Радио Свобода продолжает серию публикаций о том, как изменилась жизнь в Крыму спустя 10 месяцев после аннексии полуострова Россией. Наш корреспондент встретился с крымскими предпринимателями, отставными чиновниками, с крымскими татарами и выяснил, каким они видят будущее Крыма.

Наш очередной герой – руководитель туристического агентства Intourist LTD из Ялты Лилия Иванова, которая потеряла львиную долю своего бизнеса после того, как Крым остался без иностранцев.

– Прошло десять месяцев с момента, как Москва аннексировала Крым. Что изменилось в туриндустрии полуострова, как выживает ваша компания?

– У нас была своя ниша. Мы занимались обслуживанием иностранных круизных судов, которые заходили не только в Ялту, но и в другие порты: Севастополь, Одесса, Сочи, Бургас, Варна и Несе́бр. Все остановилось, нет работы, нет доходов, нет будущего, и сколько это будет длиться – непонятно.

– Это связано с падением туризма?

– Это связано с санкциями, которые наложены США и Евросоюзом. Крым считается оккупированной территорией, и в этот регион, к сожалению, не могут заходить иностранные суда, полуостров не могут посещать зарубежные группы, которые мы много лет обслуживали. Экскурсии были не только по Крыму, тур начинался в Киеве: Киев – Крым – Одесса, и уже из Одессы люди улетали домой. Это были группы из Швейцарии, Дании, Англии, других стран, даже из США, туристические потоки стабильно приносили доходы, и налоги поступали в казну государства. Речь идет о колоссальных потерях, которые случились в 2014 году.

– Как сюда добирались американцы?

– В США очень развита индустрия кругосветных путешествий. Туристы прилетали из Америки в Стамбул, садились на пароходы, и начинался круиз по Черному и Средиземному морям. Другой вариант: приземлялись в Генуе, в Италии, и потом Средиземное море, пролив Босфор и заход в Черное море. ​​В украинском законодательстве выстроена четкая цепочка тех законов, которые предусматривают послабления для туристического бизнеса, в частности, речь идет визах, а точнее, об их отсутствии для иностранных клиентов. Люди покупали авиабилеты, заказывали экскурсионную программу, садились в самолет и прилетали сюда.

– Виза ставилась в аэропорту Симферополя?

– Для граждан Евросоюза визы не было вообще. Ее отменили около десяти лет назад волевым решением президента Виктора Ющенко. В результате на Украину хлынули туристы. В 2014 году предполагалось, что к нам зайдет 216 европейских и американских иностранных судов, с каждым годом их число возрастало. По международным правилам, каждый турист, который прибывает на круизном лайнере, имеет право 72 часа находиться на берегу, к примеру в Ялте, не получая визы. В Украине эта проблема отпала моментально, как только отменили в одностороннем порядке визовый режим.

– Есть ли в России закон, позволяющий посещать иностранцам морские порты без визы?

​– Такой законодательный акт, по-моему, действует в семи городах: Санкт-Петербург, Калининград, в список вошел и Севастополь. Но только для тех туристов, которые купили экскурсионные путевки. Обычно 70 процентов пассажиров приобретают тур, остальные тридцать просто хотят выйти в город, пообщаться с народом, погулять по набережной, выпить чашечку кофе, они не хотят покупать экскурсионную программу. В итоге треть гостей не могут выйти без визы в город. Есть еще один нюанс. В этих семи городах, которые подпадают под безвизовый 72-часовой режим для иностранных граждан, действует правило только для туристов, прибывающих на паромах. В наши порты не заходят паромы. Значит, нужно было написать "для круизных судов и паромов".

– Потеряли ли вы потоки туристов из Украины?

– Из Украины турист сюда не будет ездить, пока не стабилизируются отношения между Москвой и Киевом. Многие вещи были завязаны на украинский регион. Если мы говорим об обслуживании иностранных и круизных групп – это одна история. Другая – мы проводили семинары для крупных фармакологических компаний, в Крым приезжали делегации по шестьсот человек. Все это исчезло. Украинский регион потерян на долгие годы для Крыма, тем более когда нет авиасообщения с материком, нет автобусных маршрутов, отменены поезда, остается личный транспорт, который часами простаивает на Перекопе. Это крах и катастрофа.

