Виктор Резунков: Оксана Генриховна, какую оценку вы дали бы сегодняшней экономической ситуации в России? Что вызывает у вас наибольшее беспокойство? Как вы можете оценить антикризисные меры, принимаемые правительством?

Оксана Дмитриева: Наибольшее беспокойство у меня вызывает состав правительства и Центробанка. Ситуация, которая сегодня сложилась в России, может быть кризисом, а, может и не быть кризисом. Всё зависит от профессионализма тех, кто управляет экономикой страны. К сожалению, сегодня это не только непрофессионализм. Многие действия этих людей абсурдны. Создается впечатление, что, если случайным образом из потока людей, идущих по улицам, «выдернуть» отдельных личностей и назначить их на должности в ЦБ или на должность министра экономики, то будет лучше, чем то, что мы имеем сейчас, потому что это – по крайней мере, случайный выбор. А в нашем правительстве и ЦБ, по-моему, просто происходит негативный отбор: посты занимают именно те, кто хуже. Они принимают решения, прямо противоположные тем, которые необходимо принимать, и эти решения не имеют никаких разумных объяснений. Это – самый главный фактор, который может привести к спаду экономики, к разрухе, о которой говорил господин Барак Обама. Только девальвация рубля, на которую так уповают некоторые недруги нашей страны, к кризису привести не может. Она может, наоборот, способствовать импортозамещению. На основе девальвации рубля, которая произошла в 1998 году, Виктор Геращенко и Евгений Примаков без всяких золотовалютных резервов, при цене на нефть 12 долларов за баррель в течение полугода вывели экономику страны из кризиса. Но это были Евгений Примаков и Виктор Геращенко, а у нас сегодня – Эльвира Набиуллина (председатель ЦБ), с Антоном Силуановым (министр финансов) и Игорем Шуваловым (первый вице-премьер). Как говорят в Одессе, «две большие разницы». И самая главная опасность, которая сегодня стоит перед российской экономикой, - не снижение цены на нефть, а экономическая политика правительства и его персональный состав, а также состав руководства ЦБ.

Виктор Резунков: Американский экономист Слава Рабинович пишет в Фейсбуке: «Девальвация в современной путинской России не приведет к импортозамещению и росту экономики по очень простой причине: отсутствует самое главное – капитализм. При неофеодализме все нужные механизмы для роста и импортозамещения разрушены, и, как следствие разрушения этих механизмов, капитал, так же, как и его собственники, убегают так быстро, как только могут».

​Оксана Дмитриева: Это, знаете, какое-то расхожее клише. Этот экономист рассуждает так же, как наше правительство, какими-то штампами и речевыми модулями. Дело в том, что, действительно, девальвация приводит к удешевлению продукции и к импортозамещению. Она даже может к этому привести достаточно автоматически (вне зависимости от того, в какой собственности находится предприятие – в государственной или частной), но только в том случае, если действительно происходит удешевление продукции. Но наше правительство сделало всё, от него зависящее, чтобы эффект девальвации свести к нулю. Более того, относительное удешевление отечественной продукции за счет девальвации правительство своими мерами превратило в удорожание - сделали дороже за счет других факторов. Первое, что они сделали, - провели так называемый «налоговый маневр». Огромную налоговую нагрузку в 1 триллион 300 миллиардов рублей перенесли с внешнего потребителя на внутреннего. 1 триллион 300 миллиардов рублей - это примерно 70% от того, что мы получаем от поступлений от налога на добавленную стоимость и в несколько раз больше того, что мы получаем в федеральный бюджет от налога на прибыль. То есть это – совершенно астрономическая сумма, которая приведет к удорожанию бензина, дизельного топлива, горюче-смазочных материалов, тарифов ЖКХ, потому что в их размер закладывается стоимость сырья и энергоносителей. Школьнику понятно, что стоимость бензина, горюче-смазочных материалов, стоимость отопления, коммунальные расходы «сидят» в цене любой продукции отечественного производителя. Так что этим шагом всё сделано для того, чтобы продукция была дороже. Вторая лепта была внесена председателем ЦБ. Это повышение ключевой ставки ЦБ, фактически - ставки рефинансирования. Это – паралич, который уже наступил. Эта мера противоположна хрестоматийным рецептам того, что нужно делать в случае девальвационного шока. Ведь понятно, что обвальная девальвация создает девальвационный шок. Для того, чтобы дальше говорить об импортозамещении, о расширении производства, надо добиться самого главного - того, чтобы экономика не встала. А она может встать, потому что есть разрыв: вы продали продукцию по одним ценам, а закупать комплектующие, сырье, материалы для производства этой продукции вам приходится уже по другим. Главное - перекантоваться, перепрыгнуть эти месяц-полтора, пока вы не перейдете в новую шкалу цен. И здесь просто необходимо «впрыскивать» деньги в экономику, давать дешевые кредиты, причем не только дешевые, но заведомо надо идти на отрицательные кредитные ставки для того, чтобы они были ниже, чем инфляция. Тогда производители смогут быстро адаптироваться, сохранить объемы производства. И уже потом может пойти речь о расширении импортозамещения.

