«Вас не интересует ничего, - пеняет мне Давид Ситкилов, - кроме как можно слаще подлизаться к Америке и как можно грязнее унизить Россию на фоне конфликта на Украине. Я выслал бы вас из страны за разжигание межнациональной розни. Вы зачитываете только соответствующие вашему взгляду письма. Вам должно быть стыдно! Но за определённую сумму, я думаю, вы смогли бы говорить и не такие вещи».

Всё проще, Давид. Люди, настроенные так, как вы, нам почти не пишут. Нечего зачитывать, если употребить ваше слово. Надо подумать, в чём тут дело. А пока – следующее письмо. Прислал его ваш единомышленник, если не ошибаюсь. Читаю: «Давно ли вы, А.И.Стреляный, стали таким законником, когда выдвигаете претензии к России по поводу Крыма? Может быть, вы требовали соблюдения законности, когда свергали законного президента в виде В.Ф.Януковича? Кого вы хотите обжулить, А.И.Стреляный? Напомню вам, А.И.Стреляный, переводить речь в русло “законно-незаконно” после незаконного свержения законной власти на Украине просто пошло и глупо. Это как если алкоголик станет кого-то ругать за пьянство. Совесть есть, А.И.Стреляный? Люди в Крыму имеют точно такие же права, как те, любезные вам, граждане, которые свергали законную власть в Киеве. Вот эти люди в Крыму законным образом решили сами решить свою судьбу, то есть, проявили свою волю к самоопределению. И выбрали ту страну, которая им больше нравится, то есть, Россию. Так понятно? Законник хренов», - так заканчивается это письмецо.

Есть мнение, что и с такими людьми можно разговаривать. Читаю что-то вроде инструкции на сей счёт: «Внимательно выслушайте вашего собеседника, спокойно начните задавать встречные вопросы, большинства ответов на которые россияне не знают…С чего ты взял, что в Украине был незаконный государственный переворот? Вспомни, какого числа исчез тогдашний президент Янукович. Двадцать первого февраля Янукович, спешно забрав все свои вещи из резиденции в Межигорье, неожиданно исчез в неизвестном направлении, что документально зафиксировано на видео… Просмотрите видео: картины, шкафы, люстры не берут с собой в рабочую командировку. Верховная Рада, в связи с побегом главы государства и "самоустранением его от исполнения конституционных полномочий", конституционным большинством голосов отстранила его от должности… Таким образом, разрушается на корню фундамент российского образа фашизма в Украине: нет свержения Януковича Евромайданом, нет "нелегитимной власти", против которой якобы восстал Крым и восток Украины".

Автор этих строк думает, что так действительно можно переубедить моего ругателя. Ой, не знаю… Этот ругатель, кстати, - вернейший из слушателей «Свободы». Иной раз что-то скажешь и тут же забудешь, а он каждое твоё слово помнит годами. На вопрос, зачем такие люди нас слушают, откровеннее всех ответил покойный писатель Владимир Солоухин, «Володимир Солоухин, парень оржоной», как говорилось о нём в одной эпиграмме. Он был знаменит своим оканьем уроженца Владимирской области. На вопрос, зачем слушает «Свободу», он ответил: «Для озлобления».

Пишет москвичка: «Приехал муж, был в санатории. Познакомился там с замечательным дядечкой. Восемьдесят пять лет, отставной инженер-подводник, по-морскому чин не воспроизведу, а по сухопутному - полковник. Действующий активно и искренне. Член ЦК нынешней компартии России. Он в группе, которая против Зюганова. Мечтают его скинуть как оппортуниста, а не получается. Кремль поддерживает папашу Зю. Вот, Анатолий Иванович. В партии интриги, а вы говорите», - так заканчивается это маленькое письмо. На то она и партия, чтобы в ней были интриги. Где пахнет властью, деньгами, славой, там всегда борьба за эти радости жизни. В украинской компартии она, кажется, закончилась – вместе с самой партией, иначе и не бывает.