​– Что еще изменилось в вашем бизнесе с приходом России?

– С приходом России бизнеса не стало, вот и все кардинальные изменения. Переформатировать его сложно, нам пришлось сократить десятки сотрудников. В настоящий момент мы работаем с документами, в штате работают гиды-переводчики, они переводят бумаги с украинского на русский и обратно. Мы пытаемся найти свою нишу по организации семинаров, конференций для русского клиента. Но пока не все получается.

– В России живет 140 миллионов человек, многие из них в состоянии купить путевки в Крым. Почему бы не попробовать их заманить сюда?

– В Крыму каждый занимал свою нишу: одни туроператоры приглашали граждан СНГ, это Россия, Белоруссия и Казахстан, они по сей день работают с ними. Кто занимался иностранными группами, тот остался без клиентов. Ну что ж, будем пробовать и работать с Россией, правда, это уже другой турист. Если иностранный гость въехал, он не говорит на русском и украинском языках, для него организовывалась программа, которая предусматривала посещение экскурсионных объектов, развлекательная программа, концерты и так далее. Русский клиент другой, его не удовлетворишь посещением музейных объектов, Ливадийского и Воронцовского дворцов. Многие здесь бывали, видели все это, поэтому придумываем что-то новое. Типа джип-сафари.

– Что такое джип-сафари?

– Джип-сафари – это десяток джипов, для которых составляется спецпрограмма, эти машины могут проходить по горным склонам и пейзажам, туристов сопровождает гид, который может рассказать что-то интересное о Крыме, о его истории. Но если корабль – это тысячи человек, то такие туры – на 10-15 человек. Разница большая.

– Сумеет ли Россия компенсировать приток туристов за счет бюджетников, военных и пенсионеров?

– Она уже не сумела компенсировать. Нужно приложить кучу усилий для того, чтобы сюда вернулся иностранный клиент, украинский клиент, но неизвестно, когда это произойдет. Были попытки поработать с российскими партнерами, в прошлом году мы обслуживали черноморскую регату и, поверив компаньонам на слово, не взяли предоплату, московская компания нам просто не заплатила.

– Все-таки жизнь продолжается. Вам нужно свой кусок хлеба зарабатывать.

– С туризмом все понятно. Туризма в России нет, здесь тоже его не будет. За прошлый год в России развалили почти 25 туроператоров, в жернова кризиса попали мои коллеги, в той же Москве, в Санкт-Петербурге. Когда закончится этот хаос, не могу сказать. Жизнь в Ялте не изменилась в лучшую сторону, здесь я живу тридцать лет. Это какая-то гонка с препятствиями – получить паспорт, получить СНИЛС (страховое свидетельство), полис, кадастровый номер, поменять номера на машины. Безумные очереди и толчея. Друзья, работающие в бюджетной сфере, рассказывают про сокращения, увольняют судей и нотариусов, закрываются малые и большие предприятия, у компаний нет доходов, нечем платить зарплату. В сущности, работает продуктовый кластер; магазины и овощные прилавки, которые обеспечивают питанием наш народ.

– Как вы восприняли политические потрясения, которые произошли на Украине, в том числе и в Крыму? Участвовали вы в референдуме?

– В референдуме нет. Я не участвовала, не видела вопроса, на который бы могла четко ответить, а точнее поставить галочку, что я – "За Крым в составе Украины".

– Какие у вас были чувства, люди тысячами шли на избирательные участки?

– Люди не успели понять, что произошло! Их запугали фашизмом, хунтой, мифическими бандеровцами, отключили украинские каналы, пошла совсем другая журналистика. Мы даже не предполагали, что есть такая журналистика. А те, кто не интересовался и не хотел ничего слышать, они шли на референдум. Сейчас люди теряют деньги, теряют бизнес, теряют все и немножко приходят в себя.

​– В любом деле есть проигравшие и выигравшие.

