Министерство обороны РФ намерено судиться с Парижем по поводу "Мистралей", выставляя штрафные санкции. С другой стороны, коммунист Бессонов, член комитета Госдумы по обороне, считает "глупостью величайшей, если не вредительством" само решение о закупке вертолетоносцев у Франции, входящей в НАТО. Кроме того, народный депутат призывает жестоко покарать врага, запретив импорт французских вин.

В общем, сюжет все больше запутывается. Выходит, что на Смоленской площади, а также в политическом руководстве России, где одобрили сделку, засели глупцы, если не вредители. Упорствуя в своих заблуждениях и стремясь заполучить "Мистрали", они шантажируют президента Олланда миллиардными исками. Тогда как надо радоваться, ликовать и пировать, но при этом от употребления французских вин следует почему-то воздержаться.

А почему? Отказ от контракта – это ведь победа России, если верить депутату Бессонову. По-видимому, речь идет о чем-то большем, нежели обычный гешефт, оттого и разгорелись такие страсти. Поскольку с точки зрения чистого бизнеса все должно быть ровно наоборот. Французы, заключившие выгодный контракт, должны стремиться к тому, чтобы вовремя сгрузить клиенту дорогой товар и озолотиться. У России другие приоритеты. Рубль падает, как и цены на нефть, казна худеет, гречка дорожает, и в этих условиях возможность сэкономить на сделке надо бы воспринимать с удовлетворением. Преобладают же иные чувства: раздражение, возмущение, злость, желание наказать оппонента за несговорчивость.

Догадаться легко: речь идет о престиже. В условиях холодной войны, разразившейся после оккупации Крыма и части Донбасса, французы как-то не уверены в том, что Москва является идеальным покупателем для "Мистралей". С американцами, которые настоятельно советуют своим партнерам по НАТО воздержаться от сделки, можно и подискутировать. А вот с реальностью не поспоришь.

За три с половиной года, прошедших с тех пор, как был подписан контракт, путинская Россия слишком уж сильно изменилась. Проблемный, но вроде бы договороспособный партнер стал противником. Причем все более вероятным. Для этой России отказ Парижа выполнять условия контракта – прямое оскорбление.

Еще одна санкция со стороны Запада, а ведь известно же, что все экономические репрессии последних месяцев власть в Кремле и лично Владимир Владимирович воспринимают крайне болезненно. Многомиллиардные потери бюджета не так угнетают его, как сама мысль о том, что с ним, национальным лидером великой страны, можно обращаться словно с каким-нибудь Милошевичем, Хусейном, Каддафи или Ким Чен Ыном. Отчасти и по этой причине заходят в тупик переговоры с западными партнерами, в ходе которых никто из них не может понять, чего он хочет на самом деле, этот несговорчивый российский президент.

А хочет он всего и сразу. Чтобы мир смирился с аннексией Крыма и согласился с тем непреложным фактом, что в Донбассе нет российских войск. Чтобы Украина не вступала ни в ЕС, ни тем более в НАТО, потому что ему это неприятно. Чтобы Россию приняли обратно в "Восьмерку", а его лично не бойкотировали в ходе "Двадцатки". Чтобы все санкции до единой были отменены, и тогда, быть может, он сменит гнев на милость и не будет так часто встречаться с генералами, рассказывая им о том, что "мы никому не угрожаем и не собираемся ввязываться в какие бы то ни было геополитические игры, интриги и тем более конфликты, как бы и кто бы ни хотел нас туда втянуть". Чтобы, наконец, сделка с Парижем благополучно завершилась, и российский военно-морской флот пополнился французскими вертолетоносцами. Ибо у России, как известно, только два союзника, и Путин успешно воплотил в жизнь сей парадокс покойного императора. Только армия и флот остались у Москвы в союзниках, весь остальной мир, за редкими исключениями – враги.

У Франции союзников побольше, не говоря о проклятой Америке. Добиться такого успеха было нелегко, но Путин, человек настойчивый и последовательный, за 15 лет пребывания во власти осуществил этот геополитический прорыв. Однако наплодить врагов мало. Надо заставить их исполнять свои обязательства. Так их прижать, чтобы они еще и поставляли ему самое современное оружие, которым, если понадобится, с ними можно будет воевать.

Однако свободу слова никто в стране не отменял, поэтому они высказываются столь плюралистично: высшие чины в Минобороны и простой депутат-оппозиционер. Объединяет их лишь одно чувство, которое, выразившись в слове, принимает разные причудливые формы. Солидный чин в Министерстве обороны говорит о деньгах, надеясь, что прижимистые французы скорее согласятся продать заказанные "Мистрали", чем выплачивать неустойку. У депутата ветер в голове, и он обличает всех подряд первыми попавшимися словами. Политиков и генералов подозревает во вредительстве, а французским виноделам угрожает банкротством. Однако он тоже заботится о престиже и, знаете, едва ли станет возражать, если вертолетоносцы все-таки доплывут до России. И будет, наверное, страшно огорчен, если сделка окончательно сорвется.

Илья Мильштейн – политический комментатор и публицист

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции Радио Свобода