Начало следующего письма должно понравиться тому «дядечке», о котором говорилось в предыдущем. Читаю: «В московской пропаганде используются ярлыки советской пропаганды: бандеровцы, фашисты, нацисты, хунта, но ведь с позиций той, советской, пропаганды все деятели нынешней России – предатели социализма, классовые враги - буржуи, да ещё криминальные. И Валька-полстакана, и все депутаты буржуазной Думы, и соглашатель-оппортунист-ревизионист 3юганов, и вообще вся верхушка. Они все миллионеры или миллиардеры, а по их речам можно думать, что бескорыстные большевики. Население уже разделилось на воспитанных ещё в СССР, и на молодёжь, мечтавшую стать не космонавтами и полярниками, а киллерами и путанами. И вот им произнесли ругательные слова: хунта, бандеровцы, каратели. Они отреагировали ничуть не хуже совков, даже злобней. Как стая псов. Так в чём же причина: в дрессировке или во врождённом рефлексе?», - таким вопросом задаётся автор этого письма. Конечно, причина в дрессировке - в дрессировке их родителей, передавших детям главное из того, что усвоили незаметно для себя. Главное только так и усваивается, оно же и самое простое, доступное. Что может быть проще, как думать, что есть мы и остальной мир, мы не в нём и не с ним, мы – на особину, а он против нас. Мы лучше всех, только наша вера правильная, мы всех победим, приведём в сознание, в чувство - в наше сознание, в наше чувство. Для этой молодёжи не важно, что означают слова «киевская хунта», - важно, что эти слова означают врагов, означают зло, и важно, что поступила команда наброситься на этих врагов, на это зло.

Вот слушайте. «Нас зомбируют не только ящиком. Свой вклад вносит и книжный поток. Крайне популярен жанр книг про «попаданцев» - то бишь, типа из будущего попадает человек в прошлое и вершит альтернативную историю (или в одном из вариантов аж целые две бригады спецназа). Печатаются оные опусы уже лет пятнадцать. В подавляющем большинстве случаев это убогая графомания. Однако, что интересно: просматривая их, я не обнаружил еще ни одной, где бы пытались «устанавливать демократию». Все пронизаны примитивным патриотизмом. Вот, например, встречают нашего государя императора после победы над Японией в одна тысяча девятьсот четвёртом году. На эстраде - Шаляпин, за его спиной шпалерами выстраивается хор. А перед ними - царица небесная! - Рахманинов… Он взмахивает палочкой, и…

На все века великими делами

Прославил царь российский свой народ!

Над миром реет гордо наше знамя,

Нас к светлой жизни за собой зовет!

И так далее. Вот так русское печатное слово, а не только экран, делает или пытается делать из русских людей идиотов», - заключает автор письма, человек с исследовательской жилкой. Уж он-то не удивляется, что большинство сегодняшних жителей России уверены, что в одна тысяча девятьсот четвёртом году Россия нанесла Японии такое поражение, от которого та не оправилась до сих пор. Кстати, во время той войны в народе говорили, что это война между макаками и кое-каками. Макаками называли японцев, кое-каками – себя. Вот если бы мы были не кое-каки, то покорили бы всех макак. Скажете, что сейчас преобладает другое мнение, другое желание и другая печаль? Главное – всех покорить или хотя бы обаять, что, в общем, одно и то же. А не получается, потому что кое-каки, вот в чём печаль.

Пишет священник, архимандрит… Что-то расписались русские священники. Читаю: «Уважаемый Анатолий Иванович, прошу огласить моё обращение к человечеству. Надо, чтобы люди перестали вести себя как сегодня, когда каждый считает себя центром Вселенной, а всех других людей - чем-то второстепенным. Надо дать новую жизнь традиционным сообществам - семье, общине, государству, делающим из населения Народ. И надо, чтобы интересы сообщества ценились бы всегда выше, чем интересы индивидуума, и не только с точки зрения закона. Надо, чтобы каждый индивидуум искренне считал свои права менее существенными, чем интересы сообщества. И еще - надо, чтобы общим мнением стало то, что обязанности человека выше его прав. Достижимо ли это? Трудно сказать, но ясно, что выживут в конечном итоге лишь те народы, которые пойдут по этому нелегкому пути. А теперь, уважаемый Анатолий Иванович, признаюсь, что я вас разыграл. Вы прочитали не моё обращение к человечеству, а Бориса Викторовича Раушенбаха, академика, умершего в две тысячи первом году после восьмидесяти пяти лет очень трудной жизни. Он был крупный математик, занимался ракетно-космическими делами, под конец увлёкся богословием, доказывал, что учение о Троице укладывается в математические представления… Как мы с вами можем прокомментировать такую его откровенно антилиберальную позицию: обязанности выше прав? Это же диаметральная противоположность тому, что проповедует радио «Свобода». Это направлено против той светской веры, которой живёт Запад, не так ли? Моё имя вам не будет интересно, как и место моего служения», - пишет архимандрит.