– Поначалу предполагалось, что выиграли старики и военные, у которых появилась достойная пенсия. Но, сейчас, при повышении цен на продукты питания, не думаю, что эти люди что-то выиграли.

– Российское гражданство вы приняли?

– Это была вынужденная мера, предприятие не регистрируется, если у тебя нет российского паспорта. Для меня это было откровением. Мы в свое время переводили с русского на украинский язык очень много российских паспортов. Большое количество российских граждан покупали здесь недвижимость, вступали в наследство. По закону Украины они должны были получить идентификационный код и, согласно этому коду, шли в нотариальные конторы и оформляли то, что хотели: дом, квартиру, земельный участок. Многие иностранцы получали вид на жительство и работали. Это было не запрещено. Сейчас даже с видом на жительство многие российские предприятия не берут украинцев-резидентов на работу.

– Украинский паспорт у вас в тумбочке лежит, как у многих?

– У сердца. У каждого человека должна быть своя родина, если я в свое время выбрала родиной Украину, то должна быть Украина. Если мне придется жить в России, то мне сложно сказать, устроит меня этот вариант или нет.

​– Я беседовал с теми крымчанами, которые не хотят быть гражданами России, но они не спешат возвращаться под юрисдикцию Киева, глядя на Донбасс и на то, как ведут себя политики в Киеве.

– Смысл возвращаться в Украину есть. Отвечу почему. Когда мы работали по украинским законам, мы даже не предполагали, что у России отстает законодательная база. Сейчас, изучив документы, мы с коллегами по туризму пришли к выводу, что это отставание от Украины – минус 18 лет. К примеру, российская законодательная налоговая база – это Советский Союз, это минус 23 года. Допустим, судебные инстанции, поскольку есть друзья, поскольку есть приятели, это минус 10 лет. Нотариат минус 15 лет. Кто же этого ожидал?

– Вы хотите сказать, что украинские законы совершеннее, чем российские?

– Сейчас многие компании в Крыму пытаются довести до нас особенность законов РФ. Мы должны более-менее плавно войти в это законодательное поле. В Украине законы, если они утверждались, создавались, вот он, есть закон – ты по нему работаешь. А в России к нам еженедельно приходила девушка из консалтинговой компании и рассказывала о новых поправках. Она отслеживала эти документы к тому или иному закону и так далее. А работать когда?

​– Скажем честно, жизнь под юрисдикцией Киева тоже была далеко не сахар, об этом говорят независимые эксперты.

– Да, мы ругали правительство. Многие вещи были непонятны, у нас менялось законодательство. Но мы приходили в любом случае к консенсусу, имели право говорить то, что нам не нравится. Сейчас все разговаривают шепотом, боятся сказать слово "нет". Извините, но есть вещи в той или иной отрасли, где профессионалы, как говорится, собаку съели. Говорить, что это правильно или неправильно делается, мы в Украине могли, могли строчить письма, на которые получали ответы. Сейчас сложно говорить о наболевшем. Если ты не со мной, то ты против меня. Ты можешь стать врагом. Я считаю, это неправильно.

– Произошел ли у вас раскол среди ваших близких, родных, друзей по вопросу Крыма?

– Да, произошел. У меня есть лучшая подруга, с которой с марта месяца мы просто не общаемся, которая "за Россию", "за вхождение Крыма в Российскую Федерацию". В конечном итоге она потеряла работу, потеряла свой бизнес, который в той или иной степени был связан с туристами. По сей день она не может сказать: "Да, ты была права".

– Это страх?

– Еще какой! Многих запугала Федеральная служба безопасности. Она везде, всюду, но среди них тоже есть нормальные люди, но народ боится говорить, народ боится порой даже думать, поскольку все, кто неугоден, все, кто плох, должны покинуть – чемодан, вокзал, Украина. Подождите, у людей здесь семьи, у людей здесь жилье, у людей здесь бизнес. Что значит покинуть насиженные места и уехать? Это депортация называется.

– Что вам придает силы преодолевать этот страх, вы же понимаете, что со спецслужбами шутить – себе дороже?