Вот где причины кризиса! А девальвация приводит к инфляции, но не ведет автоматически к кризису, к спаду производства. К спаду производства ведет неправильное использование эффекта девальвации. Очень часто девальвацию осуществляют для того, чтобы подстегнуть экономику. А тут всё было сделано с точностью до наоборот. Более того, в силу своего непрофессионализма, отсутствия здравого смысла, бездарности, эти люди уверяют и президента, и премьера в том, что кризис неминуем, что мы должны к нему готовиться, что главное - его переждать, пересидеть. Обсуждается вопрос о том, насколько хватит резервов для того, чтобы его пересидеть? Если будет такая политика, то мы действительно войдем в кризис. Можно сказать, что мы в него уже вошли. Но вошли не потому, что он был неминуем, а в силу бездарности и непрофессионализма правительства и руководства ЦБ.

Виктор Резунков: 26 января правительство собирается представить окончательный вариант программы антикризисных мер. Как стало известно по результатам встречи с президентом 21 января, отсутствует согласование, единое мнение по этой программе и у Министерства финансов, и у Минэкономразвития. Существует ли некая концепция выхода страны из кризиса? В чем суть их разногласий?

​Оксана Дмитриева: Я вообще не вижу концепции вывода станы из кризиса. Ни у кого нет четкого плана. Повторяется ситуация 2008-2009 годов, когда под видом антикризисных мер различные лоббистские группы предлагали каждая свои меры, причем эти меры в стабильной ситуации никто бы никогда не принимал. А, когда кризис на дворе, то пожар надо тушить. Примерно то же самое происходит и сейчас, только в еще больших масштабах. Надо отдать должное: в 2008-2009 годах все-таки было больше публичной дискуссии, и экономистов с альтернативной точкой зрения допускали к обсуждению - к СМИ, к выступлениям в Госдуме. Даже мне было предоставлено больше возможностей для формулировки своей позиции и для жесткой конструктивной критики, что несколько сдерживало аппетиты финансово-промышленных лоббистов, «жирных котов». Сегодня никаких ограничений для них нет. Полтора триллиона рублей уже выделено в банковскую систему без всяких обоснований и непонятно, зачем.

Виктор Резунков: При том, что кризис 2008-2009 годов серьезно отличается от сегодняшнего кризиса?