Спасибо за письмо, отче. Недоброе отношение к торговле, предпринимательству, к заботам, потугам, приключениям капитала, ко всему, что связано с деньгами – общая слабость большинства мыслителей прошлого. Сюда вылили столько помоев, и притом от чистого сердца, что если бы Господь принимал во внимание настроение лучших друзей человечества, он удушил бы капитализм в самом зародыше, и люди до сих пор передвигались бы на живой тяге и мёрли бы, как мухи. Что увидели самые сильные русские умы во французских революциях? Главное, против чего вспыхивали эти революции, в те времена люди знали лучше, чем сегодня. Против привилегий, если предельно коротко и просто, - против привилегий были те революции. Так, между прочим, можно обозначить и суть украинских революций – последней и предпоследней, Оранжевой. Долой воровские и бандитские привилегии! Во времена французских революций – долой феодальные привилегии! И что же говорит об этих революциях, например, Тютчев, а за ним и Чаадаев? Что их огорчает? А вот что: «самовластие человеческого «я», подъём личности, возвышение прав человека. Они видят в самом зародыше то, что постепенно, но довольно быстро, за каких-то полтораста лет, разовьётся и вызовет большую тревогу Раушенбаха в самом конце двадцатого века. Загадочная вообще-то вещь. Личность ещё не успела как следует подняться – не успела подняться даже в самых свободных странах, а её уже хотят – и хотят лучшие люди! – окоротить. И что поистине удивляет: все время, что она поднималась, лучшие люди, глядя, как она шатается, дёргается, как у неё подгибаются колени, осуждали её за эти усилия, замечали только плохое, некрасивое, всё топтались вокруг неё, предостерегали, пугали её, уговаривали её вернуться в прежнее положение – в положение покорности властям, авторитетам, обычаям… Что это? Как это понять? Только об издержках, только об уродстве выпрямляющейся личности – только об этом чешут языки с наибольшей охотой и с неподдельным чувством! Вот извольте. Читаю:

«Говорят про восемьдесят пять процентов, которые всё одобряют. А они живут в своих микрорайонах и не думают ни о какой Украине. Пахана делом поддерживают несколько тысяч психов и уголовников. Из ста сорока миллионов. И те на сафари поехали. По оргнабору. Остальные будут так жить и при Лёхе Навальном. Это уже свободные люди. Люди эпохи гуманизма и всеобщего образования. Самое страшное в наше время, что бороться уже не за что. Пройдёт мода и на попов, ведь нет религиозных людей, мода есть мода. Сегодня мини, а завтра макси. Сегодня дудочкой, затра клёш. Им будут не нужны шекспиры. Даже советский бард Макаревич им уже не нужен. Слишком вумный. Попроще надо, зоологичней. История всю свою историю боролась за свой конец. За Путина или Лёху, не так уж важно. За милую певицу с бородкой или за рычащего перца с грудями или хвостом в перьях. Нам довелось дожить до конца истории». Автор этого письма видит представителями «микрорайонов» Любимова и Высоцкого: «Высоцкий не мог понять, кто такой принц, - пишет он. - Это не мятущийся бюргер. Принц - наследник трона. У него власть. Но власть принца предполагает ответственность. Гамлет не столько мстит за папу (как думал Высоцкий), сколько спасает Данию. Дело в том, что по средневековым представлениям, которых и след простыл, узурпатор Клавдий её уничтожит. Клавдий незаконно вступил на трон, он изменник королю, при таком монархе Дания погибнет. Главная цель Гамлета - спасти Данию. И он это делает ценой собственной жизни. На престол вступает принц Фортинбрас. Хоть он и иностранец, но при этом благородный, аристократ, не запятнавший себя. По средневековым нравам это нормально. Недавно скончавшийся Любимов и Высоцкий не были монархистами. Артист перепутал монологи "Быть или не быть" и "Пасть порву, моргалы выколю!" Приблатнённый принц - абсурд. Высоцкий никак не мог вжиться в этот образ, ведь принц - это не душевный опер. И принц убил блатаря. Но ведь принц также был душителем свободы, он давил бы её точно так же, как подлого дядюшку». Здесь я обрываю это письмо – письмо для начитанных людей (нужны иногда и такие – говорю не о людях, а о письмах на радио «Свобода»). Хочется сказать, что само наличие человека, который думает о таких вещах, как трагедия Гамлета и судьба Высоцкого, показывает, что до конца истории ещё всё же далеко. Торопимся, всё торопимся с выводами. Вот мы говорили о той прискорбной поспешности, с какой люди высокой культуры оценивали первые шаги поднимающейся личности. Не успев найти такое замечательное слово, как «самостояние» личности, стали сокрушаться о «самовластье» личности. Слишком впечатлительные они были. Оттолкнётся от жизни – от какого-нибудь случая, от какого-нибудь отморозка, которому никто и ничто не указ, - и пошёл рассуждать о вреде свободы, упразднения рангов, всех и всяческих скреп. Дело, по-моему, в том, что это – именно лучшие люди, люди высокой, отборной культуры, а культура-то старая! Новая, демократическая, буржуазная, как её потом окрестили, культура на их глазах делала первые шаги: некрасивые, неуклюжие, спотыкалась на ровном месте. Старая, отшлифованная, вышколенная культура с отвращением отшатывалась. Такое великое дело, как подъём личности, оно ведь страшно противоречивое. Поднимаются-то все личности, не только лучшие, а поначалу даже худшие в первую очередь, себя заявляет всякое отребье, отбросы, маргиналы. Всё самое несуразное, бесстыдное, самолюбивое всплывает наверх… Всё шатается, пыль не осела, шелуха не отвеяна от зерна. Лучшие, чувствительные, ранимые люди первыми отзываются на все издержки, им так неприятно, больно, что у них отключается здравый смысл – даже у людей великого ума.

Сергей Зенкин пишет о таком печальном событии, как высказывания живущей в Германии Софьи Губайдуллиной. Она страдает оттого, что Украина, по её словам, «предложила себя, свое государство как место для новой мировой войны", что она, эта страна, поставила своей целью – дословно - "уничтожить всех русских, коммунистов, всех евреев». «Только не отвечайте мне, - пишет Зенкин, - что это человек гениальный, пожилой, занятой, живущий далеко и в себе самой. Человек действительно гениальный, но механизм некритического восприятия - когда источник информации вообще забывается - совершенно такой же, как у обычной пенсионерки у телевизора. И при этом еще раз: да, великий композитор, гордость России, и про музыку говорит замечательно. И ни от чего это не спасает», - пишет господин Зенкин. Верно, ни от чего не спасает, и в первую очередь – от уверенности, что раз тебя почитают как художника, то ты просто обязан доносить до благодарной публики свои мнения не только в данном случае о музыке, но обо всём на свете. Но зададимся таким вопросом: поверила бы госпожа Губайдуллина, что уничтожить всех русских, коммунистов и евреев положила себе не Украина, а, к примеру, Англия или Дания? Думаю, что нет, не поверила бы. Что это значит? А то, что она всю свою долгую жизнь допускала, что Украина способна на такие злодейства. Перед нами – человек, давно обработанный классической советской пропагандой, страшилками о бандеровцах. В который раз оказывается, что можно быть гениальным сочинителем чего-нибудь и одновременно – заурядной частичкой толпы, каплей, как выразился великий пролетарский поэт. «Каплей литься с массами».