– Я со спецслужбами не шучу, не нарушаю законы, не собираю толпы людей вокруг себя и не рассказываю о том, что плохо, что хорошо. Я считаю, что каждый здравомыслящий человек должен дойти уметь анализировать происходящее и дойти до истины своим умом. Я была законопослушным гражданином Украины, я законопослушный гражданин в настоящее время, ничего не нарушаю. У меня нет того страха, почему, если я интересуюсь, и больше читаю, и больше знаю, за это меня должны преследовать. Мне это совершенно непонятно.

– Есть люди, которые выиграли от прихода Москвы на полуостров?

– В нашей индустрии их нет. Если брать Крым, это туристический регион: отели и рестораны, народ приезжает, платит за свое проживание, питается и т. д. Отели пустуют, рестораны закрываются. Не могу себе представить, кто выиграл от данного присоединения. Если те, у которых еще не прошла эйфория, и они вдруг в задумчивости говорят, что все наладится, все будет хорошо. Но в то же время они не могут ответить на вопрос: "Когда?"

– Чем отличался иностранный турист в советское время от иностранного туриста сегодня? Остался ли страх перед КГБ-ФСБ?

– Как такового страха не было. Турист интересовался страной, которой его стращали: "пьянство, водка и белые медведи". Для них было удивительно, что у нас две ноги, две руки, что мы думаем, говорим и рассуждаем. У меня был один немецкий турист, у которого я позже была в гостях в Германии. Оказалось, что некоторые путешественники пишут дневники, что ему понравилось, что запало в душу, как они пересекли границу и т. д., каждый день описывается. Я не помню, о чем я говорила тогда и что он спрашивал, но, когда я приехала к нему в Германию, у него была запись: "Это первый человек в Советском Союзе, который не боялся говорить правду". Тогда я работала гидом-переводчиком с немцами.

– Что его потрясло?

– Не помню. Он, видимо, спрашивал о политике. Мы изучали 25-й съезд партии, сдавали экзамен, все как положено. Его удивило, наверное, то, что я говорила открыто о том, что мне не нравится: КГБ преследует, чаевые забирают, что мы не имели права, допустим, давать свой домашний адрес. Это же цирк, 150 переводчиков имели один и тот же домашний адрес: СССР, Украина, Крым, Ялта, улица Дражинского, дом 50.

​– Как это понять?

– Мы давали подписку, нельзя было раскрывать домашний адрес. К примеру, если иностранец хотел поздравить с Новым годом, открытка приходила по единому адресу. Руководители групп, которые приезжали с туром, работали то с одним переводчиком, то с другим, получая один и тот же домашний адрес, недоумевали. Как это? У Нади, Пети и Васи один и тот же домашний адрес. Вы в одном доме живете? Они не знали, что мы не имели права давать домашние адреса.

– Если приходила почта, она фильтровалась?

– Формальная процедура. Иностранцы присылали поздравительные открытки с Рождеством и Новым годом, кагэбэшники их не читали. Это была макулатура. Отчеты писались по другому случаю. Переводчики делились на группы, к примеру, на соцстраны, куда входили венгры, поляки и чехи, и на капстраны, группа называлась романо-германская: французы, немцы и итальянцы. У каждой был свой куратор, который сидел в отдельном кабинете в гостинице "Ялта". Нашего звали Николай Скорынин, не помню отчества, полковник в штатском, веселый дядька, мог прийти, поздороваться, пошутить, как он нас рад видеть. Это были тонкие психологи с хорошим чувством юмора.

– Они вызывали на ковер?

– Нет. У нас был заведен порядок. Группа уехала, ты должен написать отчет – что они спрашивали, чего не спрашивали, писали, высасывали из пальца. Например, турист Юрген спрашивал: "Какая погода, природа?" Они не спрашивали ничего противоестественного. Мы писали, что было на самом деле, а что там чекисты добавляли к нашему еженедельному отчету от себя, мы не знаем.

– Как у вас забирали валюту?

