 года. Там очень серьезные повреждения, можно найти попадания снарядов, огромное количество домов без стекол, то есть все тяжело".
27-летний фотограф Максим Авдеев провел в зоне боевых действий на востоке Украины более двух недель – по заданию BuzzFeed. Его фотографии оттуда – страшные и прекрасные одновременно.
Авдеев, фотограф с опытом работы в зонах конфликтов на Кавказе, в этой командировке был и в расположении украинских военных, и у пророссийских сепаратистов и говорит, что солдаты с обеих сторон примерно одинаково мотивированы:
– Знают, почему они там воюют, и очень похожи, если смотреть именно на простых рядовых, солдат, они похожи внешне, по характеру экипировки, про настрою, в целом, на самом деле, по доброжелательности к журналистам. Хотя с точки зрения идеи больше, конечно, проявляются со стороны Донецка. Но это, скорее, потому что, что в ВСУ (Вооруженных силах Украины. – РС) есть мобилизованные солдаты, которые устали и не по своей воле там. Если сравнивать донецкие силы с добровольческими батальонами, это примерно одинаковый уровень мотивации.
– Вы не видели российских войск?
– Я не видел российских регулярных войск – как армии, – хотя в отношении многих, преимущественно офицеров, у меня есть уверенность, что они профессиональные военные – по их поведению, организации работы, постановке задач, по тому, как они следуют жизни по уставу. Это люди, многие из которых получили высшее военное образование. Не знаю, являются ли они действующими, командированными военными, но то, что это профессиональные офицеры, это очень заметно.
– Вы были в Дебальцеве, в других районах неподалеку от Донецка. Там еще есть мирное население? Вы общались с этими людьми?
– Многие люди уехали, потом поняли, что у них нет работы, денег, и вернулись. Даже украинские силовики, с которыми я общался в Дебальцеве, которые занимались эвакуацией, сказали, что они вывезли всех, кто хотел уехать. На 80 процентов там остались люди, которые ждали прихода донецких сил.
– То есть такое разделение: те, кто за сепаратистов, остаются, а те, кто за украинскую сторону, уезжают?
– Да, правильно.
– Вам было там страшно? У вас там такие пейзажи иногда идиллические, несмотря на то что на них вооруженные люди.
– Да, там местами довольно страшно. Потому что ты не понимаешь, чего ожидать, когда будет обстрел. Скорее, конечно, ориентируешься на военных. Вторая история – про передовые позиции, когда мы ехали в грузовике, который развозит еду. Там сильные туманы, видимость 50-100 метров, и при этом водитель несколько раз терял дорогу, потому что машина просто едет по полю от точки до точки, и он теряет дорогу, и ты не знаешь, куда он может выехать.
– Там царит хаос, нет ясной линии фронта – так надо понимать?
– В целом есть понятие линии фронта, есть понятие опорных позиций. Со стороны пророссийских сил все очень организованно, все знают, кто, куда, во сколько, когда смена, какие каналы связи, когда разведка, когда питание, вечером подвоз сухпайков, то есть хаоса нет. Но при этом эта война абсолютно визуально – как картинки в учебниках Второй мировой войны – окопы, солдаты, которые там днями и ночами в блиндажах, с маленькими печками или жгут костры внутри блиндажей, окапываются под танком, чтобы защититься от обстрелов. Есть позиции, позиции в тылу, штаб в тылу, артиллерия дальше, и все это работает как большой организм, большая военная машина. То есть это не просто какие-то отряды, это целая система.
– Как далеко простирается зона военных действий, как широка эта полоса?
– Она везде разная. Где-то, как в районе аэропорта, это всего пара километров, а между противоборствующими сторонами там просто 600 метров, от терминала до забора за посадочной полосой. Или в районе Дебальцева, где зона неопределенности – до 20 километров, постоянная зона опасности и риска. А что касается нормальной жизни, там тоже абсурдная ситуация, когда западные районы Донецка заперты, люди боятся выходить из домов, сильные обстрелы, все сидят по подвалам, а при этом в центральных районах Донецка есть рестораны с устрицами, креветками, вот стейки, вино, работает спа-салон, бассейн... А другие районы на абсолютно военном, блокадном положении.
– Вы собираетесь туда возвращаться?
– Да, скорее всего.
Все фотографии – из инстаграма maxavdeev.