Вот пишут ещё об одном таком – он, правда, не гений, просто поэт, написавший с десяток хороших стихотворений, некоторые из них стали песнями, по основной профессии он естествоиспытатель. Господина Тимофеева поразило его публичное высказывание тоже о русско-украинских делах – о чём же ещё? Вот это высказывание: «Если один пьяный генсек и второй пьяный могут своим личным распоряжением отдать Крым сначала Украине (у него даже в пьяном мозгу не было, что это когда-нибудь уйдет от России), а второй просто из этих соображений в Беловежской пуще делает то же самое и решает судьбы народов, и ставит их в трагическую последующую ситуацию, то это надо еще разбираться, что и как». Что это, Анатолий Иванович? – спрашивает в первую очередь себя, а потом уже меня господин Тимофеев. - Болтовня безответственного человека с имперской путаницей в голове и сумбуром в душе? Вы правильно заметили в одной из своих передач, что эти люди как бы забывают, что существуют источники, к которым можно в любой момент обратиться, чтобы проверить, уточнить то или иное сведение, получить знание какого-нибудь предмета».

Спасибо за письмо, господин Тимофеев, за понимание… Да, они, такие люди, сами для себя – источник всех сведений обо всём. Сам себе библиотека. Тут ещё и склонность к красному словцу, нюх на красное словцо, на хлёсткое словцо: пьяный генсек… Не имеет значения, что Хрущёв не был генсеком, что пьянство даже Ельцина не играло никакой роли в Беловежской пуще, а Хрущёв по сравнению с ним - просто трезвенник. Главное – сильно сказануть.

«Анатолий Иванович, - следующее письмо, - исполняется примерно восемь месяцев с аннексии Крыма и начала заварухи на Востоке Украины. Уместно вспомнить одно стихотворение Тютчева». В письме оно приводится полностью, я прочитаю несколько строк.

Осьмой уж месяц длятся эти битвы;
Геройский пыл, предательство и ложь,
Притон разбойничий в дому молитвы,
В одной руке распятие и нож.

Речь идёт о польском восстании тысяча восемьсот шестьдесят третьего года. Поляков Тютчев называет мертвецами, которые восстали, чтобы Россия их опять похоронила. Да, в его глазах они мертвецы и предатели, для которых ничего святого – их священники в костёлах призывают к вооружённой борьбе. Россию осудили Великобритания, Австрия, Голландия, Дания, Испания, Португалия, Италия, Ватикан, Швеция, Османская империя. Имея это в виду, поэт говорит, что «целый мир, как опьяненный ложью», обрушил на Россию «все виды зла, все ухищренья зла!». Таких нападок на неё, пишет он, «мир не видал с первоначальных дней», а свидетельствует сие о том, что «велико, знать, о Русь, твое значенье!». Многим в России, не одному Тютчеву, действительно казалось, что весь мир только о них и думает и против них злоумышляет, против них, с которыми правда и Бог, ведь они хотят всего-навсего раз и навсегда усмирить буйную Варшаву, второй раз похоронить восставших мертвецов, которые пока что называют себя поляками. В похожем состоянии духа русское большинство и сегодня. Наш слушатель себя к нему не относит, более того, он насмехается над ним, над этим большинством, над его страхами, обидами, самомнением. Читаю: «На нас, бедных, обрушились сразу все - американские империалисты и германские фашисты, большевики и кайзер Вильгельм (украли победу в Первой мировой войне), польские уланы и наполеоновские маршалы, Карл и Мазепа, бандеровцы и правосеки. Вместе с современными пиндосами, гейропейцами и правосеками все мертвецы поднялись на нас из могил! Бывший помощник Собчака воюет сразу со всеми супостатами из близкого и далёкого прошлого. Просыпаюсь в холодном поту. Мы живём сразу в нескольких эпохах, и каждая против нас. Зомбоящик нас утешает, подкрепляет надеждами, что нефть опять подорожает, что Запад без России замёрзнет, что украинцы, намучавшись зимой, снова позовут нашего кореша. А "Крымнаш" всё равно и навсегда, вон и несгибаемые революционеры Навальный с Ходорковским намекают», - говорится в этом письме. Да, намекают. Вот как одним намёком можно изменить своё общественное лицо. Или обернуться другим…