– Туристы давали на чай, 5-10 марок, не больше. Чекисты внимательно следили за процессом: кто положил валюту в сумочку, кто в карман? Представитель КГБ стоял на судне и наблюдал, как прощаются туристы. Они интересный народ, пишут открытки из каждого порта. Купил в сувенирном магазине карточку и тут же во время экскурсии написал: "Я тут в прекрасном городе Ялта, то-то и то-то".Он пишет своему другу, тете, дяде, домой. Ему важно, чтобы была наклеена местная марочка и она дошла в Германию. Когда не успевали, отдавали открытки нам пачками, чтобы потом мы бросили их в почтовый ящик и аккуратно вкладывали в конвертик пару дойче марок в знак благодарности. Я сначала говорю: нет, нет, не положено, мы не можем. Он все равно настаивает: я не могу купить вам букет цветов, возьмите, купите от моего имени. Все это вежливо было.

– Вас обыскивали кагэбэшники?

– Никогда. Когда мы замечали, что чекист засек передачу валюты, он подходил к нам, а ты рассовываешь марки по разным карманам, из одного отдаешь, а в другом что-то остается, разные были хитрости. Если куратор не заметил, как вы получили чаевые, то просто спрашивал, мы отвечали "да", пожалуйста, возьмите, но опять же, что-то оставляли себе.

– Они сдавали эту валюту государству?

– Не знаю. Но то, что они просиживали часами в валютных барах, где выручка и продажа только на доллары и марки, это однозначно.

– Вы ведь тоже куда-то тратили валюту?

– В магазине отеля "Ялта". Брали за ручку туристов и покупали косметику, сок, кока-колу в баночках, сигареты "Мальборо" – стандартный набор. Сами мы не могли шуршать долларами и марками. Но была еще одна привилегия: нас одевали в спецмагазинах в западную одежду! Финские представительские костюмы, финские сапоги. Мы, гиды-переводчики, должны были выглядеть достойно. Это была своя жизнь, сервис, который работал надежно, как швейцарские часы. Когда рухнул Советский Союз, весь этот цирк исчез вместе с дефицитом, мы уже имели право брать чаевые.

​– Куда делись кураторы?

– Они не исчезли, изменились их функции. Если раньше была слежка из политических соображений, то сейчас это больше страховые услуги. Если турист оставался, заболевал, могли кого-то прооперировать, надо помочь иностранному гражданину решить проблемы. Были кураторы, которым звонили, например, если украли у иностранного туриста паспорт или он его где-то выронил – они занимались этими проблемами, визами, справками, ОВИРом, и т. д.

– Было ли вам стыдно, когда иностранцы видели советскую действительность – эти страшные унитазы, раковины, душевые. Как выкручивались?

– Было ужасно стыдно, особенно, когда я впервые побывала за границей, могла сравнить. Но мы выкручивались. Когда я работала гидом, ничего не могла требовать от объектов показа, но, перейдя на работу в фирму, все изменилось. Мы взяли под контроль все объекты: кафе, рестораны, музеи, гостиницы. Вплоть до того, что ходили сами с освежителем воздуха в туалетах. Например, я знаю, что в этом музее будут мои туристы, мы заранее покупали мыло и туалетную бумагу. Зашло круизное судно "Ливадия-Алупка", стандартная экскурсия для иностранных групп: музей и обед. Обед с фольклорным концертом или с "Ансамблем песни и пляски Черноморского флота". Все это до последнего времени контролировалось. Мы обслуживали крупнейшие страховые компании Европы, когда они нам заказывали выездные семинары и корпоративный отдых для сотрудников.

– С мылом и шампунем все ясно. А как с кухней? Продукты не завозили случайно?

– Мы контролировали меню, сами его составляли. Допустим, открывалась гостиница "Массандра". Это был один из первых частных отелей после развала СССР. Его выкупил генерал КГБ, жена стала хозяйкой гостиницы. Был жутко занюханный советский отель, его реставрировали, вложили немалые средства и когда приехали, посмотрели, оценили. "А давайте мы иностранцев к вам сюда!" Это был первый опыт завоза в частный отель иностранцев. И вплоть до того, что мы составляли меню. Какой будет завтрак, какой будет обед, какой будет ужин.