Оксана Дмитриева: Во-первых, насаждалось глубокое заблуждение, которое заключается в том, что мы якобы хорошо вышли из кризиса 2008-2009 годов. Мы из него не вышли. По большинству отраслей реальной экономики, по инвестициям, по объему строительства у нас все объемы до сих пор ниже, чем докризисные. Мы не только не превысили, но и не восстановили объемы производства 2008 года по следующим отраслям: машинное оборудование, электрооборудование, легкая текстильная промышленность, кожевенная промышленность, целлюлозно-бумажная промышленность (список можно продолжить). Более того, этот спад еще и усугубился в связи с вступлением России в ВТО. Некоторый эффект девальвации, который наблюдался в первой половине 2014 года, был абсолютно «съеден» этими хаотическими, абсурдными мерами правительства. В 2008-2009 годах 85% средств, выделенных для преодоления кризиса, пошли в банковский сектор, и это не привело ни к какому «переливу» этих средств в реальную экономику, что, собственно говоря, является причиной сегодняшней предкризисной ситуации, потому что никакой реструктуризации экономики не произошло. Из того кризиса мы вышли с еще большей деградацией экономической структуры, чем та, с которой в него вошли. У нас в тот кризис был самый высокий спад производства из всех стран G20, у нас была одна из самых высоких инфляций, и самые высокие расходы от ВВП на преодоление кризиса. При этом некоторые меры по поддержке реальной экономики стали осуществляться очень поздно в 2008-2009 годах. И, как это ни парадоксально звучит, фактически это происходило под давлением стран G20 - после Вашингтонской декларации, где были просто предписаны всем странам такие меры по поддержке реальной экономики, по фискальной направленности. Тогда все мировое общественное мнение было направлено на противодействие чрезвычайному выделению средств так называемым «жирным котам». А сегодня России никто не собирается помогать советом, никто не собирается ее учить. Сегодня здесь кризис локальный, и примеров таких же кризисов в других странах сегодня нет. Мир развивается, и мы можем согласиться с президентом России: мирового кризиса-то нет. В США вообще рекордный экономический рост. В Европе – немного хуже. Цена падает только на углеводороды, другие экспортные статьи нашей экономики имеют хорошую цену - например, цветные металлы, черные металлы и другие. Тут нет никакого спада. И это дает возможность экономике держаться на плаву, если не осуществлять абсолютно дикие, абсурдные меры. Например, уже реализованы такие меры: выделен 1 триллион банкам на докапитализацию через АСВ, еще выделено из Фонда Национального Благосостояния (и опять банкам) 450 миллиардов, и при этом повысили ключевую ставку. То есть деньги мы вам, банкиры, даем, но вы, пожалуйста, никого не кредитуйте, сами «распилите» их как-нибудь, чтобы вам хватало!

Виктор Резунков: В Давосе вице-премьер Аркадий Дворкович заявил, что расходы бюджета будут сокращены на 10-15%. При этом было заявлено, что это сокращение не будет касаться так называемых «защищенных» статей бюджета – оборонки, силовых структур и т.д.

​Оксана Дмитриева: У меня уже давно созрел вопрос: что у членов нашего правительства было в начальной школе по арифметике, какие оценки? Неужели так сложно финансово-экономическому блоку посчитать и понять, что бюджет составлен в рублях? При сокращении цены на нефть и изменении курса рубля к доллару в номинальном выражении доходы бюджета не сокращаются. Решим задачку. Вы продали баррель нефти за 100 долларов при курсе рубля: 1 доллар равен 37 рублям. Получили 3700 рублей. Произошла девальвация и снижение цены на нефть. Вы продали баррель нефти за 50 долларов при курсе рубля: 1 доллар равен 70 рублям. Получили 3500 рублей. При этом экспортная пошлина в номинальном выражении (так составлена ее формула) приводит в этом случае к увеличению рублевых доходов. Бюджет - я подсчитала - ничего не теряет. Если бы правительство хоть что-то понимало и хоть как-то считало, то оно бы поняло, что при спаде производства и инфляции бюджет считается, исходя из номинального ВВП в рублях, и объем рублей в этих условиях в бюджете не сократится. Поэтому сокращение на 10-15% его расходов абсолютно не оправдано. В этом нет никакой необходимости, потому что в рублевом исчислении бюджет будет наполнен инфляционными рублями. А по факту будет то, что было в 2014 году. Откуда взялся триллион банкам? Это – профицит бюджета. Вместо того, чтобы эти деньги направить в бюджет будущего года, использовать их не на сокращение, а на индексацию пенсий, зарплат, пособий, коммунальных расходов, его тупо отдали банкам. То же самое будет и в 2015 году.Опять дадут банкам.

Виктор Резунков: Они будут покупать валюту?

​Оксана Дмитриева: Я не знаю, что они будут делать. «Кому - война, а кому – мать родна». У нас, когда кризис, то наступает «мать родна» для банковско-финансового лобби. Причем «мать родна» - без всяких ограничений. Сейчас нет ограничений (как это было раньше) и со стороны международного сообщества, которое всегда было заинтересовано в том, чтобы экономика больших стран не падала, так как это тянет за собой другие страны. Теперь эти «жирные коты» чувствуют абсолютную безнаказанность. Их планы – создать как можно больший кусок пирога для дележки между собой.

Виктор Резунков: По предварительной информации, из финальной версии антикризисного плана правительства были вычеркнуты все предложения по новациям в пенсионной сфере. Решили обойтись без заморозки накопительного компонента, повышения пенсионного возраста и отказа от выплат части пенсии пенсионерам. Также решили отказаться от индексации пенсии в этом году. Как вы оцениваете эти решения?

Оксана Дмитриева: Что касается заморозки накопительной части пенсии, то это никакая не заморозка пенсионных накоплений, это направление средств финансовым посредникам. В этом году этого нет. Нет в бюджете расходов на эти цели – 350 миллиардов рублей. В 2016 году опять начнется борьба за эти деньги, потому что надо будет их направлять на накопительную часть пенсии. И Пенсионному Фонду будет нужно компенсировать их из федерального бюджета, иначе не из чего будет платить пенсии. А это лобби финансовых посредников пытается убедить всю страну, при активном лоббировании Министерства экономики, в том, что это якобы деньги наших будущих пенсионеров. Нет. Это деньги, которые опять направляются управляющим кампаниям, ВЭБу и негосударственным пенсионным фондам. Я думаю, что в 2016 году власти все равно будут вынуждены от этого отказаться.

Что касается предложения о повышении пенсионного возраста и отказа от выплаты пенсий работающим пенсионерам, то, насколько я понимаю, это тоже были предложения Министерства экономики. Они абсолютно вредные, потому что у нас есть опасность рецессии, кризис и спад производства, приводящие к сокращению рабочих мест. В этих условиях не то что нельзя повышать пенсионный возраст, - наоборот, одна из мер, которые всегда принимают в таких случаях, это право досрочного выхода на пенсию. Это можно предлагать работающим на предприятиях при сокращении. Что же касается выплаты пенсий работающим пенсионерам, то мне с большим трудом удалось отстоять возврат полной пенсии работающим пенсионерам в 2002 году. И тогда смогли вернуть работоспособных учителей, врачей и прочих в бюджетную сферу. Это тоже тот вопрос, который позволит поддержать российских граждан «на плаву» сейчас, в условиях обещанного роста безработицы. Что касается отказа от индексации пенсии под инфляцию, то это было абсолютно неправильное предложение со стороны социального блока. В условиях такой инфляции, если мы не хотим стимулировать спад производства, мы должны поддерживать платежеспособность населения. Это и социальная, и экономическая мера. Опять же, как в 2008-2009 годах страны Европы выходили из кризиса? Там был субсидирован платежеспособный рост. Субсидировали, делали дополнительные выплаты, премии тем, кто покупал машины, электротехнику, новогодние скидки. И в России сегодня нужно хотя бы не сокращать платежеспособность граждан, поэтому просто необходимо индексировать и пенсии, и пособия. И для этого есть все возможности.