– Почему хозяева сами с этим не справились?

– Они не знали менталитета иностранного гражданина. Не все гости едят на завтрак яичницу. И тут начинается тренинг. Кофе не одна чашка, а столько, сколько клиент хочет. Рядом с чашкой должен быть термос с кофе и кувшин с горячим молоком. Дальше – гречку с котлетой, как было при Советском Союзе, туристы не едят на завтрак, кусок сала и огурец – это тоже не завтрак. Должно быть вареное яйцо, или яичница, или сырники. Как должен выглядеть обед? Допустим, у меня заезжает группа Киев – Крым – Одесса, меню по всем городам я делаю сама, чтобы человек, заехав в Украину, не ел всю неделю борщ. Не может быть такого.

– На этот процесс вы могли влиять при капитализме?

– В Советском Союзе было то же самое. Мы группы сопровождали с середины 80-х годов. Звонили в Киев и говорили: "Что у вас?" Они говорили: у нас борщ и котлеты по-киевски. Звонили в Одессу, говорили: "Котлеты по-киевски отменяются, нам нужны эскалоп и жареный картофель, а не вареный, вареный картофель был в предыдущем городе. Из Одессы группа едет в Ялту, едят суп-лапшу и свиную отбивную плюс чай. Обязательно должна быть минеральная вода". Если это лето, минеральная вода должна была быть холодная. Такие мелочи всегда контролируются, и при Советском Союзе, и при "незалежной" Украине.

– Директор ресторана не мог вас послать?

– Никто не посылал, иностранцы всегда были привилегированными туристами. Мы могли позвонить в гостиницу и сказать: "Дорогой мой, надо так", переводчики были особой кастой в Советском Союзе, они могли передать то, что требуют иностранцы, – и все это беспрекословно исполнялось работниками сервиса. Неважно, это "Отель-Интурист" или гостиница "Ариадна".

– Вы пользовались своим влиянием?

– Конечно. Вначале 90-х в Ялте появились первые шведские столы, в этом есть и моя личная заслуга: завтраки, обеды и ужины. Далее, чтобы турист чувствовал себя комфортно, мы прорабатывали все мелочи и детали наших передвижений. Учитывая, что везде у музейных объектов стоят шлагбаумы, запретительные знаки, протянуты веревки и ленты, мы предварительно звонили и договаривались, чтобы дали зеленый свет. Сообщали номера машин, название турфирмы, писали таблички и приклеивали их на лобовое стекло автобуса. Я требовала, чтобы водитель одевал белую накрахмаленную рубашку, галстук, чтобы никаких швабр, веников в автобусе не было, или семейных трусов, которыми они только что помыли пол и положили как мокренькую тряпочку, чтобы они ножки вытерли.

– Метили территорию?

– Да. С такими табличками автобусы беспрепятственно заезжали на территорию музеев, пляжей, дворцов и т. д. Иногда для крупных и солидных заказчиков мы закрывали на день в разгар летнего сезона дворцы и парки, в порту бросали якоря огромные белоснежные лайнеры Queen Victoria и Island Princess, там около тысячи наших туристов и клиентов, которые должны посетить объекты и не стоять в изнурительной очереди.

– Власти все это позволяли?

– Власти позволяли многое. Иностранный турист платит валютой, которая поступает в казну. Мы обслуживали финансовые группы из Америки, для которых не только закрывали дворцы, но сооружали сцену на набережной, где выступал "Ансамбль песни и пляски Черноморского флота", артисты пели на нескольких языках, декорировали пространство, кейтеринговая компания накрывала фуршетные столы с шампанским на сотни человек. Это была настоящая индустрия развлечений. Клиенты были страшно довольны, все это было совсем недавно, до аннексии. Теперь Крым оккупированная территория, находящаяся под санкциями США и Евросоюза. Полупустой массандровский пляж с пальмами, но без белых теплоходов... – рассказывает руководитель туристического агентства Intourist LTD в Ялте Лилия Иванова.